ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Именно так она и представляла себе возвращение домой.
Ночной ветер окреп, и тополя по обе стороны дороги шевелили ветвями, будто люди, приветственно машущие ей руками. Они радовались, что блудная дочь вернулась, что книга ее скитаний дописана до конца. Впереди, во мраке ярко горели факелы над воротами Церуния. Еще какая-нибудь сотня шагов…
Ощущение Взгляда появилось внезапно. Оно выплыло из подсознания, заставило оглядеться. Она была одна на дороге. Но ощущение не исчезло, напротив, стало сильнее.
Кто-то следит за ней. Кто-то из мрака.
Нужно спешить. Ночь уже наступила, и ворота вот-вот закроют. Тогда она вынуждена будет ждать до утра. Одна, среди мрака и скользящих под кронами деревьев теней.
Она шагнула к воротам — и Взгляд снова уперся ей в спину.
— Кто здесь?
Дорога, освещенная луной, пуста. В ушах звенит от пения сверчков. Шелестят листья на деревьях.
— Кто здесь?
Страх сменяется раздражением. Она попусту теряет время. Дорога пуста, в темноте под деревьями никакого движения.
Она делает несколько шагов и вновь чувствует этот странный Взгляд. Кожа на спине холодеет, волосы начинают шевелиться. Правая рука невольно вытягивает из ножен кортик Криска.
— Будь ты проклят!
Дорога, залитая лунным светом, пуста. Лишь ее тень движется вместе с ней. Только движется она как-то странно. Чтобы проверить свою догадку, она поднимает правую руку. Тень будто в насмешку поднимает левую.
Что происходит?
— Ты меня не видишь, а я тебя вижу! — звучит в голове вкрадчивый голос. — Тебе не скрыться от меня. Я всегда буду рядом с тобой, Лейда из Церуния!
— Кто ты?
Тень выползает из пыльной глины дороги, растет вверх. Она может разглядеть черты темного лица. О Берис, да это просто невозможно!
— Ты… это я?
— Ты Лейда. Я Каста. Ты Каста, я Лейда. Все просто.
— Убирайся к демонам!
— Ох, милая, это невозможно. Я бы и сама рада от тебя освободиться. Но ведь у тебя две тени, а у меня всего одна. Скажи мне — кто твоя вторая тень?
— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Отстань от меня и дай мне вернуться в город и увидеться с моими любимыми.
— Да сколько угодно!
Тень снова становится просто тенью, ползущей вслед за ней по дороге. А в воротах появляются две фигуры, при виде которых у нее перехватывает дыхание.
— Айлор?! Элеа?!
Ее дочка уже не та крохотулька, которой была четыре года назад. Маленькая принцесса с ясными глазками и забавной косичкой на макушке. Боги, какая же она красавица!
— Мама!
Она со слезами счастья на глазах бросается к дочери, чтобы обнять ребенка — и руки проходят сквозь тело девочки, будто сквозь облачко тумана. Милое личико искажается гримасой страдания и боли, исчезает прямо на глазах, растворяясь во мраке ночи.
Счастья больше нет — остается темный холодный ужас. Ветер из ворот Церуния дует прямо в лицо, и в нем — тяжелый смрад смерти. Запах густого гноя из лопнувших бубонов, кровавых экскрементов, трупного разложения, гари, человеческой плоти, пылающей в огромном погребальном костре, в который на ее глазах превратился весь Церуний.
Запах чумы.