Бранд Павел
      На нервной почве
      
        познавательная медицинская мифология
      
    

    

      Серия «Медик.ру»
      

      © Бранд П.
      © ООО «Издательство АСТ»
      
* * *

    

    

      
        Эта книга посвящается моему отцу —
        Бранду Якову Бениаминовичу,
        Врачу, Хирургу и Популяризатору науки
      
      
        Хочу выразить огромную признательность моим друзьям, прекрасным врачам, которые не пожалели своего времени на прочтение и рецензирование этой книги!
        – Руфату Матхаликову («Правда и мифы о неврологах и неврологии»)
        – Максиму Замерграду («10 мифов о головокружении»)
        – Юлии Азимовой («12 мифов о головной боли»)
        – Алексею Алексееву («11 мифов о боли в спине»)
        – Артему Шаркову («15 мифов об эпилепсии»)
        – Марине Аникиной («11 мифов об инсульте»)
        – Антону Родионову («7 мифов о доказательной медицине»)
      
      
        Особая благодарность – Маргарите Бениаминовне Аншиной, которая всегда в меня верит; Ахмеду Фуадовичу Рустамову, который поддержал в трудную минуту сомнений и направил на верный путь, и, конечно, Екатерине Витальевне Бриль, которая прочла всю книгу целиком и дала несколько бесценных советов!
      
      

    

    

      

        Клятва, которую никто не давал
      

      Начиная разговор о медицинских мифах, нельзя не вспомнить самый распространённый из них. Миф, на котором в нашей стране зиждется вся медицина и на который обязательно ссылаются, требуя от врачей немедленной и желательно бесплатной помощи: миф о клятве Гиппократа.
      С чего все началось… Люди болели всегда, с того самого момента, как появились на этой планете. Больных и слабых просто добивали, чтобы не кормить лишние рты, однако кроме неизлечимо больных были и те, кто страдал менее серьёзными недугами. Зубная боль, головная боль, боль в спине, насморк, кашель, геморрой, понос и многие другие неприятности не требовали моментального добивания, однако сильно осложняли жизнь и требовали хоть какой-то помощи. По всей видимости, в первобытных обществах функции врачевателей брали на себя шаманы и старейшины племени, а основными лекарствами были всевозможные части растений, а также различные магические ритуалы, которые имели скорее психотерапевтическое значение, тоже весьма существенное, как показали позднейшие исследования.
      С развитием общества и увеличением населения понадобилось выделить специальных людей, которые занимались бы исключительно проблемами со здоровьем. Так, около 5000 лет назад в Древнем Китае и Древнем Египте появились первые врачи. Врачами в современном понимании этого слова их назвать сложно, по своему функционалу они были гораздо ближе к шаманам, да и приемами пользовались примерно теми же. Тем не менее врачевание было их единственной профессией, и они начали изучать человеческий организм, в чем, надо сказать, немало преуспели. С поправкой на историческое время, конечно.
      Египетские и китайские целители положили начало тому, что мы называем медициной, однако своего первого расцвета она достигла не в Египте или Китае, а в Древней Греции. Именно там были сформулированы первые медицинские постулаты, именно там начали делать серьезные хирургические операции, и именно там появилась цеховая солидарность врачей, выраженная в клятве, которую должны были давать все представители медицинской профессии.
      Самым ярким представителем древнегреческой медицины по праву считается Гиппократ и, конечно же, авторство клятвы должно было бы принадлежать ему. Однако достоверных подтверждений, что именно Гиппократ составил эту клятву, до сих пор не найдено, более того, по всей видимости, сам Гиппократ и не предполагал, что стал автором столь значимой для последующих поколений врачей святыни. Современные исследователи текста клятвы сходятся на том, что это гораздо более поздняя компиляция из трудов Гиппократа, его учеников и последователей, причем существенно переработанная в эпоху позднего Средневековья.
      Интересно, что клятву Гиппократа врачи, скорее всего, не давали никогда. Это лишь красивая легенда, основная ценность которой заключается в том, что она долгое время служила неким этическим кодексом, который в той или иной степени соблюдался представителями медицинской профессии. Очень сложно себе представить, что средневековые врачи, большинство из которых одновременно носили духовный сан, могли всерьёз клясться именами языческих древнегреческих богов и богинь. Точно так же трудно представить себе советских врачей, произносящих под портретами советских лидеров текст той самой якобы Гиппократовой клятвы:
      
        
          «Клянусь Аполлоном, врачом Асклепием, Гигиеей и Панакеей, всеми богами и богинями, беря их в свидетели, исполнять честно, соответственно моим силам и моему разумению, следующую присягу и письменное обязательство: считать научившего меня врачебному искусству наравне с моими родителями, делиться с ним своими достатками и в случае надобности помогать ему в его нуждах; его потомство считать своими братьями, и это искусство, если они захотят его изучать, преподавать им безвозмездно и без всякого договора; наставления, устные уроки и всё остальное в учении сообщать своим сыновьям, сыновьям своего учителя и ученикам, связанным обязательством и клятвой по закону медицинскому, но никому другому.
        
        
          Я направляю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости. Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла; точно так же я не вручу никакой женщине абортивного пессария. Чисто и непорочно буду я проводить свою жизнь и своё искусство. Я ни в коем случае не буду делать сечения у страдающих каменной болезнью, предоставив это людям, занимающимся этим делом. В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далёк от всякого намеренного, неправедного и пагубного, особенно от любовных дел с женщинами и мужчинами, свободными и рабами.
        
        Что бы при лечении – а также и без лечения – я ни увидел или ни услышал касательно жизни людской из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной. Мне, нерушимо выполняющему клятву, да будет дано счастье в жизни и в искусстве и слава у всех людей на вечные времена, преступающему же и дающему ложную клятву да будет обратное этому».
      
    

    

      

        Правда и мифы о неврологах и неврологии
      

      Книга, которую вы держите в руках, посвящена самым популярным заблуждениям тех, кто лечился, лечится или собирается лечиться у невролога. Интересно, что некоторые из этих мифов нередко разделяют и те, кто лечит. Поэтому крайне важно разобраться в этой неврологической мифологии. Но прежде всего имеет смысл прояснить, что такое она сама по себе, неврология, представляет, кто такие неврологи в идеале и в реальности и что за болезни они лечат (пытаются лечить).
      Неврология – это раздел медицины, который занимается изучением нервной системы, а также обследованием и лечением патологий этой самой системы. Соответственно, неврологи – это врачи, которые знают о ней все и умеют лечить нервные болезни. Казалось бы, все просто и понятно, однако на самом деле ситуация несколько сложнее. Ведь нервная система сама по себе невероятно сложно устроена. Она фактически делится на три равноценные части, каждая из которых имеет свои функции и особенности строения: центральная, периферическая и автономная (вегетативная) нервная система. Центральная нервная система – это головной и спинной мозг, наше «всё». Периферическая – подразумевает нервные корешки и волокна, которые ведут от «центра» к «периферии» – выходят из спинного мозга и распространяются ко всем внутренним органам, к мышцам, коже и т. д. Автономная нервная система, которую в русской традиции чаще называют вегетативной, регулирует жизнедеятельность организма, не вовлекая в эти действия наше сознание: она отвечает за сердцебиение, дыхание, потоотделение и другие подобные действия, о которых мы не задумываемся, по меньшей мере, пока они осуществляются без сбоев и не требуют к себе повышенного внимания.
      Но разделить неврологию на три специальности, где врач концентрировался бы на одной из систем, оказалось невозможно и как-то странно. Слишком сложно все переплетено и устроено. Пул же неврологических заболеваний столь обширен, что отдельно взятый невролог просто физически не в силах заниматься всей неврологией сразу. Такой объем информации и сложность, многофункциональность системы сделали неврологию одной из самых раздробленных специальностей в медицине. А дробление стало происходить в соответствии с потребностью людей в лечении той или иной группы заболеваний. С головной болью – к специалисту по головной боли, с головокружением – к отоневрологу, с нервными тиками – тоже к отдельному специалисту. Вообще сужение медицинских специализаций – это современный тренд. Когда-то шутили о специалисте по правой ноздре, который не в состоянии помочь при проблемах с левой ноздрей. Это, конечно, преувеличение, но новые открытия, новые сложные технологии и аппаратура, пересмотр устоявшихся взглядов, более глубокое понимание природы и сложных механизмов развития и лечения того или иного заболевания заставляют врачей концентрироваться на узких проблемах, чтобы качественно решать именно с ними связанные задачи.
      Традиционно немало направлений было, например, в эндокринологии, она исследует сложнейшую гормональную систему человека, которая, как и нервная, вовлечена буквально во все жизненные процессы. Гормонов сегодня известно около сотни, и их открытие продолжается. Углубленное понимание проблемы заставляет концентрироваться именно на ней, поэтому эндокринолог, который, например, сосредоточился на лечении щитовидной железы, – это тиреоидолог. Врач, который занимается сахарным диабетом, – диабетолог; женскими половыми гормонами – гинеколог-эндокринолог; мужскими – андролог и т. д. По мере дальнейшего развития науки наверняка будут появляться и новые специальности. Как, например, относительно недавно появилась специальность медицинского физика, который необходим в центре ядерной медицины и участвует в сложной диагностике и лечении онкологических заболеваний. Среди ревматологов выделилась специальность артролога – специалиста по суставам. Травматологи и ортопеды, которые помогают при болезнях и травмах опорно-двигательного аппарата и костной системы, разделили «полномочия» так: травматологи занимаются общими травмами, а ортопеды – исправлением каких-либо дефектов костной системы. В кардиологии в отдельную дисциплину выделилась аритмология, которая разбирается в видах, причинах и возможных последствиях аритмии. О ее ключевом значении в развитии, например, такого пугающего и распространенного заболевания, как инсульт, мы поговорим в посвященной ему главе.
      В неврологии очень важно найти «своего» врача. Причем не с точки зрения конкретной личности, которой можно доверять и полагаться на ее авторитет, а даже с точки зрения правильной специализации: алголог (специалист по болям), вертебролог (специалист по позвоночнику), дементолог (специалист по деменции, в том числе возрастной), паркинсонолог (специалист по болезни Паркинсона и другим подобным состояниям, связанным с тремором, скованностью движений и т. д.), сомнолог (специалист по расстройствам сна).
      Изначально, лет примерно сто, неврология шла рука об руку с психиатрией, но достаточно быстро стало понятно, что нервные и душевные болезни – отнюдь не одно и то же, хотя и по сей день многие пациенты не очень четко понимают грань. Тем не менее принципиально различаются не только названия, но и подходы. Если неврология фокусируется на органах и состояниях нервной системы, включая мозг, то психиатрия – исключительно на сознании и восприятии человеком окружающей реальности – на его душе, если хотите, в том смысле, который вкладывают в это слово именно психиатры. Ведь «психо» – это именно «душа». Действительно, неврологические болезни – инсульт, болезнь Альцгеймера, черепно-мозговые травмы – могут повредить и «душу» – личность. Но здесь изначальными факторами, первопричиной будут именно понятные, видимые и объяснимые, как правило, повреждения в главной части нервной системы – в головном мозге.
      Итак, психиатрия выделилась из неврологии в отдельную специальность, оставив «хвост» в виде всевозможных психогенных состояний, с которыми неврологам приходится постоянно иметь дело, например, такая «нервная болезнь», как вегетососудистая дистония. Ей предоставлено почетное место в главе с говорящим названием «Несуществующие болезни». Вегетососудистая дистония – классический пример психосоматического заболевания («психо» – душа, «сома» – тело).
      Психосоматика – целый медицинский раздел на стыке неврологии и психиатрии (психологии), когда душевная болезнь реализуется через телесные проявления, и преимущественно – через вегетативную нервную систему. То есть мысли и чувства вызывают нарушения определенных телесных функций, как правило, незначительные, но реально существующие и реально мешающие людям жить, – учащенное сердцебиение, затрудненное дыхание, потливость и т. п.
      Неврологи с психиатрами «активно воюют» за психосоматических пациентов, перетягивая их каждый на свою сторону, в том числе и путем различных наименований одного и того же заболевания. Там, где психиатр увидит психосоматику, невролог будет говорить о функциональном неврологическом расстройстве или, в старых терминах и понятиях, о той самой вегетососудистой дистонии. В России, где исторически высокий уровень недоверия и даже страха по отношению к психиатрии и психиатрам, основной поток таких пациентов попадает к неврологам, и те, с переменным успехом, пытаются эту патологию лечить, долго и зачастую бессмысленно. Потому что пытаются лечить ее со стороны «соматики», на 100 % в данном случае зависящей от «психо». Неврологов, которые занимаются подобными функциональными расстройствами, иногда называют вегетологами, поскольку в основе таких явлений лежит нарушение функций автономной (или вегетативной, как называли ее раньше и до сих пор называют некоторые врачи в России) нервной системы, при том, что сама по себе система полностью «исправна». Основа такого «лечения» – «витаминчики», ноотропы, прогулки на свежем воздухе. Общемировая тенденция – поручать избавление от подобных расстройств психотерапевтам, которые могут докопаться до истинных «душевных» причин психосоматических заболеваний. Поэтому задача ответственного невролога-вегетолога – убедить пациента обратиться за помощью к психотерапевту либо взять на себя его функции.
      Патологией, лежащей на стыке неврологии и психиатрии, можно условно назвать эпилепсию (мифам об этой болезни посвящена отдельная глава). До середины 80-х годов приоритет в лечении судорожных синдромов был у психиатров, хотя к «безумию» эпилептические припадки не имеют вообще никакого отношения. С более глубоким пониманием природы самого заболевания, появлением новых препаратов пальма первенства постепенно перешла к неврологам. Причем с учетом огромного количества судорожных синдромов и сложности их диагностики, среди неврологов выделился класс эпилептологов, которые занимаются исключительно этой патологией.
      В последние годы все большее распространение приобретает хирургическое лечение эпилепсии, что привело к некоторому оттоку этих пациентов к специалистам нейрохирургического профиля, однако на послеоперационное наблюдение они всё равно возвращаются к неврологам-эпилептологам.
      Последним камнем преткновения между неврологами и психиатрами остается деменция. И здесь ситуация прямо противоположная психосоматике. Очевидные структурные (сосудистые или дегенеративные) повреждения в головном мозге приводят к нарушению когнитивных (познавательных) функций. (Процесс прямо противоположный психосоматике, когда субъективные переживания человека, его ощущения, эмоции и домыслы могут приводить к объективно видимым нарушениям функций вегетативной нервной системы при полном здравии самих органов и систем.) Но вернемся к камню преткновения – к деменции, когда изменения в мозге (страдает кровоснабжение, происходят изменения в структурах и тканях) приводят к нарушению наиболее сложных функций головного мозга, которые отвечают за познание мира и взаимодействие с ним.
      Для эффективного (адекватного) взаимодействия с окружающим миром человек должен воспринимать информацию, обрабатывать ее, анализировать, запоминать, хранить, а также своевременно ее воспроизводить в необходимой последовательности, то есть исполнять определенную программу действий. Именно эти функции и страдают у пациентов с деменцией или, как ее раньше называли, слабоумием. Долгое время исследованием и попытками лечения этих расстройств занимались исключительно психиатры, однако постепенно, хоть и с некоторыми оговорками, пальма первенства в изучении и лечении деменции переходит к неврологам. Обследование пациентов с когнитивными нарушениями это не только крайне трудоемкий, но и очень длительный процесс, который совершенно невозможно реализовать в рамках стандартного неврологического приема. Таким образом, неврологи, узко специализирующиеся на нарушениях когнитивных функций, выделились в еще один подкласс – дементологов. Дементологи проводят углубленное нейропсихологическое обследование, работая в тесном контакте с психологами и психиатрами, при этом сохраняя основную роль в ведении таких пациентов. Психиатры корректируют, например, галлюцинации или психозы, которые нередко, к сожалению, возникают в такой ситуации. А в ведении невролога – память, ориентация в пространстве, внимание. И те и другие используют различные препараты, которые помогают поддерживать эти функции.
      Параллельно с дементологами выделился еще один подкласс неврологов, которых можно условно обозначить как паркинсонологов. Паркинсонологи занимаются расстройствами так называемой экстрапирамидной нервной системы, которая является частью центральной нервной системы и отвечает за движение, поддержание мышечного тонуса и позы. Эта система работает как бы в автоматическом режиме, регулируя плавность и координацию движений, удержание поз, выражение эмоций (смех, плач), поддержание равновесия, и не требует активного контроля со стороны человека. К нарушениям экстрапирамидной системы относится не только болезнь Паркинсона, но еще множество заболеваний: всевозможные тики, дистония (это повышенный тонус определенных групп мышц, в результате которого человека как будто выворачивает то руку, то ногу, то туловище), хорея (непроизвольные, хаотичные движения), тремор, существует великое множество разновидностей тремора (самое распространенное – дрожание рук), связанных с разными причинами, но наиболее широко известный – паркинсонизм. Таким образом, паркинсонологи занимаются не только и не столько болезнью Паркинсона, охватывая большой пласт неврологических пациентов со сложными, зачастую неизлечимыми болезнями.
      Паркинсонологи, как и эпилептологи, работают в сотрудничестве с нейрохирургами. Сравнительно новый раздел нейрохирургии – функциональная нейрохирургия. Она позволяет помогать пациентам с тяжелыми экстрапирамидными расстройствами с помощью разрушения конкретных зон головного мозга, отвечающих за возникновение определенных заболеваний, снижать интенсивность тремора, уменьшать проявления генерализованных тиков и уменьшать выраженность симптомов при болезни Паркинсона. Многие экстрапирамидные расстройства тесно связаны с нарушением когнитивных функций, в связи с чем дементолог и паркинсонолог – это зачастую один и тот же врач, но возможны ситуации, когда они выполняют совершенно разные функции, например, сложно представить дементолога, который вводит ботулинический токсин в пораженные мышцы пациента с дистонией (так называют мощнейшие мышечные спазмы). Паркинсонологи, как и дементологи, работают во взаимодействии с психиатрами.
      Долгое время одним из основных неврологических заболеваний считался инсульт, вследствие чего практически в каждой больнице существовало неврологическое отделение, куда доставлялись пациенты с острым нарушением мозгового кровообращения – инсультом. Такие отделения назывались сосудистой неврологией, а неврологи, в них работавшие, соответственно, сосудистыми неврологами, специалистами по инсульту. На сегодняшний день тактика ведения пациентов с инсультом в таких отделениях не выдерживает никакой критики, поскольку, увы, не имеет ничего общего с современными представлениями о его лечении.
      Во всем мире сосудистые неврологи практически утратили свою актуальность, и роль невролога в случае с инсультом сводится исключительно к диагностике самого факта сосудистой катастрофы (именно так называют инсульт). Его лечением сегодня занимаются нейрохирурги, если инсульт геморрагический, и интервенционные хирурги, если инсульт ишемический и пациент доставлен в специализированную клинику в первые часы после начала заболевания. Подробно о самом инсульте и его лечении рассказывает отдельная глава, посвященная инсульту.
      После первичной помощи бригада 103, в подавляющем большинстве случаев везет пациента в больницу в отделение реанимации. В России реаниматологи, работающие с пациентами после инсульта, тяжелой черепно-мозговой травмы или нейрохирургической операции, выделились в еще одну неврологическую подспециальность: нейрореаниматологи, которые должны объединять в себе функции реаниматолога и углубленные знания неврологии. Соответственно отделение, в которое попадают пациенты, называется нейрореанимация. Однако многие коллеги небезосновательно считают, что для работы с неврологическими пациентами никакой специальной подготовки квалифицированному реаниматологу не нужно, поскольку задачи врачей реанимации достаточно ясны вне зависимости от диагноза пациента.
      Следующим этапом лечения для человека, перенёсшего острое нарушение мозгового кровообращения, становится реабилитация, и здесь появляется еще один неврологический специалист – нейрореабилитолог, то есть невролог, прошедший специальный курс по восстановительной медицине и участвующий в создании программ реабилитации для постинсультных и прооперированных нейрохирургами больных. От программы реабилитации во многом зависит конечный результат, сможет ли человек полностью вернуться к привычному образу жизни. Это очень существенный этап. Оставлять больного просто лежать и «отдыхать» – колоссальная ошибка. Если у пациента после инсульта есть хотя бы минимальная физическая возможность совершать какие-то действия, их надо совершать, чтобы сделать возможным и ускорить выздоровление.
      Параллельно с реабилитацией должна начинаться профилактика повторного нарушения мозгового кровообращения, и здесь вроде как снова появляется место для сосудистых неврологов, но на самом деле с этой задачей гораздо лучше справляются кардиологи. Ведь инсульт по своей природе – не неврологическое, а сердечно-сосудистое заболевание, а значит, кардиологам и «карты в руки». Основой профилактики повторных инсультов является контроль артериального давления, вязкости крови и отсутствие перебоев (аритмии) в работе сердца, а это профиль кардиологов, а не неврологов.
      В Москве в настоящее время создана сеть сосудистых центров, где оказывается квалифицированная помощь пациентам с нарушением мозгового кровообращения. Но, к сожалению, косность в нашей медицине огромна и больниц с «сосудистой неврологией», как и работающих в них «сосудистых неврологов», пока еще в России существенно больше. Это довольно печальная картина. Трудно утверждать однозначно, но, возможно, во многом именно поэтому в России полностью восстанавливаются после инсульта около 15 % пациентов, тогда как мировая статистика выглядит чуть лучше – 20 %.
      Такая распространенная проблема, как головокружение, с которой люди довольно часто приходят на прием к неврологу, – законный повод для него направить пациента к более узкому специалисту – отоневрологу. (Подробно о всевозможных разновидностях головокружений, способах диагностики, помощи и связанных со всем этим мифах мы расскажем в соответствующей главе.)
      Головокружения значительно ухудшают качество жизни человека и совсем не редки, но встречаются как истинные, так и ложные головокружения. Большой объем пациентов и специфические методы исследования, недоступные на рутинном приеме, способствовали выделению небольшой, но очень востребованной подспециальности – отоневрологии. Возможно, читатели уже догадались, что это специалисты, которые занимаются проблемами вестибулярного аппарата, он располагается во внутреннем ухе человека, отсюда и корень «ото» – «ухо». Именно с ними связаны истинные головокружения, поэтому отоневрологи работают на стыке неврологии и оториноларингологии. Естественно, имеют место и чисто неврологические головокружения, связанные с поражением отдельных участков головного мозга, а также состояния, воспринимаемые пациентами как головокружение, но истинным головокружением не являющиеся. К ним относятся, например, неустойчивость, шаткость походки, дурнота и др. Также имеют место и психогенные головокружения, при диагностике и лечении которых необходимо взаимодействие неврологов, отоневрологов и психиатров/психотерапевтов. Речь идет, например, о постуральной фобической неустойчивости, когда человек боится упасть, потому что однажды имел очень неудачный опыт падения, – и в результате могут возникать головокружения и неустойчивость, которых на самом деле нет, возникают такие неприятные иллюзии из-за страха, если грубо говорить.
      Пожалуй, еще существенно более узкие специалисты в неврологии – это врачи, которые изучают и лечат рассеянный склероз: специалисты по демиелинизирующим заболеваниям. Рассеянный склероз настолько сложно диагностируем и обладает определенными сложностями в ведении пациентов, в общем-то пожизненном, что выделили отдельного специалиста. Это болезнь молодых, обычно он развивается до 28 лет. Несмотря на существенные успехи в диагностике и лечении, до полной победы над рассеянным склерозом еще далеко, а количество пациентов, множественность очагов поражения, смазанность дебюта заболевания, а также фактически пожизненная терапия в ежедневном режиме потребовали создания центров рассеянного склероза, а соответственно и специализированных неврологов, которые занимаются только этой проблемой. Конечно, это очень серьезное заболевание, но в зависимости от его степени врачи стараются максимально улучшить качество жизни пациентов. Есть даже отдельные специалисты, которые ведут, например, беременных с диагнозом рассеянный склероз, ведь это заболевание не передается генетически. Жизнь продолжается.
      В целом же основу приема врача-невролога составляют не все перечисленные выше заболевания, а именно боль различного происхождения. Прежде всего это боли в спине, которыми в какой-то момент своей жизни страдает практически каждый житель Земли. По некоторым данным, боли в спине составляют до 70 % приема невролога поликлиники, являясь абсолютным «лидером» среди других неврологических патологий. Однако для того чтобы хорошо выявлять и лечить боли в спине, оказалось недостаточно исключительно неврологических знаний. Позвоночник, являясь цепью суставов, стал неким камнем преткновения на стыке неврологии и травматологии-ортопедии, что породило еще одну неврологическую специальность – вертебрологию. Вертебрологи – это неврологи, которые активно используют в работе нейроортопедический статус. Нейроортопедический статус – это совокупная оценка состояния скелетно-мышечной и нервной систем. Вертебрологи занимаются диагностикой поражений мышц, связок и суставов позвоночного столба, оставляя заболевания самого позвоночника ортопедам, а повреждения спинальных корешков, расположенных в канале спинного мозга внутри позвоночного столба, – нейрохирургам.
      К сожалению, а может, и к счастью, подавляющая часть болей в спине не нуждается ни в каком особом лечении. В арсенале вертебрологов всего 2–3 группы препаратов, которые не оставляют широкого пространства для полета клинической мысли. Именно поэтому со временем произошло выделение из вертебрологов дополнительных специальностей. В первую очередь это мануальные терапевты. Мануальные терапевты в большинстве своем уходят от классической неврологии и сосредотачиваются на развитии навыков лечения руками. Лишь немногие из них продолжают следить за тенденциями современной медицины и поддерживать знания в области лекарственной терапии. Остальные и вовсе балансируют между медициной и шаманством, иногда пытаясь расширить область своих мануальных навыков на лечение внутренних органов (чаще всего желчного пузыря и почек), исправление косоглазия, а если повезет – то и коррекцию ауры…
      Техники мануальных терапевтов делятся на мягкие и жесткие. Жесткие техники, популярные в 90-е годы XX века, постепенно уступили место мягким, однако единичные адепты хлопково-шлепкового метода в мануальной терапии все еще практикуют, иногда подвергая пациентов вполне реальной опасности переломов позвонков из-за недостаточного обследования или нерассчитанной силы при проведении манипуляции.
      Отдельную опасность представляют всевозможные устройства для вытяжения позвоночника, которые активно используются как вертебрологами, так и мануальными терапевтами. Эти устройства не имеют доказанной эффективности, при этом зачастую представляют вполне реальную опасность. В частности, могут повреждать мышцы и суставы позвоночного столба. Мануальная терапия при адекватном подходе может быть достаточно эффективна при комплексном лечении боли в спине, однако ее эффективность находится в прямой зависимости от персональных навыков мануального терапевта, выбрать которого бывает крайне непросто.
      К сожалению, в последнее время из-за широкого распространения мануальных терапевтов и высокой конкуренции на рынке врачей «больного позвоночника» наметился переход части мануальных терапевтов из пограничного состояния в откровенно шаманскую остеопатию (которая недавно, вопреки логике и здравому смыслу, была признана отдельной медицинской специальностью). В основе метода остеопатии лежит ненаучная теория о некой остеопатической дисфункции, которая выражается в нарушении структурно-анатомических взаимоотношений между различными частями тела. Остеопаты активно продвигают свои методики, внедряясь не только в неврологию, но и в другие медицинские специальности. Несмотря на то что большая часть остеопатов вышла из мануальных терапевтов, неврологов и ортопедов, методом постепенно стараются овладеть врачи других специальностей, поскольку, как и любой метод альтернативной медицины, остеопатия приносит стабильный, относительно безопасный доход без особых усилий со стороны практикующего данную методику врача.
      Еще одна подгруппа мануальных терапевтов и вертебрологов увлеклась сравнительно новой методикой – кинезиотерапией. Кинезиотерапевты практикуют гораздо более анатомически обоснованную методику, она опирается на терапию движением. По сути это близко к некогда популярным и достаточно эффективным методикам лечебной физкультуры, но включает гораздо более прогрессивные техники и подходы, учитывающие современные наработки и новые знания. Комплексы упражнений, которые назначает кинезиотерапевт (та самая, в сущности, лечебная физкультура), сочетаются с пассивными движениями (механотерапия), когда кинезиотерапевт сам двигает, сгибает, поворачивает ноги, руки, туловище пациента. Активно используется и кинезиотейпирование – наложение специальных липких лент по ходу травмированных мышц, что позволяет, по всей видимости, уменьшить нагрузку на перенапряженные мышцы, снижая интенсивность болевого синдрома и ускоряя выздоровление. Качественных научных исследований кинезиотерапии и тейпирования пока не проводилось (возможно, они идут, но еще не закончены, обычно это занимает не один год), однако вполне понятная анатомо-физиологическая основа делает данный метод вполне приемлемой альтернативой мануальной терапии в составе комплексного лечения боли в спине и конечностях. О мифах вокруг болей в спине на фоне, как уже было сказано, весьма насыщенного «рынка больного позвоночника» читайте в отдельной главе.
      А мы перейдем к другому лидеру. Еще одной частой причиной обращения к неврологу, несомненно, является головная боль. Ей тоже посвящена отдельная глава и богатый набор мифов. Вопреки расхожему мнению о простоте и безобидности данного диагноза докопаться до истинных причин головной боли бывает очень непросто. Среднестатистический невролог сможет вспомнить не более 15–20 видов головной боли. Большинство обходятся 5–7 диагнозами в личном «запаснике». А тем временем Международная классификация головной боли насчитывает более 200 вариантов этой распространённой патологии. Такой объем данных потребовал создания фактически новой специальности в рамках неврологии. Головными болями занимаются неврологи со специальной подготовкой и глубоким погружением в проблему – цефалгологи (цефалгия – головная боль).
      Обследование и лечение пациента с головной болью требует от цефалголога максимальной сосредоточенности, ведь головные боли не только похожи друг на друга, но еще и часто сочетаются друг с другом, что еще сильнее осложняет как диагностику, так и лечение. В работе цефалгологи используют специализированные шкалы, позволяющие отделить одни головные боли от других, опираются на данные осмотра и опроса пациентов. Данные современных инструментальных методов обследования (КТ, МРТ, УЗИ, ЭЭГ и др.) для диагностики головной боли почти всегда бесполезны и пользу приносят только самим диагностическим центрам, предлагающим подобные услуги.
      Кроме головных болей, сюда же входят и лицевые боли, ими тоже занимаются цефалгологи. Поскольку частой причиной лицевой боли являются заболевания придаточных пазух носа и височно-нижнечелюстного сустава, цефалгологи сотрудничают с оториноларингологами и стоматологами. Активное участие в диагностике и лечении головных болей принимают также психиатры/психотерапевты, ведь головная боль очень часто имеет психогенное происхождение, начиная с самой распространенной головной боли напряжения. При этом важно понимать: если боль психогенная, это не значит, что ее нет, это значит, что надо искать причину в эмоциональной сфере, образе жизни и т. д. А это уже компетенция психотерапевта, в некоторых случаях – психиатра.
      В институтах и университетах врачи практически не изучают стоматологию, и это делает крайне сложной диагностику болевых синдромов полости рта. Такое положение вещей потребовало выделения еще одной, хоть и очень малочисленной и редкой подгруппы – стоматоневрологов. Они обычно работают совместно со стоматологами и занимаются выявлением и лечением болевых синдромов полости рта, напрямую не связанных с зубами. Напомню, что богатому набору мифов, недоразумений и заблуждений, связанных с головной болью, в книге посвящена отдельная глава.
      К сожалению, болевые синдромы не ограничиваются исключительно головными болями и болями в спине. К неврологам обращаются пациенты с тазовыми болями, болями при поражении периферических нервов, головного и спинного мозга, болями в суставах и после хирургических вмешательств, а также с онкологическими болевыми синдромами. Во всем мире проблемами боли исторически занимаются анестезиологи, но в России лечение боли было и остается прерогативой неврологов. В последнее время наметилось изменение этой парадигмы, но до полной передачи полномочий еще очень далеко. Так появилась одна из самых обширных подспециальностей неврологии.
      Специалистов по управлению болью в России назвали алгологами (алгос – боль). Алгологи занимаются лечением трудной, чаще всего хронической боли, той которая не проходит при приеме анальгетиков и не поддается обычным способам лечения, например, мануальной терапии или кинезиотерапии. Алгологами могут быть не только неврологи, но и ревматологи, и терапевты, и онкологи, и нейрохирурги, и конечно анестезиологи. Большую роль в лечении боли играют специалисты по паллиативной медицине, нацеленной на облегчение состояния пациента, даже если нет возможности излечения болезни. Тем не менее большинство российских алгологов по первой специальности неврологи, что не позволяет алгологии развиваться в соответствии с общемировыми тенденциями, ведь основой лечения трудной боли во всем мире являются не таблетки и капельницы, а различные интервенции, начиная от блокад и заканчивая системами нейромодуляции, которые устанавливаются в головной или спинной мозг для облегчения трудноизлечимой боли.
      Основу приема американских специалистов по лечению боли составляют пациенты, перенесшие неудачную операцию на позвоночнике. В Европе это чаще онкологические пациенты с выраженным болевым синдромом.
      Основным оружием алголога является рентгеновская установка, помогающая в проведении различных блокад. Блокады, проведенные под рентгенконтролем, гораздо безопаснее, чем блокады, проведенные вслепую. Рентгенконтроль позволяет доставить лекарственный препарат непосредственно к источнику боли, что существенно повышает эффективность лечения. Естественно, алгологи регулярно используют лекарственную терапию болевых синдромов, в том числе противосудорожные препараты, антидепрессанты и наркотические анальгетики, а также тесно сотрудничают с психиатрами/психотерапевтами, поскольку хроническая боль требует обязательной помощи и с этой стороны. Лечение боли – мультидисциплинарная проблема, в которой алгологи являются лишь супервайзерами.
      Но к кому же на прием попадает пациент, обратившись к поликлинику к неврологу?
      На самом деле поликлинический или общий невролог – это отдельная специальность. Он должен хотя бы понемногу знать каждую патологию, уметь анализировать сложные и разрозненные данные и своевременно отправлять пациента к своим узкоспециализированным коллегам. Если бы мне нужно было определить, кто из всех перечисленных неврологов круче, то я однозначно выбрал бы поликлинического невролога, ведь его объем знаний и кругозор существенно превышают среднестатистический для узкого специалиста. По сути, поликлинический невролог – это генерал от неврологии. Проблема в том, что настоящих поликлинических неврологов катастрофически мало, как и настоящих полководцев. Гораздо проще выбрать одну область неврологии и полностью в нее погрузиться, чем разбираться в авгиевых конюшнях общей неврологии. Дефицит качественных общих неврологов определяет недостатки всей неврологической помощи в стране. Огромное количество лишних исследований, горы никому не нужных лекарств, потраченное зря время – все это следствие недостатка хороших неврологов первичного звена, ведь неврологов не просто мало, они еще и не хотят сидеть на поликлиническом приеме, предпочитая работать в стационарах, что само по себе вызывает массу вопросов, поскольку неврологический стационар – крайне сомнительное с точки зрения современной медицины предприятие.
      10 лет назад я совершенно случайно оказался в крупной европейской больнице и получил возможность посмотреть, как работает немецкая медицина изнутри. Я учился в ординатуре, и это был мой первый опыт посещения столь крупной и серьезной клиники. Огромный госпиталь поражал воображение. Мне хотелось посмотреть все и сразу, но поскольку я всё-таки планировал стать неврологом, неврологическое отделение представляло для меня особый интерес.
      По больнице меня водил известный профессор-нейрохирург, и я тут же потребовал препроводить меня в заветную неврологию. Профессор немного смутился и предложил начать с приемного покоя. Он настолько ловко соскальзывал с темы неврологии, что я начал подозревать, что с отделением неврологии что-то нечисто. Итак, он предлагал мне посмотреть приемный покой, отделение лучевой диагностики, терапию, хирургию, урологию, гибридные операционные и даже морг – что угодно, только не неврологию. Тем не менее я был непреклонен. Профессор попробовал еще раз свернуть в сторону МРТ, но в итоге сдался и усадил меня за столик в кафетерии клиники. Пару минут он теребил очки, а потом, как-то хитро улыбнувшись, предложил мне рассказать, каких пациентов я планировал увидеть в их неврологическом отделении. Я немного удивился такому повороту событий, но быстро ответил, что неплохо было бы увидеть, например, пациентов после инсульта.
      Профессор снова улыбнулся и объяснил мне, что пациенты с инсультом лежат не в неврологии, а в реанимации с последующим переводом в реабилитационный центр больницы. Тогда я потребовал пациентов с болями в спине. Профессор предложил мне посмотреть на них в амбулатории или в нейрохирургии. Дело приобретало неожиданный оборот. Я предположил, что пациенты с боковым амиотрофическим склерозом (эту патологию еще называют болезнью Стивена Хокинга), если они есть в больнице, все-таки будут лежать в неврологии, но вновь ошибся. Таких пациентов было двое. Один лежал в реанимации, а другой находился в отделении паллиативной помощи. Я немного удивился, но решил продолжить свои изыскания. Несколько пациентов с полинейропатиями (поражением периферических нервов) находились в профильных отделениях, согласно основному заболеванию, которое и стало причиной полинейропатии. Два пациента были в эндокринологии, еще три в отделении токсикологии. Пациент с энцефалитом лежал в инфекции, а пациент с менингитом – в реанимации. Три пациента с невралгией тройничного нерва готовились к операции в нейрохирургии. Двух пациентов с обострением рассеянного склероза лечили в дневном стационаре. Еще четыре пациента проходили обследование в диагностическом отделении. Моя последняя надежда – пациенты с болезнью Паркинсона – проходили амбулаторное лечение в реабилитационном центре.
      Сказать, что я был в шоке, – это не сказать ничего. Профессор мило улыбался и ждал моих дальнейших предположений, однако я уже понял, что его так развеселило. В огромной клинике не было отделения неврологии. Ни одного. После того как я сообщил о своей догадке профессору, он рассмеялся и сказал, что ему было как-то неловко сказать мне об этом сразу, ведь я так надеялся посетить настоящую немецкую неврологию. Как позже рассказал мне профессор, у них было неврологическое отделение, где работало 5 неврологов, которые одновременно преподавали неврологию ординаторам. Только вот коек у них не было. Они вели консультативный прием по всей больнице и лечили пациентов там, где те находились на момент осмотра.
      Этот случай заставил меня пересмотреть свои взгляды на будущую профессию. Я ведь проходил ординатуру в клинике, в которой было больше 200 неврологических коек, и всегда считал, что невролог – это врач, работающий в стационаре. Как оказалось, в цивилизованном мире, где не принято держать пациента на койке больше необходимых для постановки диагноза 2–3 дней, потребность в неврологических отделениях отсутствует. Более того, в некоторых клиниках совсем ушли от профилирования отделений. Пациенты лежат не по профилю отделения, а по состоянию и рискам. То есть хирургические пациенты находятся отдельно от терапевтических и «чистые» отдельно от «грязных» – с инфекцией. В остальном никого особо не волнует, как именно называется палата, в которой лежит пациент, и на каком она этаже. Врач идет туда, где находится пациент, а не наоборот.
      В моем сегодняшнем понимании неврология – это совершенно амбулаторная специальность. Абсолютное большинство неврологических пациентов не нуждаются в госпитализации. Более того, для многих неврологических пациентов госпитализация скорее вредна, поскольку сопряжена с имитацией лечения, которое практически всегда неэффективно и, главное, далеко не всегда безопасно. Исключение составляют стационары при медицинских вузах, где изучаются сложные диагностические случаи для максимально эффективного, современного, творческого подхода к лечению и для обучения студентов и молодых врачей.
    

    

      

        Несуществующие болезни?
      

      

        На просторах Интернета, с экранов телевизора и даже от некоторых врачей можно услышать тезис о «несуществующих болезнях». Что же подразумевают под таким тезисом и что за болезни внезапно перестали существовать?
        К сожалению, это не означает, что все люди, которым были поставлены подобные несуществующие диагнозы, внезапно выздоровели или что болезни побеждены. На самом деле они никуда не делись. Просто с развитием медицинской науки представления о некоторых состояниях, которые раньше воспринимались как болезни, изменились. Часть из них стали «новыми болезнями», потому что изменились критерии диагностики, яснее стала природа и причины этих состояний. Другие же перекочевали в разряд нормы.
        Это достаточно сложно представить, но тем не менее даже крайне неприятные состояния, которые существенно снижают качество жизни человека, вполне могут оказаться вариантом нормы, не требующим особого лечения – это индивидуальные особенности человека, его физиологии и психологии, и медицина порой здесь действительно бессильна. Кажется парадоксальным, что в наш век развития медицинской науки, когда множество лекарств и методов лечения открывается каждый день, сохраняется и даже увеличивается количество состояний, не требующих какого-то специального лечения. То есть в каких-то областях наука «наступает», а в каких-то – «отступает». Однако для большинства врачей такое положение вещей совершенно неочевидно и даже подозрительно.
        Поверьте, среднестатистическому врачу крайне сложно признать свою ненужность в момент, когда он оказывается лицом к лицу с пациентом, который обратился к нему за помощью. Врачу совсем не просто отказаться от активного лечения патологий (или, скорее, норм), которые не требуют терапии. Самое сложное для врача – не лечить. Представьте, что к вам обращается за помощью человек с какой-то незначительной, но вполне реально беспокоящей его проблемой, а вы, вместо того, чтобы помочь, предпочитаете понаблюдать за ним, не предпринимая активных действий. Естественно, у человека такая реакция вызывает недоумение, удивление, раздражение, а иногда и агрессию. Ведь он обратился за помощью, а не за наблюдением! А зачастую ещё и совсем не бесплатно… Врачу, как и любому нормальному человеку совсем не улыбается перспектива сталкиваться с недовольством или агрессией. Более того, есть специальности (врачи «скорой помощи», психиатры, неврологи и др.), где врач сталкивается с недовольством и агрессией практически ежедневно, что не может не отразиться на его восприятии действительности и автоматически приводит к своеобразной защитной реакции. Ведь сейчас очевиден неоднозначный и в какой-то мере тревожный тренд: пациент нередко становится уже клиентом со всеми вытекающими последствиями – он «всегда прав», и не всегда понятно, нуждается он в «обслуживании» или лечении… В итоге врач начинает придумывать несуществующие болезни и назначать никому не нужное лечение.
        Однако далеко не всегда, а точнее – крайне, крайне редко такие действия связаны со злым умыслом или эмоциональным выгоранием врача. В нашей стране большинство медицинских работников изначально обучены так, что ничего, кроме ложных диагнозов (они же «диагнозы-помойки»), им в голову не приходит. Связано это как с дефектами медицинского образования, так и со своеобразной российской системой здравоохранения, где лечебные учреждения частенько выполняют не медицинскую, а социальную функцию. Сидя на поликлиническом приеме или на медосмотрах, имея существенные временные ограничения на приём, а иногда и указание от руководства не ставить норму, поскольку за неё никто не заплатит, врач вынужден идти на «маленькие хитрости» и откровенный подлог, чтобы сохранить работу и профессию. А как же клятва Гиппократа?! – по инерции воскликнет возмущенный читатель. Но теперь-то мы знаем, что клятва Гиппократа не более чем миф. Таким образом, у врача постепенно включается защитный механизм, и он сам начинает верить в свои диагнозы. Так и появляются «диагнозы-помойки», которые «объясняют» все, ничего не объясняя. Но человек уходит, обремененный уверенностью, что с ним не все в порядке, но доктора разберутся и помогут. Кстати, особенности нашего здравоохранения опираются еще и на долгоживущие советские пережитки худших свойств бесплатной медицины: люди убеждены, что об их здоровье обязан заботиться исключительно кто-нибудь другой, например, государство, и снимают ответственность с себя. Поэтому с готовностью принимают эти несуществующие болезни, не считая нужным вдаваться в детали. Но даже самый хороший, думающий, сильный врач, о котором говорят «от Бога» или «по призванию», не может за своего пациента вести здоровый образ жизни или следовать рекомендациям.
        Итак, «помойками» во врачебной среде принято называть диагнозы, которые не имеют четких критериев установления, но достаточно прочно вошли во врачебно-пациентский лексикон. Такое обидное название они получили потому, что превратились в настоящую свалку и под ними маскируется множество диагнозов, как ложных, так и вполне реальных. К неврологическим «помойкам» прежде всего относят вегетососудистую дистонию, остеохондроз, немножечко особняком в этой компании стоит дисциркуляторная энцефалопатия. Интересно, что в современной англоязычной медицинской литературе (читай – мировой) первые два термина либо не встречаются вовсе, либо имеют несколько другой смысл. Так что, по всей видимости, эти диагнозы относятся исключительно к внутрироссийской медицинской мифологии, что делает их особенно интересными с точки зрения изучения национальных особенностей российской медицины.
      

      

        

          Вегетососудистая дистония (ВСД). ВездеСущий Диагноз
        

        Прежде чем говорить об этом крайне распространённом диагнозе, необходимо разобраться, о чем вообще идёт речь.
        Так что начнем с самого начала. В организме человека много разных систем: пищеварительная, скелетно-мышечная, мочеполовая, сердечно-сосудистая и т. д. Все это сложно взаимосвязанное и тонко отлаженное хозяйство управляется и используется нами с помощью нервной системы.
        Нервная система устроена одновременно крайне сложно и очень просто. Грубо говоря, это компьютер, управляющий центр – головной и спинной мозг – и множество проводов – периферические нервы. С помощью нервной системы мы можем, например, совершать движения: ходить, бегать, прыгать, танцевать, говорить, писать, читать, улыбаться… Все эти действия мы в той или иной степени контролируем, и поэтому они называются произвольными. То есть мы сами, по собственному велению и хотению можем на них влиять и управлять ими (с разной степенью успеха). В то же время огромное количество действий наш организм совершает совершенно автоматически, и мы о них даже не задумываемся, пока с ними все в порядке: сердце бьется, артериальное давление регулируется, происходит пото- и слюноотделение, выделение желудочного сока, расширяется и сужается зрачок и т. д. За все эти автоматические действия отвечает специальная часть нервной системы, которую когда-то назвали вегетативной, то есть растительной (ближайшее понятное всем однокоренное слово мы можем найти в английском языке: vegetable – «овощ»). Термин прочно вошёл в медицинский словарь и многие годы использовался для обозначения как самой системы, так и проблем с ней.
        Появились такие производные, как вегетативная нервная система, вегетативная дистония, вегетососудистая дистония, синдром вегетативной недостаточности, психовегетативный синдром, вегетативное состояние. Однако с развитием медицины сам термин устарел и в наши дни употребляется только на просторах бывшего СССР. В англоязычной литературе, как, впрочем, и в других языках, систему, отвечающую за автоматические действия, стали называть автономной, что гораздо точнее отражает суть происходящих процессов и снимает целый ряд терминологических вопросов.
        Существуют ли реальные заболевания автономной нервной системы? Конечно, существуют. Автономная нервная система может страдать как изолированно, так и вследствие других заболеваний, например, сахарного диабета, болезни Паркинсона, алкоголизма. Это может быть системная патология, когда повреждается автономная система в целом (например, при ортостатической гипотензии), а может поражаться только часть системы, например, при комплексном регионарном болевом синдроме или при синдроме Горнера.
        Чтобы не оставлять вопросов, поясню, что представляют собой названные заболевания. Комплексно-регионарный болевой синдром – это поражение периферического нерва, ведущего от «центра» к определенной зоне тела и организма человека. Как проявляется? В этой зоне возникает нарушение чувствительности, двигательной функции, поражение вегетативных нервных волокон. К примеру, в руке. Обычно врачи сталкиваются с регионарным синдромом именно конечности – руки или ноги. В результате локального нарушения вегетативных функций возникает боль, нарушаются рост волос, цвет кожи, потоотделение – это признак поражения самой периферической нервной системы. Причем эти проявления связаны с нарушением трофики (крово- и лимфообращения в пораженной зоне) и, соответственно, питания. Поэтому здесь начинают выпадать волосы, кожа приобретает синюшный оттенок, снижается и даже исчезает потоотделение – то есть «отключаются» функции, за которые отвечает вегетативная нервная система. Все это вместе плюс боль – называется комплексным регионарным болевым синдромом (КРБС).
        Синдром Горнера, который я упомянул как заболевание автономной нервной системы, связан с поражением шейной симпатической цепочки, когда, если объяснять упрощенно, нарушается связь между «центром управления» в мозге и лицевыми мышцами на поврежденной стороне. Проявления эти очень заметны: опущение века (птоз), сужение зрачка (миоз), западение глазного яблока (энофтальм), ослабление потоотделения на пораженной стороне лица (гипогидроз). Несмотря на пугающие проявления, синдром Горнера чаще всего относительно доброкачественный и не является признаком каких-то страшных заболеваний, за исключением двух: во-первых, опухоли Панкоста. Это опухоль верхушки легкого, и синдром Горнера часто одно из первых ее свидетельств. Другая опасность, которая может быть связана с этим синдромом, – начало аневризмы (расширение и деформация) аорты.
        Некоторые патологии автономной нервной системы проходят с течением времени, иногда состояние улучшается при лечении основного заболевания. Например, если благополучно удалить опухоль Панкоста, синдром Горнера, очевидно, пройдет.
        К сожалению, некоторые болезни автономной нервной системы не имеют лечения, и единственное, что остаётся – воздействовать на симптомы, улучшая качество жизни пациентов. Тот же комплексный регионарный болевой синдром подразумевает лишь симптоматическое лечение – максимальное снижение болевой чувствительности. Пока это все, что может сегодня медицина предложить таким пациентам. К счастью, заболевания, поражающие автономную нервную систему, возникают довольно редко.
        Так почему же ее заболевание, пусть и под устаревшим названием «вегетососудистая дистония») встречается в амбулаторной карте практически каждой женщины и половины мужчин в нашей стране?
        Все дело в том, что в середине XX века немецкие учёные обнаружили взаимосвязь между психологическими проблемами и реакцией автономной нервной системы. Эта связь заключалась в том, что при выраженной тревоге у людей проявлялись симптомы поражения автономной нервной системы: учащался пульс, усиливалось потоотделение, расширялся зрачок, возникало чувство нехватки воздуха, ощущение страха смерти – вплоть до панической атаки. Эту взаимосвязь обозначили как психовегетативный синдром. Именно в такой ипостаси автономная нервная система предстала перед советскими врачами.
        В СССР теорию развили и постепенно отдали на откуп неврологам, а они обнаружили, что часть реакций сопровождается изменением артериального давления, которое в свою очередь зависит от тонуса сосудов. Так психовегетативный синдром трансформировался в вегетососудистую дистонию (ВСД).
        Создавались целые научные отделы, которые занимались «новой» патологией. Разрабатывались классификации, методы лечения и профилактики. Кардиологи, которые часто наблюдали такую симптоматику, естественным образом несколько отклонились от неврологического видения проблемы и обозначили тот же комплекс симптомов как нейроциркуляторную дистонию и тоже начали углубленное изучение проблемы, но, по сути, получились «те же грабли, только сбоку». Таким образом, вегетососудистая дистония и нейроциркуляторная дистония, «обнаруженная» кардиологами, – одно и то же, тот же комплекс симптомов с акцентом, может быть, в большей степени на проявления со стороны сердечно-сосудистой системы: учащенное сердцебиение, чувство выпрыгивающего сердца и т. д. Ведь по поводу именно таких состояний люди обращаются в первую очередь к кардиологу, а не неврологу. И кардиологи определили этот же комплекс симптомов именно как нервно-циркуляторную дистонию. Классический и очень показательный пример вреда от изолированности медицинских дисциплин: когда все это происходило, активного обмена данными между специальностями, междисциплинарного подхода, как сейчас, не существовало в принципе. Вот и получилось, что по-новому назвали старый симптомокомплекс. И до сих пор продолжают так же его называть. Кто-то посчитает это данью традиции, а кто-то – невежеством.
        В любом случае, эти диагнозы прочно вошли во врачебные головы, став на какое-то время модным медицинским трендом. Однако ввиду недостатка четких диагностических критериев постепенно превратились в «помойки» для любых симптомов, в которых врачи не могли или не хотели разобраться.
        Сюда же попали головные боли и головокружения, обмороки и тремор, тахикардия и гипотония, бессонница и одышка, и многое другое, включая тошноту, общую слабость, частые ОРВИ, хроническую усталость и т. д. Практически любой симптом, особенно у подростков, трактовался как проявление вегетососудистой дистонии. Если проявления касались учащенного сердцебиения или ощущения перебоев в работе сердца, то диагноз звучал как нейроциркуляторная дистония или, например, кардионевроз. Эта теория так плотно засела в головах российских врачей, что многие до сих пор продолжают действовать в том же духе, не задумываясь ни секунды, не сомневаясь в существовании этой патологии.
        Тем не менее наши западные коллеги уже много лет назад поняли, что все далеко не так просто, как кажется на первый взгляд. Они выявили очень простую закономерность – при всей полноте и возможной тяжести клинических проявлений болезни сама автономная система никак не страдала. То есть расстройство функции (учащенное сердцебиение, и чувство нехватки воздуха, и ком в горле, и чуть повышенная температура, и слабость, и все на свете, именуемое в сумме вегетососудистой дистонией) не сопровождалось расстройством самой структуры – в автономной нервной системе как таковой повреждений не наблюдалось, несмотря на наличие таких симптомов. Когда вегетативная нервная система поражена, возникают исключительно либо синдром Горнера, либо комплексный регионарный болевой синдром (КРБС), а не тошнота, головокружение, дурное настроение или общая вялость.
        Так, было принято решение разделить истинные болезни автономной нервной системы и состояния, при которых проявлялись лишь перечисленные расстройства ее функций без поражения самой системы. В результате во всем мире был принят термин «функциональное расстройство нервной системы», который позволил более точно провести границы. В него и укладываются симптомы знаменитой вегетососудистой или нейроциркуляторной дистонии.
        К сожалению, на этом споры о природе, диагностике и лечении этих расстройств не угасли, а лишь разгорелись с новой силой. На этот раз свою лепту внесли психиатры, выявив состояния, которые были вызваны чисто психологическими проблемами, но маскировались под поражения органов и систем организма.
        Если до этого существовало два вида болезней – психические (душевные болезни, например шизофрения или клиническая депрессия) и соматические (болезни органов, например сердца или желудка), то психиатры выделили третий вид: психосоматические, то есть заболевания, при которых психологический дискомфорт реализуется через дискомфорт физический. При этом сами органы и системы не страдают, к счастью, но могут нарушаться их функции. К таким состояниям и относят, например, сегодняшние «медицинские хиты»: синдром раздражённого кишечника или головную боль напряжения. Они действительно существуют и действительно могут очень серьёзно дезадаптировать человека, а если простым языком – выбивать его из колеи.
        Таким образом, появился целый букет проблем как с самим диагнозом, так и с тем, кто из врачей должен выявлять и лечить подобные психосоматические патологии, которые вынуждают людей обращаться за помощью. А это огромный пул пациентов, и им без разбора выставляется фактически несуществующий, морально устаревший даже на словах диагноз, назначаются ненужные, а зачастую и вредные обследования вплоть до компьютерной, магнитно-резонансной томографии, ультразвуковой допплерографии (УЗДГ), реоэнцефалографии – все возможные методы, которые придуманы человеком, могут быть использованы… Даже иммунный статус некоторые доктора считают нужным проверить, а заодно провести всевозможные анализы крови и прочих жидкостей организма.
        Результат такого подхода – неадекватное и необоснованное лечение. Если пациент обратился за помощью к кардиологу, ему будут назначены кардиопротекторы: «Предуктал», «Кардиомагнил», «Аспаркам», «Рибоксин» и еще бесконечный список. У неврологов тоже на этот случай припасен целый арсенал нейропротекторов: «Мексидол», «Актовегин», «Церебролизин». Но в данном случае все это – бессмысленное лечение, все равно что витамины принимать, припарки делать или пить кефир. Потому что это не решает проблему. Здесь очень важно понять принципиальный момент: хотя диагноз – «несуществующий», проблема – реальная, существующая. Это функциональное расстройство автономной нервной системы. И лечить его должны психиатры или психотерапевты. А перечисленные таблетки – пустая трата времени и денег, бессмысленные препараты от несуществующей болезни.
      

      

        

          Резюме
          Что же делать людям с диагнозом «вегетососудистая дистония»?
        

        
          Да, как же быть, если у вас вымышленный диагноз, но совершенно реальные симптомы? На самом деле пациентам с вышеперечисленными жалобами необходимо пройти полноценное обследование для исключения органической природы заболевания. Ведь под маской вегетососудистой дистонии могут скрываться совершенно другие болезни. К сожалению, имея в запасе такой удобный диагноз, как ВСД, врач рискует упустить их. Чаще всего эти пациенты страдают тревогой, депрессией, но подобные же симптомы могут говорить и о бронхиальной астме, хронической обструктивной болезни легких (ХОБЛ), которой, между прочим, страдают около 15 % россиян, зачастую даже и не зная об этом. Также дефицит железа и гипотиреоз легко могут скрываться под маской вегетососудистой дистонии, потому что проявляются точно так же. Соответственно, все эти вещи, которые можно и нужно вылечить, остаются без внимания.
          После того как будут полностью исключены реальные, связанные с истинным поражением органов и систем причины страдания, такие пациенты могут быть направлены к неврологу или психиатру/психотерапевту для коррекции функциональных расстройств. В современной зарубежной практике такие пациенты лечатся преимущественно у психотерапевтов. В России же пока еще существуют исторический страх и неприятие к любым специальностям с приставкой «психо» в названии и, разумеется, к соответствующим специалистам. Невролог для нашего человека не так «страшно», поэтому длительное время такие пациенты обращались и продолжают обращаться со своими проблемами именно к неврологам. Но, к сожалению, невролог не может полноценно помочь человеку с функциональным расстройством и при правильном подходе вынужден подключать к лечению психологов или психотерапевтов, убеждая пациентов в необходимости такой помощи. Очень важно понять: эти пациенты не «с приветом», очень часто это люди, которые не в состоянии справиться со стрессом или отличаются повышенной чувствительностью, оказались в режиме физической или эмоциональной перегрузки. Им можно и нужно помочь.
          К сожалению, весьма распространен миф, в том числе и среди врачей, что все, кто страдает от подобных функциональных расстройств, либо притворяются, либо сами себе придумывают болезнь. К таким пациентам часто относятся как к симулянтам (тем, кто придумывает свою болезнь) или аггравантам (тем, кто усиливает симптомы существующей болезни). Этот миф возник из-за отсутствия органической причины заболевания – понятного повреждения того или иного органа или системы. Тем не менее эти пациенты на самом деле больны и требуют квалифицированного и зачастую длительного лечения с применением противотревожных препаратов, антидепрессантов, психотерапевтических методик, например, когнитивно-поведенческой терапии.
        
      

      

        

          Остеохондроз позвоночника. Всем и каждому
        

        Если вам каким-то чудом удалось избежать диагноза «вегетососудистая дистония», то от остеохондроза позвоночника вы точно не отвертитесь. Этот диагноз настолько распространен в нашей стране, что я не удивлюсь, если вдруг выяснится, что им страдает 100 % населения старше 25 лет. Тут же возникает закономерный вопрос: насколько правомочно считать патологией то, чем страдает подавляющее большинство? Может, это не патология вовсе, а вариант нормы? Попробуем ответить на этот вопрос и разобраться, что же это за диагноз и насколько оправдано его существование.
        Давайте для начала попробуем разобраться в строении позвоночного столба и его функциях, чтобы более точно представлять себе происходящие изменения. Позвоночник – это стержень, к которому прикрепляются все остальные кости, включая череп, а также огромное количество невероятно мощных мышц. Соответственно, как и любой центральный элемент конструкции, он несет огромную нагрузку. Казалось бы, столь важный элемент костно-мышечной системы должен быть монолитным, неделимым, твердым, как камень, однако природа распорядилась иначе. Наш позвоночник кроме поддерживающей функции обеспечивает еще и подвижность, а это значит, что он должен быть не только твердым, крепким, но и гибким, причем одновременно!
        Природа решила этот вопрос, создав уникальное по архитектуре строение – цепь суставов. Выгода именно такого строения очевидна, ведь нагрузка распределяется равномерно, на все звенья цепи. Но, к сожалению, есть у этой конструкции и слабые места – подвижные отделы позвоночного столба: шейный и поясничный, которые берут на себя наибольшую нагрузку.
        Кроме того, на сам позвоночник оказывается постоянное воздействие извне. Снизу на человека действует опора (планета Земля), ведь вес тела – это сила, с которой оно давит на опору, а как мы помним из третьего закона Ньютона, сила действия равна силе противодействия. Значит, земля «давит» на нас ровно с тем же усилием, что и мы на нее. При этом сверху на человека давит атмосфера, точнее, столб воздуха высотой в одну атмосферу. Пока человек лежит или стоит на четвереньках, это давление распределяется равномерно, в том числе и по позвоночному столбу, однако стоит человеку встать на ноги, его начинает буквально сплющивать этими разнонаправленными силами.
        Самое интересное, что если спросить первых встречных на улице, в каком положении на позвоночник оказывается большее давление, – в положении стоя или в положении сидя, то абсолютное большинство ответит: сидя давление однозначно меньше. И это будет ошибкой. На самом деле в положении сидя давление на позвоночный столб примерно в два раза выше, чем в положении стоя. Это вызвано тем, что из поддерживающей функции выключаются крупные суставы ног, которые выполняют дополнительную амортизирующую функцию, когда человек стоит.
        Еще большую нагрузку позвоночник испытывает в момент наклонов, когда он превращается в своеобразный рычаг. Если же наклон сопровождается подъемом чего-то тяжелого, то нагрузка на поясничный отдел в 12–15 раз превышает вес поднимаемого предмета! То есть становится совершенно запредельной.
        Наш организм очень неплохо приспособлен к условиям внешней среды и хорошо справляется с таким давлением, тем не менее в старости мы на несколько сантиметров ниже, чем в юности. Это связано именно с тем, что с течением времени под воздействием этих сил наш позвоночник постепенно «сплющивается». Естественно, что с костями позвоночного столба (т. е. собственно позвонками) особенно ничего не происходит, они слишком твердые, а вот межпозвонковые диски, которые выполняют функцию амортизаторов, постепенно теряют эластичность и высоту, что в конечном итоге и становится причиной снижения роста.
        Интересно, что космонавты возвращаются из полета на 3–4 сантиметра выше, чем были перед стартом. Они «вырастают», потому что нагрузка на позвоночник полностью исчезает. В сущности, единственное состояние, при котором позвоночник не испытывает нагрузки, это невесомость.
        Но вернемся из космоса к остеохондрозу (остео – означает «кость», хондро – «хрящ», а суффикс «-оз» говорит о ненормальном разрастании той или иной ткани в организме человека). Во всем цивилизованном мире этим термином обозначают целую группу ортопедических заболеваний, которые развиваются преимущественно в детском и подростковом возрасте. На самом деле это одна из болезней роста. То есть поражаются участки костей (любых, а не только позвоночника), которые отвечают за увеличение кости в размерах, так называемые зоны роста.
        

        Таким образом, реальный остеохондроз (а не тот, которым больны 100 % жителей нашей страны) обычно делят на три категории.
        Остеохондроз позвоночника, который возникает преимущественно в детском возрасте (10–16 лет) и характеризуется поражением межпозвонковых суставов и их деформацией. В литературе чаще встречается как болезнь Шейермана, ее связывают с юношеским кифозом – искривлением позвоночника вплоть до формирования горба.
        Суставной остеохондроз – поражение крупных суставов (тазобедренного, коленного, плечевого, локтевого и т. д.) вплоть до разрушения (некроза) суставных поверхностей кости.
        Внесуставной остеохондроз – воспаление зон роста за пределами суставов, например, в области бугристости большеберцовой кости, также известный как болезнь Шляттера. Сначала в области колена образуются припухлости. Их можно принять за отек в результате удара или падения, но на самом деле это может быть начало деформации самой кости. Лечение может длиться от полугода до 5–6 лет. Поэтому чем раньше обратиться к специалисту, тем лучше. Это заболевание тоже свойственно подростковому возрасту. Особенно внимательными стоит быть родителям юных спортсменов, которые занимаются футболом, хоккеем и т. д. Хотя 5 % детей с болезнью Шляттера, по мировой статистике, к спорту не имеют отношения.
        Точные причины остеохондроза, в международном понимании этого термина, неизвестны, равно как неизвестны до сих пор эффективные методы лечения этой группы заболеваний. К счастью, истинный остеохондроз совсем нечастое явление, в отличие от его сверхпопулярного российского собрата.
        Удивительным образом в России, которую, как известно, «аршином общим не измерить», целая группа достаточно редких заболеваний по неизвестным причинам одновременно расширилась до невероятных размеров, охватив практически все взрослое население, и сузилась до позвоночника, напрочь исключив другие локализации. Сейчас любое обращение к врачу с жалобами на боли в спине, ногах, руках, а иногда и в голове заканчивается диагнозом «остеохондроз позвоночника» и рекомендацией огромного количества никому не нужных обследований и совершенно бесполезного, а иногда и откровенно вредного лечения.
        Первым делом пациент с вышеперечисленными жалобами отправляется на рентген позвоночника, где обязательно находят некие «страшные» изменения: остеофиты (как правило, доброкачественные небольшие наросты на теле позвонков), спондилез («шипы» по краям тел позвонков), спондилоартроз (изменения в межпозвоночных суставах) и т. д. Все эти изменения, которые, возможно, звучат для пациента довольно пугающе, на самом деле являются лишь описанием снимка, не имеющим никакого отношения к клинической картине заболевания, проявлениям боли, ограниченности в подвижности, но они зачастую трактуются врачами как подтверждение диагноза «остеохондроз позвоночника».
        Следом за этими открытиями на рентгене, как правило, тянутся более другие, более изысканные и детальные методы ненужной в данном случае диагностики: компьютерная и магнитно-резонансная томографии. Они лишь закрепляют мнение врача и пациента о наличии «страшного» и очень серьезного диагноза.
        После того как вердикт вынесен, начинается самое интересное, ведь нет ничего прекраснее, чем лечение несуществующей болезни. В ход идут самые разные методы от относительно безобидных (массаж, физиотерапия, рефлексотерапия) до достаточно опасных (разные виды вытяжения позвоночника). И весь этот арсенал используется для лечения того самого злосчастного остеохондроза, которого на самом деле не существует. Лекарства льются рекой. Применяются совершенно фантастические по своему составу и свойствам препараты, например, биоактивный концентрат из мелкой морской рыбы или депротеинизированный гемодериват крови телят. Стоимость такого лечения превышает все мыслимые и немыслимые границы, и это при том, что самого заболевания, по сути, нет…
        Особого внимания заслуживает вытяжение позвоночника – подводное, надводное, на специальном столе – какое угодно. Это откровенно вредная методика. Полезных качеств у нее нет. Делать этого нельзя никогда. Опасна она тем, что очень высок риск травмы. Таким образом можно повредить межпозвонковый диск и способствовать попаданию его кусочков в спинномозговой канал; возможны дополнительные разрывы межпозвонковых дисков; можно повредить межпозвонковые фасеточные суставы, которые обеспечивают ту самую гибкость позвоночника, о которой мы говорили; можно повредить мышцы спины. Одним словом, эта процедура никому не может и не должна быть рекомендована.
        Однако основная опасность остеохондроза даже не в потраченном времени и выброшенных на ветер средствах. Самое неприятное, что, погружаясь в бездонную и иллюзорную пучину остеохондроза, врачи часто пропускают совершенно реальные и очень неприятные диагнозы. За болями в спине, которые изначально привели человека к доктору, могут скрываться вполне реальные поражения внутренних органов, требующие быстрой диагностики и своевременного лечения, в том числе и хирургического. Инфекционные заболевания, воспалительные процессы, онкология – все это может протекать под маской остеохондроза. Мы подробно разбираем в главе «Мифы о боли в спине» так называемые «красные флаги», которые требуют особого и незамедлительного внимания.
        Кроме того, под остеохондрозом могут скрываться различные патологии суставов ног или рук, которые длительное время так и остаются без необходимой терапии из-за неправильно установленного диагноза.
      

      

        

          Резюме
          
            Что же у нас называют «остеохондрозом» и можно ли это «вылечить»?
          
        

        
          На самом деле эта «патология», с которой пытаются правдами и неправдами бороться наши врачи, – не что иное, как процесс старения позвоночного столба с постепенным ухудшением его функций, который на медицинском языке называется дегенерацией. Этому неизбежному процессу естественным образом сопутствует дистрофия – снижение питания межпозвонковых дисков, из-за чего снижается их эластичность. Таким образом, «болезнь», которую на постсоветском пространстве принято называть остеохондрозом, на самом деле нормальный для человека (а также практически всех позвоночных животных) дегенеративно-дистрофический процесс, причина которому – старение под нагрузкой. А значит, во главе угла должна быть качественная диагностика, направленная на выявление основного заболевания, если оно есть, а не попытка свалить все проблемы в одну кучу под названием «остеохондроз».
          Закономерный вопрос: можем ли мы как-то притормозить этот дегенеративно-дистрофический процесс? Один из вариантов, как уже было сказано, попасть в состояние невесомости. Ясно, что это не очень реалистичный совет. Но и на земле есть условие, позволяющее имитировать невесомость. Как вы уже догадались, это вода. Поэтому для спины во избежание или хотя бы для уменьшения этих дегенеративно-дистрофических изменений крайне полезно плавать, снижая таким образом нагрузку на позвоночник. Соответственно профилактикой боли в области позвоночника, которую с высокой долей вероятности невролог оценит как «остеохондроз», является плавание. Но очень важно, чтобы плавание было методически правильным – не «по-собачьи», с поднятой над водой головой, такая техника только усугубит проблемы в шейном отделе. Тогда как любое правильное плавание – и подводное, и дайвинг – в любом возрасте позволяет улучшить состояние суставно-связочного аппарата позвоночника и позвоночного столба.
        
      

      

        

          Дисциркуляторная энцефалопатия. Особый случай
        

        Оговоримся сразу: этот диагноз абсолютно реально существующий. И в компании несуществующих болезней стоит особняком. К сожалению, случилось так, что его тоже превратили в диагноз-«помойку». Дело в том, что точно до сих пор никто так и не определил эту патологию и не придумал, как правильно и более точно назвать это состояние. В нашей советской традиции неврологи называют его дисциркуляторной энцефалопатией. В Европе это диагностируют как болезнь малых сосудов. В Америке – называют умеренно-когнитивным расстройством или сосудистой деменцией. Как видим, в обороте врачей целый ряд названий, которые можно было бы применить, и тем не менее ни одно из них не является окончательно правильным и точно отражающим происходящее. Именно поэтому на этот синдром сосудистой (дисциркуляторной) энцефалопатии валят все что ни попадя… Чуть что – сосуды плохие… Таким образом разумный, уместный термин оказался «запомоен» неправильными формулировками.
        Его превратили в еще одного ничего не объясняющего и дезориентирующего как пациентов, так и врачей «козла отпущения» неврологии. Это своего рода «вегетососудистая дистония пожилых». Обычно ведь вегетососудистую дистонию ставят молодым людям в переходном возрасте, связанном с массой новых ощущений и переживаний, – идеальная почва для формирования психосоматических нарушений. Однако как мы уже разобрали в этой главе, симптомы ее не имеют однозначной связи с возрастом. И если примерно те же симптомы возникают у пожилых (с поправкой на возраст и сопутствующие проблемы и акценты): головная боль, головокружения, неустойчивость, забывчивость, нарушения внимания, иногда и нарушения походки – все это сваливают на энцефалопатию. Хотя на самом деле под этим могут скрываться и оставаться без должного внимания вполне реальные эпизоды доброкачественного позиционного головокружения, о котором мы поговорим в главе, посвященной головокружениям, головные боли напряжения, мигрени, которые мы разбираем в мифах о головной боли. И, в отличие от других «несуществующих» болезней, здесь могут скрываться вполне понятные и очевидные расстройства, связанные именно с дисциркуляторной энцефалопатией.
        Развести их довольно сложно. Конечно, проще сказать: ну что вы хотите – возраст! (Тем более, что пациент, как правило, и сам так считает…) И назначить совершенно бесполезное лечение теми же самыми нейропротекторами, средствами для усиления мозгового кровообращения. А для наиболее обеспокоенных и ответственных – раз в полгода капельницы, которые на самом деле только вредят и никому не помогают.
        Почему я против этих, казалось бы, безобидных и общеукрепляющих капельниц? Дело даже не в том, что от вливаемых витаминов и нейропротекторов в капельницах будет какой-то ощутимый вред здоровью, а в том, что человек раз в полгода вынужден ложиться в больницу, и это само по себе неправильно. Лежание в больнице без острой необходимости никому не добавляет здоровья. Да и внутрибольничной инфекции никто не отменял. Нередко люди сами замечают, что из больницы выписываются с худшим самочувствием и в худшем состоянии, чем при госпитализации.
        Следующий момент может шокировать сторонников такой регулярной «разумной профилактики»: препараты, широко рекомендуемые для этих целей, обладают недоказанной эффективностью и неизведанной безопасностью. Вливание их в существенном количестве действительно может вызывать некие осложнения. То есть эффект их не нулевой и не плацебо, напротив, он может быть отрицательным. Однако традиции и консерватизм в отечественной медицине чрезвычайно сильны, и этот фактор небезобидности популярных старых средств практически никогда не учитывается. Например, один из часто применяемых для этих целей препарат – трентал. На самом деле он у пожилых людей вызывает так называемый синдром обкрадывания по малому кругу кровообращения. Иными словами, он может давать прямо противоположный эффект: за счет того, что он влияет на периферическое кровообращение (в малых сосудах), он ухудшает центральное кровообращение. И вызывает в числе прочего недостаточность мозгового кровообращения. Здесь есть, скажем так, свои нюансы.
        Эта энцефалопатия, которой можно объяснить все, не объясняя ничего, имеет еще пару имен: хроническая ишемия головного мозга, вертебробазилярная недостаточность, о которой мы говорим в мифах о головокружении, – непонятный диагноз, когда что-то явно не в порядке, но никто не знает, как точно обозначить.
        

        При этом в России выделяют три степени дисциркуляторной энцефалопатии. Если переложить это на вменяемые, адекватные современной медицине термины, то получится, что первая степень дисциркуляторной энцефалопатии – это легкие нарушения в неврологическом статусе, например, легкая забывчивость, трудности при усвоении нового материала, отсутствие четких изменений в неврологическом статусе.
        Вторая степень – это уже умеренное когнитивное расстройство, первые признаки сосудистой деменции вследствие поражения белого вещества головного мозга из-за недостаточности кровообращения, например, в результате артериальной гипертензии. По сути – это как немые инфаркты или инсульты – они могут никак себя не проявлять. Вторая степень – это уже умеренное когнитивное расстройство, первые признаки сосудистой деменции вследствие поражения белого вещества головного мозга из-за недостаточности кровообращения. С появлением методов нейровизуализации (МРТ) стало понятно, что существуют так называемые немые инфаркты или очаги в головном мозге, которые не проявляются острым инсультом. Так показано, что примерно 25 % пациентов старше 80 лет имеет более одного немого очага в головном мозге. Понятно, что распространенность такого бессимптомного поражения сосудов головного мозга выше, чем инсульта: ученые подсчитали, что примерно в соотношении 1 к 10. Эти нарушения уже не являются безобидными, а приводят к снижению памяти, ослаблению внимания, рассеянности, часто раздражительности. На этом этапе невролог в результате нейропсихологического тестирования (применения специальных тестов) может выявить нарушения. Это умеренное когнитивное расстройство. Его отличие от деменции – сохранность повседневной активности, а также критики.
        А третью степень дисциркуляторной энцефалопатии принято обозначать уже как сосудистую деменцию с явными когнитивными расстройствами, с нарушением адаптации, памяти, концентрации внимания, ориентировки, тазовых функций и походки. Это и есть та самая деменция, которой все так боятся. Следует заметить, что этот вариант деменции существенно отличается от всем известной болезни Альцгеймера, а также от других видов деменции. Сосудистая деменция возникает как следствие нарушения кровоснабжения головного мозга.
        Таким образом, дисциркуляторная энцефалопатия – это целый комплекс расстройств от практически полного здоровья до тяжелой прогрессирующей болезни, которая фактически не поддается лечению.
      

    

    

      

        10 мифов о головокружении
      

      

        

          Миф № 1
          Меня качает, шатает, заплетаются ноги, бросает из стороны в сторону – у меня головокружение!
        

        Разберемся, какое? Если состояние не сопровождается ощущением вращения предметов вокруг вас или ощущением собственного движения в пространстве, то у вас, вероятно, неустойчивость, или ложное (несистемное) головокружение. Сама по себе неустойчивость может быть симптомом разнообразных состояний и заболеваний от алкогольного опьянения легкой степени до поражения мозжечка или периферических нервов. Именно поэтому не стоит путать эти понятия и, соответственно, запутывать врача, который будет пытаться лечить истинное головокружение. В неврологии диагностика максимально завязана на субъективные ощущения пациента, поэтому очень важно, чтобы врач и пациент как следует понимали друг друга и называли бы одними и теми же словами одни и те же симптомы и явления.
        Итак, расставим точки над i. В головокружении есть два варианта: либо системное, либо несистемное. Системное головокружение – это, как мы уже сказали, когда у человека едут предметы перед глазами или происходит иллюзия вращения внутри головы.
        Когда перед глазами ничего не едет, а внутри головы ничего не кружится, но есть ощущение, что дурно, плохо, шатает, возникает такая широкая «матросская» походка, как при качке на палубе, это как раз несистемное головокружение. Ничего не кружится, но есть ощущение неустойчивости. Человек может даже падать при этом, хотя никакой качки объективно нет. Неустойчивость, нарушенное чувство равновесия – вариант несистемного головокружения.
      

      

        

          Миф № 2
          У меня головокружение (тошнит, рвет, высокое давление…). Видимо, инсульт 
        

        Скорее всего, нет. Даже совсем нет.
        
          Инсульт практически никогда не проявляется только головокружением – меньше 1 % случаев. Как правило, головокружению сопутствуют тошнота, рвота, скачки давления.
        
        Соответственно, если у вас головокружение, то это вряд ли инсульт… Хотя, к сожалению, в отечественной медицине очень часто пытаются связать приступы головокружения как раз с инсультом. Такие случаи совсем не редки, и их можно встретить по всей стране. Так, у меня на приеме однажды была пациентка, которой диагноз «острое нарушение мозгового кровообращения по ишемическому типу» (инсульт) был установлен 16 раз, причем в разных клиниках и даже в разных городах. Пациентка, в сущности являясь здоровой женщиной 64 лет, ощущала себя глубоким инвалидом в результате множества неправильно установленных диагнозов была вынуждена бросить работу и ежегодно тратила очень существенные средства на лекарства, которые на самом деле не были ей нужны. Попытка же снять ей этот несуществующий диагноз не увенчалась успехом, поскольку за 10 лет она так свыклась со своим страшным диагнозом, инвалидностью и вниманием родственников, что просто отказывалась верить, что она на самом деле практически здорова и может вести самостоятельный и независимый образ жизни. Вот такая невеселая история.
        Итак, этот диагноз на 99 % мы исключили, вернемся к головокружению самому по себе.
        Тошнота и рвота действительно очень часто сопровождают истинное головокружение. А высокое давление в данном случае не причина, а следствие. Как и почему это происходит?
        Чаще всего головокружение говорит о поражении внутреннего уха и вестибулярного аппарата – той структуры, которая отвечает за положение человека в пространстве. Вопреки расхожему мнению, у нас не пять чувств, а гораздо больше. Кроме привычных и всем известных: осязания, обоняния, вкуса, зрения и слуха – существуют еще чувство равновесия, суставно-мышечное или кинестетическое чувство, которое позволяет ощущать положение тела и его частей в пространстве, его движение и неподвижность; чувство давления – не артериального, а давления на нашу кожу. Оно как раз и регулируется рецепторами, которые находятся в коже. Это чувство нам нужно, чтобы переворачиваться во сне и не отлеживать себе конечности. Человек – очень тонко и продуманно настроенная система. Но одно из самых древних, базовых чувств, которое есть у нас, – это чувство равновесия. И потеря его вызывает инстинктивный страх. А он как раз в свою очередь приводит к повышению артериального давления – так реагирует вегетативная нервная система, не подконтрольная нашему сознанию. Кстати, на фиксации именно ее реакций построены детекторы лжи.
        Возможные тошнота и рвота при головокружении обусловлены тем, что в нашем мозге их центр тесно связан с центром равновесия. Поэтому его потеря нередко приводит к таким, казалось бы, неожиданным последствиям.
        О предвестниках инсульта мы подробно поговорим в специально посвященной ему главе.
      

      

        

          Миф № 3
          Головокружение для меня норма. У меня же вертебробазилярная недостаточность…
        

        Попросите врача, который поставил вам такой диагноз, внятно объяснить значение термина «вертебробазилярная недостаточность», так же как и представить себе «слабое» кровоснабжение задних отделов мозга, которое приводит к головокружению, невозможно. Это надуманный диагноз.
        При постоянных или частых головокружениях надо пойти к соответствующему специалисту: он называется отоневролог и занимается нарушениями вестибулярного аппарата, а также слуха, обоняния (ЛОР-органов), когда они связаны с нарушениями в мозге и нервной системе в целом. Этот специалист проведет дополнительное обследование, которое позволит выяснить причины головокружения, и поставит правильный диагноз.
        
          В подавляющем большинстве случаев истинное головокружение возникает из-за образования в лабиринте внутреннего уха маленьких камешков, которые называются отолиты («ото» – ухо, «лит» – камень).
        
        Они могут образоваться в жидкости, эндолимфе, которая течет по лабиринту во внутреннем ухе. Маленькие камешки – осколки отолитовой мембраны, которая представляет собой одну из важных частей вестибулярного аппарата. Эти осколки могут образовываться в результате травмы, но чаще – сами по себе, без очевидных причин. Однако одного лишь образования отолитов недостаточно для развития головокружения. Они еще должны попасть в определенную часть внутреннего уха – полукружный канал. Вот тогда-то и возникает головокружение.
        Вестибулярный маневр (мы его покажем чуть дальше) помогает вернуть отолиты из полукружного канала в «безопасное место» и тем самым прекратить головокружение. Такое состояние называется доброкачественное пароксизмальное позиционное головокружение (ДППГ). «Пароксизм» означает «сильный приступ». А «позиционное» означает, что головокружение связано с положением головы: например, пока человек держит голову прямо, никаких неудобств он не испытывает, но стоит повернуть ее, например, налево, начинается головокружение. Именно ДППГ является самой частой причиной головокружений. Тем не менее первый в жизни эпизод головокружения требует консультации специалиста для исключения редких причин, а также для обучения самопомощи при повторных головокружениях.
        Гораздо реже причинами головокружений могут стать такие состояния, как вестибулярный нейронит и болезнь Меньера. Вестибулярный нейронит – это воспаление, вызванное обычно вирусом, который повреждает вестибулярный нерв. Причем это обычный вирус герпеса, возбудитель «простуды на губах», который так часто встречается у людей разного возраста. В такой ситуации тоже может возникнуть головокружение. Но как все вирусные простудные заболевания, он просто постепенно проходит, и ничего с ним особо не сделаешь, приходится пережидать. Иногда рекомендуют антигистаминные и противоотечные средства, которые в такой ситуации могут облегчить состояние.
        Болезнь Меньера – еще одно заболевание внутреннего уха, которое сопровождается повторяющимися приступами системного головокружения. В большинстве случаев она вполне поддается медикаментозному лечению. А еще при болезни Меньера рекомендуют резко ограничить соль в пище. Вот это-то нередко и доставляет больным основные неприятности! Изредка при болезни Меньера приходится прибегать к операции – разрушению лабиринта. Это, конечно, не очень здорово, но уходят мучительные головокружения. А человек сохраняет чувство равновесия за счет второго лабиринта – в другом ухе.
        Также среди возможных причин головокружения – травма внутреннего уха или мозга и мигрень.
      

      

        

          Миф № 4
          Причина моих головокружений – остеохондроз шейного отдела позвоночника 
        

        А вот и нет… Мало того, что остеохондроз – некорректный термин, так еще и механизм, по которому могло бы развиться головокружение из-за проблем в шейном отделе позвоночника, представить себе крайне затруднительно. Несчастный остеохондроз превратился в медицинского козла отпущения – ну во всем он виноват, если доктор не хочет, а скорее всего не может разобраться в сути проблемы. И что крайне прискорбно, зачастую не может он и признаться в этом ни себе, ни пациенту. Более того, диагноз остеохондроз на самом деле выгоден и врачу, и… пациенту с головокружением. Врач может длительно лечить несуществующую болезнь, которая обязательно пройдет, ведь головокружение в подавляющем большинстве случаев носит доброкачественный характер, а значит пройдет без всякого лечения в течение не очень долгого времени. Обычно процесс самовыздоровления занимает от 3 дней до месяца. Зато доктор в глазах пациента выглядит очень круто, ведь он решил проблему, несмотря на то, что это заняло в пять раз больше времени, чем требуется на самом деле. Пациенту же не нужно глубоко погружаться в проблематику собственного здоровья, ведь остеохондроз – это понятный (хоть и несуществующий) диагноз. Такой же, как у большинства ровесников и друзей. А если все, как у всех, то и бояться нечего.
        Тем не менее связь между шейными болями и дискомфортом и головокружением все же существует. Представить себе боли в шейном отделе позвоночника, вызванные эпизодом головокружения, вполне реально. И вот почему. Попав в ситуацию некоторой дезориентации в пространстве, когда «все кругом завертелось, закружилось и помчалось колесом», человек инстинктивно держит голову в одном положении, чтобы хоть как-то «зафиксировать» окружающие вещи на своих местах. Стоит ею пошевелить – может начаться головокружение. Из-за этой длительной, неудобной фиксации головы в одном и том же положении действительно могут развиться боли в шейном отделе позвоночника – мышцы перенапрягаются.
        
          Чаще всего реально существующий болевой синдром в шейном отделе позвоночника и головокружение – две параллельные проблемы, которые не влияют друг на друга.
        
      

      

        

          Миф № 5
          У меня должна кружиться голова, ведь у меня синдром позвоночной артерии!
        

        
          Синдром позвоночной артерии – еще один диагноз – «свалка». На него тоже списывают все, с чем не могут или не хотят разбираться.
        
        В действительности такой диагноз встречается довольно редко, и в медицинской литературе чаще обозначается как «синдром лучника» (bow hunter’s syndrome), ротационная компрессия или диссекция позвоночной артерии.
        Что он собой представляет. Это довольно тяжелое и, к счастью, редкое поражение. В силу травмы, возможно, бытовой и оставшейся даже незамеченной, или серьезной, либо в силу врожденных особенностей в шейном отделе позвоночника формируется костный выступ, который задевает артерию и может ее незаметно травмировать, провоцируя расслоение ее стенок и внутренний надрыв – диссекцию. Кровь начинает просачиваться в стенки артерии, из-за этого сужается просвет, затрудняется кровоток, и в результате из-за резкого поворота головы может произойти нарушение мозгового кровообращения – инсульт, перед которым пациент может испытать резкий эпизод головокружения. Но здесь уже, согласитесь, проблема не головокружение, а инсульт.
        Результатом диссекции позвоночной артерии может стать и синдром Сикстинской капеллы – когда человек резко запрокидывает голову, чтобы посмотреть наверх – точно так же возникает головокружение, и человек теряет сознание из-за нарушения кровотока в позвоночной артерии. Такой факт может говорить о сужении просвета в позвоночной артерии, поэтому обязательно нужно проконсультироваться у врача.
        Примерно по такому же сценарию развивается и «синдром салона красоты». Мастер приглашает клиента или клиентку вымыть голову – ее же надо запрокинуть, и происходит то же самое: головокружение и потеря сознания. Неприятная история. И о такой своей особенности человек, как правило, не знает, пока не случится что-то подобное. К счастью, это состояние возникает крайне редко и вероятность столкнуться с такой патологией в реальной жизни стремится к нулю.
      

      

        

          Миф № 6
          У меня головокружение. Мне срочно нужно в больницу!
        

        
          Абсолютное большинство головокружений проходит самостоятельно в течение 1–7 суток.
        
        В больнице вам наверняка будут делать кучу ненужных обследований и капельниц, которые не только не помогут, но могут и ухудшить состояние. Поскольку эпизоды головокружения имеют тенденцию к рецидивированию, повторению, таким пациентам довольно часто устанавливают диагноз «инсульт» даже в больнице (об этой неприятной «традиции» мы уже немного говорили выше). И это само по себе приводит к очень печальным последствиям – пациент инвалидизируется: перестает работать, жить активной жизнью, убежденный, что перенес тяжелое заболевание. Случается, что человеку ставят 12, а то и 15 диагнозов «инсульт»! Конечно, это нонсенс. И понятно, что с таким анамнезом он просто боится передвигаться. Очень прискорбно, что такая горе-диагностика имеет место и в наши дни. Особенно в регионах, где нет доступа к компьютерной томографии. Практически здоровый человек (а довольно часто это вполне молодые люди) считает, что он глубокий инвалид, боится лишний раз дернуться, повернуться, не говоря о том, чтобы собраться в путешествие и, например, насладиться росписью купола Сикстинской капеллы, хотя, по сути дела, он практически здоров.
        
          Разумеется, при первом эпизоде внезапного головокружения или при повторяющихся эпизодах обязательно надо проконсультироваться у врача!
        
        Как же справиться с самым частым вариантом головокружения – позиционным? Лучшее средство – вестибулярный маневр Эпли (1980). Он нацелен на то, чтобы вывести отолиты, о которых мы говорили вначале, из лабиринта. Этот маневр проведет и покажет врач, а впоследствии вполне возможно выполнять его самостоятельно.
        
          
            Вот последовательность действий:
          
        
        
          • Человек садится на край кушетки. Поворачивает голову вправо (или влево) на 45°.
          • Сохраняя поворот головы, ложится на спину. Необходимо заранее предусмотреть, чтобы у него под шеей была подушка и голова оказалась запрокинутой, либо чтобы она свисала с кушетки. Поворот головы важно удержать! В таком положении остаются на минуту.
          • Затем голову поворачивают на 90°. То есть если она смотрела вправо, теперь она смотрит влево под углом 45°. В этом положении остаются тоже на минуту. Иногда врач при этом немного постукивает пальцами за ухом пациента, чтобы как можно быстрее «перекатить» отолиты.
          • Затем голову надо повернуть еще на 90° в направлении поворота головы (в нашем случае – влево). Для этого, сохраняя поворот головы, необходимо повернуться всем телом на бок. И задержаться в таком положении еще на минуту.
          • Последний шаг. Сохраняя поворот головы на 45° относительно корпуса, человек вновь аккуратно садится и сидит все так же с повернутой головой еще 30 секунд.
        
        
          Не всегда достаточно одного маневра. Как правило, его приходится повторить 2 или 3 раза. На любом из этапов может по-прежнему ощущаться головокружение. Это нормально!
        
        Если приступ головокружения случился впервые, надо отлежаться и все же добраться до специалиста.
      

      

        

          Миф № 7
          У меня ужасно кружится голова! Я умираю!
        

        Нет, не умираете. Спокойно.
        
          Чувство равновесия – одно из самых важных и древних, базовых чувств человека. Поэтому его утрата очень болезненно воспринимается мозгом и может приводить к классическим паническим атакам, для которых очень характерен страх смерти.
        
        К сожалению, при головокружениях такие атаки бывают часто. И нередко такие приступы становятся для человека сюрпризом.
        Паническая атака характеризуется приступом страха, паники или тревоги и/или ощущением внутреннего напряжения в сочетании с четырьмя или более из списка ассоциированных с паникой симптомов:
        • Возможны как сердцебиение, так и учащённый пульс (возможно, как ощущение учащенной работы сердца, так и истинная тахикардия).
        • Потливость (преимущественно дистальный гипергидроз, то есть потливость кистей и стоп).
        • Озноб, тремор, ощущение внутренней дрожи (чаще всего это только внутреннее ощущение без видимого дрожания).
        • Ощущение нехватки воздуха, одышка (или гипервентиляционный синдром. Причина одышки в том, что человек начинает часто и глубоко дышать, тем самым вызывая накопление в крови углекислого газа (гиперкапния), что в свою очередь провоцирует одышку. Получается порочный круг, который достаточно сложно разорвать. Один из наиболее действенных методов борьбы с чувством нехватки воздуха – подышать в бумажный пакет).
        • Удушье или затруднённое дыхание (крайне важно не пропустить истинное удушье, которое может сопровождаться теми же симптомами, что и паническая атака. Причиной удушья может быть, например, инородный предмет).
        • Боль или дискомфорт в левой половине грудной клетки (наличие такой симптоматики требует обязательного обследования у кардиолога для исключения патологии сосудов сердца).
        • Тошнота или абдоминальный дискомфорт (практически никогда не бывает рвоты).
        • Ощущение головокружения, неустойчивость, лёгкость в голове или предобморочное состояние (такое состояние часто обозначают, как дурноту. Головокружение носит несистемный характер за исключением тех случаев, когда сама паническая атака вызвана системным головокружением).
        • Ощущение, что все происходящее нереально и происходит с кем-то другим. Пациент как будто наблюдает за ситуацией со стороны.
        • Страх сойти с ума или с  овершить неконтролируемый поступок (когда такие мысли направлены на причинение вреда себе или окружающим, это серьезный повод как можно быстрее обратиться за помощью к психиатру или психотерапевту).
        • Страх смерти (именно по причине страха смерти пациенты с паническими атаками вызывают «скорую помощь». Страх смерти, как и любой страх, нерационален, и соответственно не зависит от тяжести симптомов и выраженности панической атаки).
        • Ощущение онемения или покалывания в конечностях (чаще всего в пальцах рук).
        • Бессонница (пациентам с тревожными расстройствами очень часто присущи те или иные нарушения сна).
        
          Справиться с паническими атаками помогает психотерапевт – он сможет докопаться до самых глубинных и потаенных страхов и с высокой долей вероятности избавить от них.
        
      

      

        

          Миф № 8
          Если кружится голова, то нужно идти к мануальному терапевту. Он поможет!
        

        Это не совсем так. Мануальные терапевты иногда и в самом деле помогают при головокружениях, однако они обычно сами не до конца понимают, что именно в их действиях приводит к позитивному результату. Возможно, в процессе массажа происходит некий вариант вестибулярного маневра Эпли. Однако, например, в случае с синдромом лучника как раз мануальная терапия шейного отдела позвоночника может сыграть злую шутку.
        
          Гораздо лучше пойти к хорошему неврологу. А точнее – к отоневрологу, который занимается конкретно головокружениями.
        
        У него есть специальное диагностическое оборудование, которое позволяет максимально точно поставить диагноз и определить причины головокружения.
        Аппаратура проверяет, как человек держит равновесие. Он встает на неподвижную платформу, которая следит за движениями его центра тяжести и помогает таким образом определить, насколько устойчиво он держится с закрытыми и открытыми глазами, считывая малейшие колебания его тела в пространстве. Затем человеку надевают специальные очки, которые записывают движения его глаз в темноте. Вестибулярный центр в мозге связан с центром взора, и при длительном головокружении возникает так называемый нистагм, то есть такое ритмичное движение глазных яблок, которое и записывает прибор. Это позволяет установить истинность головокружения. Сразу оговорюсь: эти движения глазных яблок не имеют никакого отношения к быстрому движению глаз, которое происходит во время стадии сна со сновидениями.
        Стабилографическую платформу придумали еще советские ученые, готовя человека к полету в космос: важно было скрупулезно исследовать вестибулярный аппарат человека, возможность координации движений и ориентации в пространстве в необычных, неземных условиях. Несмотря на опасения ученых, оказалось, что вестибулярный аппарат очень хорошо приспосабливается к условиям невесомости, а скорость приспособления зависит от длительности и интенсивности тренировок.
        Таким образом, становится понятно, что одним из эффективных методов профилактики истинного головокружения является тренировка вестибулярного аппарата, в том числе и с помощью вестибулярной гимнастики. Вы ее найдете в мифе № 10.
      

      

        

          Миф № 9
          Невролог посмотрел меня и назначил много разных таблеток. Теперь-то я выздоровею!
        

        К сожалению, таблетки не имеют решающего значения при лечении истинного головокружения. Чаще всего достаточно выполнить уже не раз упомянутый вестибулярный маневр (он же маневр Эпли). Ведь при истинном головокружении самое главное – убрать отолиты, которые раздражают эпителий лабиринта, и тогда равновесие возвращается. Некоторым образом при головокружении могут быть полезны препараты, уменьшающие тошноту, а также таблетки от укачивания. Они помогают легче переносить сам приступ, однако не обладают лечебным эффектом.
        
          Ноотропные препараты, капельницы и физиотерапия никакого доказанного лечебного влияния на головокружение не оказывают.
        
        В то же время таблетки вполне могут сами стать причиной головокружения и неустойчивости. Именно поэтому тем, кто работает на высоте, с точными приборами или управляет механизмами, следует внимательно читать инструкции к принимаемым препаратам. Отдельную проблему представляют препараты, вызывающие головокружение, для пожилых людей, ведь они могут провоцировать падения, последствием которых становятся травмы, вплоть до переломов. К таким препаратам относятся некоторые противосудорожные средства, которые могут назначаться также при сильных болях и тревожных расстройствах. Назначая пациенту в преклонном возрасте такие препараты, врач должен обязательно учитывать эту особенность.
      

      

        

          Миф № 10
          Фуф, отпустило! Надеюсь, этот ужас никогда не повторится!
        

        Увы, это тоже миф. Скорее всего, повторится.
        
          Головокружения часто повторяются. У кого-то раз в 3 месяца, у кого-то раз в 5 лет.
        
        В этом, как видим, нет ничего ужасного, если научиться правильно с ними бороться. К сожалению, никакого четкого объяснения нет, с чем может быть связана склонность к головокружениям, если, конечно, нет очевидной причины, как например травмирование лабиринта внутреннего уха. Просто у кого-то образуются отолиты в силу, вероятно, генетических особенностей, у кого-то – не образуются. У кого-то – один эпизод головокружения в жизни, у кого-то 10 приступов в год…
        В качестве профилактики можно делать вестибулярную гимнастику. Это определенная последовательность движений головой.
        Этап 1. Упражнения для глаз. Голова остается неподвижной
        
          
            (можно выполнять сидя или лежа в кровати)
          
        
        

        
        Посмотрите вверх, затем – вниз. Сначала выполните упражнение медленно, затем увеличьте темп. При этом голова должна оставаться неподвижной. Повторите 20 раз.
        

        
        Переведите взгляд из стороны в сторону, удерживая голову неподвижной. Сначала выполните упражнение медленно, затем увеличьте темп. При этом голова должна оставаться неподвижной. Повторите 20 раз.
        

        
        Сфокусируйте взгляд на пальце вытянутой руки, находящейся на расстоянии приблизительно 30 см от носа. Затем приближайте палец к носу и вновь отдаляйте. Повторите 20 раз.
        

        Этап 2. Движения головой и глазами
        

        
        Наклоны головы вперед и назад выполняются с открытыми глазами. Сначала медленно, затем быстро. Повторите 20 раз.
        

        
        Наклоны головы в стороны. Сначала выполняйте медленно, затем – быстро. Повторите 20 раз.
        

        После улучшения равновесия повторите упражнения Этапа 2 с закрытыми глазами.
      

      

        

          Резюме
          
            Отчего же все-таки кружится голова?
          
        

        Когда мы говорим «у меня голова кругом идет», мы подразумеваем, что утрачиваем ориентацию и не в состоянии сфокусироваться на чем-то одном, ощущаем чувство растерянности. Головокружение с медицинской точки зрения – примерно то же самое. И виноваты в этом:
        
          • доброкачественное пароксизмальное позиционное головокружение: отолиты – сгустки эндолимфы в лабиринте внутреннего уха, которое отвечает за чувство устойчивости и равновесия. Исправить ситуацию помогает вестибулярный маневр Эпли, описанный в этой главе;
          • последствия черепно-мозговой травмы или травмы уха;
          • вестибулярный нейронит – он может развиться как осложнение простуды (ОРВИ);
          • болезнь Меньера;
          • вестибулярная мигрень (вид мигрени, который сопровождается сильным головокружением, обычно непосредственно на пике боли);
          • перилимфатическая фистула, когда образуется разрыв тонкой мембраны и лимфа вытекает из внутреннего уха в среднее.
        
        Однако гораздо чаще людей настигает так называемое «несистемное головокружение» или неустойчивость, когда мир не вращается вокруг вас, как при системном головокружении, но вы как никогда ощущаете шаткость своего положения и кажется, что почва в буквальном смысле уходит из-под ног. Такие вещи происходят по множеству разных причин (острые патологические состояния часто сопровождаются ощущением дурноты, слабости, неустойчивости, потемнением в глазах, которые расцениваются часто как головокружение):
        
          • Предобморочное состояние
          • Аритмия
          • Падение артериального давления
          • Интоксикации (в том числе алкогольная и инфекционная)
          • Постуральная фобическая неустойчивость (страх падения, вызывающий специфическую шаткую походку)
          • Поражение мозжечка (инсульт, опухоль, гематома)
          • Нарушение суставно-мышечного чувства в ногах
          • Морская болезнь
          • Психогенное головокружение (своего рода результат страхов и/или самовнушения)
          • И многие другие.
        
      

    

    

      

        12 мифов о головной боли
      

      

        

          Миф № 1
          У меня болит голова – значит, у меня мигрень!
        

        Это не совсем так. Мигрень действительно одна из самых часто встречающихся головных болей и уверенно занимает второе место после головной боли напряжения. По разным данным от мигрени страдают от 11 до 25 % женщин и 4–10 % мужчин. Но это не значит, что каждая головная боль – мигрень.
        У нее достаточно четкие диагностические критерии, которые и самому человеку позволяют с высокой долей вероятности определить верный диагноз. Пока не будем трогать такую интересную форму, как мигрень с аурой, красочно описанную Льюисом Кэрроллом на примере невероятных метаморфоз юной Алисы в Стране чудес, вернемся к ней позже и разберем более распространенную «простую» мигрень без ауры. В целом сейчас различают пять видов мигрени: эпизодическая с аурой, эпизодическая без ауры, хроническая (которая длится в сумме не меньше 15 дней в месяц), семейная гемиплегическая (к счастью, редкая форма, когда приступ мигрени может сопровождаться временным односторонним параличом), синдромы-эквиваленты мигрени у детей.
        
          Итак, пять четких признаков, которые позволяют определить, что головная боль действительно мигрень.
        
        Пока рассмотрим мигрень без ауры. Этими пятью параметрами пользуется врач, и ничто не мешает пациенту, по меньшей мере, попытаться разобраться в собственном диагнозе:
        1. Прежде всего количество и повторяемость. Если это мигрень, должны произойти пять стереотипных, то есть одинаковых, приступов головной боли, описание которых совпадает с приведенным в следующих пунктах.
        2. Продолжительность приступа от 4 до 72 (!) часов без лечения или при неэффективном лечении. Да, боль действительно может не отпускать настолько долго, однако не всегда столь продолжительный приступ говорит именно о мигрени.
        3. Сама боль имеет определенные характеристики. И для постановки диагноза «мигрень» должны присутствовать как минимум два из них:
        – боль односторонняя, поэтому мигрень называли раньше и порой называют сейчас «болезнью половины головы»;
        – пульсирующая;
        – по шкале боли ее можно определить от средней до значительной. Шкала боли выглядит примерно так:
        
        – усиливается от обычной физической активности или требует ее прекращения. Причем речь идет отнюдь не о силовой тренировке с большими весами, а о таких простых повседневных вещах, как, например, ходьба по лестнице, она может существенно усиливать мигрень.
        4. На фоне боли развивается либо тошнота и/или рвота, либо фото- и/или фонофобия, то есть голова «разламывается», боль становится сильнее при ярком свете или относительно сильном звуке.
        5. Головная боль однозначно не связана с другими причинами. На самом деле у человека достаточно много «возможностей» получить одностороннюю головную боль: травма, ушиб, кластерная головная боль (о ней мы еще поговорим). Но мигрень не связана с подобными причинами.
        Как бы то ни было, ВОЗ включает мигрень в перечень 19 заболеваний, в наибольшей степени нарушающих социальную адаптацию человека, иными словами: больше всего «отравляющих» жизнь.
        Хотя глубинные причины мигрени пока остаются в рамках догадок и гипотез, механизм ее развития известен. Волокна тройничного нерва, который соединяет в единый узел глазной, верхнечелюстной и нижнечелюстной нервы и обеспечивает нам чувствительность в этих зонах, имеют свойство производить особые соединения (пептиды), которые заставляют кровеносные сосуды мозговой оболочки расширяться, именно это и запускает волны боли. У людей, страдающих мигренью, по тысяче разнообразных причин, разобраться в которых в рамках популярной книжки невозможно, повышена чувствительность этих волокон.
        Некоторые виды мигрени связывают с диетой. Исследования показали, что исключение определенных продуктов из рациона позволяет уменьшить головную боль (именно мигрень): красное вино, сыр, шоколад, кофе. Все дело – в тирамине, который в них содержится. К изысканному набору можно добавить еще фасоль, колбасу, конфеты – к сожалению, они тоже способны вызывать приступы головной боли. Другие перемены в рационе, ведение здорового образа жизни или, например, ежедневные прогулки на природе, бесспорно, принесут пользу, но специфического влияния на развитие мигрени не окажут.
        Если мы говорим о мигрени с аурой, а она встречается примерно в 20 % случаев мигрени, то тут головная боль дополняется своеобразными «визуальными эффектами». И для постановки однозначного диагноза достаточно двух приступов. То есть к перечисленным выше симптомам простой мигрени добавляется аура. Несмотря на название, ни к золоту (aurum на латыни), ни к биоэнергетике это отношения не имеет. Аура – имя древнегреческой богини легкого ветра, легкое дуновение, веяние – что-то появилось, померещилось и исчезло. Мигренозная аура подразумевает полностью обратимые зрительные симптомы – мерцающие пятна, полосы. Это могут быть и другие нарушения – например, выпадение полей зрения или его помутнение. Бывают так же полностью обратимые чувствительные симптомы, например, ощущения покалывания или онемения, а также проблемы с речью, когда человек не может выговорить что-то. Подобные вещи возможны и при других неврологических состояниях, но в случае с мигренью все эти «чудеса» не сопровождается общей двигательной слабостью, а изменения могут происходить как одновременно, так и следовать одно за другим. Причем такой приступ длится от 5 до 60 минут. Собственно головная боль, как правило, развивается сразу после ауры.
        Все эти иллюзии, конечно, будоражат воображение. Особенно тех, кто не сталкивался никогда с мигренью и подобной дезориентацией – «нарушением схемы тела», как называют это в литературе. Однако синдром Алисы в Стране чудес (именно так иногда называют некоторые проявления ауры) – достаточно противоречивая история. Одни считают, что это именно мигрень, другие – что это совершенно отдельное заболевание. Я придерживаюсь точки зрения, что это более сложное расстройство, связанное не только с мигренью, но и с эпилепсией или органическими поражениями головного мозга – опухолями. Сама по себе клиническая картина, когда человек описывает, что он видит конечности разного размера, предметы вокруг кажутся слишком маленькими или, наоборот, слишком большими, по сути, вполне самостоятельное неврологическое состояние, и возможно при различных диагнозах, в том числе и при мигрени. Льюис Кэрролл, по всей видимости, страдал таким заболеванием, что, вероятно, и вдохновило его создать повесть на все времена. Как синдром эти симптомы описал в середине XX века психиатр Джон Тодд, он и дал ему литературное имя, спровоцировав некий ажиотаж.
        Интересно, что у отдельных счастливцев случается так называемая обезглавленная мигрень (как не вспомнить кровожадную королеву, вопящую: «Головы с плеч!»). Наступает только аура, но при этом не возникает головной боли. Кстати, может быть, оксфордский математик и мастер абсурда страдал именно такой формой.
        В целом видов мигрени очень много. Мы говорим о самых часто встречающихся. Так что же с ними делать? Как избавиться? Пациенты, которым свойствен черный юмор, шутят, что лучшее средство – гильотина. Но это не так. С лечением мигрени все гораздо интереснее и разнообразнее.
        Это действительно одна из глобальных медицинских проблем, которая огромному числу людей не дает покоя как среди врачей, так и среди пациентов. Ведь мигрень – достаточно тяжелое расстройство не только с позиции отдельно взятого человека, но еще и с точки зрения глобальной экономики: во время приступа человек утрачивает работоспособность. По подсчетам ЕС, такие потери составляют 24 млрд евро в год. Дорогое удовольствие.
        Итак, излечение мигрени требует двоякого подхода. Вопрос первый – лечение самих приступов. Для этого разработано несколько групп достаточно эффективных препаратов. Кому-то прекрасно помогают обычные нестероидные противовоспалительные средства (НПВС) – хорошо всем нам известные и широко используемые на все случаи жизни обезболивающие. Но они помогают не всем и не всегда. Специфическими при лечении мигрени являются группы эрготаминов и триптанов. Подходящий препарат подбирается вместе с врачом с учетом противопоказаний и побочных реакций.
        
          Основа успешного лечения мигрени – как можно раньше принять обезболивающее. Терпеть боль нельзя!
        
        Привыкнуть к ней и перестать замечать практически невозможно, а вот превратить в хроническую – шансы есть. Поэтому у пациентов с мигренью всегда должен быть с собой препарат для скорейшего купирования приступа. Важно принять лекарство в течение первых 20 минут от начала приступа. Не позже. Иначе эффективность существенно снижается. Соответственно, поскольку приступ может начаться совершенно неожиданно, препарат должен быть всегда с собой, как ингалятор у астматика. В ауру прием препарата тоже менее эффективен. Если уже она началась, придется дождаться, пока начнется собственно головная боль (если начнется), и уже после этого принимать лекарство.
        Второй, но ничуть не менее важный вопрос в лечении мигрени – это профилактика приступов. Если приступы случаются еженедельно или головная боль длится в общей сложности 15 дней в месяц, то показан профилактический прием специальных препаратов, чтобы уменьшить количество, снизить интенсивность и длительность приступов. В качестве профилактики используются уже другие лекарства, не те, которые надо выпить, чтобы избавиться от приступа головной боли, – просто так глотать обезболивающие, «для профилактики», не только бессмысленно, но и опасно: можно заработать себе в буквальном смысле еще одну головную боль – абузусную. К ней мы вернемся позже.
        Сегодня для профилактики мигрени используются в основном группы бета-адреноблокаторов (они же применяются также для снижения частоты сердечных сокращений), антиконвульсанты (противоэпилептические препараты), антидепрессанты, сартаны (снижающие артериальное давление). Поскольку диапазон, как видим, широк, профилактический препарат подбирается индивидуально, в соответствии с состоянием здоровья, возрастом и даже образом жизни человека – это дело тонкое и лежит исключительно в компетенции невролога. Самодеятельность здесь будет опасна.
        И наконец, самое интересное: разработаны совсем новые препараты, они только-только выходят на мировой рынок. И готовят революцию в лечении мигрени, потому что по сути своей являются самым эффективным на настоящий момент профилактическим средством, чем-то вроде превентивной терапии мигрени. Новый препарат подавляет синтез вещества (CGRP), которое становится провокатором приступа мигрени. Исследования этих препаратов показали, что количество дней с приступами мигрени в месяц снижается минимум на 50 %. Существенно уменьшается потребность в приеме лекарств для купирования острого приступа мигрени. К таким препаратам относится, например, эренумаб, который недавно был одобрен FDA (американским Управлением по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов – одной из самых строгих в мире контролирующих организаций) как первый препарат для превентивной терапии мигрени. Еще одной особенностью новой разработки является способ введения: подкожно 1 раз в месяц, что гораздо удобнее для пациентов, чем ежедневный прием таблеток в течение неопределенного длительного времени.
        В любом случае, появившись, как правило в юности (мигрень стартует обычно в возрасте от 10 до 20 лет), к пенсии (55–60 лет) у большинства пациентов эта головная боль прекращается (впрочем, к этому времени человек нередко успевает «нажить» себе другие головные боли). А пик частоты и интенсивности мигрени приходится как раз на кризис среднего возраста – 35–45. Еще немножко цифр: у 60–70 % пациентов мигрень имеет наследственный характер.
      

      

        

          Миф № 2
          Болит голова? А у кого она не болит? Это не повод обращаться к врачу 
        

        Это не совсем так. Во-первых, голова, конечно, болит у многих, но все же не у всех. По статистике ВОЗ, 50 % взрослых испытывают как минимум 1 приступ головной боли в год. Это медицинский факт. Во-вторых, головные боли – вполне самостоятельная группа неврологических заболеваний, многие из которых хорошо поддаются профилактике и лечению.
        
          Может, врачи и не избавят вас навсегда от этой напасти, но уменьшить количество приступов и их интенсивность смогут наверняка.
        
        В-третьих, это может быть симптом достаточно серьезного заболевания, раннее выявление которого сохраняет жизнь.
        Да, действительно, абсолютное большинство головных болей (до 95 %) составляют первичные головные боли, что означает, они и есть сами по себе самостоятельное заболевание. В первую очередь это головная боль напряжения и различные формы мигрени. Конечно, все это неприятно само по себе, снижает качество жизни, мешает эффективно работать, однако за редким исключением не представляет серьёзной опасности для здоровья. Гораздо опаснее так называемые вторичные головные боли, которые являются признаками какого-то другого самостоятельного заболевания. И тогда, конечно, необходимо выявить и лечить именно его, а не головную боль как симптом. Ведь головные боли могут возникать вследствие опухолей головного мозга, интоксикаций (например, алкогольного опьянения), поражения черепных нервов, могут служить предвестниками инсульта (особенно геморрагического).
        Любые «новые» или необычные головные боли требуют обращения к специалисту в первую очередь именно для исключения вторичного их характера. Вот ориентиры, которые врачи называют «красными флагами головной боли». Если головная боль сопровождается такими знаками, это требует обращения к доктору максимально быстро:
        
          
            – лихорадка;
          
          
            
              – потеря веса;
            
          
          
            
              – заболевания – факторы риска (онкология, любой иммунодефицит);
            
          
          
            
              – нарушение чувствительности в руке или ноге, невозможность нормально двигать ею;
            
          
          
            
              – любая непривычная головная боль, которая изменилась или появилась впервые;
            
          
          
            
              – головная боль, впервые возникшая после 50 лет;
            
          
          
            
              – боль, которая усиливается при изменении положения головы или тела;
            
          
          
            
              – боль, которая провоцируется кашлем, физической нагрузкой или сексом.
            
          
        
        Головных болей – более 200 видов. И даже самому продвинутому пациенту в них не разобраться. Необходима помощь квалифицированного врача. Ведь, как ни парадоксально, некоторые виды головной боли лечатся диаметрально противоположными методами и требуют диаметрально противоположных подходов. Какую-то боль можно вылечить обезболивающим препаратом, а при некоторых ее видах обезболивающие будут, наоборот, противопоказаны. Зато подойдут, например, простые, вспомогательные и совсем немедицинские варианты. Довольно часто нормальный отдых заменяет таблетки. Например, при самой распространенной на сегодняшний день головной боли напряжения.
        Классический вопрос при сборе анамнеза – болит ли голова в отпуске? Если нет, то наверняка мы имеем дело именно с ней, головной болью напряжения. А это функциональное расстройство связано скорее с психогенными факторами, что на простом человеческом языке укладывается в емкое объяснение «да жизнь тяжелая!». Никаких изменений или нарушений в структурах мозга тут нет. Механизм развития этой формы боли не ясен до конца. Напоминает удивительный феномен вегетососудистой дистонии (о ней мы говорим в главе о несуществующих болезнях) – что-то есть, а что – толком не понятно. Но факт налицо: снятие стресса может привести к уменьшению и даже полному исчезновению головной боли.
      

      

        

          Миф № 3
          У меня голова болит «на погоду»! Врач же погоду не изменит…
        

        Да, действительно, врачи погоду не меняют. Но в остальном – это распространённое заблуждение. Погода не влияет на возникновение головной боли. Возможно, сейчас будет разрушена чья-то картина мира, но этот факт очень просто проверить.
        
          Попробуйте отмечать в календаре дни, когда у вас болит голова в течение года, а потом посмотреть, какая в эти дни была погода. Вы увидите, что голова болела вне зависимости от метеоусловий.
        
        Людям свойственно искать простые объяснения сложным явлениям. И человеку как биологическому виду привычно и, наверное, важно связывать какие-либо собственные физиологические состояния с внешними факторами. Поэтому в голове (вне зависимости от того, болит она или нет) очень хорошо складываются псевдологические цепочки. Наше сознание и память вообще очень услужливы и довольно часто помогают нам вызывать ложные воспоминания и выдавать желаемое за действительное. Мифы о головной боли «к дождю» ближе к суевериям. Мы же все знаем, что, например, разбить зеркало – к несчастью, просыпать соль – к ссоре, наступишь на ногу – тоже поссоришься, а про черную кошку на дороге и говорить не приходится. Подобные псевдологические цепочки связывают и головную боль с жизнью в атмосфере.
        Как же все это случилось? Представьте: много тысяч лет назад у человека разболелась голова. За окном (или снаружи пещеры) льет дождь. В голове (которая к тому же болит) рождается интересное наблюдение: ага, у меня болит голова, потому что идет дождь. Наблюдательный человек, смелый в выводах и суждениях, наверняка пользуется авторитетом. Он кому-то рассказывает о своих наблюдениях. Тот, кому он это рассказал, когда-то тоже заметил, что у него заболела голова в дождь, и начал рассказывать следующему. Так и появился миф, что погодные явления тесно связаны с явлениями в здоровье человека, а сюда подтянулось все, что только можно – артериальное давление, головные боли, сонливость и т. д.
        Единственное, на что погода действительно влияет в человеке, – это наши планы и настроение. А настроение может влиять на самочувствие. А может и не влиять. Если человеку грустно, плохо, тоска, потому что на улице серо и дождь, у него и голова может разболеться от расстройства – и это будет головная боль напряжения, она психогенной природы, как мы уже говорили в предыдущем мифе. А если солнышко – все хорошо, здорово и радостно. И ничего не болит. Но упрямая статистика и объективная реальность показывают: голова может болеть и при солнышке и не болеть в дождь – четко установленной причинно-следственной связи здесь нет.
        С другой стороны, мы не должны забывать про такую связанную с погодой проблему, как тепловой удар. Погода реально влияет на здоровье в двух случаях, не считая природных катаклизмов: перегрев или переохлаждение. Головная боль может быть одним из симптомов теплового удара.
        Но в большей степени, чем светило, на развитие головной боли (и, в частности, мигрени) может влиять голод, или недосып, или состояние хронической усталости. Причем возможно как развитие головной боли напряжения, так и мигрени, если человек к ней предрасположен. Довольно часто именно подобные моменты дезадаптации, депривации – когда не хватает пищи, сна, энергии – запускают некие биохимические реакции в мозге, приводящие к приступу мигрени. Такой внутренний демарш.
      

      

        

          Миф № 4
          Голова болит от высокого давления, пойду-ка я к кардиологу
        

        К кардиологу сходить всегда полезно, но с головной болью он вряд ли поможет. Связь артериального давления с головной болью существует, но чаще всего она… направлена в обратную сторону.
        
          Чаще не голова болит от давления, а давление повышается из-за головной боли.
        
        И вот почему.
        Сначала разберемся, что такое артериальное давление. Строго говоря, это физическое явление – сила, с которой кровь давит на стенки кровеносных сосудов. Артериальное давление, как все знают, обозначается парой чисел – к примеру, 120 на 80. Что они означают? Это миллиметры ртутного столба, в которых в принципе измеряется давление жидкости. Когда сердце сокращается, сердечная мышца сжимается – сердечный выброс как бы толкает кровь в сосуд, и давление на его стенки увеличивается. Затем сердце расслабляется, кровь течет свободно, и давление на стенки сосудов естественным образом понижается. На медицинском языке систола – фаза сокращения сердечной мышцы, а диастола – фаза ее расслабления. Систолическое давление – верхнее (120), диастолическое – нижнее (80).
        Независимо от того, как давно вы проходили в школе физику, ясно, что если сузить диаметр сосуда, давление в нем поднимется, если его расширить – снизится. И вот какое отношение имеет этот экскурс в школьный курс к больной голове: практически любая боль вызывает рефлекторное сужение кровеносных сосудов. Очевидно, что в свою очередь это и приводит к повышению артериального давления.
        Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что, действительно, существуют два вида головной боли, которые вызываются подъемом артериального давления. Но они, к счастью, очень редки. Это головная боль, вызванная гипертоническим кризом, то есть высоким разовым подъемом артериального давления, обычно выше 180/110 мм ртутного столба, которое может сопровождаться поражением органов-мишеней гипертонической болезни (сердца, почек, головного мозга и т. д.).
        Другой вид головной боли, наступающей в результате крайне сильного повышения артериального давления, вызван таким заболеванием, как феохромацитома. Это очень серьезное, тяжелое заболевание – опухоль надпочечника, которая становится причиной скачков артериального давления к предельным показателям и сопутствующей им головной боли.
      

      

        

          Миф № 5
          Если болит затылок – это уж точно давление 
        

        Вероятность есть, но она крайне невысока. И в предыдущем мифе мы эту вероятность разобрали.
        
          Никакой связи между локализацией головной боли и какими-либо факторами внешней среды, кроме удара по голове, не существует.
        
        Во всяком случае, к давлению, гипертонии это не имеет отношения, за исключением самых экстремальных состояний, когда голова может болеть где угодно.
        Но локализация боли может иметь отношение к ее форме или виду. Например, боль в затылке может говорить о невралгии затылочного нерва, когда он повреждается чрезмерно напряженными мышцами. А височная головная боль или в районе глаза – о мигрени, или височном артериите, или дисфункции височно-челюстного сустава.
        

        
        боль в висках, за ушами
        

        
        боль в скулах, над глазами
        

        
        боль в области одного глаза
        

        
        боль в макушке
        

        
        боль в затылке, верхней части шеи
        

        
        пульсирующая боль, тошнота
      

      

        

          Миф № 6
          Если болит голова в области лица – это невралгия тройничного нерва 
        

        Вообще лицевые боли выделяют в отдельную, самостоятельную группу. Но мы вполне можем коснуться и ее. Практически любая боль в лице связывается врачами – а чаще всего с ней сталкиваются стоматологи – с поражением тройничного нерва или тригеминальной невралгией. И это распространенный миф. Причем не только среди пациентов, но и среди врачей.
        
          Действительно, поражение тройничного нерва вызывает сильные боли в лице. Но это далеко не единственная и даже не самая распространенная причина.
        
        Как раз чаще всего встречается уже упомянутая дисфункция височно-нижнечелюстного сустава. И это одна из самых плохо диагностируемых причин головной боли. При этом весьма распространенных. Что она собой представляет? Сустав, который соединяет череп с нижней челюстью, часто страдает, например, в процессе длительного лечения у стоматолога. Из-за неестественно долго раскрытого рта, перенапряжения лицевых мышц возникают боль и дискомфорт. Также это нередко происходит у людей, которые страдают бруксизмом (скрежетание зубов во сне), едят много твердой пищи (орехи, морковь), профессионально поют (особенно оперу). Такая головная боль может быть очень неприятной и очень длительной. Часто она сопровождается щелчками в челюсти, когда человек жует или зевает или даже просто глотает.
        Это нарушение очень плохо диагностируется, потому что находится на стыке четырех специальностей. Его пытаются диагностировать стоматологи, неврологи, лоры, терапевты. И бедные пациенты подолгу так и ходят по кругу, возможно, подозревая в глубине души, что все же это невралгия тройничного нерва, а у нас лечить ничего не умеют…
        «Главными» в лечении дисфункции височно-нижнечелюстного сустава являются все же стоматологи, они порой невольно становятся причиной этой головной боли, и они же самые эффективные ее устранители. В их арсенале специальные приборы – капы или стоматологические сплинты. Они помогают выставить челюсть в лучшее положение, за счет чего эта самая головная боль как минимум уменьшается. Хотя иногда приходится прибегать даже к операции, если, например, выскочил внутрисуставной диск.
        Невралгия тройничного нерва находится на втором-третьем месте в «рейтинге» лицевых болей. И получается гипердиагностика: то есть ее, эту невралгию, ставят часто там, где ее нет. Да еще и «списывают» ее на стоматологов. Однако невралгия тройничного нерва никак не связана с их действиями. Она – результат врожденного состояния, которое называется «нейроваскулярный конфликт»: верхнемозжечковая артерия давит на корешок тройничного нерва в головном мозге, в результате чего возникают интенсивные, краткосрочные – до 2 минут – крайне неприятные прострелы в области лица, чаще всего в районе нижней или верхней челюсти, с одной стороны.
        
          Боли при невралгии тройничного нерва имеют очень высокую интенсивность – до 10 баллов. И, к сожалению, не поддаются лечению в момент приступа, то есть их можно только переждать, перетерпеть.
        
        Самое неприятное, что они могут провоцироваться таким простыми вещами, как… жевание, бритье, даже дуновение ветра! Невралгия тройничного нерва может быть связана с опухолью в области задней черепной ямки или рассеянным склерозом.
        Существует достаточно эффективное лечение, которое помогает снизить количество и интенсивность приступов, однако наиболее эффективный способ борьбы с невралгией тройничного нерва – нейрохирургическая операция: микроваскулярная декомпрессия, в процессе которой нейрохирург укладывает специальную прокладку между нервом и артерией, тем самым предотвращая развитие приступов.
      

      

        

          Миф № 7
          Если болит голова, то нужно обязательно сделать электроэнцефалограмму (ЭЭГ)! 
        

        Ну вот, и вы туда же…
        
          ЭЭГ (электроэнцефалограмма) – метод диагностики эпилепсии.
        
        К диагностике головных болей он не имеет ровным счетом никакого отношения. А кроме того, к диагностике головных болей также не имеют отношения ультразвуковая допплерография интракраниальных артерий и магистральных артерий головы, реоэнцефалография, транскраниальный допплер и т. д.
        Головная боль в абсолютном большинстве случаев – клинический диагноз.
        
          А это значит, что чаще всего для правильной диагностики вообще никакие дополнительные обследования, ни старые добрые, вроде ЭЭГ, ни современные, высокотехнологичные, не нужны.
        
        Диагноз устанавливается врачом на основе сбора анамнеза, то есть жалоб пациента, истории заболевания и в некоторых случаях заполнения опросников головной боли. Они как раз позволяют более четко развести те или иные ее формы (а ведь мы уже знаем, что их около 200!). Чаще всего главной подсказкой в диагностике той или иной формы головной боли становится рассказ человека, как, когда, при каких обстоятельствах она началась и как протекает.
        Для распознавания причин некоторых видов головной боли, особенно вторичной, вызванной другими заболеваниями, травмой, какими-то еще обстоятельствами или изменениями непосредственно внутри головы, может применяться магнитно-резонансная томография – например, для диагностики опухоли. Здесь следует упомянуть, что опухоли головного мозга очень редко бывают истинно злокачественными. На самом деле по своей структуре они чаще всего доброкачественные, однако из-за ограниченности пространства (ведь все происходит внутри черепа) они приобретают злокачественное течение, происходит сдавливание тканей головного мозга.
        Компьютерная томография более удобна для диагностики гидроцефалии. В этом случае головная боль возникает как результат повышения внутричерепного давления из-за нарушения оттока спинномозговой жидкости (ликвора), которая образуется в желудочках головного мозга. И это лучше видно на компьютерной томографии. Важный момент: следует отличать истинную гидроцефалию, вызванную, например, опухолью или травмой головного мозга, от гидроцефалии как рентгенологического критерия, которую так любят упоминать в описании компьютерных и магнитно-резонансных томограмм.
        
          Чаще всего описанная на КТ или МРТ гидроцефалия является вариантом нормы и не требует какого-либо специального лечения!
        
        Истинная гидроцефалия – жизнеугрожающее состояние, которое сопровождается головной болью, угнетением сознания и лечится исключительно хирургически, путем установки специальной трубочки, отводящей ликвор из желудочков головного мозга в брюшную полость. Такая трубочка называется «вентрикулоперитонеальный шунт».
      

      

        

          Миф № 8
          Прежде чем идти к врачу по поводу головной боли, нужно сделать КТ/МРТ головного мозга, чтобы доктору было с чем работать и о чем говорить 
        

        Это не так.
        
          В подавляющем большинстве случаев для диагностики головной боли КТ/МРТ, как уже было сказано выше, не нужно.
        
        Более того, эти исследования могут выявить врожденные особенности, не требующие лечения, например, арахноидальные кисты – врожденные образования, заполненные спинномозговой жидкостью, которые носят совершенно доброкачественный характер. Лечить их не нужно, но тревогу они усиливают здорово.
        
          Повторю: диагноз головной боли ставится на основании истории заболевания, неврологического осмотра и специальных шкал (шкалу боли мы уже приводили в мифе № 1).
        
        Самостоятельные исследования зачастую могут вылиться не только в лишние расходы, но, как ни парадоксально, и в ухудшение диагностики, запутывание ее. Мы уже упоминали врожденные особенности, которые совершенно не мешают жить. Но они вылезают на снимках – и начинается лечение снимков. Таким образом даже появляется риск и вовсе уйти в сторону от истинных причин головной боли, пойти «по ложному следу».
        До того как появились КТ и МРТ, врачи столетиями пытались придумать методику, которая позволила бы заглянуть человеку в голову и понять, отчего же она болит, да и вообще много интересного хотелось найти и увидеть. Именно в силу этой любознательности и надежды по мере освоения электричества появились электроэнцефалография (ЭЭГ), реоэнцефалография и прочие супертехнологичные для времен столетней давности методы исследования и попытки расшифровать деятельность мозга. Но сегодня они зачастую вносят не ясность в диагностику, а хаос, поскольку, как показало время, они служат для выяснения совсем других заболеваний либо вовсе не информативны при головной боли.
        Однако в России исторически сложилась именно такая тенденция: увлечение врачей попытками найти связь между головной болью и всевозможными ЭЭГ, РЭГ и т. д. Как видите, в медицине это тоже бывает: возникло ощущение псевдологики, как и при рождении погодных суеверий, о которых мы говорили выше, псевдовязи между явлениями. Поэтому до сих пор, придя к доктору с головной болью, вы можете получить направление на энцефалограмму или на ультразвуковое исследование артерий головы, и врач будет пытаться эти данные как-то интерпретировать и выводить диагноз головной боли. На самом деле это все говорит, к сожалению, лишь о невысоком уровне образования врача.
        Энцефалограмма – это рутинный метод диагностики эпилепсии, основанный на записи биоэлектрической активности головного мозга (эпилепсии будет посвящена отдельная глава).
        Реоэнцефалография – бесполезный в клинической практике метод, основанный на записи изменяющейся величины электрического сопротивления тканей при пропускании через них слабого электрического тока высокой частоты. Когда-то применялся для оценки состояния сосудистой системы головного мозга. Полностью утратил и так сомнительную адекватность с введением в клиническую практику КТ и МРТ.
        Что касается тоже весьма популярной ультразвуковой допплерографии магистральных артерий головы, она используется для диагностики атеросклероза сонных артерий. На основании этого исследования можно принять решение о хирургической операции, например, по удалению тромба из сонной артерии. Но обычно в таких ситуациях речь идет о сильно пожилых пациентах. В молодом возрасте эти исследования совершенно не нужны. И даже… опасны! Нет, в технологии их проведения нет никакого риска для здоровья. Но они могут показать какую-нибудь врожденную извитость сонной артерии, которая никак ни на что не влияет и не мешает человеку жить, но на основании полученной картинки может быть принято решение о хирургическом лечении этой извитости, что совершенно бесполезно. Очень редко такая извитость может быть гемодинамически значима – то есть существенно препятствовать кровотоку в артериях и приводить к нарушениям, которые потребуют вмешательства.
        Существует несколько тревожных симптомов, которые требуют обязательного проведения КТ и/или МРТ, – это те «красные флаги», которые были перечислены по поводу мифа № 2.
      

      

        

          Миф № 9
          Моя головная боль – следствие шейного остеохондроза 
        

        Это маловероятно, хотя именно так считают, возможно, половина людей, страдающих головной болью, а также, к сожалению, около половины врачей. И причины тому могут показаться неожиданными. Во-первых, остеохондроз – некорректный диагноз. Во-вторых, значение патологии шейного отдела позвоночника как причины головных болей сильно преувеличено. Чаще всего это две параллельно существующие проблемы.
        Истинные цервикогенные (связанные с шейным отделом позвоночника) головные боли встречаются относительно редко. И чаще всего это случается, когда по тем или иным причинам происходит перенапряжение мышц шейного отдела позвоночника – тех, которые крепятся к голове. В результате возникает миофасциальный болевой синдром («мио» – значит «мышца»), который может распространяться и на мышцы шлема – они покрывают черепную коробку. Источник боли будет действительно находиться в мышцах шейного отдела позвоночника, но вследствие иррадиации – распространения боли – человеку будет казаться, что болит голова, когда на самом деле болит шея.
        Также с шеей связана невралгия затылочного нерва, но она случается достаточно редко. Невралгия в принципе означает боль, связанную с повреждением нерва. А затылочный нерв находится на границе шейного отдела и черепа. И боль действительно будет распространяться по голове вперед, вплоть до области глаз.
        К головной боли может привести бытовая травма шейного отдела позвоночника. Мы говорим сейчас не о «свернутых шеях» в битве. А например, человек в расслабленном состоянии едет в машине, происходит резкое торможение, и он даже не ударяется о подголовник, но голова по законам инерции очень резко дергается – происходит травматизация связок и мышц шейного отдела позвоночника. Однако это никак не связано с остеохондрозом. Слово «остеохондроз» уже превратилось из медицинского в бытовой термин. О его необычной судьбе можно прочитать в главе «Несуществующие болезни».
        Часто связывают головную боль с сосудами шеи, но это тоже не имеет под собой никакого основания, потому и бессмысленны, как правило, исследования сосудов шеи для диагностики причин головной боли. Если с сонными артериями что-то произойдет – например, появится тромб или холестериновая бляшка, то будет не головная боль, а инсульт. Интересно, что в присутствии большой бляшки (допустим, что инсульта пока нет) может возникнуть постоянный шум или гул в ушах. Это получается за счет тока крови, который создается вокруг бляшки, из-за него становится слышен буквально каждый удар сердца. Это может вызывать достаточно неприятные ощущения, и именно их нередко уставшие от этого шума люди трактуют как головную боль.
        Чаще связывают с головными болями патологии артерий шейного отдела позвоночника, считая, что они пережимаются. Но это практически невозможно: они лежат в костном канале. Как они могут влиять на головную боль?
        
          Всего не более 1 % головных болей так или иначе связано с шейным отделом позвоночника. И это точно не остеохондроз.
        
      

      

        

          Миф № 10
          Зачем идти к врачу с головной болью, если можно выпить таблетку и все пройдёт?
        

        Во-первых, далеко не все виды головной боли проходят от простых или комбинированных анальгетиков – обезболивающих. Во-вторых, они далеко не так безобидны, как может показаться.
        
          Как ни удивительно, бесконтрольный прием анальгетиков с целью избавиться от головной боли нередко приводит к прямо противоположному: отдельному заболеванию, которое представляет собой головную боль, вызванную именно приемом лекарственных средств.
        
        Она называется «абузусная головная боль», от лат. abusus, что означает «злоупотребление». Возникает она, если человек принимает от хронической (это значит более 15 дней в месяц) головной боли простые, некомбинированные анальгетики или НПВС (нестероидные противовоспалительные средства) не менее 15 дней в месяц, а триптаны, комбинированные анальгетики или опиоды – не менее 10 дней в месяц. Почему так происходит, объяснить довольно сложно. Очевидно, это связано с механизмами блокирования боли в головном мозге.
        Если на фоне обезболивающих не перестает болеть голова, важно обязательно исключить возможные причины вторичной головной боли, ведь они тоже могут обуславливать устойчивость к обезболивающим. К сожалению, это парадоксальное явление абузусная головная боль крайне тяжело поддаётся лечению.
        Обратите внимание: не только распространенные анальгетики (НПВС) могут при бесконтрольном использовании привести к абузусу, но даже и триптаны, которые применяются при мигрени, мы говорили о них вначале. Тяжелее всего поддается лечению абузусная головная боль, вызванная опиоидными (наркотическими) анальгетиками. Таким образом, нет препарата, которым нельзя было бы злоупотребить.
        Интересно, что абузусная головная боль развивается исключительно при попытке избавиться именно от головной боли. Если употреблять обезболивающие, например, от боли в колене или в спине, абузусная головная боль не разовьется. Правда, могут появится другие проблемы, связанные с чрезмерным употреблением анальгетиков. К ним мы еще вернемся.
      

      

        

          Миф № 11
          Сходил к неврологу по поводу головной боли, а назначенное лечение не помогает! Видимо, у меня что-то серьёзное…
        

        К сожалению, такое возможно, но скорее всего проблема лежит в другой плоскости. Во-первых, у одного человека могут одновременно сочетаться несколько видов головной боли. И тогда избавление от одного ее вида не приносит глобального облегчения. Во-вторых, напомню, видов головной боли очень много (около 200), а среднестатистический невролог помнит максимум 20 из них. Так что приходится признать: существует некоторая вероятность неправильно установленного диагноза и, соответственно, неверно подобранного лечения… Если вы обратились к врачу, прошли обследование и лечение, а головная боль никуда не делась, то это не повод отчаиваться.
        
          Существуют специализированные центры по лечению головной боли, которых становится все больше в нашей стране. В таких центрах работают неврологи, специально подготовленные для лечения именно сложных и комбинированных видов головной боли.
        
        Неофициальное в нашей стране, но общепризнанное в мире название для таких специалистов – цефалгологи, т. е. те, кто изучает и лечит цефалгию – головную боль.
        Как мы уже говорили, в безусловных лидерах-мучителях – головная боль напряжения и мигрень. К относительно редким, но при этом все же реально встречающимся в повседневной жизни видам головной боли относится и упомянутая уже дисфункция височно-нижнечелюстного сустава, которая возникает достаточно часто, но очень плохо диагностируется и становится «жертвой» длительного и абсолютно неэффективного лечения.
        Из других относительно «экзотических» видов головной боли не так редко, как хотелось бы, встречаются головные боли, связанные с сексуальной активностью, которые начинаются либо в процессе, либо на высоте полового акта, причем как у мужчин, так и у женщин. Но с мужчинами все же это случается чаще. Даже трудно себе представить, какие псевдологические связи может вывести из подобной ситуации человек… Понятно, что такая мучительная личная жизнь не приносит радости.
        На самом деле эта форма головной боли связана с несколькими и причинами. Это и резкое повышение артериального давления во время секса и особенно в момент оргазма, и мышечный спазм, и психогенные факторы. Она требует дополнительной диагностики, в том числе с помощью магнитно-резонансной томографии, но, к счастью, достаточно эффективно поддается лечению. Обычно помогают препараты из группы адреноблокаторов, а также НПВС (аспирин, ибупрофен и др.). Очевидно, что для молодых людей это может оказаться причиной избегания половой близости и всевозможных психологических комплексов. А на самом деле надо просто пойти к доктору, получить рецепт и избавиться от этого проклятия. Чаще всего через какое-то время (2–6 месяцев) такая боль просто проходит. И о ней можно забыть. Ну а рулетка, кому так не повезло, – это сложная история, индивидуальные особенности.
        Несмотря на то, что чаще, как известно, голова болит у женщин, пожалуй, наиболее интенсивной и с весьма серьезными последствиями считается кластерная или пучковая головная боль, которая возникает преимущественно как раз у мужчин. Это невероятно интенсивная головная боль в одной половине головы, которая практически не купируется. Кластерная головная боль всегда сопровождается и другими симптомами со стороны вегетативной нервной системы. Это и покраснение глаза, и слезотечение, и заложенность ноздри, которые проявляются на той же стороне, что и головная боль. Она может возникать несколько дней подряд в течение недели или даже двух, а потом затихать на год. Но боль такой интенсивности, что даже приводит к суицидам. Эта разновидность головной боли довольно редкая, но диагноз ставят существенно чаще, чем следует – гипердиагностируют, как и невралгию тройничного нерва. А это значит, что истинные причины головной боли, которая мучает пациента, так и остаются невыясненными, соответственно и лечение, скорее всего, будет неэффективным. Истинные причины пучковой головной боли до конца не известны. Считается, что она связана с биологическими часами человека и реализуется через избыток серотонина. Читателям, скорее всего, он известен как «гормон радости» и даже «счастья», но, как видим, влияние его не так однозначно. Это очень сложные механизмы.
        Некоторые редкие виды головной боли очень похожи между собой, и различить их бывает непросто даже специалистам, а с учетом того, что подавляющее большинство инструментальных методов обследования практически бесполезны в диагностике головной боли, поставить правильный диагноз бывает крайне сложной задачей. Для примера приведем таблицу, в ней описываются несколько видов тригеминальной вегетативной цефалгии (головной боли), связанной с невралгией тройничного нерва. Эти виды боли могут сопровождаться слезотечением, покраснением лица с одной стороны и другими подобными проявлениями. Разумеется, у нас нет задачи запутать или загрузить читателя терминами. Это просто иллюстрация, которая наглядно показывает, как несчастные семьи несчастливы по-разному, по мнению Льва Толстого, так и голова у всех может болеть по-разному, и чтобы избавиться от боли, врачу порой приходится разгадывать непростой ребус.
        
      

      

        

          Миф № 12
          От головной боли лекарств нет. Я терплю как можно дольше, а если не проходит, потом пью таблетки одну за другой, но эффекта нет!
        

        Рефрактерные (неподдающиеся лечению) головные боли действительно существуют, однако встречаются довольно редко. Проблема – а точнее, ее решение – в другом.
        
          Обезболивающие необходимо принять в первые минуты приступа головной боли. Тогда эффективность будет максимальной.
        
        Терпеть головную боль и испытывать собственную выносливость не нужно! Любое терпение боли – плохая история, даже если вы резко отрицательно относитесь к таблеткам и считаете, что здоровый организм сам справится. Беда в том, что он может справиться с ней совсем не тем образом, что вы ожидаете: чем больше боль терпеть, тем больше она хронизируется. Так и получается кандидат в рефрактерные боли. Оставленная без лечения, боль действительно может стать хронической и приходить все чаще. Есть даже такие формы, как хроническая ежедневная головная боль, которая является как бы продолжением нелеченой головной боли напряжения или мигрени. Боли беспокоят пациента практически каждый день, сопровождаются раздражительностью, повышенной утомляемостью, нарушением сна. Абузусные головные боли тоже могут приобретать ежедневный характер.
        Рефрактерные боли бывают разной природы. Но чаще всего это боль, при которой не точно установлен диагноз и соответственно назначено неправильное лечение. При правильно установленном диагнозе можно найти подходящий способ устранить боль или, по меньшей мере, уменьшить ее интенсивность. В некоторых ситуациях даже приходится прибегать к хирургическому лечению. Нет, речь не о гильотине, а, например, о нейростимуляции. Это наиболее современный метод лечения хронической головной боли, применяемый, например, при хронической кластерной головной боли и при рефрактерной мигрени. Его суть заключается в блокировании болевых импульсов путем электростимуляции периферических нервов (затылочного нерва, крылонебного ганглия) или глубинных структур головного мозга (гипоталамуса – зоны в головном мозге, отвечающей за регуляцию циркадных ритмов). Сама процедура проводится в специализированных нейрохирургических отделениях и относится к так называемой функциональной нейрохирургии. Пациенты проходят тщательный отбор перед проведением нейростимуляции.
      

      

        

          Резюме
          
            Отчего же всё-таки болит голова?
          
        

        Как сказано выше, причин головной боли великое множество и разобраться в них способен только подготовленный специалист. Тем не менее все не так плохо, как кажется, ведь у 9 из 10 людей с головной болью диагноз прост и очевиден. 7 человек страдают от головной боли напряжения, а еще 2 от мигрени. Эти головные боли требуют своевременного лечения, чтобы не превратиться в хронические, однако не представляют серьезной опасности для жизни человека, хоть и ухудшают, иногда существенно, качество жизни. Оставшиеся 10 % находятся в группе риска, ведь их головная боль может быть связана с гораздо более серьезными причинами. Именно поэтому не стоит отмахиваться от головной боли и считать ее чем-то незначительным. Нужно обязательно обратиться к специалистам и убедиться, что ваша головная боль под контролем!
        Nota bene! 
        Помимо причин, описанных в 12 мифах, доподлинно известны еще множество других широко распространенных факторов, которые вполне могут стать головной болью:
        
          Алкоголь. Как правило, головная боль (а если называть вещи своими именами – похмелье) развивается в течение 5–12 часов и длится максимум 72 часа. Есть предположение, что развитие этой боли связано еще и с вдыханием никотина.
          Никотин способен вызывать головную боль, в том числе за счет сужения сосудов, у курильщика. Но также никотин может провоцировать головную боль у вторичных курильщиков – людей, которые находятся в накуренной комнате.
          Нитроглицерин. Да, старое доброе лекарство сердечников со стажем, которое у многих пожилых людей всегда с собой, способно вызывать головную боль. Обычно она развивается достаточно быстро после приема лекарства, имеет пульсирующий характер и развивается в области лба.
          Глутамат натрия, знаменитый усилитель вкуса, добавляемый практически во все полуфабрикаты и широко используемый в азиатской кухне. Связанная с ним головная боль даже получила название «синдром китайского ресторана». Обычно она сдавливающая, может быть жгучая, часто сопровождается приливом крови к лицу.
          Отказ от кофе. Если человек привык выпивать не меньше одной большой чашки (300 мл) крепкого кофе в день (то есть употреблять более 200 мг кофеина в день), то, решив отказаться от этой привычки, он, вероятно, получит головную боль, которая может преследовать его в течение недели. Однако если он останется верен своему решению, головная боль в течение недели и уйдет.
          Контрацептивы или заместительная гормональная терапия. О связи женской половой сферы и головной боли ходят анекдоты, но на самом деле здесь совсем не до смеха. Головной болью женщина может реагировать не только на прием гормональных препаратов, но и на их отмену (в частности, эстрогенов). Мало того, с особенностями женского гормонального фона связана достаточно распространенная менструальная мигрень. Вот она как раз проходит на фоне приема контрацептивов и во время беременности.
          Простуда и грипп. Часто мы связываем головную боль в этих случаях с повышением температуры. Действительно, такая связь существует. Но неожиданным образом респираторные вирусные инфекции, особенно грипп, могут приводить к головной боли и без температуры. Почему так происходит, до конца не изучено. Но из-за насморка во всех его многочисленных вариациях – синуситы, фронтиты, гаймориты – голова болит очень часто. Это связано с раздражением нервных окончаний, с чувством распирания от отека слизистых оболочек, нехваткой воздуха.
        
      

    

    

      

        11 мифов о боли в спине 
      

      

        

          Миф № 1
          У меня остеохондроз позвоночника, от этого спина и болит 
        

        Это не совсем так. Остеохондроз – гораздо более широкое понятие, чем поражение позвоночника. Применение этого термина к болям в спине не очень корректно, поскольку не отражает истинную причину возникновения боли. Из-за чудовищно распространенной неправильной интерпретации термина возникают сложности с постановкой правильного диагноза, а соответственно, с назначением правильного лечения. Подробно об остеохондрозе и его мифическом влиянии на все мы рассказали в главе с говорящим названием «Несуществующие болезни?».
        
          Интересно отметить, что нигде в мире этот термин (остеохондроз) не используется для обозначения болей в спине.
        
        При том что именно они, особенно если речь идет о боли в нижней части спины, оказались ведущей медицинской причиной низкого качества жизни – в переводе на общечеловеческий язык это означает, что если американец, европеец, русский или китаец (почти как в старых анекдотах!) недоволен своим состоянием здоровья и вынужден менять из-за плохого самочувствия свои планы, отказываться от каких-то намерений и занятий, скорее всего, у него болит спина.
        Кстати, из 10 медицинских причин снижения качества жизни (по данным исследования глобального бремени болезней за 1990–2013 годы) боли в спине занимают целых две позиции. На первом месте – боль в нижней части спины, от второго до седьмого места в зависимости от региона занимает боль в шейном отделе позвоночника. За «пальму первенства» активнее всего бьется лишь депрессия. Такая веселая картина жизни современного человека.
        Однако при такой распространенности остеохондроз в качестве причины болей в спине нигде не упоминается, кроме России. Как сильно полюбился он в отечественной медицине и почему стал своеобразным «козлом отпущения», можно будет подробно прочитать в главе «Несуществующие болезни». Но, возвращаясь к современной практике, 70 % людей, обратившихся за помощью к неврологу в связи с болью в спине, оказываются таким образом дезориентированы и получили неверное объяснение своей боли с вытекающим отсюда следствием неверно подобранного лечения – замкнутый круг.
      

      

        

          Миф № 2
          Что там диагностировать, когда и так понятно, что у меня грыжа межпозвонкового диска!
        

        А вот и нет!
        
          Грыжа сама по себе очень редко является причиной боли.
        
        Больше того, практически у каждого человека, причем отнюдь не преклонного возраста – старше 25 лет, можно обнаружить грыжу, которая существует совершенно бессимптомно, то есть незаметно и ничем не мешает. Даже если грыжа большая, совсем не факт, что боли в спине именно из-за неё. Также грыжи могут увеличиваться или уменьшаться с течением времени без каких-либо вмешательств извне. Известны даже впечатляющие цифры: в 75–100 % случаев размеры грыжи и в 21–80 % – степень компрессии позвоночника (когда позвонки оказываются слишком близко друг к другу, а амортизирующая межпозвонковая «прокладка» истончается) со временем спонтанно уменьшаются, причем эта динамика не зависит от метода консервативной терапии. И даже если грыжа сохраняется в прежнем объеме, симптомы могут уходить…
        Но разберемся подробнее, что представляют собой эти пресловутые грыжи межпозвоноковых дисков. Во-первых, они бывают разные. Как минимум двух видов. Первая вариация – грыжи, которые «выпячивают» из межпозвонкового диска в канал спинного мозга. Возможно, это читателю ни о чем не говорит, поэтому для большей ясности представьте себе межпозвонковый диск. По сути, это прокладка между двумя позвонками, она выполняет роль амортизатора.
        Состоит эта прокладка из двух частей: пульпозного ядра и окружающего это ядро фиброзного кольца. Ядро имеет полужидкую, гелеобразную форму. Мы двигаемся, плюхаемся в кресло, неловко поворачиваемся, падаем – естественно, что прокладка со временем потихоньку «перетирается», теряя запас прочности. И в результате из-за длительного воздействия, которое приходится на позвоночный столб в процессе повседневной жизнедеятельности, у человека может возникнуть разрыв фиброзного кольца. Но сначала возникает его надрыв. Это видно на МРТ – из-за надрыва достаточно мягкое фиброзное кольцо естественным образом деформируется и как бы выдавливается из позвоночного столба, становится заметным небольшое выпячивание между позвонками – его называют протрузией.
        А может возникнуть разрыв фиброзного кольца, и тогда его кусочек будет торчать в канале спинного мозга и даже может вылиться часть гелеобразного ядра. Этот разрыв называется межпозвонковой грыжей. Сами по себе грыжи очень часто возникают, как мы уже говорили, после 25 лет и, по сути, являются вариантом нормы. Грыжа имеет значение с точки зрения боли в спине лишь в тогда, когда эти «выпячивания» повреждают корешки (отростки) спинного мозга, если это поясничный отдел позвоночника, или сам спинной мозг, если это происходит на уровне шейного отдела. Они как бы пережимают их, занимая пространство в канале спинного мозга (спинальном канале). Напомним, что спинной мозг – наш «главный» нерв, через него сообщается информация в «центр» – головной мозг – и из него: какое движение совершить, где что нарушено и болит, пора бежать бегом или идти на цыпочках и т. п.
        В описаниях МРТ можно увидеть, что грыжа имеет разные варианты направления. Она может быть центральная, когда вылезает прямо по центру и сужает просвет спинального канала. На шейном уровне это может привести к очень серьезной проблеме – миелопатии, повреждению спинного мозга. Это может проявляться весьма неприятно – онемения, потеря чувствительности, парезы (слабость в ногах и в руках), а в дальнейшем – привести даже к полной обездвиженности и самым разным нарушениям чувствительности. Очень опасная ситуация.
        Если же грыжа появляется в поясничном отделе позвоночника, где спинальный канал существенно шире, чем в шейном отделе, то обычно при центральном расположении она долгое время никакой клинической значимости не имеет, то есть никак себя не проявляет. А проявить себя она может, лишь если станет слишком большой и значимо сузит ширину спинального канала. В этой ситуации речь идет о спинальном стенозе. Это отдельное заболевание, которое вызывается как раз большой грыжей или так называемыми остеофитами – костными разрастаниями позвонков, которые тоже могут сужать просвет спинального канала и задевать сразу несколько корешков спинного мозга. Проявляется это заболевание довольно необычно. При ходьбе человек начинает испытывать боли в спине и ногах буквально через 10–20–100 метров от начала движения в зависимости от степени этого самого стеноза. И для облегчения положения надо остановиться, наклониться вперед и упереться руками в колени. Это называется «поза вратаря» – очень точное наименование. Такая позиция помогает несколько расширить спинальный канал и снять некоторое давление на корешки спинного мозга. Но поскольку каждые 10–100 метров останавливаться и принимать позу вратаря не очень-то удобно, мягко говоря, в данной ситуации лучшим методом лечения будет операция, которая так и называется: хирургическое лечение спинального стеноза, когда нервные корешки освобождаются от давления, связанного с грыжей межпозвонкового диска.
        Есть еще и второй вариант расположения грыжи. На заключении МРТ человек может обнаружить запись, что грыжа имеет парамедианное расположение, или латеральное расположение, или сужает просвет корешкового канала, или выдается в спинальное отверстие. Это значит, что грыжа – уже понятное нам «выпячивание» – направлена в сторону и пережимает корешок спинного мозга на уровне, на котором она расположена. Раньше это называли радикулит, и слово прочно вошло даже в частушки и фольклор. Но сейчас такая клиническая картина носит название «радикулопатия». Это как раз означает повреждение, поражение корешка (radicula) спинного мозга грыжей, которая выдается в корешковое отверстие – канал, из которого выходит корешок. Если грыжа его пережимает, то развивается классическая симптоматика радикулита – жгучие, стреляющие боли по ходу корешка и по всей зоне, которую он иннервирует. Ведь у каждого корешка спинного мозга своя «зона влияния» и одновременно ответственности. Эта зона, в которой он определяет чувствительность, иннервирует ее, называется дерматом. Иными словами, каждый участок тела связан с «центром» через определенный корешок спинного мозга, он регулирует чувствительность кожи в этой зоне и работу мышц (зона «мышечной ответственности» каждого корешка называется миотом).
        Если радикулопатия случилась в шейном отделе позвоночника, то возникают онемение и часто жгучие боли в руке. Чаще всего – в 99 % случаев – к счастью, корешки поражаются только на одной стороне, а значит, и проблема эта обычно односторонняя. Причем онемение в руке возникает именно в той зоне, которую иннервирует корешок. Если он поражен достаточно серьезно и достаточно длительно страдает, то появляется еще и слабость в этой зоне – рукой едва-едва получается шевелить. То есть страдает не только кожная чувствительность, но еще и мышцы, которые иннервируются пострадавшим корешком.
        В этой весьма неприятной по субъективным ощущениям ситуации возможны варианты. Часто – до 80 % случаев – это состояние постепенно проходит на фоне консервативного лечения, то есть с помощью лекарств в форме таблеток или уколов. В отдельных случаях, когда проблема затягивается и описанные симптомы длятся более 3 месяцев, несмотря на рациональное, правильно подобранное лечение, или если появляются на этом фоне серьезные нарушения, которые затрагивают и другие системы человека (например, повреждение нескольких корешков в поясничном отделе может привести к недержанию или, наоборот, задержке мочи), ждать, пока само пройдет, не приходится. В подобных острых ситуациях обязательно требуется хирургическое лечение.
        Однако истинная радикулопатия, когда грыжа диска действительно повреждает корешок, несмотря на широкую народную любовь к старому понятию «радикулит», возникает крайне редко – в 3–4 % случаев всех болей в спине. И только малая часть из них строго по показаниям требует хирургического лечения.
        Это все касается первого варианта межпозвонковых грыж. Но есть еще и второй вариант, который иногда появляется в заключении МРТ или на рентгене и вызывает массу вопросов у пациента, – это грыжа Шморля. Но чаще всего эта безобидная деформация не вызывает никакого дискомфорта и проявляется исключительно на картинке – на рентгене, КТ или МРТ. Выглядит она следующим образом: межпозвонковый диск как бы «втянут» внутрь позвонка. То есть не выходит за пределы позвоночного столба, а заходит внутрь самих позвонков. Человек этого никак не чувствует, не испытывает никакого дискомфорта, никакие структуры не поражаются, и лишь при очень серьезных и больших грыжах Шморля может понадобиться хирургическое лечение, особенно если они возникают на фоне сильного остеопороза. Поскольку из-за него кость становится более пористой и хрупкой.
        Не реже, а то и чаще, чем грыжа межпозвоновых дисков, КТ или МРТ показывают диагноз «протрузия». Как уже было сказано, это своего рода «недогрыжа», когда фиброзное кольцо межпозвонкового диска слегка надорвано и он начинает выступать из пределов позвоночного столба. В любом случае протрузия или грыжа – это критерий исключительно визуализационный, что мы видим на картинке. Но клинически, по симптомам (или их отсутствию) протрузия от грыжи ничем не отличается. Словом, это то, что видит врач-рентгенолог, или невролог, или нейрохирург, и ориентируется он на размер. Если маленькая – это протрузия, если большая – грыжа. Хотя и то, и другое если болит – то одинаково. При этом вероятность повреждения корешка протрузией (небольшим выступом из позвоночного столба) стремится к нулю. И протрузии чаще всего вообще никак не проявляют себя клинически, а лишь видны на снимках.
      

      

        

          Миф № 3
          Спина не голова, поболит и пройдёт. Обращаться к врачу – только время тратить 
        

        Отчасти это верно.
        
          По статистике, до 90 % болей в спине проходит без всякого лечения в течение месяца.
        
        С другой стороны, среди причин болей в спине есть несколько крайне неприятных и даже опасных, которые необходимо исключить, чтобы жить спокойно. Впрочем, кто ж захочет месяц терпеть, если «скрутило» спину! Попробуем сориентировать читателей.
        Понятна ситуация: мы таскали шкаф – заболела спина – полежали два дня – все прошло. Но если не прошло? До недели спина имеет право болеть сама по себе без каких-либо вопросов, даже без «участия» тяжелого шкафа. Если нет никаких особых факторов риска (о них мы поговорим чуть позже), банальная, классическая боль в спине, особенно привычная для человека, не требует обращения к врачу раньше, чем через неделю от начала приступа. Болевой синдром, как правило, не требует никаких особых действий от пациента, кроме максимально возможного… продолжения привычного образа жизни. И это часто становится основной парадоксальной проблемой для человека, у которого разболелась спина – ему с этим ровно ничего не надо делать. И доктору тоже. И главное требование, скорее всего, многих даже возмутит: нужны максимальная активизация и минимальный постельный режим. Обычно люди стремятся к прямо противоположному. Но это касается только привычной для человека боли в спине, которая пусть изредка, но все же случается. Статистика неуклонно уверяет: в течение недели, скорее всего, все пройдет само по себе.
        Если же боль очень сильная и непривычная, то обратиться к врачу надо обязательно. И чем раньше, тем лучше. Врач проведет необходимое обследование, установит диагноз и назначит лечение. И даже если это привычная боль, которая возникает не в первый раз – а боли в спине имеют свойство становиться хроническими и приходить с годами все чаще, – но она не проходит в течение недели, тоже стоит обратиться к врачу, чтобы исключить какие-то дополнительные патологии.
        Да, все врачи в один голос уверяют: самолечение – это неправильно. Однозначно неправильно. Но в случае привычных болей в спине чаще всего стандартное лечение, которое применялось при первом обострении, поможет и при втором, и третьем приступе. Основное правило, как мы уже было сказано, – максимальное сохранение активности и при необходимости обезболивающие лекарства. Они заслуживают особого внимания, и о них мы поговорим еще отдельно.
      

      

        

          Миф № 4
          Если уж столкнулся впервые с болью в спине, то идти надо, конечно, к неврологу!
        

        А вот и нет.
        
          Как уже было сказано, впервые возникшие боли в спине требуют обязательного обращения к врачу. Причем в идеале – не к неврологу, а к терапевту.
        
        Объясню, почему. На самом деле практически все боли в спине – 98 % – совершенно безобидны. Возможно, кому-то это заявление покажется кощунственным. Да, больно, ужасно больно, но это доброкачественное состояние, которое ни к чему, кроме неприятного, вызывающего страдание ощущения боли, не приводит. 90 % болей в спине, как уже было сказано выше, проходят совершенно самостоятельно в течение, возможно, мучительных 7–30 дней. Без всякого лечения и каких-либо действий вообще. Все что требуется: в максимально нормальном, привычном режиме двигаться, прикладывать сухое тепло или холод на месте боли, и она пройдет.
        Тем не менее существуют 2 %, когда эти боли не связаны с повреждением суставов, связок и мышц позвоночного столба. Потому и нужно отправиться к терапевту – требуются другая диагностика и совершенно отдельное лечение, которое не связано с профилем невролога. Причин для боли в спине, которые входят в эти оставшиеся 2 % и которые необходимо исключить, шесть.
        Во-первых, висцерогенные боли. Их надо поставить, пожалуй, на первое место, потому что наш организм устроен очень хитро: часть внутренних органов, а точнее, все они могут болеть не там, где расположены, а в какой-либо другой зоне. Это называется иррадиацией боли. То есть она имеет свойство отражаться, это так и называют: отраженные, иррадиирующие боли. В организме человека достаточно много зон, в которых «болят» внутренние органы, и многие из них могут иррадиировать в спину. Например, почечная колика, острый холецестит (воспаление желчного пузыря), панкреатит (воспаление поджелудочной железы) могут причинять ужасную боль в области спины. Если боль локализуется под левой лопаткой, это может быть инфаркт миокарда. Если говорить о грудной клетке и боли усиливаются при дыхании, то это может быть плеврит. Интенсивная боль в поясничном отделе может быть следствием сосудистых поражений – например, расслаивающейся аневризмы аорты, когда происходит деформация и надрыв внутренней оболочки аорты и кровь затекает внутрь ее стенок, усиливая расслоение, это очень опасное состояние. В спину могут иррадиировать воспалительные заболевания малого таза, особенно у женщин – воспаление придатков, внематочная беременность. В общем и целом, практически любая боль в спине может быть отражением боли и болезни внутренних органов, поэтому и требуется начинать диагностику с консультации у терапевта, а он сориентируется, надо ли идти к неврологу или заниматься внутренними органами. Важный момент: какие-то из нарушений внутренних органов как раз проявляются именно болями в спине, и только потом мы можем выявить различные изменения в анализе крови, температуре, УЗИ и т. д.
        Во-вторых, среди редких причин болей в спине, которые, однако, надо исключить, – инфекционный процесс. Возможно поражение позвоночного столба или межпозвонковых дисков туберкулезной палочкой – так называемый туберкулезный спондилит. Он вполне может вызывать характерный болевой синдром. К счастью, в нашей стране такое поражение встречается совсем нечасто.
        В-третьих, любая травма, предшествующая боли в спине, требует обязательно обращения к врачу. Причем как ни удивительно, травма может быть совсем не очевидной, никак не связанной с серьезной аварией или такими страшными вещами, как обездвиженность и т. д. На самом деле переломы как собственно позвонков, так и отдельных отростков позвонков могут никак не затруднять движений, а лишь давать боль в спине, особенно у пожилых людей, как и компрессионные переломы позвоночника, когда позвонок под воздействием какой-либо внешней силы чрезмерно сдавливается, деформируется, в нем появляются трещины, образуются осколки. Поэтому любая травма, за которой последовала сразу или в течение недолгого времени боль в спине, требует консультации у ортопеда. Даже если прямого удара в спину или падения на спину не было, а случилось например, приземление на пятую точку со всего маха, это тоже может вызвать компрессионный перелом позвоночника или позвонка, который будет проявляться исключительно болями в спине.
        В-четвертых, эндокринная причина. Ни для кого не секрет, что с возрастом, увы, происходит гормональное угасание, и развивается такое заболевание, как остеопороз. Особенно подвержены ему женщины, так как женские гормоны эстрогены непосредственно воздействуют на клетки скелета. При их дефиците процесс рассасывания, растворения костной ткани начинает преобладать над процессом ее восстановления. Связанный со всеми этими явлениями остеопороз может как сам по себе давать боли, так и провоцировать патологические переломы позвонков. Патологическими их называют, потому что позвоночник ломается не из-за травмы, а из-за слабости костной ткани – остеопороза. Они тоже могут давать болевой синдром. И даже если ничего еще не сломалось, остеопороз способен вызывать определенные боли. Это происходит из-за того, что разрушаются замыкательные пластинки тел позвонков, которые отделяют позвонок от межпозвонкового диска, и безобидные грыжи Шморля, о которых мы говорили в одном из предыдущих мифов, в такой ситуации могут вызывать болевой синдром в том числе.
        В-пятых, боли в спине могут быть следствием системных воспалительных заболеваний, это так называемые воспалительные боли в спине. Ведь позвоночник – это цепь суставов. Поэтому любое суставное заболевание может развиться и здесь: болезнь Бехтерева, или подагрический артрит, который поражает межпозвонковые суставы, или ревматоидный артрит. Очевидно, что такое воспалительное заболевание требует лечения у ревматолога.
        В-шестых, самое опасное и, к сожалению, достаточно распространенное среди этих 2 % – онкологические заболевания. Возможно как поражение самого позвоночного столба или спинного мозга, так и метастазы в позвоночный канал и позвонки, что бывает гораздо чаще (например, при раке легкого или молочной железы). Конечно, это тоже может вызывать сильную характерную боль.
      

      

        

          Миф № 5
          Перед тем как идти к врачу, нужно сделать МРТ/КТ/рентген, чтобы доктору было с чем работать 
        

        Это не так.
        
          Как ни печально, 60 % пациентов, жалующихся на боль в спине, проводят необоснованные обследования, становятся жертвами собственной чрезмерной инициативы или не совсем корректного поведения врача.
        
        Для выполнения любого обследования существуют четкие показания, которые должен выставить врач. Самостоятельное выполнение обследований приводит к случайным находкам (например, бессимптомным грыжам или гемангиомам позвонков), которые не влияют на течение заболевания, но вызывают беспокойство у пациента и желание «полечить снимки» у врача. Иногда ненужные обследования даже приводят к ненужным операциям.
        Давайте разберемся в возможностях и необходимости аппаратной диагностики при болях в спине. Золотым стандартом в этой сфере является магнитно-резонансная томография. В отличие от компьютерной томографии она позволяет визуализировать мягкотканые структуры. То есть не только сами кости и суставные сочленения, но и межпозвонковые диски, связки позвоночника. И это позволяет врачу видеть, какая из этих структур поражена и задевает, например, спинномозговой корешок.
        На компьютерной томографии эти мягкотканые структуры видны плохо. В связи с чем ее используют в основном для визуализации костных поражений – например, переломов. Это современный, более продвинутый вариант рентгеновского исследования, и он позволяет детально рассмотреть, насколько пострадала костная структура.
        Но это не значит, что рентгенография устарела и потеряла смысл. Он есть и в обычном рентгене – для диагностики сколиозов, то есть патологических изгибов позвоночника, поскольку именно рентген позволяет увидеть позвоночник целиком, а не на срезах. Кроме того, существуют дополнительные исследования, которые называют функциональными пробами. Они нужны, чтобы увидеть позвоночник в движении: снимки делают в прямой проекции, в боковой проекции, в боковой проекции с наклоном вперед и в боковой проекции с наклоном назад. На этих снимках может быть выявлена такая патологическая картина, как листез, то есть смещение одного позвонка относительно другого. Эти листезы бывают как на шейном, так и на поясничном уровне – в наиболее подвижных отделах позвоночника – и могут быть достаточно грубыми, чтобы поражать корешки спинного мозга, вызывая симптомы радикулопатии или стеноза (об этих состояниях мы подробно говорили выше).
        К сожалению, бурное развитие диагностических методик естественным образом приводит к образованию некоторых шарлатанских «инноваций». Например, в современном мире часто применяется, но является совершенно бесполезным метод УЗИ позвонков. Позвоночник – это плотная структура из суставов и костей, которая не просвечивается ультразвуковыми волнами, способными легко проникать через жидкую среду и отображать мягкие ткани. УЗИ уместно для диагностики внутренних органов, наблюдения беременности и т. д. Тем не менее кто-то что-то пытается увидеть таким образом и в скелетных структурах, вопреки законам физики, и преподнести это как крутой метод диагностики, однако истинная ценность данного исследования устойчиво стремится к нулю.
        Чтобы подвести итоги ситуации с диагностикой при болях в спине, приведем таблицу. В ней показано, когда и какая диагностика уместна.
        
      

      

        

          Миф № 6
          Врач посмотрел меня и назначил таблетки, а я почитал (инструкцию, интернет, посты в одноклассниках и т. п.) и решил, что пить их не буду! Слишком много побочных эффектов. Не такая уж и сильная боль. Можно и потерпеть 
        

        Терпеть боль плохо. Мы уже касались этой темы в мифах о головной боли. Наш мозг недаром сигнализирует об опасности, посылая болевой сигнал.
        
          Если боль игнорировать, то она может стать хронической. А хроническая боль – это уже отдельное заболевание, которое очень плохо поддаётся лечению.
        
        Вероятность же побочных эффектов от короткого курса (7–10 дней) обезболивающих препаратов очень мала.
        Чтобы расставить точки над i, разберемся, чем лечат боль в спине и о каких препаратах идет речь. На самом деле лишь две группы лекарственных средств имеют реальное значение в лечении боли в спине. Одна из них – группа нестероидных противовоспалительных средств (НПВС), классическими представителями которых являются ибупрофен, мелоксикам, целекоксиб. Эти препараты показали наибольшую эффективность и чаще всего применяются при лечении болей в спине.
        Смысл их применения заключается в том, что боль в спине и любая боль скелетно-мышечного генеза, то есть которая возникает в результате поражения суставов, связок или мышц позвоночного столба, вызывает приток в область боли медиаторов воспаления, они же являются и медиаторами боли. Воздействием на эти медиаторы и обусловлена эффективность противовоспалительных нестероидных средств – так что они не только обезболивают, они действительно лечат. И могут быть очень быстродействующими, зачастую снимая боль с первого-второго приема. Однако не всегда возможна такая эффективность, это связано с индивидуальными особенностями человека, степенью запущенности процесса и, соответственно, количества медиаторов воспаления в пострадавшей зоне. Иногда требуются более длительные курсы – 7–10 дней. Это стандарт для приема нестероидного противовоспалительного средства (НПВС).
        К сожалению, эти средства не так безобидны и, действительно, имеют целый ряд побочных эффектов. Самым распространенным является воздействие на желудочно-кишечный тракт. Чем более современный препарат, тем меньше это побочное действие, но пока исключить его полностью не удается. Для того чтобы избежать этого побочного эффекта, нестероидные противовоспалительные препараты назначаются в сочетании с гастропротекторами, которые защищают слизистые желудка, в том числе от действия этих средств.
        Вопреки распространенному заблуждению, эти препараты (НПВС) способны воздействовать на желудок независимо от способа введения, то есть не имеет значения, таблетки это, инъекции, капельницы или свечи. В любом случае они доберутся до стенок желудка через кровоток, даже не попадая непосредственно в желудок через рот. В этой связи утверждения, что инъекции более безопасны по сравнению с таблетками, не более чем миф. И гастропротекторы нужны в любом случае.
        Вторым достаточно реальным побочным эффектом, который возникает у людей, принимающих нестероидные противовоспалительные средства, могут быть реакции со стороны сердечно-сосудистой системы – в частности, происходит подъем артериального давления. За этим нужно следить, особенно при склонности к повышенному давлению. Однако такие побочные эффекты чаще возникают при длительном приеме НПВС – больше, чем 7–10 дней. Тем не менее у пациентов с высоким сердечно-сосудистым риском, например перенесших инфаркт миокарда или страдающих сердечной недостаточностью, прием таких обезболивающих должен быть ограничен и происходить под контролем лечащего врача. И если у человека, который принимает НПВС, резко «подскочило» давление, то при посещении врача он должен обязательно упомянуть, что принимает обезболивающие. Существует даже термин: НПВС-индуцированная гипертензия. Но подчеркиваю: при коротких курсах, в пределах недели, вероятность такого явления, стечения обстоятельств крайне низка.
        К сожалению, это еще не весь «покаянный» список таких удобных и эффективных нестероидных противовоспалительных средств. Реже, но возможны ренальные (почечные) осложнения, поражения печени и т. д.
        Но все же основными являются поражения желудочно-кишечного тракта вплоть до НПВС-индуцированной гастропатии – желудочно-кишечного кровотечения. Поэтому принимать эти лекарства без гастропротекторов опасно, особенно для пациентов, у которых и так есть гастрит, язва и какие-то другие подтвержденные поражения желудка. Даже самые современные препараты требуют гастропротектора, но в наименьшей степени, и при коротких курсах иногда можно обходиться и без них. Однако при высоком желудочно-кишечном риске дополнительная защита желудка требуется всегда. Напомню, что в России, по убеждению гастроэнтерологов, гастрит не меньше чем у половины населения.
        Вторая группа препаратов, которые применяются для лечения болей в спине, – это миорелаксанты, то есть лекарства, расслабляющие мышцы, которые патологически напрягаются вокруг очага боли, например, пораженного межпозвонкового сустава. Это патологическое напряжение мышц начинает само по себе вызывать болевой синдром. И для того чтобы мышечный спазм снять, применяются миорелаксанты. Однако в них есть смысл исключительно при доказанном мышечном компоненте, когда врач определил, что это действительно мышечный спазм. В нем можно удостовериться по заметному уплотнению в зоне боли. Основным побочным эффектом миорелаксантов является сонливость – они же расслабляют и в целом. То есть человек, которому назначены эти препараты, должен с осторожностью относиться к видам деятельности, которые требуют повышенной концентрации внимания, вплоть до вождения автомобиля. Эти препараты применяются курсами 2–3 недели, то есть дольше, чем НПВС, и особых побочных эффектов, кроме сонливости, во всяком случае часто встречающихся, не имеют. Но важно, чтобы они назначались врачом.
        
          Все остальные снадобья, включая витамины группы В, хондропротекторы, которые порой любят назначать врачи и еще больше любят назначать себе сами пациенты, не показали никакой эффективности в исследованиях по лечению болей в спине.
        
        Все они, может быть, и неплохи в целом для здоровья, по меньшей мере безвредны, но в данной ситуации просто бесполезны.
      

      

        

          Миф № 7
          Нет уж, я лучше полежу 3–4 дня, и все само пройдёт… Когда лежишь, ничего не болит. А если не пройдёт, сделаю вытяжение позвоночника – и никаких таблеток 
        

        Все это очень плохая идея.
        
          При болях в спине, как уже было сказано, необходимо сохранять максимально возможную активность.
        
        Стараться как можно меньше лежать и сидеть. Это способствует скорейшему выздоровлению. А вытяжение позвоночника при болях в спине категорически запрещено! Особенно с использованием всяких вытягивающих столов и приборов! Это просто преступление, к тому же еще и чреватое «наказанием» – усилением боли.
        Конечно, первый порыв, если «скрутило» спину, – прилечь. Да, если боль ужасна, то отлежаться 1–2 дня, дать себе передышку вполне законно и оправданно. Однако в дальнейшем такая иммобилизация при классической, неспецифической боли в спине, с которой мы сталкиваемся в 95 % случаев, приводит к парадоксальному ухудшению состояния и хронизации болевого синдрома. То есть хроническую боль в спине вполне можно себе «належать». Как это происходит?
        Организм привыкает ограничивать прилегающими мышцами зону боли (мы в предыдущем мифе говорили, что именно поэтому в некоторых случаях уместны миорелаксанты), и запускается уже патологическая реакция, в результате которой становится не лучше, а только хуже. Поэтому лежать ни в коем случае нельзя, нужно сохранять максимально возможную, не вызывающую боль или вызывающую минимальную боль активность. Чем эта активность ближе к повседневной, тем лучше. На фоне лечения организм сам восстановит себя. Но только без фанатизма: активность не должна вызывать сильных болей, но она должна быть. Очень желательно сохранение максимально активного режима и максимальной социализации. То есть если человек может ходить на работу, пусть и с дискомфортом, но без выраженной и мучительной боли, то для здоровья и скорейшего выздоровления он должен ходить на работу. Кроме попыток избавиться от боли в спине с помощью постельного режима есть еще несколько «примет», которые позволяют «предречь», что человек – кандидат довести свою боль до состояния хронической. Об этом говорят склонность к самолечению, завышенные ожидания от назначенного лечения, склонность к депрессии и тревожность, множество жалоб на самочувствие. Совпадает с описанием типичного ипохондрика. Поэтому особенно важно сохранение активности и привычного образа жизни. Психосоциальные факторы при лечении любой боли играют очень значимую роль.
        Движение – это жизнь и это здоровье. Без преувеличения. Один из самых эффективных нелекарственных методов лечения болей в спине – лечебная физкультура. То есть специальные комплексы упражнений, которые помогают пациенту быстрее справиться с болевым приступом. Но она делается под присмотром специально обученного человека и по специально разработанным для этого программам, они подбираются индивидуально, в соответствии с возрастом, особенностями здоровья человека и т. д.
        Один из вариантов лечебной физкультуры – кинезиотерапия, буквально – терапия движением. Она в принципе может быть очень эффективна. И правильно разработанные программы этой специфической лечебной физкультуры порой позволяют полностью избежать приема лекарственных средств. Да, такое возможно! Но повторю, без фанатизма: занятия йогой, пилатесом, калланетиком в сам приступ не совсем разумны, это не то же самое, что кинезиотерапия. Однако если заниматься этими видами активности, растяжкой, пока ничего не болит, это с высокой долей вероятности позволит избежать и снизить риск приступа боли в спине. Так что все это не лечебные, а скорее, профилактические занятия. К лечебным относятся лечебная физкультура и кинезиотерапия.
        Также может быть эффективным кинезиотерапевтическое тейпирование. То есть применение специальных пластырей, клейких лент, которые наносятся на область боли специально обученными людьми, которые смогут безошибочно наклеить этот пластырь – тейп ровно туда, куда следует. Не очень известно, как именно, но существуют данные, что кинезиотерапевтическое тейпирование эффективно для нелекарственной терапии боли в спине. На этих тейпах ничего нет, никакими лекарственными средствами они не пропитаны. Они сами по себе ограничивают болевой участок и позволяют больше и легче двигаться, что и помогает быстрее восстановиться и избавиться от воспаления, а следовательно, и боли. Такой ограничивающе-вспомогательный эффект.
        Небольшая ремарка о национальных особенностях лечения болей в спине в нашей стране. У нас давно и довольно широко применяется в этих целях физиотерапия. Однако в исследованиях, соответствующих стандартам доказательной медицины, никакой эффективности физиотерапевтическое лечение не показало. Но польза от магнитов, лазеров, ультрафиолета и прочих методов физического лечения есть и заключается она в сермяжной правде: человек должен выйти из дома и прийти в поликлинику на процедуру, порой превозмогая нежелание двигаться. Таким образом мы получаем максимальную активизацию, которой и добиваемся. А это дает серьезный эффект. Плюс никто не отменял эффекта плацебо. Человек уверен, что ему помогут эти процедуры, прилагает для их осуществления усилия и таким образом сам стимулирует процесс самоизлечения. Пожалуй, единственное из ряда физических способов лечения боли, что обладает доказанным действием, – сухое тепло и сухой холод на область боли. Это может быть шерстяной шарф, прогревающий пластырь, охлаждающий пластырь – принципиально важно только, чтобы воздействие было сухое, не повреждающее кожу.
      

      

        

          Миф № 8
          А мне врач назначил мануальную терапию и физиотерапевтическое лечение (ФТЛ). Думаю, что обойдусь без таблеток 
        

        Теоретически такое возможно. Мануальная терапия достаточно эффективна при болях в спине. Однако здесь есть небольшой, но порой фатальный нюанс: слишком многое зависит от самого мануального терапевта и его методик. Далеко не всем становится легче после мануальной терапии, более того, у некоторых пациентов мануальная терапия приводит к ухудшению состояния!
        
          К сожалению, способов определить, что перед тобой нормальный, квалифицированный, хороший мануальный терапевт, практически не существует.
        
        Есть мнение, что лучше, если этот мануальный терапевт работает в мягкотканой методике, то есть воздействует на мягкие ткани, а не на кости. Преимущества этих «мягких методик» объясняются очень интересно: таким образом мануальный терапевт не сможет ничего повредить. Если посмотреть глубже, по сути, эффективность мануальной терапии обусловлена пассивной лечебной физкультурой. Мы можем активно сами заниматься назначенным комплексом упражнений – делать повороты, наклоны, растягивания, а может за нас это делать мануальный терапевт, симулируя подходящую именно в конкретном случае двигательную активность.
        Очень эффективна мануальная терапия в отношении снятия так называемых функциональных блоков (ограничения подвижности определенной части позвоночного сегмента, наиболее часто связанные с нарушением функции фасеточных суставов, которые соединяют между собой два соседних позвонка) позвоночника. Когда возникают такие функциональные блоки, их очень неплохо действительно снимает мануальный терапевт. Но во всем остальном эффективность мануальной терапии очень условна.
        В сонме целителей и избавителей от боли в спине есть место и остеопатам. Однако классическая остеопатия – это чистый шаманизм, наибольшую роль здесь играет психологическая комфортность для пациента, он получает очень много внимания, чувствует себя окруженным заботой, и на фоне этой всеобщей вовлеченности естественным образом происходит эдакий вариант плацебо-эффекта – комплексный подход, когда час с тобой кто-то занимается и что-то важное заботливо для тебя делает, ну как тут не наступить облегчению. На самом деле никаких доказанных эффектов остеопатии в отношении болей в спине нет. Зачастую остеопаты используют методы мануальной терапии, которые выдают за остеопатические, и тогда возникает еще более ощутимый эффект. Но поскольку точных границ между мануальной терапией и остеопатией нет, это достаточно сложно определить, да и для пациента это точно не имеет значения – лишь бы улучшалось самочувствие.
        Что касается физиотерапии, то доказанных эффектов, как уже было сказано выше, у данного способа лечения нет. Однако в комбинации с лекарственной терапией она может приносить дополнительное облегчение, во-первых, за счёт сохранения активности (на физиотерапию нужно ходить) и, во-вторых, за счет отвлекающего действия процедур (приходится концентрироваться на процедуре и отвлекаться от «зацикленности» на боли, так происходит воздействие на психогенный компонент болевого синдрома, который нередко играет весьма существенную роль).
      

      

        

          Миф № 9
          Мне всегда помогали блокады, значит, и сейчас помогут!
        

        Блокады бывают разные. Большинство неврологов в нашей стране используют блокады в качестве дополнения к лекарственной терапии. Препараты вводятся без визуального контроля в мышцу или в область фасеточного (межпозвонкового) сустава (задача этого сустава ограничивать подвижность позвонков относительно друг друга). В некоторых случаях такие блокады действительно быстро снимают болевой синдром, однако при изолированном применении эффект от таких блокад нестоек.
        При подтверждённом поражении корешка спинного мозга блокада обязательно должна проводиться под рентген/КТ-контролем, чтобы лекарственный препарат был доставлен точно к источнику боли. Вслепую этого не сделаешь. Такое «снайперское» лечение выполняют специально обученные люди, которые могут ввести препарат точно по адресу с помощью визуальных методов контроля. И это наиболее эффективный метод лечения боли в спине. Однако специалистов, которые могут это сделать, к сожалению, очень мало. И тем не менее такой метод действительно позволяет справиться с болью, вызванной спинальным корешком (корешком спинного мозга) без хирургического лечения. Однако успешная блокада не отменяет прием препаратов (те самые НПВС или миорелаксанты, о которых мы говорили). Если врач сделал блокаду и сказал, что надо пропить курс, значит, надо пропить курс, даже если все перестало болеть.
        
          Блокада – это не альтернатива курсу лечения.
        
        Блокады, которые проводятся без визуального контроля, обладают как диагностическим эффектом, позволяя диагностировать источник боли, так и лечебным, поскольку при блокаде вводится гормональный препарат, обладающий очень мощным противовоспалительным действием. В ряде случаев это позволяет действительно очень эффективно побороться с болевым синдромом – снять причину боли, патологическое воспаление.
        Интересный момент: если одна блокада не помогла, то вторую, скорее всего, нет смысла делать, эффект ее будет стремиться к нулю. Если же первая блокада дала ощутимый эффект, то достаточно еще 1–2-х, причем с солидным перерывом: 5–7–10 дней. А ежедневные блокады, которые могут казаться человеку, измученному болью, соблазнительным и чудодейственным способом полностью и быстро избавиться от нее, – это абсолютное шарлатанство. Они дополняют и усиливают противовоспалительное и обезболивающее действие назначенных лекарств, но не в состоянии заменить курс лечения. Сами по себе блокады не опасны для организма, это стероидные гормоны, однако дозировка такова, что системного действия на организм они не могут оказать и действуют только локально, в области, куда введены и где поражен сустав или корешок спинного мозга.
        В разговоре о блокадах нельзя не упомянуть миофасциальный болевой синдром. Это означает, что в мышце возникли участки патологического мышечного уплотнения, их называют триггерными точками. И они очень сильно болят. Один из методов лечения, который может показаться неожиданным, но он достаточно эффективен при таком мышечном уплотнении – миофасциальном болевом синдроме, – введение в триггерную точку сухой иглы, которая просто ее разрушает. И это так и называется: блокада сухой иглой. Тут врачу достаточно трудно ошибиться и промахнуться. Триггерную точку можно нащупать прямо пальцами, она болит гораздо сильнее, чем остальная мышца, и при нажатии на нее боль распространяется в разные стороны.
      

      

        

          Миф № 10
          Сложно все это… Вызову «Скорую», пусть везут в больницу. Там разберутся 
        

        Боль в спине в подавляющем большинстве случаев не является показанием для госпитализации. Более того, нахождение в стационаре зачастую приводит к более длительному периоду восстановления за счёт снижения физической активности. Не устану повторять, насколько важно сохранять максимальную подвижность при боли в спине!
        
          В стационаре принято вводить инъекционно все те же препараты, которые можно принимать дома в таблетках.
        
        А мы уже выяснили, что разницы в эффективности между ними нет, и лишь появляется путь к дополнительным возможным осложнениям, которых можно было бы избежать при амбулаторном лечении. В настоящее время инъекционные формы препаратов при болях в спине не имеют преимуществ перед таблетированными, а риск осложнений у уколов несравнимо выше, чем у таблеток.
        Инфильтраты, абсцессы, сломанная игла, инфекция вплоть до гепатита и ВИЧ, риск попасть в сосуд, аллергия на компоненты инъекций – одним словом, если только есть возможность обойтись без инъекций, то лучше обойтись. А риск негативного воздействия на желудочно-кишечный тракт, который традиционно связывают именно с обезболивающими препаратами в таблетках (НПВС), при инъекциях сохраняется в том же объеме, поскольку он связан с самим препаратом, а не с его формой. Этот вопрос мы подробно разобрали в мифе № 6.
        Все-таки лечение в стационаре связано с критическими ситуациями, необходимостью хирургического вмешательства – это место «крайнего случая». Поэтому лучше там бывать пореже и не задерживаться.
      

      

        

          Миф № 11
          Надоели эти боли в спине! Пойду удалю грыжу и забуду про них навсегда!
        

        Увы, скорее всего не получится… Операция действительно, помогает быстро избавиться от боли, особенно это касается современных малоинвазивных методик. Но, к сожалению, эффект от оперативного лечения зачастую держится не так долго, как хотелось бы. Нередко возникают рецидивы, для купирования которых необходимы повторные операции – грыжа может образоваться снова, снова может сместиться позвонок и сдавливать корешок спинного мозга, одним словом, хирургическое лечение не гарантирует избавления от проблемы раз и навсегда. При этом любые операции несут в себе риск осложнений как от самого вмешательства, так и от анестезии.
        Одним из самых грозных осложнений является так называемый синдром неудачно оперированного позвоночника, который очень трудно поддаётся лечению, когда вместо одного поражения в позвоночнике человек приобретает другое, а то и не вместо, а в дополнение к нему.
        
          Хирургическое лечение боли в спине должно выполняться по самым строгим показаниям. Если его можно избежать, его надо избежать.
        
        К самым строгим показаниям относятся, например, длительные (более 6–8 недель) боли, не проходящие на фоне правильного (!) консервативного лечения, или резкое нарастание неврологической симптоматики на фоне боли, например, слабость в стопе, слабость в двух ногах одновременно, нарушение функций тазовых органов (недержание мочи или ее задержка), это вещи, с которыми надо разбираться как можно быстрее и радикальнее. В таком случае сложное хирургическое вмешательство будет меньшим из двух зол. В остальных ситуациях важно максимально использовать варианты консервативного лечения.
        Но, конечно, нельзя не воспользоваться случаем и не рассказать о последних интересных открытиях и достижениях в нейрохирургии. Сейчас проводятся эндоскопические операции, которые минимально повреждают окружающие ткани и позволяют провести вмешательство без видимых осложнений послеоперационного восстановительного периода. Если раньше человек после открытой операции был вынужден соблюдать определенный режим и, например, не сидеть в течение длительного времени – от четырех до восьми недель, то при сегодняшних технологиях и методиках пациент может после малоинвазивной операции вставать, ходить, сидеть зачастую уже на следующий день после вмешательства. Конечно, это существенно сокращает период реабилитации, дает пациенту больше возможностей сохранять активность и качество жизни.
        Естественным образом разгорелся и перешел в разряд вечных спор нейрохирургов о предпочтениях между операциями без металлоконструкций и фиксирующими операциями, которые должны так или иначе «закрепить» пораженный межпозвоночный сегмент. Проблема заключается в том, что часто операции фиксации более эффективны, однако после них с удручающей частотой возникают повторные проблемы ниже уровня вмешательства. То есть сегмент, который болел, теперь зафиксирован, но грыжа вылезает ниже и требует повторного вмешательства… Так что успехи успехами, но любое действие, любая ситуация, которая позволяет избежать операции, должна быть использована.
        Если операции избежать не удается, то предпочтение отдается малоинвазивным технологиям, которые позволяют сделать все, что необходимо, без широкого разреза, без повреждения большого количества окружающих тканей. Если же малоинвазивная операция по тем или иным причинам невозможна, то нужно очень тщательно выбирать между открытой операцией без металлоконструкций и операцией с металлоконструкциями. Операции с металлоконструкциями считаются еще более «крайним» случаем и применяются в безвыходных ситуациях (помните Железного Дровосека?). Например, когда межпозвонковый диск полностью разрушен, то есть существует очень большая грыжа, которая не позволяет убрать лишь кусочек межпозвонкового диска, оставив остальную его часть для амортизирующих функций, требуется полная замена межпозвонкового диска. Вместо него ставится имплант.
        Позвонковый сегмент необходимо фиксировать, чтобы избежать дальнейшей травматизации корешка. В этом случае предпочтение отдается фиксирующей операции с применением металлоконструкций. Во всех остальных случаях лучше обходиться без чужеродных элементов в организме.
        
          И в любом случае важно понимать, что операция, увы, лишь один из этапов лечения боли в спине, самый радикальный, но с высокой долей вероятности не окончательный.
        
      

      

        

          Резюме
          
            Отчего же на самом деле болит спина?
          
        

        Подавляющее большинство (до 95 %) болей в спине являются первичными или неспецифическими. То есть их причина связана непосредственно с позвоночником, его суставами, связками и мышцами. Эти боли относительно безопасны и неплохо поддаются лечению, более того, они практически всегда полностью проходят и без всякого лечения в течение месяца. Смысл лечения сводится к ускорению выздоровления.
        Около 3–4 % болей в спине связаны с поражением корешка спинномозгового нерва. Именно эти боли раньше назывались радикулитом, а сейчас – радикулопатией. Корешок обычно сдавливается межпозвонковой грыжей, однако это состояние далеко не всегда требует хирургического лечения, ведь, как мы помним, грыжи могут самостоятельно уменьшаться с течением времени, да и давление зачастую оказывает не сама грыжа, а отечная связка, поврежденная ею. Отек спадает и болевой синдром проходит.
        Самые неприятные причины болей в спине случаются относительно редко, всего 1–2 % случаев. Однако именно эти причины наиболее опасны и требуют немедленного обращения к специалистам, проведения комплексного обследования и качественного лечения. К таким причинам относятся травмы и воспалительные заболевания позвоночника, онкологические процессы, заболевания сердечно-сосудистой системы или желудочно-кишечного тракта, при которых болевой синдром может иррадиировать в спину, эндокринная патология.
        Вот «красные флаги» боли в спине, указывающие, что требуется немедленная консультация врача:
        
          • боль в спине сопровождается подъемом температуры или резким снижением веса;
          • вам меньше 15 или больше 50 лет;
          • у вас недавно была травма позвоночника или онкологическое заболевание;
          • появились выраженные неврологические нарушения или нарушения функций тазовых органов;
          • вы длительно принимали кортикостероиды или инъекционные наркотики;
          • имеется диагноз ВИЧ или туберкулёз;
          • боль сохраняется в покое и в ночное время, не уменьшается на фоне лечения или нарастает в течение месяца;
          • боль усиливается при кашле – немедленно обратитесь к врачу!
          К счастью, столь серьезный риск связан лишь с 1–2 % болей в спине. Вернемся к самым распространенным. К частым причинам возникновения боли в спине можно отнести:
          • длительное сидение – наверное, большинство из нас много сидит на работе. Это одна из самых главных причин болей в спине. Как вы помните, спасение – в движении.
          • вторая причина – ассиметричный подъем тяжестей. То есть, например, мы несем сумки в одной руке, а в другой – телефон.
          • К частым болям в спине, болям в шее приводят смартфоны и прочие подобные гаджеты сами по себе, потому что вызывают нефизиологическое положение шейного отдела позвоночника, постоянные наклоны головы. Все это становится дополнительным фактором болей в шейном отделе позвоночника.
          • Дополнительным фактором болей в поясничном отделе является подъем тяжестей на прямых ногах – что-то тяжелое поднимаем с пола или ребенка берем на руки, стоя на прямых ногах. Поясничный отдел позвоночника в такой ситуации выполняет функцию рычага – следуют перегрузка и боль.
          • Фактором риска является и непривычная работа. Например, если человек всю жизнь работает на огороде, то у него это не будет вызывать болей в спине и в 60 лет. Но если человек всю жизнь сидит в офисе, а тут поехал на дачу копать картошку, возникла ситуация, непривычная для данной группы мышц, это может вызывать боль в спине.
          • Чрезмерное усердие в занятиях в тренажерном зале. Это и нефизиологичный способ подъема веса, и неграмотное выполнение физических упражнений, резкие движения, резкие повороты при занятиях спортом – любым. Даже бег может приводить к болям в спине за счет постоянной ударной нагрузки.
        
        Следующий логичный вопрос: что самое полезное мы можем сделать для себя, чтобы не сталкиваться с болью в спине или сталкиваться с ней как можно реже? Ответ – движение:
        
          – скандинавская ходьба с палками;
          – плавание (разумеется, с правильной техникой);
          – езда на велосипеде.
        
        Это самые полезные способы двигательной активности для здоровья позвоночника и суставов.
      

    

    

      

        15 мифов об эпилепсии 
      

      

        

          Миф № 1
          Эпилепсия всегда передается по наследству 
        

        Действительно, примерно у 40 % больных эпилепсия носит наследственный характер.
        Однако это совершенно не означает, что ребёнок, у которого один из родителей болен эпилепсией, будет обязательно страдать от этого же заболевания. Вероятность такого наследования всего 3–7 %. Очевидно, что риски существенно повышаются, если эпилепсией страдают оба родителя. Тем не менее даже в этом случае у ребёнка есть шанс не заболеть. Он может быть носителем дефектного гена, передавать его по наследству, но болезнь у него никогда не проявится. Впрочем, далеко не все виды эпилепсии в принципе передаются по наследству.
        Начнём по порядку. Эпилепсия известна нам с глубокой древности, и отношение к людям, страдающим этой болезнью, у разных народов было очень разным. Где-то считали, что в тех, кто падает и бьётся в конвульсиях, вселился бес или злой дух – а как иначе в дремучие времена можно было объяснить эту «дьявольщину»! Людей пытались лечить всяческими магическими ритуалами, зачастую совершенно иезуитскими. Иногда даже сразу убивали, боясь, что болезнь может быть заразна и вообще неизвестно, на что еще способен вселившийся в больного дьявол. В фашистской Германии, да и не только в ней, уже в XX веке людей, хотя бы один раз перенесших припадок, стерилизовали.
        В других культурах таких людей почитали за пророков, а иногда и святых, объясняя их недуг платой за божественное знание или «сеансом» связи с потусторонним миром. На самом деле среди людей, страдающих эпилепсией, было много выдающихся личностей, которым болезнь не помешала оставить след в истории и даже стать великими правителями, как, например, Юлий Цезарь или Карл V. Так или иначе, люди с такой болезнью не могли остаться незамеченными, из-за чего она и обросла огромным количеством мифов, легенд и домыслов. Некоторые из них имеют право на жизнь, другие же откровенно бредовые и даже опасные. Попробуем разобраться в тайнах и хитросплетениях знаменитой болезни.
        Эпилепсия – это хроническое неврологическое заболевание, в основе которого лежит нарушение электрической активности клеток коры головного мозга. Это из-за них, электрических разрядов, проявляются повторяющиеся и кажущиеся весьма странными приступы, причем совершенно не обязательно именно такие, какими их описывает художественная литература. Но для врача очевидны в этих необычных и странных, на взгляд обывателя, проявлениях типичные и понятные признаки.
        Выделяют три основные формы эпилепсии:
        
          • идиопатическая,
          • симптоматическая,
          • криптогенная.
        
        Читателю наверняка эти термины ничего не говорят, поэтому разберем их подробнее.
        Идиопатическая эпилепсия – это генетически обусловленная форма заболевания. Она обычно проявляется в детском или раннем подростковом возрасте, однако иногда может быть диагностирована и позднее. У таких пациентов часто имеется семейная история заболеваний эпилепсией, однако это далеко не всегда прямое наследование. Иногда эпилепсия может проявляться даже через несколько поколений, и тогда ее генетический характер просто невозможно отследить, кроме как с помощью серьезного генетического анализа. Набор генов, связанных с развитием эпилепсии, так и называется «эпилептическая панель» или «панель «наследственные эпилепсии». И сегодня их успешно идентифицируют. Такой анализ позволяет сделать долгосрочный прогноз: как конкретная форма заболевания будет развиваться у конкретного человека, пройдет ли с возрастом, если мы говорим о ребенке, будет ли прогрессировать, насколько велики шансы дальнейшего наследования для конкретного человека. К счастью, сегодня технологии персонализированной медицины и медицинской генетики активно развиваются, становятся все доступнее. При наследственной форме заболевания отсутствуют структурные изменения в головном мозге. То есть магнитно-резонансная томография головного мозга никаких изменений не показывает – их просто нет, на снимках виден мозг здорового человека.
        Картина такова, потому что сама по себе эпилепсия подразумевает избыточные электрические разряды в нервных клетках головного мозга. И МРТ этого может не показать. Эти разряды, электрическая активность, отражены на электроэнцефалограмме. Если помните, мы говорили, что эпилепсия – основное, если не единственное заболевание, которое требует по сей день этого старинного метода диагностики. Однако интересно, что между приступами энцефалограмма больного человека может выглядеть абсолютно нормальной. И в любом случае одного этого исследования недостаточно. Ценность электроэнцефалограммы в том, что она способна именно зафиксировать факт изменения электрической активности в мозге. После первого приступа в ближайшее время необходимо провести дневной, а лучше суточный ЭЭГ-мониторинг с записью сна. Смысла в множественных повторениях обычного ЭЭГ нет.
        Узнать, где источник, откуда идут эти чрезмерные разряды, можно попытаться с помощью МРТ. И если все же есть структурные изменения, значит, мы имеем дело с симптоматической эпилепсией. Это не самостоятельная болезнь, а лишь проявление (симптом), хоть и весьма грозное, какого-либо другого заболевания. Чаще всего её причиной являются травмы или новообразования в головном мозге, различные интоксикации (в том числе и алкоголем), инфекции, поражающие центральную нервную систему. Источником чрезмерной электрической активности мозга, как уже было сказано, нередко становится опухоль, а эпилептический приступ – первым ее проявлением, которое помогает вовремя поставить диагноз и нередко спасти жизнь. Электроэнцефалограмма, подтвердившая факт нарушенной электрической активности, и последующая магнитно-резонансная томография могут точно указать ее место нахождения.
        Криптогенная эпилепсия изучена хуже всех. При этой форме врачам не удаётся найти конкретную причину заболевания, она остаётся загадкой (криптой), а соответственно, плохо поддаётся лечению. Врачи не должны останавливаться на этом диагнозе, а продолжать поиск, чтобы выявить истинную причину болезни.
        В 2017 году вышла новая классификация, но здесь мы опираемся на старую, как на более простую для восприятия читателем. Новая классификация: генетическая, структурная, метаболическая, иммунная, инфекционная, их комбинация и эпилепсия неизвестной этиологии. Так или иначе мы затронем их все.
      

      

        

          Миф № 2
          Эпилепсия – это ужасные припадки с судорогами и пеной изо рта 
        

        В представлении абсолютного большинства людей именно так выглядит эпилепсия: мучительный припадок с судорогами по всему телу, пеной изо рта, прикусыванием языка – пугающее зрелище. На самом деле картина сложнее и многообразнее.
        
          Вопреки классическим представлениям эпилептический приступ – это далеко не всегда потеря сознания с судорогами.
        
        Существует великое множество вариантов эпилептических приступов. Некоторые из них действительно сопровождаются судорогами, однако есть и такие, которые практически не заметны для внешнего наблюдателя. К ним относятся, например, абсансы (absence означает «отсутствие»), которые проявляются кратковременным, от нескольких секунд до минуты, замиранием. Человек словно «выключается» – останавливает производимые до этого действия, взгляд отсутствующий, неподвижно устремлённый в пространство. Со стороны может показаться, что человек просто задумался, что он, как принято иронизировать, «в прострации», однако такие эпизоды «задумчивости» могут повторятся до нескольких сотен раз в сутки, и это требует серьезного отношения, своевременной диагностики и обязательного лечения. Однако не стоит принимать любое подобное проявление за эпилепсию. Из задумчивости человека легко вывести легким прикосновением, а из состояния абсанса – нет.
        Простые фокальные (частичные) приступы могут протекать без потери сознания, и как именно они будут проявляться, зависит от зоны головного мозга, где располагается очаг патологического «электрического» возбуждения. Так, при локализации очага в лобной доле приступ будет проявляться судорогами в мышцах рук, ног или лица. При локализации в затылочной области могут возникать зрительные галлюцинации. В височной – нарушения речи или слуховые галлюцинации. Некоторые парциальные приступы проходят совершенно незаметно как для больного, так и для окружающих. К таким приступам относится, например, феномен дежавю, когда происходящее воспринимается как уже случившееся, как точное воспроизведение какого-то эпизода прошлого. Человек как бы заново проживает момент, который он пережил раньше. По всей видимости, это связано с патологической активностью в зоне головного мозга, которая отвечает за память, то есть хранение информации. Эта зона называется гиппокамп. Подобные эпизоды чаще всего воспринимаются человеком как случайность, хотя на деле могут являться парциальным эпилептическим припадком и указывать на серьезные изменения в мозге – опухоли или инфекции.
        Это кажется невозможным, но некоторые виды эпилептических припадков сопровождаются потерей сознания без падения и даже без прекращения деятельности. Такую бессознательную активность называют «автоматизмом». И если смотреть со стороны, то и в голову не придет, что у человека эпилептический приступ. Выглядит, как будто он погрузился в себя и пребывает в каком-то волнении – «впал в ступор». Обычно это сводится к повторяющимся действиям, человек как бы «застревает» в мгновении, когда случился приступ, и продолжает, например, жевать, потирать руки, стряхивать что-то с одежды, идти или даже бежать. Но при этом сознание человека помрачено, он не отдает отчёта своим действиям. В таком состоянии, чисто теоретически, человек способен нанести вред себе и окружающим. Это состояние часто путают со снохождением, однако лунатизм (сомнамбулизм) – бессознательное хождение во сне – к эпилепсии не относится. Сомнамбулизм относится к парасомниям, то есть расстройствам сна.
        На самом деле «классические» припадки, которые называют генерализованными, с потерей сознания, судорогами во всем теле и пеной изо рта встречаются существенно реже, чем остальные виды эпилепсии, которые, как мы видим, могут быть вообще не заметны ни для самого человека, ни для окружающих. Однако ввиду яркой симптоматики именно генерализованные запоминаются гораздо лучше и производят на случайного зрителя неизгладимое, а то и травмирующее впечатление. Однако сам человек, даже перенеся такой приступ, может и не подозревать, что у него эпилепсия, ведь он теряет сознание, и сам припадок начисто стирается из памяти. Он просто удивляется, что вот стоял или шел куда-то, а тут вдруг очнулся на земле или на полу, а вокруг взволнованная толпа или врачи…
        Следует учесть, что припадки могут переходить из одного в другой. Так, начинаясь с судорог в большом пальце руки, припадок может перейти на всю руку, потом на мышцы плечевого пояса, после чего происходят потеря сознания и полноценный генерализованный приступ. Это называют судорогами с вторичной генерализацией. Также можно встретить устаревшее название – джексоновский марш.
        Таким образом, эпилептические приступы могут случаться от единственного раза в жизни, если говорить о генерализованном припадке, до сотен (!) раз в день, если мы говорим об эпилептических спазмах. Впрочем, в некоторых случаях они тоже могут случаться раз в день, в неделю, месяц, год. Все зависит от тяжести и формы эпилепсии.
        После приступов человек, как правило, моментально приходит в себя и спокойно отправляется по своим делам. Однако иногда возможны спутанность сознания, дезориентация, человек не понимает, где он находится, что произошло. Естественно, если человек стоял, а потом оказался на полу, он сильно удивится. Но не надо путать спутанность (извините за тавтологию) сознания с растерянностью. Любой человек в полном сознании, обнаружив себя на полу в окружении изумленной публики, будет растерян и дезориентирован, но спутанность сознания подразумевает неполную адекватность, человеку трудно формулировать мысли, выговаривать слова. Нередко в мгновение, когда останавливается припадок, человек засыпает. Этот постприступный сон может длиться около часа, у кого-то больше, у кого-то меньше. Разумеется, надо подложить человеку что-то под голову и не трогать его. Он проснется как ни в чем не бывало. Интересно, что некоторые виды эпилепсии происходят прямо во сне. Человек спит, и о том, что у него был приступ, узнает от кого-то из родных, или с изумлением обнаруживает, что подушка – в крови от прикушенной губы, например. В моей практике был случай, когда после такого ночного «тихого» припадка, случайно замеченного родственниками, человека отправили на обследование и обнаружили опухоль мозга, которую благополучно прооперировали.
      

      

        

          Миф № 3
          Эпилепсия – это психическое заболевание 
        

        Долгое время считалось, что люди, страдающие эпилепсией, психически нездоровы. Ведением и лечением таких пациентов занимались психиатры. И у широкой общественности в нашей читающей Достоевского стране никаких сомнений в этом не было. Для врачей же одной из причин такого заблуждения служило наличие у некоторых больных эпилепсией особых состояний, которые предшествуют генерализованному эпилептическому припадку. Яркие видения, которые действительно может наблюдать человек перед припадком, трактовались как галлюцинации, наряду с сильными запахами или необычными звуками.
        Сегодня такие явления называются аурой эпилептического припадка и сомнений нет, что они не имеют отношения (как правило) к повреждениям психики и являются не чем иным, как реакцией на раздражение определенного участка коры головного мозга. В главе, посвященной мифам о головной боли, мы уже немало говорили о мигренозной ауре – своеобразной «игре» мозга, такой интригующей для тех, кто никогда с ней не сталкивался, и порой довольно жестокой для тех, кто знаком с ней не понаслышке. Кстати, упомянутый тогда в этой связи математик и писатель Льюис Кэрролл с его «синдромом Алисы», возможно, страдал как раз не мигренью, а одной из форм эпилепсии.
        По сути, аура – это самостоятельный эпилептический припадок, она происходит обычно за 20–30 минут до приступа, и по ее проявлениям можно определить зону головного мозга, в которой локализуется очаг патологического возбуждения. Так, зрительная аура говорит о локализации очага в затылочных долях мозга, а слуховая указывает на височные доли. Также бывает менее «эффектная», но довольно неприятная эпигастральная аура – дискомфорт, который начинается внизу живота и как бы поднимается вверх, это еще называют «восходящее эпилептическое ощущение». Оно свидетельствует о повреждениях глубоко в височной доле мозга.
        Аура случается далеко не у всех. Ее наличие может пугать больных, но зачастую на самом деле она помогает подготовиться к припадку, что уменьшает вероятность травмы. «Подготовиться» в данном случае означает лечь в каком-то безопасном пространстве, где нет острых углов, о которые можно удариться головой или повредить конечности. Другие способы экстренной «подготовки» к приступу сегодня пока еще не известны (о возможностях излечения мы поговорим чуть позже). Кстати, помимо ауры возможны и другие признаки приближения приступа, которые развиваются за несколько минут, а то и секунд до его начала: например, начинает «сосать под ложечкой» или какие-то, быть может, малозаметные проявления тика – глаз начинает дергаться и т. п.
        
          Таким образом, лишь малая часть пациентов с диагнозом «эпилепсия» имеет реальные ментальные отклонения. Большинство не менее нормальны, чем мы с вами.
        
        В каких-то случаях может понадобиться помощь, скорее даже не психиатра, а психотерапевта, поскольку любое хроническое заболевание может стать поводом для развития депрессивных состояний.
      

      

        

          Миф № 4
          Больные эпилепсией умственно неполноценны 
        

        Это не так. Скорее, даже наоборот. Конечно, этот диагноз не является гарантией или обязательным спутником высокого интеллекта, но люди, страдающие эпилепсией, зачастую очень умны и вне зависимости от уровня интеллектуальной одаренности невероятно организованны, что, безусловно, один из залогов успешности в жизни.
        За тысячи лет это не раз подтвердили, в том числе, исторические личности, страдавшие от недуга. Эпилепсией болели уже упомянутый Гай Юлий Цезарь, Леонардо да Винчи, Петр I, Наполеон Бонапарт, Фёдор Достоевский и многие другие, чьи имена известны буквально каждому цивилизованному жителю Земли. Эти люди демонстрировали невероятные таланты, интеллектуальную одаренность и гибкость (в каких-то случаях ее было бы вернее назвать, наверное, хитростью, хитроумием) и огромную работоспособность, несмотря на серьезное заболевание.
        Неслучайно психологи выделяют эпилептоидный тип личности. Автор этой идеи и составитель классификации типов личности (шизоиды, циклоиды, истероиды, эпилептоиды и другие «-оиды») – немецкий психиатр Эрнст Кречмер. Он прекрасно понимал условность своей классификации, однако в предложенную им схему действительно неплохо вписались многие типажи. В эпилептоидах он отмечал склонность к порядку, организованность, при этом способность обратить на себя внимание каким-либо невероятным образом, стремление к власти и прекрасное самоощущение на высоте положения, отличную память и фантастическое внимание к деталям. Он писал о людях с эпилептоидным типом личности: «В мирное время мы их лечим, а в военное – они нами руководят». Впрочем, эпилептоидный тип личности ни в коей мере не является признаком эпилепсии или склонности к этому заболеванию. Однако эпилептики действительно довольно часто обладают именно таким типом личности. Точно так же как подавляющее большинство представителей шизоидного типа все же психически здоровые люди. Типология условна и опирается на наиболее ярко выраженные черты личности.
        Подытоживая сказанное: эпилепсия как таковая ни в коей мере не снижает умственные способности человека. Лишь у малой части пациентов при длительном течении заболевания может снижаться интеллект, возникать апатия, нарушения памяти и концентрации внимания. Это может быть связано с побочным действием противоэпилептических препаратов, которые воздействуют на мозг, или вовсе посторонними причинами.
        
          Однако если речь идет о детях, родителям надо быть особенно внимательными. У детей при несвоевременном начале лечения или из-за парадоксального действия противоэпилептических препаратов иногда, к сожалению, может развиваться умственная отсталость.
        
        Но это случается достаточно редко, риск снижается, если лечение ведет опытный и знающий врач.
      

      

        

          Миф № 5
          Эпилепсия – неизлечимое заболевание 
        

        При современном уровне медицинской помощи многие виды эпилепсии поддаются эффективному лечению. Некоторые ее виды исчезают сами по себе, другие требуют достаточно интенсивной терапии. Например, у детей, к счастью, некоторые виды эпилепсии проходят с возрастом. Часто это всего лишь один приступ, природа которого может так и оставаться неясной и который никогда в дальнейшем не повторится. Эта доброкачественная форма эпилепсии называется синдромом Панайотопулоса. Хотя бывали случаи, когда после единственного эпизода в детстве вдруг случался приступ спустя десятки лет. И это говорит уже о другой ее форме.
        На полное излечение можно рассчитывать в случаях симптоматической (структурной) эпилепсии, когда находят и устраняют очаг аномальной электрической активности в мозге, появившийся в результате травмы, инсульта или опухоли.
        В любом случае, даже когда эпилепсия генетическая и не связана с конкретными и видимыми нарушениями в мозге, противоэпилептические препараты позволяют добиться ремиссии – уменьшения частоты или полного исчезновения приступов у большинства пациентов. При отсутствии приступов в течение трех лет препараты постепенно отменяют. У многих больных приступы больше не возвращаются.
        Справедливости ради стоит отметить, что и в России, и в Европе, и в США эпилепсию лечат одними и теми же препаратами, по единому стандарту, прописанному врачами мирового уровня, экспертами Международной противоэпилептической лиги (International League Against Epilepsy – ILAE). К сожалению, необъяснимые ограничения доступа к препаратам иногда возникают в нашей стране в связи с бюрократическими требованиями. А поскольку речь идет довольно часто о так называемых «сильнодействующих веществах», рецепты на них имеют весьма короткий срок, физически провезти такое лекарство через границу тоже может быть непросто – так что подобного рода проблемы, увы, возможны.
        Кстати, о лечении за границей. Эпилепсия столь непростое и многогранное заболевание, что даже классные врачи испытывают трудности. Например, на одном из международных конгрессов по эпилептологии немецкие врачи выступали с докладом об огромном диапазоне разночтений в трактовке магнитно-резонансной томограммы, когда из десяти рентгенологов половина, как выяснилось, не видит источника проблемы вовсе, а те, кто ее обнаружил, расходятся во мнениях о ее природе. И это даже трудно назвать проблемой компетенции врача, это, скорее, неизбежная субъективность трактовок, когда каждый пытается найти то, что предполагал и до снимка, и рискует из-за этого упустить нечто важное. А ведь снимок МРТ представляет собой нечто вроде сложнейшего 3D-пазла для врача, проанализировать его – колоссальная задача. Напомню, что речь идет о Германии, которая во многом эталон организации и уровня медицины.
        Однако несмотря на высокую эффективность разработанных препаратов, к сожалению, не всегда пока еще удаётся достичь значимых результатов. Иногда подобрать лечение с помощью лекарств не получается. Такие формы эпилепсии называются фармакорезистентными. Но очень важно, что отсутствие эффективных лекарств все равно не является приговором для таких пациентов. Для их лечения разработаны более радикальные методы лечения – достаточно эффективной показала себя хирургия эпилепсии.
        Как это происходит? С помощью специального оборудования обнаруживают очаг патологической возбудимости в головном мозге и его удаляют, не затрагивая другие важные для жизни зоны, что зачастую приводит к полному излечению. В последнее время получили распространение такие методы лечения, как стимуляция блуждающего нерва и глубокая стимуляция головного мозга, при которых имплантируются электроды, они включаются в электрическую активность мозга и помогают ее регулировать. Эти методы позволяют взять болезнь под контроль, а иногда и полностью избавиться от приступов. Имплантированные электроды естественно не оказывают никакого влияния на другие функции головного мозга.
        
          По данным Всемирной организации здравоохранения, излечению поддаются примерно 70 % случаев эпилепсии. Конечно, успех связан как с самой формой заболевания, так и с возможностями медицины в отдельно взятой стране и квалификацией лечащего врача.
        
      

      

        

          Миф № 6
          Эпилепсией можно заразиться 
        

        Сама по себе эпилепсия не является инфекционным заболеванием, так что заразиться ей совершенно невозможно, однако есть небольшой нюанс. Некоторые виды эпилепсии связаны с инфекциями, поражающими центральную нервную систему. Иными словами, эпилептический приступ может быть вызван таким вирусом, который начинает влиять на работу центральной нервной системы, нарушает ее. В этом случае существует вполне реальный шанс «подцепить» инфекцию, одним из проявлений которой будет судорожный синдром. К таким инфекциям относятся, например, грипп, корь, туберкулез, менингококк, сифилис. Поражая центральную нервную систему, они вызывают изменения воспалительного характера в веществе мозга (энцефалит) или в мозговых оболочках (менингит), что может в итоге привести к образованию тех самых очагов патологической электрической активности.
        Таким образом, опять получается некая неоднозначность:
        
          Заразиться эпилепсией как бы нельзя, но при этом как бы можно ее приобрести вместе с некоторыми (к счастью, весьма немногочисленными) инфекционными заболеваниями.
        
        Это будет не эпилепсия как таковая, а совсем другой диагноз, который включает и судорожный синдром.
      

      

        

          Миф № 7
          Противоэпилептические препараты имеют множество побочных эффектов, вызывают привыкание, и их нужно принимать всю жизнь 
        

        Людей обычно пугает словосочетание «противоэпилептический препарат», а ведь именно такие средства иногда назначают при сильных болях в спине. Это одна-единственная группа препаратов, которая так и называется – противоэпилептические. Даже самых современных представителей этой группы, действительно, нельзя назвать абсолютно безопасными, однако они разработаны именно с учетом возможности длительного приема, а соответственно, побочных эффектов у них немного. В отличие от первых представителей этой группы.
        Эпилепсия, будучи хорошо известным еще с древности заболеванием, до последнего времени не имела совсем никакого лечения. Пациенты жили со своей болезнью, стараясь избегать факторов, провоцирующих приступы. Первые же лекарства от эпилепсии появились всего сто лет назад, и это был фенобарбитал, который неплохо предотвращал приступы при некоторых видах эпилепсии, но обладал целым рядом крайне неопрятных побочных эффектов: заторможенность, сонливость, нарушение памяти и внимания, расстройство поведения и др. За ним пришел дифенин, который был чуть лучше, но тоже обладал неприятным побочными эффектами. Постепенно противоэпилептическая терапия развивалась, становясь более эффективной и более безопасной. Поиски новых противоэпилептических препаратов продолжаются до сих пор. Тем не менее они всегда должны назначаться и приниматься под контролем врача, который в состоянии оценить риски того или иного лекарства и учесть персональные особенности пациента. Для уменьшения частоты и выраженности возможных побочных действий дозу препарата подбирают строго индивидуально, начиная с минимально возможной и постепенно доводя до минимально эффективной.
        
          Абсолютное большинство современных противосудорожных препаратов не вызывает привыкания или зависимости.
        
        Но некоторые из них, в частности, необходимые лишь при самых тяжелых формах эпилепсии или эпилептическом статусе – находятся в списке Госнаркоконтроля как сильнодействующие вещества.
        Длительность приёма и порядок отмены препарата регламентируются лечащим врачом. Как мы уже говорили, при длительном (на протяжении, например, трех лет) отсутствии приступов врач может попробовать отменить препараты при регулярном контроле ЭЭГ, однако удается это далеко не всегда.
      

      

        

          Миф № 8
          У легковозбудимых детей, которые закатываются при плаче, в будущем разовьётся эпилепсия 
        

        Нет. Все родители могут на этот счет успокоиться. Детские «закатывания» в плаче, когда от отчаянных воплей и рыданий у ребенка перехватывает дыхание и наступает мгновение тишины, после которого оглушительные рыдания возобновляются, частые истерики с бросанием на пол (в основном это эффектное зрелище адресовано родителям с целью манипуляции), фебрильные судороги как реакция на высокий подъем температуры, иногда даже галлюцинации при высокой температуре – все эти состояния, вопреки расхожему мнению, не имеют никакого отношения к эпилепсии и не являются ее предвестниками. На самом деле это особенности реагирования ребенка на какие-то внешние раздражители, включая и подъем температуры. Все перечисленные неприятные и тревожные проявления, конечно, требуют внимания родителей, но можно не бояться, что у детей из-за этого в будущем разовьется эпилепсия. Для нее должна быть не внешняя, а глубинная, внутренняя причина, начиная с генетической предрасположенности и заканчивая травмой, новообразованием, каким-то повреждением, нейроинфекцией, о которых мы говорили выше.
        
          Просто «от избытка чувств» или артистичности и утонченности натуры эпилепсия не развивается. И отнюдь не любой припадок – эпилепсия.
        
        Об этом мы поговорим подробнее чуть позже.
        А сейчас остановимся на достаточно распространенных фебрильных судорогах, которые для многих родителей оказываются шоком и колоссальным страхом, что у ребенка – эпилепсия. Эти судороги – следствие индивидуальной реакции на слишком высокую температуру тела. У детей вся система крайне гибкая, легко реагирует на любые изменения, ведь именно в детском возрасте в ответ на инфекции или воспаления очень легко взлетает температура до 39 и даже выше. И реакция на эту температуру может быть очень сильной.
        Фебрильные судороги случаются чаще всего в возрасте одного года и должны пройти до 6 лет. Однако врачи, как ни парадоксально, даже не рекомендуют после этих эпизодов заниматься их исследованием, точнее, строго не рекомендуют это делать – проводить электроэнцефалограмму и т. д., чтобы не обнаружились какие-то функциональные возрастные отклонения и не началось бессмысленное «лечение энцефалограммы». Если приступ фебрильных судорог у ребенка длится больше 15 минут или охватывает какую-то определенную часть тела – вот тогда необходимо проконсультироваться с эпилептологом. А в целом при судорогах на фоне температуры в первую очередь важно исключить не эпилепсию, а нейроинфекции – менингит или энцефалит.
        И если был такой эпизод в жизни ребенка, не надо потом бросаться сбивать температуру, если она добралась до отметки «37». Слишком высок риск «закормить» ребенка жаропонижающими до интоксикации, ведь они начинают действовать не моментально, а через 20–30 минут и могут все равно не успеть опередить повреждающее действие высокой температуры. Довольно часто дети легко переносят жар, и даже при опыте фебрильных судорог температуру имеет смысл сбивать только при плохом самочувствии, это в любом случае остается не более чем «лечением для комфорта».
        

      

      

        

          Миф № 9
          Эпилепсией всегда болеют с детства 
        

        Хотя действительно большая часть эпилептических синдромов дебютирует в детском или подростковом возрасте, существуют формы эпилепсии с поздним началом и даже эпилепсия пожилых, которая может быть вызвана инсультами (до 40 % случаев), повреждениями в мозге, связанными с болезнью Альцгеймера, новообразованиями. Ее довольно часто путают с другими неврологическими заболеваниями, которых накапливается к преклонному возрасту достаточное количество. Это затрудняет как диагностику, так и лечение. В любом случае симптоматическая эпилепсия, вызванная какими-либо локальными изменениями в головном мозге, может начинаться в любом возрасте.
        Если же возвращаться к детским проблемам, связанным с эпилепсией, то до 5 % детей показывают на электроэнцефалограмме типичную активность, характерную для эпилепсии, чем пугают врачей и родителей. Эта активность, видимая на ЭЭГ, может быть обнаружена случайно и протекать сама по себе – приступов у ребенка нет. Такие зарегистрированные электроэнцефалограммой изменения называют эпилептиформной аномалией. В результате ребенок начинает получать порой агрессивное лечение несуществующей эпилепсии, что само по себе вкупе с таким диагнозом-ярлыком может негативно сказаться на его развитии. То есть в этой сфере присутствует риск гипердиагностики. Именно поэтому, в частности, после фебрильных судорог у ребенка рекомендуют не заниматься неврологическими обследованиями, чтобы не найти и не впасть в соблазн полечить то, что никак не мешает жить, развиваться и в лечении не нуждается.
        В большинстве случаев эти эпилептиформные аномалии исчезают с годами, и никакая эпилепсия не развивается. Риск столкнуться с ней при наличии таких зафиксированных в детстве изменений составляет меньше 10 %. При этом полное отсутствие на детской энцефалограмме подобных изменений не гарантирует, что заболевание рано или поздно не стартует, хотя в целом этот риск составляет примерно 1 %.
      

      

        

          Миф № 10
          Больные эпилепсией не могут учиться, работать и заниматься спортом 
        

        В современном мире при подобранной эффективной терапии больные эпилепсией могут вести совершенно нормальный образ жизни. Категорически необходимо соблюдать, чтобы обезопасить себя и окружающих, всего несколько ограничений. Большинство из этих ограничений так или иначе связано с ситуациями, которые представляют опасность для жизни. Так, больным эпилепсией нежелательно работать с механизмами и на высоте, управлять транспортом, заниматься теми видами спорта, во время которых припадок в любой форме (а они, как мы уже знаем, бывают очень разными) может спровоцировать тяжелые травмы или даже гибель. К таким видам спорта относят, например, плавание, когда есть риск просто утонуть, если случится приступ, парашютный спорт, подъем тяжестей, поскольку есть риск уронить на себя нечто тяжелое и травмироваться.
        
          При длительной ремиссии пациенты могут заниматься любой деятельностью, соблюдая меры предосторожности. Обычную бытовую работу, элементарную физическую подготовку, культурную жизнь, общение не стоит исключать ни в коем случае.
        
        В США в некоторых штатах разрешено даже вождение автомобиля при условии регулярного медицинского контроля. Ведь форм эпилепсии, при которых приступы случаются часто и могут представлять серьезный риск для жизни и здоровья, не так уж много. Гораздо чаще эпилепсия означает один приступ, например, в детстве или подростковом возрасте, стоит ли запрещать на этом основании нормальную жизнь? Леонардо да Винчи, Федору Михайловичу Достоевскому, великим правителям не мешала эпилепсия в реализации собственных идей и начинаний.
        Мало того, для некоторых людей приступ, как ни странно это прозвучит, своего рода «перезагрузка», сброс напряжения. Иногда при некоторых формах эпилепсии в результате приступа даже наступает оргазм. Описан случай, когда врач, страдавшая (наверное, не очень точное слово для описания этой ситуации) эпилепсией, намеренно вызывала у себя приступы: она закрывалась в кабинете, махала перед глазами рукой, случался приступ, она возвращалась в сознание и чувствовала себя как «новенькая», полная сил и энергии.
        Но с другой стороны, романтизировать это заболевание и полагать, что эпилепсия обязательно означает артистическую и глубокую натуру, – тоже заблуждение.
        Человеку с диагнозом «эпилепсия» имеет смысл иметь при себе памятку:
        
          У меня эпилепсия
        
        
          Что делать:
        
        – передвиньте меня в безопасное место;
        – не надо разжимать мне рот и вставлять в него разные предметы. Это мне навредит!
        – не сдерживайте судроги, а подождите их окончания!
        – попросите людей не собираться толпой!
        После судорог оставьте меня в такой позе
        
        

        – оставайтесь, пожалуйста, со мной до моего полного восстановления __ минут
        Мое имя: ______________________________________
        Номер телефона: ________________________________
        При приступе позвоните, пожалуйста: ______________
        Номер: _______________________________________
        Имя: ________________________________________
        Мой врач: ____________________________________
        Номер телефона: ________________________________
        Больница (поликлиника): _________________________
      

      

        

          Миф № 11
          Эпилептический приступ провоцируется стрессом 
        

        У эпилептических приступов множество провоцирующих факторов, и стресс далеко не самый частый из них. Гораздо чаще и легче приступы провоцируются мигающим светом, голодом, учащенным дыханием, приемом алкоголя или недостатком сна. На самом деле эти же факторы используются для провокации эпилептической активности при выполнении электроэнцефалографии, чтобы «поймать» ненормальную электрическую активность головного мозга и выявить зоны, где именно происходит системный сбой.
        Стресс может служить одним из факторов, но сам по себе не является пусковым механизмом эпилептического припадка. Когда говорят, что это случается из-за усталости, нервной перегрузки, на самом деле подразумевается недостаток сна, может быть, голод. И у кого-то эти депривации – «лишения», недостаток чего-то необходимого для здорового функционирования нервной системы – вызовет головную боль, а у кого-то при генетической предрасположенности – эпилептический приступ.
        
          Самые распространенные провокаторы – мигающий свет или учащенное, поверхностное дыхание ртом.
        
        Последнее приводит к гипервентиляции легких, нарушению снабжения мозга кислородом, одно время это было довольно модной техникой, приводящей к изменению сознания (ребефинг), что уж говорить об эпилептическом приступе при наличии предрасположенности. Это опасные эксперименты. Однако мигающий свет – причем не обязательно какой-то необычайной яркости (достаточно светоотражающего шара, под которым люди развлекаются на танцполе) – действительно достаточно легко «работает» как провокатор.
        С нашумевшими недавно в очередной раз покемонами, которых совсем недавно с азартом ловили взрослые и дети по всем городам и весям, тоже связана невероятная история с эпилепсией. Это было в 1997 году. В Японии вышел новый мультфильм про тех самых покемонов, в котором в духе анимэ был схематично показан взрыв, и в течение 10 секунд на экране ритмично мелькали красные и синие точки. 600 детей по всей стране в день и час телепремьеры были экстренно госпитализированы с впервые возникшими эпилептическими судорогами. Разумеется, опасный фрагмент впоследствии был изъят. И даже появился термин «покемоновы судороги».
        Если же говорить о взрослом человеке, у которого впервые случился приступ, похожий на эпилептический, это может быть вовсе не эпилепсия, а результат какого-то внезапного нарушения в мозге – нарушение кровообращения, кровоизлияние, это может быть даже результатом приема того или иного лекарства, например, передозировка пирацетамом может легко вызвать судороги. Такое возможно при сахарном диабете из-за метаболических нарушений, вызванных недостатком или избытком глюкозы. Приступ может наступить в результате алкогольной или любой другой интоксикации. Причем, если говорить уже об алкоголизме, приступ может случиться как в результате приема алкоголя, так и в результате отказа от него, на фоне абстиненции (воздержания).
      

      

        

          Миф № 12
          Эпилептический приступ можно симулировать 
        

        В кино можно часто увидеть, как герой набирает в рот мыла, падает и начинает дергаться, как во время эпилептического припадка. Кстати, пресловутая пена изо рта – это просто слюна. Она может быть окрашена в розовый цвет, если человек успел прикусить губу или язык.
        
          Так можно обмануть лишь тех, кто никогда не видел настоящего генерализованного приступа.
        
        На самом деле симулировать генерализованный эпилептический припадок практически невозможно. Мы помним, что в это время человек находится без сознания и абсолютно никак не контролирует ситуацию. Совсем другое дело – истерические припадки, которые действительно бывают очень похожи на эпилептические.
        На одной неврологической конференции мне довелось наблюдать эпилептологическую викторину. Врачам-неврологам, которые находились в зале, раздали пульты с двумя кнопками. На экране демонстрировали припадок, и врачи должны были определить: эпилепсия или истерия. После ответов на экран выводили статистику. В среднем по залу, в котором, напомню, было около 100 неврологов, правильные ответы были даны в 15–35 % случаев. Это наглядно подтверждает всю сложность диагностики припадков.
        Однако если бы врачи в зале видели не только непосредственно приступ, но и контекст, в котором он происходил, статистика была бы наверняка получше. На самом деле, для того чтобы отличить одни припадки от других, необходимо запомнить несколько простых признаков. Эпилептические припадки могут случиться где угодно и когда угодно. Часто они происходят даже во сне, и определить факт случившегося можно лишь, например, по прикушенному языку. Кстати, для диагностики эпилепсии при подозрении на нее нередко приходится устанавливать в спальне видеорегистратор, который позволит увидеть картину происходящего и поможет поставить диагноз.
        Истерические же припадки всегда случаются в присутствии кого-либо значимого для пациента (жены, мужа, родителей, детей) – они не происходят без зрителей, только «на публику». Во время эпилептического припадка человек падает как подкошенный, зачастую получая серьезные травмы, а перед припадком часто можно услышать громкий вскрик. На самом деле это даже не вскрик, а шум, который возникает из-за того, что воздух резко покидает легкие при мгновенном сокращении дыхательной мускулатуры. При истерическом припадке человек обычно «сползает по стенке», то есть падение происходит не столь стремительно и травмы исключены. Никакого сокращения дыхательной мускулатуры не происходит, поэтому нет и характерного звука при начале приступа. Иногда во время истерического припадка люди выкрикивают бессвязные или осмысленные слова или фразы. Во время эпилептического припадка никакие выкрики невозможны по той элементарной причине, что в процессе припадка человек не дышит. Это определяет и различие припадков по длительности. Истинный эпилептический припадок длится от нескольких секунд до максимум 5 минут. Это связано как раз с тем, что на время припадка прекращается дыхание. Хотя у окружающих часто искажается восприятие времени из-за испуга или обостренного восприятия ситуации, сильной впечатлительности, и кажется, что приступ длится 10–15 минут, это не так. Но истерические припадки могут длиться и по 30–40 минут, поскольку дыхание не останавливается.
        Хотя длительность эпилептического припадка составляет считаные минуты (которые могут казаться неподготовленным свидетелям вечностью), все же есть вероятность развития одного приступа в целую серию. Это, к счастью, не очень распространенная, но очень серьезная ситуация: между двумя припадками возникает кратковременный перерыв, которого иногда бывает достаточно лишь для того, чтобы сделать вдох. Если же между типичными эпилептическими припадками нет перерывов, а длительность приступа превышает 5 минут, то речь идёт об эпилептическом статусе. Это крайне опасное состояние, которое требует экстренного медицинского вмешательства и угрожает жизни человека. Обычно люди, у которых есть риск возникновения эпилептического статуса, имеют при себе сильное противоэпилептическое средство, которое необходимо ввести как можно скорее, чтобы спасти человеку жизнь.
      

      

        

          Миф № 13
          Любая потеря сознания – это эпилептический приступ 
        

        Как мы уже выяснили, далеко не каждый эпилептический приступ сопровождается потерей сознания (в частности, если он частичный, не генерализованный и поражает лишь какую-то часть тела), также далеко не каждая потеря сознания является эпилептическим приступом.
        
          Наиболее частая причина утраты сознания – это синкопе, или обмороки. По статистике, не менее чем у трети людей хотя бы раз в жизни случалось такое. Это не имеет отношения к изменениям электрической активности мозга.
        
        Обморок – это кратковременная потеря сознания, сопровождаемая генерализованной мышечной слабостью. Причиной обмороков становится нарушение кровоснабжения или питания головного мозга.
        Чаще всего человек предчувствует надвигающийся обморок. Возникает так называемое предобморочное состояние, которое характеризуется общим «плохим самочувствием», слабостью, ощущением дурноты, чувством неустойчивости, руки и ноги становятся холодными, кожа бледнеет и нередко покрывается холодным потом. Появляется зевота, могут возникать «мушки» перед глазами, звон в ушах или гул, восприятие окружающего словно сквозь туман, возникает тошнота, иногда рвота. Медленное развитие обморока позволяет больному избежать травмы при падении. Более того, если человек успевает принять горизонтальное положение, потеря сознания может и не случиться. То есть здесь нет никакой аномальной электрической активности мозга, обморок – результат дефицита кислорода или питательных веществ, своего рода радикальное проявление истощения внутренних ресурсов.
        Длительность обморока обычно варьирует от нескольких секунд до нескольких минут. В редких случаях сознание утрачивается до получаса. То есть в состоянии обморока человек дышит, сердце бьется, происходит только «отключение» сознания. Глубина обморока тоже может быть разной.
      

      

        

          Миф № 14
          Эпилептический приступ всегда случается неожиданно 
        

        Да, он действительно может случиться в любое время и в любом месте.
        
          Но есть приметы и обстоятельства, которые позволяют предположить, что приступ надвигается.
        
        Во-первых, в части случаев возникает аура (ее разнообразные и необычные варианты описаны в мифе № 3), и у человека есть от нескольких секунд до 20–30 минут, чтобы подготовиться к приступу – по меньшей мере лечь в безопасном месте, чтобы избежать травм.
        Не всегда, но случаются и предвестники, буквально за пару минут до приступа, когда у человека может начаться, например, покалывание в левом большом пальце, которое постепенно перейдет в онемение или судорогу всей руки, а то и всего тела. Или о приближении приступа может говорить тик – глаз начинает дергаться и т. п. Некоторые пациенты даже знают примерное время возникновения приступа.
        В любом случае существуют вполне понятные провокаторы приступа, которые мы уже упоминали: лишение сна, сильный голод, прием алкоголя, или, например, световые эффекты, мелькание и вспышки, как от страбоскопа в ночном клубе. При наличии диагноза «эпилепсия» однозначно будет благоразумным избегать подобных ситуаций.
      

      

        

          Миф № 15
          Эпилептический приступ можно остановить, если крепко удерживать больного, и ему надо обязательно засунуть в рот ложку, чтобы он не прикусил язык 
        

        Как-то раз группа московских неврологов летела на конференцию по неврологии. В ожидании рейса врачи зашли в Шереметьево в кафе. Вдруг за соседним столиком раздался шум, человек упал, у него случился эпилептический припадок. Часть неврологов даже не прекратила жевать. Они раздвинули стулья и столы, подложили под голову больного куртку и спокойно продолжили прерванный разговор. Когда стала собираться толпа, они окружили человека, который бился в припадке, и никому не давали к нему подойти, игнорируя выкрики доброхотов, что надо ложку в рот сунуть, а то язык проглотит или прикусит. Человек пришел в себя, ему помогли подняться, посадили за столик, удостоверились, что он в полном сознании, и спокойно пошли на посадку. Абсолютно компетентные действия врачей.
        
          Максимум, чем можно помочь в этой экстренной ситуации человеку в эпилептическом приступе – это подложить под голову куртку, может быть, опуститься на пол или на землю и попытаться удержать голову больного между коленями, чтобы он ни обо что не ударился, и спокойно подождать, когда все это закончится, поглядывая на часы (все-таки приступ не должен быть дольше двух минут), не создавать из случившегося проблему и идти заниматься своими делами.
        
        Если же речь идет, например, о ребенке, как ни цинично это звучит, имеет смысл снять приступ на видео. Это поможет в дальнейшем врачу разобраться с локализацией и причинами болезни.
        Конечно, люди очень нервничают, столкнувшись с такой ситуацией. Но сунуть в рот ложку, карандаш, отвертку – я встречал и такое – это бессмысленная и опасная затея. Хотя этому мифу подвержены даже врачи, которые профессионально не занимаются эпилепсией. Проглотить язык во время приступа человек не может, это миф. Как и вообще не может проглотить язык. А вот прикусить его до крови действительно возможно. Но это если и происходит, то в самое первое мгновение приступа, потому что происходит сильнейший спазм, сжатие мышц, раскрыть рот человеку во время приступа невозможно. Давление такое, что если кто-то и попытается открыть больному рот, палец «спасателя» будет откушен, так же как будет перекушен карандаш, а о ложку или отвертку будут просто сломаны зубы. Поэтому единственное, чем можно помочь человеку, – не трогать его и оградить его от травм, особенно ударов головой обо что-то твердое. Если же речь идет об эпилептическом статусе – непрерывных приступах, то необходимо немедленно вызвать «Скорую помощь».
      

      

        

          Резюме
          
            Если все-таки эпилепсия…
          
        

        Во-первых, несмотря на великое множество кривотолков вокруг этого заболевания и даже некоторой его демонизации, не все, что люди принимают за эпилепсию действительно ею является. Будьте внимательны, особенно если речь идет о детях.
        Во-вторых, что самое главное, сегодня этот диагноз не приговор. В подавляющем большинстве случаев жизнь после приступа не меняется радикальным способом. Имеет смысл быть осторожными по отношению к провокаторам судорог, но сохранять привычный образ жизни. И не делать из человека инвалида. Особенно если речь идет о детской эпилепсии или каких-либо единичных эпизодах судорог. В значительном большинстве случаев эти эпизоды уходят с годами и никогда не напоминают о себе. Фебрильные судороги, истерики, потери сознания совершенно никак не взаимосвязаны с эпилепсией. Основные причины этого заболевания:
        
          • генетическая предрасположенность;
          • черепно-мозговая травма;
          • новообразования в мозге;
          • инсульт;
          • нейроинфекции.
          А к провокаторам относятся:
          • интоксикации (в частности, алкоголь);
          • некоторые лекарственные средства (это всегда вписано в аннотации в перечень возможных побочных действий. И если хотя бы раз в жизни у человека был действительно эпилептический приступ, стоит особенно внимательно эти аннотации читать. По статистике это в принципе делают очень немногие);
          • недосып;
          • мигающий свет;
          • стресс.
        
        Самое главное – не отчаиваться, найти грамотного врача, который сможет подобрать лекарство или рекомендовать хирургическое лечение. Лечение эпилепсии – это длительный процесс, который при должном усердии и достаточном везении может увенчаться успехом.
      

    

    

      

        11 мифов об инсульте 
      

      

        У многих людей от одного этого слова – инсульт – портится настроение. Наверное, у каждого среди родных или друзей кто-то знаком с этим диагнозом не понаслышке. Инсульт бессменно находится в тройке лидеров среди причин смертности наряду с инфарктами и онкологией. Что же он собой представляет? Строго говоря, это тоже инфаркт – инфаркт мозга, то есть острое нарушение мозгового кровообращения. Глобально он бывает двух видов – ишемический и геморрагический.
        Ишемический инсульт (инфаркт головного мозга) – это закупорка мозгового сосуда, она приводит к отмиранию участка мозга (некрозу), который кровоснабжался этим сосудом со всеми вытекающими из этого последствиями. Геморрагический инсульт – это разрыв мозгового сосуда, который приводит к сдавливанию самого мозга либо снаружи (субарахноидальное кровоизлияние) или изнутри (внутримозговое кровоизлияние). Оба эти состояния очень опасны и потенциально смертельны. Поскольку мозг каждого человека по-своему уникален, объем поражения, его последствия и прогноз зависят во многом от индивидуальных особенностей человеческого организма, но в первую очередь – от калибра пострадавшего сосуда. Чем он более крупный, тем обширнее его «зона влияния», тем опаснее его «выход из строя».
        Разберемся с наиболее распространенными домыслами вокруг коварного инсульта.
      

      

        

          Миф № 1
          Инсульт – болезнь стариков 
        

        Бытует мнение, что инсульт – это, конечно, плохо, но так далеко – до него ещё дожить нужно. Но…
        
          Он может случиться совершенно в любом возрасте.
        
        Конечно, с годами риск растет, однако встречаются даже детские инсульты, которые связаны с пороками развития головного мозга, родовой травмой с гипоксией (недостатком кислорода), редкими генетическими или врожденными (например, дефицит витамина К) заболеваниями.
        В подростковом возрасте инсульты встречаются сравнительно редко, хотя бывает и такое, а вот в молодом возрасте, когда человек наиболее активен и трудоспособен, инсульты, к сожалению, совсем не редкость. Причем неожиданный поворот: принято считать (и об этом мы еще поговорим чуть позже), что сосудистым поражениям в большей степени подвержены мужчины, но у молодых женщин риск ишемического инсульта повышен в связи с возможной врожденной патологией свертываемости крови. Эта патология обнаруживается, как правило, совершенно неожиданно и как гром среди ясного неба – при приеме оральных контрацептивов или при беременности из-за мощной гормональной перестройки – гормоны играют серьезную роль в процессах свертывания крови.
        А молодые мужчины чаще попадают в зону риска из-за приема наркотических препаратов, например, кокаина, который может провоцировать спазм сосудов головного мозга, что в свою очередь приводит к ишемическому инсульту – о таком серьезном побочном эффекте, как правило, узнают уже в реанимации.
        В зрелом возрасте основным фактором риска ишемического инсульта становится мерцательная аритмия. Из-за неправильной работы сердца в предсердии развивается тромб, частички которого могут с током крови попасть в головной мозг и спровоцировать ишемический инсульт. Для предотвращения такого развития событий пациентам назначают специальные препараты, растворяющие тромбы, так называемые антикоагулянты. Эти препараты необходимо принимать пожизненно – в народе их называют «для разжижения крови». Однако парадокс в том, что достаточно эффективно препятствуя возникновению ишемического инсульта, антикоагулянты повышают вероятность мозгового кровоизлияния, т. е. геморрагического инсульта. Поэтому врач, назначая подобные препараты для профилактики инсульта, вынужден лавировать между Сциллой и Харибдой, отчетливо понимая и тщательно взвешивая все риски.
        В пожилом возрасте на первый план выходит знаменитый атеросклероз. С возрастом сосудистая стенка теряет былую эластичность, «изнашивается», сосуды изъязвляются, в них образуются холестериновые бляшки, которые препятствуют току крови, повышая риск закупорки сосуда. Обычно ишемический инсульт случается у пожилого человека на фоне подъема артериального давления, ведь к нему приводит сужение просвета и так суженной атеросклерозом артерии. Для профилактики атеросклеротического инсульта применяют препараты из группы статинов (их прописывают «от холестерина»), а также уже названные препараты, «разжижающие кровь». К последним, кстати, относится аспирин, который сейчас принято назначать практически всем людям старше 50 лет для профилактики сосудистых катастроф (ишемического инсульта и инфаркта миокарда). Однако последние исследования показали неэффективность такого подхода, ведь приём даже очень низких доз аспирина имеет свои побочные действия, например, желудочно-кишечное кровотечение.
        Несмотря на то, что аспирину уже больше сотни лет, при тщательном анализе информации, полученной в процессе клинических исследований, было выявлено, что при массовом, едва ли не поголовном, приеме препаратов аспирина риск кровотечений (и даже смерти от них) существенно превышает пользу от предотвращения сосудистых катастроф. Сейчас рассматривается применение аспирина исключительно в группах высокого риска.
        
          Сегодня наиболее качественной профилактикой ишемического инсульта стал приём статинов и контроль артериального давления.
        
        А вот если инсульт все-таки случился, то препараты аспирина снова выходят на первый план и рекомендуются для пожизненного приема во избежание повторных инсультов, а они случаются довольно часто. Здесь риск кровотечений затмевается риском повторного инсульта. Так что приходится постоянно выбирать меньшее из двух зол.
        Контроль артериального давления критически важен и для профилактики геморрагического инсульта. Как уже было сказано, геморрагический инсульт – это кровоизлияние под оболочки головного мозга или в сам мозг. Чаще всего такая катастрофа вызвана врожденным аневризматическим расширением артерий, питающих кровью головной мозг. Так называемая аневризма возникает из-за слабости стенки артерии, она теряет эластичность, растягивается и образует небольшое выпячивание. При определенных обстоятельствах, например, при резком повышении артериального давления, оно может разорваться, и естественным образом происходит кровоизлияние, образуется гематома (сгусток крови вне кровеносного сосуда). Эта слабость сосудистой стенки – результат какой-то генетической мутации. И повлиять на такую особенность никак нельзя – у кого-то она есть, у кого-то – нет, и связь с какими-либо другими заболеваниями, перенесенными инфекциями пока проследить не удалось.
        Геморрагический инсульт – крайне опасное состояние. Причем если ишемический чаще настигает людей уже зрелого и пожилого возраста (до 80 % случаев), то в молодом возрасте как раз чаще развивается геморрагический инсульт. К сожалению, предсказать его практически невозможно. Единственный шанс – это случайно увидеть аневризму во время ангиографии артерий головного мозга (на компьютерной или магнитно-резонансной томограмме головы). Это дорогостоящее исследование, а аневризма относительно редкая патология, в связи с чем исследование не проводится всем подряд. Поэтому ее выявление скорее воля случая, чем прицельная находка. Зато при случайном обнаружении аневризмы появляется возможность профилактической нейрохирургической операции, она позволит предотвратить ее спонтанный разрыв и, следовательно, геморрагический инсульт.
      

      

        

          Миф № 2
          Основной признак инсульта – головная боль 
        

        Тут необходимо сразу определиться с типом инсульта. При ишемическом головная боль практически никогда не встречается (а именно эта разновидность инсульта существенно более распространена). К его основным симптомам относятся нарушения в работе центральной нервной системы, зачастую даже не сразу заметные самому пациенту. Понятно, что тяжелый инсульт, когда парализует половину тела и человек не может двигать конечностями или говорить, не заметить сложно. Но вот относительно легкие инсульты, которые проявляются асимметрией лица, легкой слабостью в руке и небольшими сложностями в произнесении слов, человек может даже и не заметить поначалу. Такие инсульты называют «малыми». При «малом» инсульте восстановление глобальных функций происходит в течение 21 дня.
        Более того, существует быстропроходящая форма ишемического инсульта – так называемая транзиторная ишемическая атака или преходящее нарушение мозгового кровообращения. Она характеризуется тем, что вся симптоматика, включая достаточно грубые парезы (неполный паралич, например, руки, мышц лица) или расстройства речи, проходит в течение первых суток. Причем проходит полностью, не оставляя после себя никаких следов. Тем не менее транзиторная ишемическая атака – это полноценный ишемический инсульт, требующий незамедлительной госпитализации и выяснения причин нарушения мозгового кровообращения для последующей профилактики даже в случае, когда все бесследно прошло. Очень трудно подсчитать статистику по транзиторным ишемическим атакам, потому что люди не всегда обращаются к врачу по этому поводу и вообще не всегда даже отдают себе отчет в произошедшем. Иногда эти атаки случаются даже во сне. Но считается, что с ними сталкиваются до 30 % людей после 50 лет. В сущности – каждый третий.
        Что представляет собой транзиторная ишемическая атака? По сути дела, это инсульт, при котором повреждается какая-нибудь маленькая артерия. И либо мозг эти функции быстро восстанавливает, либо функции «выключенного» в результате повреждения артерии участка мозга быстро перераспределяются между другими участками. То есть сам организм каким-то образом быстро справляется с ситуацией и ликвидирует последствия повреждений.
        Есть и еще более необычная форма транзиторной ишемической атаки. Она называется транзиторная глобальная амнезия, когда человек внезапно при полном внешнем здравии и благополучии моментально теряет память и только память. Причем полностью – начиная от собственной личности и кончая происходящим вокруг. Это практически всегда пожилые люди. В течение суток, как правило, даже быстрее, память возвращается, и это состояние никогда не повторяется. Человек может быть бодр и весел, пребывать в отличном настроении и чувствовать себя, наверное, как новорожденный, потому что все знакомое окружение вдруг оказывается новым и неожиданным. Но иногда люди теряются, впадают в беспокойство. То есть закупоренным оказывается сосуд, отвечающий за зону памяти. Но он практически всегда «раскупоривается», организм справляется с таким приключением и полностью все восстанавливает. Поэтому и называется транзиторная амнезия – проходящая. Причем очень быстро.
        Совсем другая история с геморрагическим инсультом. Для геморрагического инсульта головная боль – это практически обязательный симптом. Причем не просто головная боль, а чудовищная, иногда невыносимая, которая возникает внезапно на фоне абсолютного здоровья, она может сопровождаться тошнотой и рвотой. Но эта головная боль такой силы, что ее ни с чем не спутаешь – ни с мигренью, ни с чем другим. Хотя неврологической симптоматики (слабости конечностей, нарушения речи, нарушения чувствительности) на первом этапе может не быть совсем или она может быть очень слабо выражена. Теоретически при субарахноидальном кровоизлиянии (как бы наружу мозга) ее может вообще не быть. И тогда геморрагический инсульт проявляется исключительно головной болью, головокружением – общемозговой симптоматикой. Тогда как для ишемического, наоборот, крайне характерна именно неврологическая симптоматика – слабость или парез (паралич), нарушения речи, «оглушенность». Это происходит потому, что при геморрагическом инсульте часто повреждаются исключительно оболочки мозга, а все, что внутри, остается в полном порядке. В самом мозге нет болевых рецепторов, поэтому он «болеть» не может. Зато рецепторы есть в оболочках головного мозга, и именно вовлечение в процесс оболочек головного мозга (отеком или объемом гематомы) вызывает головную боль.
        
          Лишь 20 % инсультов (преимущественно геморрагических) сопровождаются головной болью.
        
      

      

        

          Миф № 3
          Инсульт – это всегда потеря сознания 
        

        И снова нужно понимать, о каком именно инсульте идет речь.
        
          Изменение, помутнение сознания – один из первых отличительных признаков ишемического инсульта. Но потеря сознания – обморок – большая редкость.
        
        Она возможна лишь при самых обширных полушарных или стволовых инсультах, но такое случается достаточно редко. Стволовой инсульт – это поражение кровоснабжения ствола мозга, который представляет собой продолжение (или начало) спинного мозга. При стволовом инсульте человек оказывается полностью парализован, он может как потерять сознание, так и сохранять его ясным и оценивать происходящее. И, если честно, непонятно, что лучше в такой ситуации для человека.
        
          При геморрагическом инсульте потеря сознания – именно полная «отключка» – случается очень часто.
        
        То есть сценарий развития событий при геморрагическом инсульте обычно таков: резкая, крайне интенсивная головная боль, рвота, не приносящая облегчения, затем может проявиться (если кровоизлияние внутримозговое) снижение уровня сознания. Сначала спутанность сознания, затем сопор – такое пограничное состояние, когда человек слабо реагирует на внешние раздражители, однако минимальное сознание сохранено, и человека можно, хоть и с трудом, добудиться. Он дезориентирован и растерян. За этим может последовать состояние, которое в медицине называется ступор – оглушение. Этим словом (ступор) мы часто злоупотребляем в быту, не подозревая о его истинном смысле, впрочем, довольно близком к обывательскому. Чтобы понять, как это выглядит, представьте себе сильно пьяного человека, который с трудом разговаривает («лыка не вяжет»), слабо реагирует на внешние раздражители, у него очень заметно заторможена скорость реакции. У него сон, из которого его крайне сложно вывести – как бывает глубокий алкогольный сон, когда человека не добудиться. А если и добудиться, то он отвечает односложно, обычно не реагирует на команды, а реагирует только на боль. Если, например, надавить на глаз, то он промямлит вяло, но недовольно «ааа…». Следующий этап утраты сознания – кома, когда человек вообще перестает реагировать. И чем глубже утрата сознания при геморрагическом инсульте, тем хуже прогноз.
      

      

        

          Миф № 4
          Бойтесь: головокружение – очень часто признак инсульта 
        

        В нашей стране существует устойчивый, в том числе и среди врачей, миф о том, что головокружение – это всегда инсульт.
        
          На самом деле менее одного процента инсультов проявляется изолированным головокружением.
        
        (Подробно о головокружениях и мифах вокруг них рассказывается в отдельной посвященной им главе.) К сожалению, упорная вера в этот миф небезобидна, поскольку приводит к гипердиагностике инсультов и ложной инвалидизации пациентов. Тем временем пациенты, уверенные, что у них инсульт, не получают своевременного лечения своей настоящей болезни, что существенно ухудшает качество жизни, а то и ломает ее вовсе.
        В моей практике была пациентка, у которой классические приступы головокружения повторялись примерно 1 раз в 4–5 месяцев. За 12 лет ей 16 (!) раз был выставлен диагноз «инсульт» и проведено «лечение» в стационаре. Она была вынуждена бросить работу (на тот момент ей было 48 лет) после третьего «инсульта». У нее была первая группа инвалидности. При этом между приступами она чувствовала себя прекрасно с точки зрения физического здоровья, но психологически была глубоко травмирована, проживая жизнь день за днем в ожидании следующего приступа – «инсульта», который мог стать «роковым» и «последним». К сожалению, такие случаи встречаются относительно часто. Пациенты же, обычно женщины после 50 лет, получая инвалидность, глубоко погружаются в свою мнимую болезнь, свыкаясь с мыслью о тяжелом хроническом диагнозе, чувствуют себя безвинными жертвами. Они как раз и встраиваются в бессмысленную систему ежегодных профилактических капельниц, всевозможных льгот, ленивой охоты на бесплатные путевки в санатории и всеобщей жалости. Попытки разубедить их в наличии серьезного заболевания обычно обречены на провал, поскольку вся их жизнь связана с «болезнью», подстроена под нее и вращается вокруг нее. Сломать это представление означает перевернуть жизнь, причем не только пациентов, нередко в такой ситуации в еще большей степени страдают родные и близкие люди невольного мнимого больного.
      

      

        

          Миф № 5
          Слабость и покалывание в руке или в ноге – это всегда инсульт. Вызывайте «Скорую»! 
        

        Следует отметить, что ишемический инсульт хоть и относительно редко, но все же может проявляться изолированной слабостью (парезом) одной конечности. Такие инсульты называют лакунарными. При лакунарном инсульте поражается небольшая область в коре головного мозга, которая отвечает за движения конкретной конечности.
        
          И все-таки гораздо чаще причина слабости никак не связана с нарушением мозгового кровообращения.
        
        Причин для слабости конечностей достаточно много, и они требуют тщательной диагностики грамотного невролога. В основе изолированного пареза (слабости, частичного паралича) может лежать какая-либо другая, не связанная с кровообращением, патология головного или спинного мозга, периферической нервной системы, повреждение сустава или мышц. Более того, нередко встречаются так называемые истерические парезы, свойственные, как нетрудно догадаться, людям «на грани нервного срыва». Это чистой воды психосоматика, и такие парезы представляют определённую диагностическую сложность, поскольку с помощью объективных медицинских исследований найти первоисточник и причину проблемы не удается.
        На самом деле определение причины слабости в конечностях остается одной из самых простых и одновременно самых сложных задач неврологии. Глобально таких причин три.
        Во-первых, слабость может быть вызвана поражением центральной нервной системы, к которой относятся головной и спинной мозг. Причины центрального пареза могут быть разными: начиная от детского церебрального паралича (это врожденное заболевание развивается в течение первого месяца жизни и пока еще во многом остается загадкой, гипотетически его связывают с перинатальными травмами, но пока толком в его природе не удалось разобраться), рассеянного склероза и заканчивая инсультом, опухолью или травмой головного, спинного мозга, нейроинфекцией (энцефалит, менингит) или интоксикацией (то самое алкогольное опьянение). Для выявления причин центрального пареза лучше всего подойдет магнитно-резонансная томография. В большинстве случаев она обозначит проблемную зону в головном или спинном мозге, в которой необходимо искать «корень зла».
        Во-вторых, периферический парез, и с ним все еще сложнее. Он возникает при поражении периферической нервной системы, то есть корешков и отростков, которые ответвляются от спинного мозга и связывают его со всеми органами и мышцами, а также при нарушении передачи импульса от нервов к мышцам или при поражении самих мышц. Причин для периферического пареза очень много. Это поражение корешков спинного мозга грыжей или опухолью, плексопатии (поражения нервных сплетений, например, в крупных суставах), полинейропатии (поражение всех периферических нервов) или мононевропатии (поражение какого-то одного или нескольких периферических нервов), миастения (нарушение нервно-мышечной передачи), различные миопатии (поражение мышц).
        У таких состояний множество самых разных причин от травмы или инфекции до редких наследственных заболеваний или, например, последствий применения химотерапевтического лечения в онкологии. Для определения точного участка поражения периферической нервной системы используют ЭНМГ (электронейромиографию). Это, прямо скажем, достаточно неприятное исследование, в основе которого лежит фиксация электрических импульсов, направленных от мышц к головному мозгу и их возврата обратно, к регистрирующему устройству. Скорость прохождения импульса и его амплитуда позволяют оценить состояние нервных и мышечных волокон, выявить место поражения и предположить его причину. Грубо говоря, в ходе исследования ударяют током по определенный точке, из которой импульс идет через нерв в спинальный корешок, потом в спинной мозг, доходит до головного мозга и возвращается обратно. Таким образом можно понять, есть ли проблема в проведении импульса по нервному волокну, и, соответственно, найти точку, где нарушена связь между мышцей и мозгом. К сожалению, это очень эффективное диагностическое мероприятие крайне малоприятное, особенно если речь идет об игольчатой электромиографии, когда в кость вводят иглу и через нее пропускают ток малой силы. Но зато это достоверный способ разобраться в проблеме.
        В-третьих – смешанный парез. Он самый сложный в диагностическом плане, потому что поражены как центральная, так и периферическая нервная система. Такой парез появляется при поражении переднего рога спинного мозга и является симптомом грозного заболевания – бокового амиотрофического склероза, который может потихоньку начинаться со слабости в одной конечности, захватывая постепенно все мышцы человека. Эта довольно редкая, к счастью, болезнь широко «прославилась» благодаря Стивену Хокингу. Иногда ее даже так и называют «болезнь Стивена Хокинга». Считается, что именно таков был его диагноз. Но на самом деле точно этого сказать никто не может, потому что для такого диагноза он слишком долго прожил. Считается, что средняя продолжительность жизни после установления диагноза – 3–5 лет. Кстати, в получившем «Оскара» фильме о Стивене Хокинге об этом тоже идет речь. Видимо, это какая-то из специфических форм, а их немало. На самом деле, и форм, и названий немало. Боковой амиотрофический склероз также называют «болезнью Лу Герига» по имени известного бейсболиста, страдавшего ею. А для повышения осведомленности об этом тяжелом заболевании и для сбора пожертвований на его изучение проводился по всему миру Ice Bucket Challenge – своеобразный флешмоб, когда человек должен был облиться ведром ледяной воды и сделать взнос 10 долларов в Фонд изучения бокового амиотрофического склероза (БАС). Ведь до сих пор и причины его, и способы лечения остаются загадкой. Есть препараты, которые помогают немного замедлить развитие заболевания, но это не решает проблемы глобально. А начинается оно с малозаметных проявлений и, к сожалению, неуклонно прогрессирует. Относится к редким (так называемым орфанным) заболеваниям – примерно 2–4 случая на сто тысяч человек.
        Подытоживая сказанное: столь сложная задача, как определение причины слабости в конечности, требует обязательного обращения к неврологу и тщательной диагностики. Ведь есть вещи не менее серьезные, чем инсульт.
      

      

        

          Миф № 6
          Инсульт могут определить только врачи 
        

        Конечно, окончательный диагноз ставит врач, но это не значит, что только врач может предположить, что это инсульт. Более того, распространенность ишемического инсульта, связанные с ним высокие риски, критичная важность сроков начала лечения – все это значит, что максимальное количество взрослых людей должны иметь представление, как это может выглядеть. Одна из основных проблем заключается в том, что, как мы уже говорили ранее, человек далеко не всегда способен сам определить у себя инсульт, особенно если его симптомы не ярко выражены. Именно поэтому стоит обращать внимание на характерные признаки, особенно в отношении пожилых людей с букетом сопутствующих диагнозов – диабет, повышенное артериальное давление, атеросклероз, аритмия.
        
          Первыми признаками инсульта могут быть:
        
        
          • асимметрия лица (угол рта с одной стороны опущен, «не участвует» в улыбке);
          • смазанная или непонятная речь (ощущение, что человек говорит с полным ртом еды или начинает произносить не связанные между собой слова и злиться, что его не понимают);
          • слабость в одной руке или в руке и ноге на одной стороне, а если попросить его вытянуть руки перед собой, он держит их на разном уровне, или одна рука постепенно опускается, или совсем не слушается и человек не может ее поднять;
          • не может встать из кресла или с кровати из-за слабости в ноге, подволакивает ногу при ходьбе, если в принципе может идти.
        
        Если налицо хотя бы один из перечисленных признаков, надо вызвать «Скорую помощь», вероятность, что это инсульт, очень высока!
        Естественно, далеко не все инсульты протекают с такими симптомами. Более того, некоторые инсульты очень сложно диагностировать даже опытному врачу. Например, может быть только расстройство речи, и когда мы видим такого человека на улице, первая мысль – он пьяный и ни в какой особой помощи не нуждается. Может быть поначалу только слабость где-то в ноге – лакунарный инсульт, когда поврежден в мозге некий специфический участок. Первые проявления могут свестись к асимметрии лица и слабости лицевых мышц, которую легко спутать с поражением лицевого нерва. О невообразимом многообразии причин тех или иных неврологических отклонений мы уже говорили. Поэтому порой действительно не так просто сказать на 100 %, что это именно инсульт. Но его стоит исключить как возможный диагноз в первую очередь.
        Если вы видите какой-либо из вышеперечисленных признаков, а особенно их сочетание, необходимо как можно быстрее вызвать 103. Больше ничем помочь человеку с инсультом прохожий или оказавшийся рядом родственник, увы, не в состоянии. Самое главное – ничего не совать в рот: почему-то у наших добрых и заботливых сограждан живет в головах миф, что человек может проглотить язык, оказавшись в таком плачевном состоянии. Нет, не может и не проглотит.
      

      

        

          Миф № 7
          Инсульт – редкое заболевание 
        

        Увы, нет. Мы уже касались этой темы, но не будет лишним повторить для большей ясности. Для наглядности сравним с болезнью Стивена Хокинга, которая выпадает 2–4 раза на 100 000 человек. Из этих же ста тысяч около 500 человек каждый год попадают в больницу с инсультом.
        Как уже упоминалось, он не покидает тройку лидеров в рейтинге «главных убийц», наверное, уже полвека. И стоит рядом с инфарктом миокарда, да и сам, в сущности, является тоже инфарктом – сосудистой катастрофой – но конкретно в мозге. Кстати, по России количество людей, попадающих в больницу с инсультом, в течение последних лет стало в 2–3 раза больше, чем количество людей с инфарктом миокарда.
        
          Если переводить сухую статистику на более образный язык сравнений, в нашей стране, в среднем, целый приличный город ежегодно поражается инсультом – число людей, перенесших инсульт, составляет немногим около полумиллиона.
        
        При этом, как уже говорилось, какие-то его формы остаются не диагностированными и, к счастью, излечиваются сами собой, как транзиторная ишемическая атака или транзиторная глобальная амнезия.
        Печально, что Россия прочно занимает первое место среди европейских государств по смертности от цереброваскулярных заболеваний – а к этим заболеваниям относится и инсульт. Все та же упрямая статистика показывает: смертность от инсультов в нашей стране в четыре (!) раза больше, чем в США и Канаде. К сожалению, это мало влияет на изменение общих подходов к лечению распространенного и опасного заболевания. А между тем ничто красноречивее не убеждает в необходимости таких изменений. Примечательно, что у 50 % людей, перенесших инсульт, он случается повторно в течение пяти лет. И это свидетельство недостаточной профилактики. Конечно, гарантий никто не может дать, что глотание таблеток для снижения давления или против аритмии безоговорочно избавит от повторного инсульта, но шанс, безусловно, повысится.
        Большинство инсультов, как уже говорилось, ишемические, примерно 80 %. И при этом 95 % из них связаны с атеросклерозом – теми самыми холестериновыми бляшками, о которых сегодня знает каждый, в сосудах головного мозга. Так что следить за уровнем холестерина и контролировать его, контролировать давление и аритмию на сегодня самый верный способ избежать инсульта.
      

      

        

          Миф № 8
          Инсульт никак не лечат. На сегодняшний день просто не существует методов его лечения 
        

        Долгое время перед ишемическим инсультом, хорошо известным нам по художественной литературе под названием «апоплексический удар», действительно врачам оставалось лишь разводить руками и уповать на милость судьбы. Все, что могли сделать врачи, – это поместить человека в больницу и лечить симптомы: снижать артериальное давление, разбираться с мерцательной аритмией, уменьшать вязкость крови. В отношении свершившегося инсульта все эти меры не имели никакого значения. Считалось, что лечить уже нечего, а весь смысл действий врачей сводится к констатации фактов и профилактике повторных нарушений мозгового кровообращения.
        Надо сказать, что со времен Чехова в этом отношении в советской медицине мало что изменилось. Пациенты просто лежали в неврологическом отделении (или в отделении реанимации, если инсульт был тяжелым и нарушались жизненно важные функции) около трех недель, получали капельницы с различными препаратами, действие которых особо не изучалось, а сколько-нибудь значимый эффект не был доказан. Исходя из принципа «хуже не будет», больных «лечили» ноотропами и нейропротекторами, которые в данном случае, наверное, не что иное, как те самые «мертвому припарки». Затем, невзирая на состояние больного, его выписывали домой под наблюдение невролога по месту жительства с рекомендацией принимать те же бесполезные ноотропы и нейропротекторы. Наиболее удачливые получали направление в поликлинику или санаторий восстановительного лечения, поскольку серьезные реабилитационные центры в нашей стране отсутствовали (их и сейчас катастрофически не хватает).
        
          Тем временем во всем мире последние 30 лет ишемический инсульт активно и эффективно лечат – с одной оговоркой: это надо сделать в первые часы после того, как он случился.
        
        Поскольку проблема связана с тромбом, закупорившим сосуд в мозге, этот тромб растворяют непосредственно в сосуде внутри головного мозга. Такие препараты были разработаны академиком Евгением Ивановичем Чазовым еще в середине 1970-х годов и применялись при инфаркте миокарда. А поскольку инсульт развивается по тому же самому сценарию и имеет общий механизм с инфарктом, средства показали высокую эффективность и в этой сфере. Но их нужно ввести в первые 2–4 часа. В противном случае они будут совершенно неэффективны, ведь без кровоснабжения будет запущен необратимый процесс отмирания клеток мозга. Тогда как первые несколько часов он еще вполне готов к полному восстановлению, ведь повреждения имеют свойство постепенно «загружаться». Этот метод лечения называется тромболизис (буквально – «растворение тромба»), и он активно применяется до сих пор.
        Естественно, с середины 1970-х препараты для тромболизиса претерпели существенные изменения и стали гораздо эффективнее и безопаснее. Теоретически применять их можно в абсолютно любом возрасте, если нет противопоказаний. А противопоказаниями становятся риск разного рода кровотечений. Например, если у человека язва желудка, то введение такого лекарства, скорее всего, спровоцирует сильное желудочное кровотечение – ведь невозможно растворить один конкретный тромб. Тромболизис – достаточно агрессивное лечение, но эффект может быть великолепным, человек полностью приходит в себя и восстанавливается как ни в чем не бывало. Но зашкаливающее давление тоже может стать противопоказанием для тромболизиса, потому что в таких условиях слишком высок риск геморрагического инсульта вдобавок к ишемическому. А между тем, как мы уже знаем, инсульт нередко случается именно на фоне крайне высокого давления. Еще одной достаточно распространенной проблемой в отношении тромболизиса является не всегда известное время начала инсульта. Как мы уже говорили, он может начаться незаметно для самого пациента, более того, иногда инсульт развивается во сне, и тогда отсчитать время начала практически невозможно.
        Эти трудности и ограничения, как часто бывает в науке, стали отправной точкой для развития совершенно новой методики – тромбоэкстракции. Как видно из названия, тромб извлекается из поврежденного сосуда, и кровоток, а с ним и все функции мозга сами собой восстанавливаются. Но и здесь есть существенное «но»: извлечь тромб на сегодняшний день возможно только лишь из крупных сосудов. Как мы уже говорили, чем крупнее поврежденный сосуд, тем масштабнее будут и повреждения в мозге в целом.
        Как происходит операция. С помощью специального инструмента нейрохирург под контролем рентгеновской (ангиографической) установки через сосуд проникает к месту его закупорки и извлекает тромб, восстанавливая кровоток. Такая методика позволяет эффективно побороться с развитием нарушения мозгового кровообращения и предотвращает серьезные нарушения, не вызывая тяжелых побочных действий системного тромболизиса. Но опять же установлены жесткие временные рамки, хотя и более широкие, чем в случае с тромболизисом. В идеале извлечь тромб необходимо в течение 8 часов от начала инсульта. Неплохие шансы остаются в течение первых суток (24 часов), описаны случаи, когда пациент восстанавливался и после тромбоэкстракции через 30 часов. Но это вопрос индивидуальный. А вот позднее, к сожалению, уже бессмысленно это делать. Только, как нетрудно догадаться, далеко не в каждой больнице есть возможность провести тромболизис или тромбоэкстракцию, которая требует не только дорогостоящего оборудования, но и хорошо подготовленных рентгенэндоваскулярных хирургов, способных, глядя в монитор, работать в сосудах мозга, да еще и в экстремальной ситуации.
        Что касается геморрагического инсульта, его лечение преимущественно хирургическое. Нейрохирурги либо открыто (после трепанации черепа) добираются до места кровоизлияния и убирают гематому, либо через сосуд подбираются к участку разрыва и «латают», закрывают его изнутри. Как именно поступить, нейрохирург определяет в зависимости от объема гематомы (сгустка крови, попавшего в мозг или пространство непосредственно вокруг него) и от состояния и уровня сознания пациента. Чем ниже уровень сознания человека на момент начала операции, тем хуже, к сожалению, прогноз.
        Если в первые сутки операцию не провели или она невозможна по каким-либо причинам, то пациенту остается принимать специальные препараты, которые расширяют сосуды и таким образом снижают артериальное давление, ведь именно из-за него может лопнуть аневризма, вызвав таким образом геморрагический инсульт. Давление снижается, кровоток слегка ослабевает, нормализуется. Формируются сгустки крови, которая уже успела излиться, – это занимает ориентировочно 3 месяца, после чего сгустки (консолидированную гематому) все же удаляют хирургическим путем.
        
          Только никакие современные активные методы лечения инсульта не заменяют профилактику повторных нарушений мозгового кровообращения! Она необходима.
        
      

      

        

          Миф № 9
          После инсульта человек навсегда остаётся инвалидом. Это приговор 
        

        Действительно, по статистике, лишь 20 % тех, кто перенес инсульт, возвращаются к полноценной жизни. Но этот процент возможно увеличить!
        
          Существует способ, по меньшей мере, уменьшить степень инвалидизации пациентов и значительно улучшить их качество жизни. Этот способ требует усилий, в том числе со стороны самих больных, ключ – в наиболее раннем начале полноценной физической и речевой реабилитации.
        
        В идеале реабилитация должна начинаться еще в отделении реанимации. Начинать надо с малого: пациентов необходимо как можно раньше поднимать, переводить в вертикальное положение. Если человек не может стоять по объективным причинам – из-за слабости в ноге или обеих ногах, то вертикализацию проводят с помощью специального стола (вертикализатора). Причем важно понять, что на этапе реанимации это делается не столько для какой-то двигательной активности, сколько в первую очередь чтобы стабилизировать артериальное давление. Потому что если человек несколько дней, а то и недель лежит, а потом вдруг встанет, у него резко упадет давление, будут сильнейшая слабость и прочие нежелательные последствия, ведь организм пытается приспособиться к неестественно продолжительному горизонтальному положению и регуляция артериального давления ломается.
        

        
        Вертикализатор
        

        После перевода из отделения реанимации должна начаться полноценная реабилитационная программа, минимальная длительность которой обычно не менее 3 недель. И это отнюдь не время «отдыхать». В целом восстановление, включая и восстановительные программы, в зависимости от тяжести поражения может занимать до года.
        

        
        Локомат
        

        Понятно, что нарушения после инсульта могут быть очень разные и очень глубокие. Поэтому реабилитация подразумевает не только лечебную физкультуру для бодрых пенсионеров или угодивших в нейрореанимацию с инсультом молодых людей. Реабилитация может быть как активная, так и пассивная. То есть активная подразумевает, что человек двигается сам. А пассивная – когда он сам не владеет телом и за него двигают ногами или руками, туловищем. Интересно, что пассивная реабилитация проводится в том числе с помощью медицинских роботов. Наверняка многие видели, по меньшей мере, на картинках локомат – систему реабилитации, основанную на принципе обратной связи.
        Ну а для еще более поздней реабилитации иногда используется такая фантастическая новинка, как робот-экзоскелет. В некоторых ситуациях он помогает вернуться к жизни даже частично парализованным людям.
        

        
        Робот-экзоскелет
        

        Пока это кажется чем-то из области фантастики и вселенной супергероев, но в медицине экзоскелеты уже сделали первые шаги. Управляется экзоскелет чем-то вроде джойстика, а в отдаленной перспективе (а возможно, и не столь отдаленной) экзоскелет сможет считывать импульсы мозга человека и управлять таким образом мышцами.
        Что касается восстановления речи – тут требуется упорная работа с логопедом. И, главное, желание самого пациента как можно скорее вернуться «в строй».
        
          Очень много зависит от воли человека, от его отношения к жизни в целом. Понятно, что решающий фактор – объем поражения. Но на практике – дело не только в нем.
        
        В свое время у меня был учитель Валерий Владимирович Алексеев. Когда он еще не был профессором медицинского университета, он заведовал отделением неврологии Центральной клинической больницы Академии наук (ЦКБ РАН). В качестве наглядного примера он рассказывал студентам о случаях из практики. Один из таких красноречивых случаев касался как раз инсульта. В палате лежали два пациента одного возраста с одинаковыми поражениями в результате одинаковых инсультов. Одинаковая симптоматика, правосторонний парез, правосторонняя гемигипестезия (нарушение чувствительности справа), нарушение речи. Обоим было около 70 лет. Поступили в один день – буквально как два «брата-близнеца». Один из них был слесарь, проработавший десятки лет в этом качестве в Академии наук и недавно вышедший на пенсию, а другой – академик. Через три недели академик был почти готов вернуться к работе, а его сосед по палате оставался практически в том же состоянии, в котором поступил в больницу. Разумеется, лечение, уход – все было одинаковое. Валерий Владимирович связывал это с интенсивностью нейронных связей, которые приобретаются и крепнут в процессе интеллектуального труда, поэтому у интеллектуальных людей восстановление после инсульта обычно происходит быстрее. Благодаря богатым связям между нейронами мозг быстрее замещает одно другим, функции пострадавшего в результате инсульта участка мозга благополучно перераспределяются между другими его зонами.
        Если сам человек активно вовлечен в процесс реабилитации, хочет как можно скорее восстановиться, прилагает к этому усилия, это существенно улучшает прогноз. Пожалуй, нейропсихологическая реабилитация – важнейший компонент восстановления после инсульта.
      

      

        

          Миф № 10
          При инсульте нужно скорее везти пациента в любую больницу. Там помогут 
        

        Это было бы очень здорово, если бы каждая российская больница (число которых неуклонно сокращается, в отличие от числа больных) были оснащены всем необходимым оборудованием для оказания качественной и своевременной помощи при инсульте, как ишемическом, так и геморрагическом. Но, к сожалению, только самые крупные больницы, и то не все, оснащены в достаточном объеме. Действительно, в большинстве больниц существуют неврологические отделения, в которые изо дня в день госпитализируют людей с инсультом – острым нарушением мозгового кровообращения. Но как я уже говорил, эти отделения совершенно не приспособлены для оказания квалифицированной медицинской помощи больным с инсультами. Зачастую в них нет даже минимально необходимого оборудования для своевременной диагностики, а врачи, увы, не имеют представления о современных методах лечения инсульта, продолжая, как и тридцать, и сорок, и пятьдесят лет назначать таким пациентам длительный постельный режим вместо реабилитации и бесполезные (а иногда и вредные капельницы) вместо экстренного тромболизиса.
        Еще одной стандартной, а порой и фатальной ошибкой врачей при лечении инсульта является резкое снижение артериального давления. При ишемическом инсульте очень часто оно буквально взлетает, иногда может переваливать за 200 на 100 мм ртутного столба, потому что кровообращение нарушено и заблокировано в одном из сосудов.
        
          Резкое снижение артериального давления может быть опасно, поэтому не должно пугать, что врачи не стремятся сразу нормализовать его. Конечно, заоблачное давление необходимо снижать, но очень осторожно, не более чем на 20 мм ртутного столба, чтобы избежать недостаточного поступления крови к мозгу.
        
        Понятно, что при экстренной госпитализации выбирать не приходится, но при подозрении на инсульт хорошо бы попасть в крупную больницу, в которой есть сосудистый центр, где лечат инсульт по правилам XXI века (я имею в виду тромболизис и тромбоэкстракцию, возможно, в обозримом будущем появятся и новые методы). В противном случае пациент должен быть помещен в отделение реанимации не менее чем на трое суток с дальнейшим переводом в реабилитационный центр для скорейшего начала восстановления.
        Кстати, напомню, что такая «удачная» форма инсульта, как транзиторная ишемическая атака (о ней мы довольно подробно говорили в мифе № 2), когда характерные для инсульта пугающие признаки (асимметрия, нарушение чувствительности с одной стороны, нарушения речи и даже возможная амнезия) полностью исчезают в течение 24 часов, несмотря на благоприятный исход, все равно требует обязательной госпитализации с тщательным выявлением причин. Это позволит избежать повторных эпизодов, которые, к сожалению, могут оказаться не столь мягкими.
      

      

        

          Миф № 11
          Профилактика инсульта – это регулярное наблюдение у невролога 
        

        Все врачи твердят без устали, что надо наблюдаться, что профилактика – самое важное и доступное средство продлить жизнь и сохранить ее качество. Однако законный вопрос: у какого врача наблюдаться, чтобы максимально снизить риск такого распространенного и коварного заболевания, как инсульт? Я уже упоминал об этой «странности», но профилактикой инсульта должны заниматься вовсе не неврологи, а кардиологи.
        
          Основные причины инсульта – атеросклероз, гипертония и мерцательная аритмия. Все эти проблемы – сфера заботы кардиологов.
        
        К сожалению, способов раз и навсегда предотвратить инсульт не существует, однако его факторы риска можно держать под контролем. Необходимо следить за артериальным давлением, уровнем холестерина и ритмом сердца, а также своевременно обращаться к кардиологу и принимать назначенные лекарства. До 55 лет это необходимо делать хотя бы раз в год, а после 55 – раз в полгода.
        На вопрос наследственной склонности именно к инсульту однозначно ответить довольно сложно, но совершенно точно известно, что наследственный характер имеет склонность к развитию атеросклероза (повышенной выработке холестерина) и к повышенному артериальному давлению (гипертонии). Еще до тонких доступных сегодня генетических тестов хороший диагност дотошно расспрашивал: чем болели родители и т. д. Поскольку и без ДНК-тестов нетрудно сделать определенные выводы. В любом случае, наличие такой семейной истории подтверждает более высокий риск инфаркта или инсульта. Но самое главное: этот риск может никогда не реализоваться, если заниматься профилактикой и вести хотя бы относительно здоровый образ жизни.
        Что касается мерцательной аритмии, нередко напрямую повинной в сосудистой катастрофе, там никаких наследственных факторов нет. Это не приобретенное заболевание, а просто индивидуальная особенность. У кого-то она может развиться в молодом возрасте, у кого-то – в пожилом. Вариантов же аритмий множество. Поэтому первый шаг в заботе о своем здоровье сегодня и в будущем – консультация кардиолога.
        
          Чего не нужно делать, так это ежегодно ложиться в больницу и проходить курсы капельниц. Никакие капельницы не предотвращают инсульт.
        
        Мы точно не знаем, как именно препараты, которые принято вводить в такой ситуации, действуют на организм, ведь значимых исследований эффективности этих «витаминчиков для сосудов и для мозга», а главное, их безопасности не проводилось. Более того, сама госпитализация не так безобидна, как кажется. И об этом мы не раз говорили в других главах. С одной стороны, человек, который ничем не болен, ложится в больницу и занимает койку того, кому в настоящий момент может действительно понадобиться помощь. А с другой – он еще и сам рискует подхватить внутрибольничную инфекцию, которая зачастую не поддается лечению известными антибиотиками. Так зачем подвергать себя ненужной опасности ради эфемерной выгоды неэффективных и непроверенных процедур?
      

      

        

          Резюме
          
            Что же делать при подозрении на инсульт?
          
        

        Во-первых, вспомнить основные признаки инсульта:
        
          • внезапно возникшее нарушение речи, спутанность сознания;
          • асимметрия в лице;
          • слабость в руке или ноге, тело «не слушается»;
          • невыносимая головная боль (если речь идет о геморрагическом инсульте).
        
        При одном из этих признаков надо немедленно вызвать «Скорую помощь». Потому что эффективность излечения инсульта и устранения последствий напрямую зависит от скорости оказания необходимой помощи.
        А для профилактики инсульта нужно следовать элементарным правилам:
        
          • раз в год (или в полгода) приходить на консультацию к кардиологу;
          • следить за уровнем холестерина в крови;
          • контролировать артериальное давление.
          • И, конечно, для роста нейронных связей в мозге – больше читать хороших книг и жить насыщенной жизнью!
        
      

    

    

      

        Еще 13 мифов на нервной почве 
      

      

        

          Миф № 1
          В этой неврологии – сплошная путаница и ошибка на ошибке, начиная с названия: болезни нервные, а врач – невролог!
        

        На самом деле никакой путаницы. Изначальное название специальности «неврология» происходит от греческого слова нейрон (neuron) – структурная единица, основная клетка нервной системы. В старых учебниках даже писали «неврон», поскольку буква «й» не считалась «полноценной», ее до XX века объединяли с «и». Отсюда и слово «неврология». Но уже в латыни буквы загадочным образом (на нервной почве!) поменялись местами, и во всех европейских языках прижилось слово «нерв», которым обозначают составную часть нервной системы, хоть и сам он (нерв) построен преимущественно из клеток невронов (нейронов).
      

      

        

          Миф № 2
          Когда-то у нас была невропатология и врач невропатолог. Сейчас таких уже не осталось, потому и лечиться не у кого 
        

        Хороший невропатолог еще в 80-е годы прошлого века просто сменил табличку на двери кабинета на «невролог». У нас же нет кардиопатологов, пульмонопатологов, уропатологов и т. д. У нас есть кардиологи, пульмонологи, урологи. Ведь врачи изучают не только патологию и болезни нервной системы, но и ее норму. Поэтому и убрали «патологию», так как она не отражала смысловой нагрузки специальности. Не говоря уже о том, что масса состояний, которые расценивались некогда как патологии, оказались вариантами нормы – то, что стали называть «индивидуальными особенностями».
      

      

        

          Миф № 3
          Увеличение продолжительности жизни – вот главная цель современной медицины 
        

        Увеличение продолжительности жизни – это прекрасно. Но оно связано с множеством факторов. И сейчас среди этих факторов важнейшую роль играет… вовсе не медицина, а экология. Ее изменение в той или иной форме. Считается, что вклад медицины в рост продолжительности жизни составляет около 10 %, но на самом деле он, конечно, больше. Основными вехами и «точками роста» стали появление антибиотиков, вакцин, развитие сельского хозяйства, которое позволило увеличить количество пищи, чистой воды.
        Но с другой стороны, дело ведь не в количестве прожитых лет, а в их качестве. И вот это серьезная задача для медицины. С ростом продолжительности жизни в рост пошли и некоторые болезни. От артритов до болезни Альцгеймера. Раньше ею болели единицы, потому что просто никто не доживал. А сейчас это широкая, значимая проблема. Деменция, болезнь Паркинсона, увеличение количества инсультов – все это связано с глобальным старением населения. Поэтому задача неврологов – максимально сгладить такие негативные проявления возраста, чтобы каждый отпущенный год был полноценно прожит.
        Как известно, женщины в целом живут дольше. И во многом это связано с более поздним началом развития атеросклероза – основной причины инфарктов и инсультов. До момента менопаузы дамы надежно защищены от него половыми гормонами эстрогенами. Они у мужчин тоже имеются, но в ничтожном количестве, недостаточном для такой серьезной задачи. В результате у женщин гораздо более поздно появляется атеросклероз со всеми вытекающими последствиями. Если у мужчин он начинает развиваться в 35 лет, то у женщин – в 50. Отсюда и заметная разница в продолжительности жизни.
      

      

        

          Миф № 4
          Об эффекте плацебо говорят, чтобы задурить людям головы. Ничего такого нет. Ну или от нас что-то скрывают 
        

        Плацебо – крайне увлекательная тема, и она, конечно, выходит за рамки неврологии. И на самом деле этот эффект несколько преувеличен. Ведь он составляет лишь небольшую часть от общего процента случаев спонтанного выздоровления, которые известны медицине на протяжении веков. Да, действительно, многие и очень разные болезни просто проходят сами. Но эффект плацебо позволяет этим болезням зачастую пройти чуть быстрее. Он в наибольшей степени важен для клинических исследований в рамках доказательной медицины (мифам о ней посвящена отдельная небольшая глава). Не учитывать его нельзя, ведь зачастую человеку достаточно дать «пустышку», и если он считает, что принимает лекарство, он выздоравливает. На самом деле об этом эффекте в медицине заговорили еще в XVIII веке. Слово «плацебо» переводится с латыни как «понравлюсь», а смысл вкладывался примерно такой: что угодно, лишь бы пациенту стало лучше и он поверил в выздоровление.
        С плацебо связано множество увлекательных историй. В свое время европейские педиатры, не найдя симптомов конкретного заболевания, широко рекомендовали родителям, которые толком не могли объяснить, что не так с их грудничками («куксится, плачет, капризничает, я волнуюсь, что-то мне не нравится…»), препарат Обецалп. Он пользовался огромной популярностью – детям становилось лучше. Но если мы прочитаем название наоборот, то поймем, что это плацебо. Что же мы видим в этой истории: врач такой пустышкой успокаивает мать, и ребенку становится лучше. Хотя он совсем маленький, самовнушением не занимается и вообще не размышляет о том, что ему дают и что с ним делают. Зачастую болезни детей – это болезни матерей. Интересно, что на собак тоже действует плацебо, но не через самих животных, а через хозяев. Это еще более сложный механизм, но, как видим, он реально существует. Кстати, эффективность гомеопатии у маленьких детей тоже объясняется плацебо-эффектом.
        Есть зоны в головном мозге, ответственные за эффект плацебо. Осознавая сам факт, что мы получаем лечение – это называется комплексный эффект от лечения, мы их задействуем, и там запускается процесс выработки определенных веществ. Эти вещества сами начинают лечить организм тем или иным образом. К таким веществам относятся, например, эндогенные опиаты. Они помогают избавляться от боли и тошноты – это два основных (но не единственных) симптома, на которые хорошо действует плацебо.
        Еще несколько занятных фактов: многие исследования показали, что дорогое плацебо «работает» лучше, чем дешевое; большая красная таблетка – лучше, чем маленькая белая. Более того, даже если человека предупредить, что ему дают плацебо, эффект все равно развивается. Так что плацебо – это не чисто психогенная история, это больше, чем самовнушение, очень много факторов сложно взаимодействуют, создавая подобный эффект. Причем плацебо – это не только таблетка. Одним из лучших плацебо в истории является поцелуй матери. Двухлетний ребенок ударился, подбежал: «Мамочка, больно!» Мама поцеловала – и можно бежать дальше, уже не больно. Что мама сделала? Фактически выработала у ребенка эндогенные опиаты.
        Таким же образом, только «в обратную сторону», работает эффект ноцебо, когда развивается негативное воздействие при отсутствии действующего вещества – как от предубеждения. Классический эксперимент: две группы студентов идут в горы. Одной группе сообщают о таком явлении, как горная болезнь: на высоте из-за изменения атмосферного давления и уменьшения количества кислорода в воздухе у человека возникает головокружение, тошнота, слабость, сонливость – одним словом, берегитесь. Обе группы идут параллельными маршрутами, поднимаются на одну и ту же высоту в одном и том же спокойном темпе. В группе, которую не предупреждали о горной болезни, она развивается у 17 человек. А в той, которой сообщили, – у 75. Негативная информация вызвала такой эффект.
        Есть еще одна известная история, когда в исследовании препарата от рассеянного склероза в описании было сказано, что он может вызывать гриппоподобную реакцию: ломоту во всем теле, повышение температуры. В ходе исследования в одной из групп оказалось настолько много этих гриппоподобных реакций (но достоверно не самого гриппа!), что исследование пришлось остановить и вскрыть пробы – оказалось, что группа получала не препарат, а «пустышку».
        Кстати, один из главных любимцев в неврологии – глицин – тоже было бы честно приравнять к плацебо, потому что это простейшая аминокислота, которая при приеме внутрь полностью растворяется в желудочно-кишечном тракте, а следовательно, воздействовать каким-либо образом на нервную систему не может – не успевает.
        И последняя прекрасная история про плацебо: исследование выявило, что в отношении детского кашля плацебо оказалось эффективнее, чем лекарства, известные на данный момент, и лучше, чем полное отсутствие лечения, – вот такие чудеса.
      

      

        

          Миф № 5
          Все проблемы со здоровьем можно решить с помощью лекарств 
        

        Увы, далеко не все. Например, инсульт, которому посвящена отдельная глава в этой книге. Лекарства здесь мало что решают. Они помогают предотвратить повторный инсульт, но уже случившийся никак не лечат.
        И есть еще великое множество состояний, которые с помощью лекарств никак не улучшаются. Зато какие-то проблемы можно решить с помощью разумной физкультуры. Так что не только в таблетках сила.
      

      

        

          Миф № 6
          Общий наркоз очень опасен, особенно для головного мозга 
        

        Начнем с того, что «общий наркоз» – тавтология. Наркоз – это общая анестезия, общее обезболивание, он только «общим» и бывает. Когда-то это действительно была неоднозначная процедура с возможными серьезными побочными эффектами. Но за последние лет пятьдесят ситуация изменилась кардинально. Никаких доказательств, что наркоз влияет на когнитивные способности, так и не удалось найти. Есть случаи, когда люди переносили 15–20 операций под наркозом и ничуть не глупели. А можно предположить, что есть случаи, когда человек перенес одну операцию под наркозом и всю жизнь от этого страдает – скорее всего, это наглядный пример ноцебо, или речь идет о психогенных причинах. Конечно, нельзя отрицать риск индивидуальной непереносимости, но это, как правило, уже вне зоны неврологии. Так что в вопросах наркоза мы чаще сталкиваемся с индивидуальной «психологической непереносимостью», чем с реальным вредом. Особенно если говорить о современных препаратах.
        Наркоз традиционно очень боятся давать детям. Основная проблема здесь в том, что на детях нельзя проводить клинические испытания. Из-за этого мы очень мало знаем о возможных реакциях. Но есть объективный факт: дети при всей кажущейся хрупкости очень крепкие и живучие ребята, которые легко приспосабливаются к обстоятельствам. Поломать ребенка, к счастью, далеко не просто. Но в каждом конкретном случае мы должны отталкиваться от необходимости и взвешивать: что важнее в конкретной ситуации – обезболить или не дать наркоз. Разумеется, любые хирургические вмешательства, если их никак не избежать, требуют обезболивания.
        Сегодня в этой связи немало путаницы. Например, во многих стоматологических клиниках предлагают детям лечение под общим обезболиванием – и родители впадают в шок. Но речь здесь идет не о наркозе, а о медикаментозном сне. Это другая история, он совершенно безопасен. Так сегодня проводят гастро- и колоноскопию, и зубы детям так лечить вполне возможно. Если предстоит большой объем работы, ребенок просто не выдержит сидеть или лежать смирно с открытым ртом длительное время.
        Медикаментозный сон и наркоз – это разные степени погружения человека в бессознательное состояние. Действуют разные механизмы, используются разные препараты. Медикаментозный сон – это, условно говоря, внутривенное введение снотворного. Человек спит, и пока он спит, с ним можно совершать определенные процедуры. Наркоз – более глубокое погружение в бессознательное состояние, разбудить человека от наркоза, просто потормошив его, не получится, требуется время. Он постепенно «возвращается» – в течение нескольких часов. Но, к сожалению, медикаментозного сна недостаточно для проведения серьезных операций. Хотя зачастую сон и наркоз совмещают. В любом случае, оба варианта требуют обязательного контроля анестезиолога.
      

      

        

          Миф № 7
          Высокий уровень холестерина бывает только у полных людей 
        

        И вовсе нет. Он бывает у полных, у худых, у высоких, у низких, лысых и лохматых. Это не связанная с комплекцией и внешним видом история. Склонность к повышенному холестерину генетически заложена и реализуется. У полных часто уровень холестерина действительно более высокий. Но не всегда, а только в случаях с алиментарной гиперхолестеринемией, когда избыток холестерина человек получает с пищей. Полнота косвенно указывает на пристрастие к жирному, например. Но известно, что лишь 10 % нашего собственного холестерина мы получаем с пищей, остальные 90 % синтезируются в организме по прописанной в генах программе – у кого-то побольше, у кого-то поменьше. Между тем не будет лишним напомнить, что за холестерином следить важно, именно из-за него образуются холестериновые бляшки, которые становятся причиной сосудистых катастроф – инфаркта и инсульта.
      

      

        

          Миф № 8
          Занятия спортом защищают от заболеваний сердечно-сосудистой системы 
        

        Никто не оспаривает пользы движения и активности в любом возрасте и в любую погоду, но в этой сфере, как ни в какой другой, нужна разумная золотая середина. В принципе, да, считается, что стенки сосудов можно тоже натренировать, как мышцы. Все знают, а многие и практикуют кардиотренировки. Но профессиональный спорт точно не улучшает прогноз. Когда говорят о пользе спорта для сердечно-сосудистой системы, имеют в виду исключительно любительский, физкультурный, фитнес-вариант. Ходить очень полезно, с палками и без, это факт. И от инсульта с инфарктом, и для здоровой спины. Но спорт высоких достижений не имеет отношения к здоровому образу жизни и долголетию, это 100 %.
      

      

        

          Миф № 9
          Тошнота и сонливость – верные признаки сотрясения мозга 
        

        Это возможные, но не верные его признаки. Может вообще не быть никаких признаков – просто упал, сильно ушибся, возникло сотрясение мозга. Единственным проявлением может стать потеря сознания на срок от нескольких секунд до пяти минут. При этом человек, после того как придет в себя, амнезирует эпизод – он не помнит, что потерял сознание. И даже может не помнить о факте самой черепно-мозговой травмы, не помнить, что с ним приключилось. И это вовсе не какая-то защитная реакция, а именно разновидность ретроградной амнезии, когда из памяти выпадает момент, предшествующий травме (или, например, эпилептическому приступу). Через какое-то время человек полностью приходит в себя, и никаких последствий обычно не остается.
        Сотрясение мозга – это легкая черепно-мозговая травма, и, как правило, все ее возможные последствия – тошнота, рвота после самого сотрясения, слабость, сонливость. Из относительно отдаленных – после травмы через какое-то время может развиться головная боль. Это так называемый посткоммоционный синдром. Но он наступает не позже чем через семь дней. Если в течение недели головной боли не появилось, а она возникла через месяц, то она не связана с травмой.
        Также может возникнуть в некоторых случаях доброкачественное головокружение, вызванное движением отолитов во внутреннем ухе в момент самой травмы. (О том, что они собой представляют и как избавляться от головокружений, подробно рассказано в специально посвященной им главе.)
      

      

        

          Миф № 10
          Боли в спине вызваны отложением солей 
        

        Удивительно, как живуч этот миф. Казалось бы, уже никто не употребляет странного словосочетания: отложение солей. Это сильно устаревшее представление о кальцификации связок позвоночника. Действительно, с возрастом соли кальция откладываются в связках, соединяющих части скелета. Но причиной боли в спине назвать это практически невозможно. Причины болей в спине нам неплохо известны, и им посвящена большая глава в этой книге. К ним относятся всевозможные поражения связок, суставов, мышц позвоночного столба, которые развиваются из-за растяжений, вывихов, дисфункций, поражений мышц и т. п. Но это никак не связано ни с каким отложением никаких солей. Безнадежно устаревшее представление.
      

      

        

          Миф № 11
          Мозг человека работает на 10–16%
        

        Очень устойчивый, из поколения в поколение кочующий и совершенно дурацкий миф. На самом деле мозг человека работает на все 100 %. Всегда. Просто у всех и каждого – свои 100 %. Умственные способности и интеллект зависят не от объема работающих клеток мозга. 16 % от чего? От количества нейронов? От количества возможных функций? Уровень интеллекта определяется в наибольшей степени скоростью межнейрональных связей. Мы до сих пор не знаем, почему один человек умнее другого. Почему на основе одной и той же информации в одних и тех же условиях один может сделать какие-то гениальные выводы и совершить открытие, а другой – нет. Можно предполагать, что это связано с распределением каких-то клеток – но каких именно, где и в каких пропорциях, нам пока не известно. Ведь и размер мозга тоже не влияет на масштаб интеллекта. У женщин мозг в среднем меньше, чем у мужчин. При этом женщина зачастую умнее мужчины. Это никак не связанные между собой факторы.
        Если попробовать упростить немного общую картину, в мозге человека фактически две основные составные части. Серое вещество – кора головного мозга. В ней происходят все основные процессы, она как компьютер, способна обрабатывать информацию по «загруженным программам», составленным из полученных теоретических знаний и практического опыта. Вторая часть – белое вещество, которое, по сути, представляет собой нечто вроде совокупности «проводов». Серое вещество составляет достаточно небольшой процент от объема головного мозга. И оно гораздо важнее, потому что все процессы происходят именно там. Но без белого вещества, которое проводит информацию, импульсы, по сути осуществляет связи как внутри, так и вовне, ничего не будет работать. Представьте себе компьютер, у которого обрезали провод. Он теоретически на многое способен, но этого не будет, потому что его не получается подключить. С мозгом примерно то же самое.
        На самом деле поражение белого вещества мозга, которое является как бы «проводами», менее опасно, чем поражение серого вещества. Потому что в белом веществе дублирующих путей гораздо больше – один «провод» вполне можно заменить другим. Это хорошо видно при магнитно-резонансной томографии. Например, у любого пожилого человека всегда где-нибудь есть микроинфаркт (мельчайший сосуд закупорился и перестал снабжать кровью и питанием какие-то маленькие участочки белого вещества, они то тут, то там поражены), но это не приводит к потере каких-либо функций. Потому что соседние «провода» берут на себя передачу «близлежащих» сигналов. Однако при мультиинфарктном поражении, когда таких участков очень много, возникает то, чему мы пока никак не придумаем точного названия. И сейчас называем дисциркуляторной энцефалопатией, что указывает на нарушение кровоснабжения отдельных зон мозга, что приводит к постепенной потере некоторых функций. К сожалению, сегодня это диагноз-«помойка», об этой проблеме более подробно говорили в главе о несуществующих болезнях.
      

      

        

          Миф № 12
          Много спать полезно 
        

        Спать полезно не много и не мало, а столько, сколько необходимо. Сейчас есть работы, показывающие, что во сне головной мозг работает достаточно интенсивно. Так что с точки зрения отдыха и восстановления сил пересып ничуть не лучше недосыпа. А может, и хуже, потому что недосып относительно легко исправить, улегшись в удобную кровать и закрыв глаза. А от «пересыпа» как избавиться? Лучше спать какое-то определенное количество часов. Кому-то достаточно 6, кому-то – 4, кому-то – 9. Но в идеале это 7–8 часов. Есть мнение, что побольше (до 9 часов) полезно поспать для кожи, потому что регенеративные процессы лучше протекают во сне. Но все это очень относительно. Много спать тоже не здорово. Есть исследования, что те, кто спит больше 9 часов, живут меньше, чем те, кто спит 6–7 часов и, казалось бы, хронически недосыпают. Впрочем, скорее всего это связано не с решением человека «поваляться подольше», а с какими-то нездоровыми состояниями, заставляющими его проводить в состоянии сна больше времени, чем обычно.
      

      

        

          Миф № 13
          Смена часовых поясов, джетлаг разрушают нервную систему. Это очень вредно 
        

        Наверняка это не самое полезное для здоровья занятие, но за полвека трансатлантических перелетов информации о разрушении нервной системы не было зафиксировано. Основная проблема здесь связана с изменением циркадных ритмов – сбоем в наших «встроенных» биологических часах. Действительно, когда меняются местами день и ночь, это не очень комфортно, хочется спать, когда вокруг день в разгаре, и наоборот. Достаточно эффективно с этим можно бороться при помощи препарата мелатонина, доступного в аптеках. Мелатонин – это, собственно, наш гормон, который и контролирует в организме человека (и не только человека) смену дня и ночи, времен года – настраивает ход внутренних часов. Он позволяет быстро отрегулировать эту проблему, выстроить циркадные ритмы в нужном направлении и наладить самочувствие. Кстати, одно время он расценивался чуть ли не как эликсир вечной молодости – он же действительно отвечает в определенном смысле за внутренний отсчет времени человека.
        Вернемся к джетлагу. Очень много перелетов оказывают негативное влияние, в общем и целом. Но это не изучено настолько, что можно было бы однозначно утверждать, что десять перелетов в месяц – это плохо, а пять – нормально. Сегодня мы можем четко сказать, что перелеты влияют не столько на головной мозг (именно в нем, в гипофизе, вырабатывается мелатонин), сколько на другие системы, и это куда более очевидно. Много перелетов вредны для вен ног – именно поэтому советуют, по возможности, не сидеть весь перелет в кресле, а двигаться. Не очень полезно все это и для системы лор-органов. Потому что, с одной стороны, из-за перепадов давления легко возникают отиты. А с другой – очень сохнут слизистые оболочки, что ведет к постоянным насморкам и дискомфорту в целом.
      

      

        

          Резюме 
        

        Немало мифов и домыслов прямо или косвенно связано сегодня с неврологией. Ведь «все болезни от нервов», и даже у самых здоровых людей время от времени «нервишки пошаливают». Чем больше люди осведомлены и чем меньше подвержены магическим и шаманским методикам лечения, тем больше шансов сохранить здоровье. Ведь оно зависит не только от знаний и умений врача, но и от настроя пациента, от его требовательности (в разумных пределах) и вовлеченности в процесс. Тем более, как мы уже уяснили, мозг у каждого работает на все 100, а чем больше мы думаем, читаем, размышляем, тем крепче межнейрональные связи, тем интереснее жизнь и лучше будет любой прогноз.
      

    

    

      

        7 мифов о доказательной медицине 
      

      

        

          Миф № 1
          Доказательная медицина – это отдельная самостоятельная отрасль медицины/медицинская специальность/метод лечения 
        

        Это не так. Доказательная медицина – это, скорее, философия современной медицины. Инструмент для непредвзятой оценки медицинских исследований и принятия практических клинических решений, его цель – получение достоверных и убедительных научных доказательств эффективности и безопасности того или иного средства лечения, обоснование целесообразности его применения. Сам термин, как ни удивительно, довольно молод: он вошел в медицинский обиход лишь в 90-е годы прошлого века. Ведь почти до конца XX столетия полагалось, что эмпирический подход, сложившийся за прошедшие столетия в медицине, вполне достаточный и обоснованный. Индивидуальный опыт врача, случаи из практики коллег (подход немного напоминает прецедентное право в юриспруденции) в сочетании с более-менее богатыми накопленными к тому моменту теоретическими познаниями, пониманием причин и механизмов развития болезни или действия того или иного лекарства – на этом основании и принимались решения о применении какой-либо методики. Но чем дальше развивается наука, тем яснее становится, что число загадок и вопросов лишь растет по мере прогресса и открытий. Кроме того, любое «усреднение» в медицине – это всегда натяжка. Разве существует в реальности среднестатистический человек? Вы встречали такого? Доказательная медицина (по-английски она называется evidence based medicine) – это возможность изучить наиболее полно (но, увы, все еще не исчерпывающе) нюансы использования нового метода или лекарства, поскольку она рассматривает именно эффект лекарства в зависимости от индивидуальных особенностей людей – возраст, сопутствующие заболевания и т. д.
        В доказательной медицине признаны четыре уровня доказательности от I до IV или от А до D. Чем дальше от начала, тем ниже уровень доказательности. Возможно, многие слышали и читали о «больших двойных слепых плацебоконтролируемых исследованиях» – это и есть высший класс доказательности. Расшифруем это «заклинание». Оно означает, что, во-первых, исследование проходит одновременно в разных клиниках в разных городах и, вероятно, странах, в нем участвует, соответственно, много людей. Поэтому исследование действительно «большое». Во-вторых, участники исследования, допустим, нового лекарства разделены на несколько групп по тем или иным параметрам. Одни группы получают действительно свежеразработанное средство, а другие вместо него получают «пустышку», внешне такую же таблетку, но она не содержит никакого активного вещества. Такой подход делает исследование плацебоконтролируемым. (О загадочном эффекте плацебо, который порой помогает ничего не подозревающим людям выздоравливать без лекарств, мы говорили в предыдущей главе.) Итак, участникам исследования дают таблетки (с действующим веществом или без него), они считают, что получают лечение, и ожидают эффекта. Но никто из них не знает, в какой он группе – с настоящим лекарством или «фейком». Это делает исследование «слепым». Когда же и врачи, проводящие исследование и контролирующие состояние участников эксперимента, тоже не знают, кто получает исследуемое лекарство, а кто – «пустышку», клиническое исследование становится «двойным слепым». Такой уровень доказательности считается самым высоким.
        II класс (В) подразумевает «рандомизированное контролируемое испытание». Оно обычно менее масштабное, но так же сохраняется плацебо-контроль, как в испытаниях класса А. На группы участники делятся рандомно, и тоже не известно, достанется тебе новый препарат или нет. Кстати, тщательный анализ нескольких таких исследований и сведение воедино полученных таким образом данных может перевести уровень доказательности испытанного препарата или методики классом выше – на ступень А.
        III класс доказательности (C) подразумевает, что исследователь сам выбирает, кто из испытуемых будет получать лекарство, а кто – «пустышку». Несмотря на очевидный риск погрешности и предвзятости, такие исследования тоже существуют.
        IV класс доказательности (D) означает, что по вопросам каких-то, например, уже давно устоявшихся препаратов и методик, экспертное сообщество пришло к единому мнению и не считает нужным сбор доказательств. Поэтому, например, так и остаются недоказанными некоторые эффекты старого доброго аспирина, который уже сотню лет используется в медицине.
      

      

        

          Миф № 2
          Доказательную медицину придумали крупные фармкомпании, чтобы выдавить с рынка более слабых конкурентов 
        

        Это не совсем так. Хотя в нашей стране особенно любят приводить такой «аргумент». Сначала фармкомпании были как раз резко против доказательной медицины и всеми силами препятствовали ее распространению. Они понимали, что им придётся нести дополнительные и очень серьёзные расходы, выполняя исследования по критериям доказательной медицины. Сегодня стоимость вывода нового препарата на рынок с учетом проведения необходимых по стандартам доказательной медицины исследований составляет около 100 млн долларов! А ведь раньше они могли выпустить препарат без исследований эффективности и безопасности. Достаточно вспомнить кокаин и героин, которые долгое время существовали в качестве лекарств. Или печально знаменитый талидомид, который прекрасно справлялся с бессонницей у беременных, однако вызывал тяжелейшие поражения плода. С введением доказательной медицины такие «недоразумения» стали невозможны.
        Сейчас фармкомпании пытаются использовать доказательную медицину в своих целях, однако врачебное сообщество активно ставит барьеры на их пути, в том числе с помощью специальных независимых компаний, контролирующих испытания лекарств и независимых же объединений врачей (например, «Кохрановское сотрудничество», иногда его называют «Кокрейновское сотрудничество»), которые оценивают качество проведённых исследований и их значимость для клинической медицины. Самый же сильный барьер – качественное образование конкретного врача, который обладает развитым критическим мышлением и навыком работы с научно-медицинской литературой, а также открытость данных о клинических испытаниях, это позволяет и пациентам контролировать лечение, назначенное врачом.
        Кстати, «Кохрановское сотрудничество» – одна из старейших организаций, сосредоточивших внимание на доказательной медицине. Она названа по фамилии одного из первых ее поборников – шотландского эпидемиолога, военного врача Арчи Кохрана (Кокрейна – Cochrane). Его книга, написанная еще в начале 1970-х, «Действенность и эффективность: случайные размышления о медицинской службе» стала в определенном смысле поворотной точкой в вопросах развития и признания доказательной медицины.
      

      

        

          Миф № 3
          Доказательная медицина – это придумка американской военщины, направленная на уничтожение уникальной советской/российской медицинской школы!
        

        А это как раз не миф, это уже мракобесие. На самом деле термин и основные постулаты доказательной медицины сформулировали канадцы, а исследования по принципам доказательной медицины (хотя про доказательную медицину тогда ещё никто не знал и тем более такого термина не использовал) проводились еще в 1940-х годах. Доказательная медицина – это закономерная эволюция медицины от личного опыта врача и научных школ к статистически достоверным объективным данным, полученным в ходе научных исследований и подвергнутым разумной критике.
      

      

        

          Миф № 4
          Доказательная медицина – это ужасно дорого, что делает невозможным исследование многих старых лекарств и методов лечения 
        

        Это правда лишь отчасти… Причем от очень маленькой части. На самом деле действительно дорого испытывать новые лекарства, про которые ничего не известно. Старые же препараты исследовать гораздо проще и намного дешевле. Многие из них, кстати, прекрасно исследованы в соответствии с критериями доказательной медицины, впрочем, как и методы лечения, такие как, например, рефлексотерапия или гомеопатия.
        Высокая стоимость часто приводится как аргумент недобросовестными фармкомпаниями и всяческими шарлатанами, для того чтобы избежать качественных исследований, которые с большой вероятностью продемонстрируют полную бесполезность, а возможно и опасность исследуемых препаратов и методов.
      

      

        

          Миф № 5
          Доказательная медицина – это клинические рекомендации/стандарты и т. д., которые «убивают» клиническое мышление врача 
        

        Как бы не так… Клинические рекомендации (они же гайдлайны – guide lines) – это совокупность самых последних исследований по конкретной проблеме, подвергнутая критической оценке и сконструированная для удобного применения в клинической практике. Рекомендации – это не закон. Они не строго обязательны к исполнению, однако это путеводная нить, отступление от которой требует от врача не только огромного опыта и высокого интеллекта, но и отличного знания этих самых рекомендаций. Важно понимать, что любое отступление от рекомендаций возможно, но должно быть тщательно обосновано.
      

      

        

          Миф № 6
          Доказательная медицина проповедует лечение болезни, а не больного, то есть пациент вторичен 
        

        Для того чтобы опровергнуть этот тезис, достаточно вспомнить классическое определение доказательной медицины: это подход к медицинской практике, при котором решения о применении диагностических и лечебных мероприятий принимаются исходя из имеющихся доказательств их эффективности и безопасности, а полученные доказательства подвергаются сравнению, обобщению и широкому распространению для использования в интересах пациентов (Evidence Based Medicine Working Group, 1993). Именно интересы пациентов, а не лечение конкретных болезней, являются основой и сутью доказательной медицины.
      

      

        

          Миф № 7
          Клинические решения, принятые на основе доказательной медицины, всегда дороже для пациента и для государства, чем решения, принятые на основании опыта конкретного врача или мнения экспертов 
        

        Совсем нет. Скорее даже наоборот! На самом деле доказательная медицина выгодна не только для конкретного пациента, но и для здравоохранения в целом. Она позволяет избежать ненужных затрат на лекарства с недоказанной эффективностью. Например, с точки зрения доказательной медицины эффективных лекарств для лечения ОРВИ не существует в принципе. Более того, ОРВИ вообще не требует какого-либо лечения, кроме симптоматического (промывание носа, снижение высокой температуры, если человек тяжело ее переносит, и т. д.). Теперь посчитайте, сколько вы тратите на иммуномодуляторы, противовирусные препараты или витамины для себя или своего ребёнка, и вы поймёте, что экономия ощутима. Выведение же препаратов с недоказанной эффективностью из списка ЖНВЛП (жизненно необходимые и важные лекарственные препараты, которые закупаются государством и поэтому прописываются в российских клинических рекомендациях) позволило бы сэкономить миллиарды рублей и пустить их на более важные проблемы здравоохранения.
      

      

        

          Резюме
          
            Неужели доказательная медицина настолько хороша?
          
        

        
          Все не так просто. К сожалению, доказательная медицина – далеко не идеальный инструмент. Вот лишь некоторые недостатки этой системы:
          Клиническая значимость и надежность исследований и систематических обзоров (анализ сразу нескольких исследований по одной проблеме, позволяющий сделать общие выводы) зачастую очень мала, а сами обзоры выполнены некачественно.
          Доказательная медицина достаточно сложна для восприятия врачами и требует высокого уровня образования, интеллекта, а также много времени для поддержания и постоянного обновления знаний.
          Далеко не все лекарства и методы могут быть проверены в соответствии с критериями доказательной медицины. Например, практически невозможно провести качественное исследование лекарств для лечения орфанных (редких) заболеваний из-за невозможности набрать достаточное количество пациентов для полноценного анализа.
          Несмотря на выстроенную методологию проведения исследований, данные все равно могут оказаться ошибочными или неправильно интерпретированными, в том числе в угоду недобросовестным фармкомпаниям.
          Группы пациентов, на которых проводятся исследования, далеко не всегда соответствуют реальным пациентам, которые будут получать исследованное лечение.
          Высокая стоимость и длительные сроки исследования новых методов и лекарств существенно замедляют их вывод на рынок, задерживая эффективное лечение, которое могло бы помочь множеству людей.
          Применение принципов доказательной медицины в реальной клинической практике требует от врача гораздо больше времени, в том числе и на общение с конкретным пациентом, чем позволяют дать существующие модели здравоохранения.
          Тем не менее, несмотря на все недостатки, которых на самом деле можно набрать еще гораздо больше, чем перечислено выше, доказательная медицина – это лучшее из того, что мы имеем на сегодняшний момент для принятия клинических решений.
        
      

    

  


          See more books in http://www.e-reading-lib.com