Ира

Я встречала Светку в Шереметьево вечером после работы. День выдался тяжелый. Вымоталась до предела. Когда упала в заказанное такси, почувствовала, что силы совсем на исходе. Главное сейчас было не сорваться на Светку. Вот какого черта она едет? Какой в этом смысл?

Самолет приземлился вовремя. Я стояла в зоне прилета и внимательно всматривалась в спешащих на выход пассажиров. Не то чтобы боялась не узнать Светку, с которой знакома уже сотню лет, но ведь не видела ее два года с лишком, мало ли...

Светка принялась махать мне уже издали. Маленькая, с коротко подстриженными черными волосами — ее почти не видно было в толпе рослых немцев, заполонивших проход. Но я заметила взметнувшуюся вверх ладошку и поняла — это она.

— Привет! — закричала Светка, когда между нами осталось метров шесть.

— Привет! — откликнулась я.

— Ты все-таки вырвалась! — Светка сделала еще несколько шагов, и вот мы уже обнимаемся и целуемся с ней.

— Вырвалась? — удивилась я. — Ты думала, что я тебя не встречу?

— Ты же человек занятой, — усмехнулась Светка. — Начальник. Кто тебя знает. Может, сидишь в своем банке до полуночи.

— Иногда сижу, — призналась я, берясь за ручку ее сумки на колесиках. — Но не всегда. У тебя есть еще какие-то вещи? Надо ждать багаж?

— Нет, — мотнула головой Светка. — Это все.

— Отлично. — И мы направились к выходу.

— Представляешь, — Светка взмахнула руками, — со мной рядом сидела... — и принялась трещать о тетке, всю дорогу донимавшей ее разговорами.

Я шла рядом, слушала, поддакивала и украдкой рассматривала ее. Светку было не узнать. Нет, конечно, пластической операции она не делала, стиль прически не поменяла, да и одета была привычно: джинсы, свитер. Но изменилась. Я никак не могла уловить, в чем именно. И только когда мы уже подходили к выходу из здания, я вдруг сообразила. Ну как же! Светка поправилась. А вернее будет сказать, потолстела. Учитывая, что всю жизнь она отличалась изрядной худобой, это было странно. Или жизнь на всех так влияет в благополучной Германии? И может, поэтому она усадила себя на диету?

— Ты поправилась, — невпопад сказала я.

Невпопад — потому что в этот момент Светка вещала о дурацких правилах досмотра в немецких аэропортах.

Она осеклась, сказала: «Э-э...» — и отвела глаза.

— Что? — Я резко остановилась.

— Ну... — протянула Светка.

Я молчала. У меня просто кончились слова.

— Я беременна. — Светка со вздохом сообщила то, о чем я догадалась уже сама.

— Да ты что! — воскликнула я. — Здорово!

— Правда? — Светка недоверчиво смотрела на меня.

— Конечно. — Я опять взялась за сумку. — Как это ты решилась?

— Не помню, — призналась она.

Мы прошли через стеклянные двери. Я махнула рукой в сторону стоянки такси:

— Туда.

— Не помню, — продолжала Светка. — По-моему, я просто проснулась однажды утром и подумала: а не рискнуть ли мне?

— И?.. — Я высматривала диспетчера.

— И рискнула.

— Пошла в банк спермы? — У Светки не было постоянного бойфренда.

— Нет. — Светка смутилась.

— Что такое? — В изумлении я глядела на нее.

Похоже, что-то от меня ускользнуло.

— У меня есть... — начала Светка.

— Так! — заорал парень в желтом жилете, выскочивший как черт из табакерки, у меня из-за спины. — Вам нужна машина!

— Да, — хором ответили мы.

— Счас будет, — пообещал он и принялся энергично махать руками.

— У меня есть парень, — сказала Светка, когда мы, удобно устроившись в бежевой «Волге», удалялись от Шереметьева.

— Точнее, не парень... — Она задумчиво посмотрела в окно. — Ему уже сорок четыре...

— Он кто?

— Мой редактор.

— Женат?

— Почему сразу женат? — вскинулась Светка.

— Потому что ему уже сорок четыре.

— Он был женат, — нехотя призналась она.

— И больше жениться не желает, — усмехнулась я.

— Просто противно иногда бывает, — проскрипела Светка, — как точно ты все знаешь.

— Да ладно, — рассмеялась я. — Ты разве замуж хочешь?

— Нет, — улыбнулась Светка.

— Вот и я о том же.

— Я хочу ребенка.

— Молодец.

— Ты правда так думаешь? — Светка бросила на меня удивленный взгляд.

— Конечно. Вы все из меня вечно какого-то монстра делаете. Как будто мне чужды человеческие чувства.

— Но ты же всегда кричишь, что брак себя изжил и вообще любви нет...

— Вот насчет любви, — перебила я Светку, — я никогда ничего подобного не говорила, а что касается брака — ты тоже срывала шарфики с шеи и лезла на баррикады, чтобы оттуда провозгласить: брака больше нет! Не так, скажешь, было?

— Было, — согласилась Светка, — а сейчас я что-то дала слабину. Вроде головой все то же самое думаю, а внутри какие-то странные желания побулькивают. Веришь, нет — я бы сейчас выскочила замуж, если бы он предложил.

— Это все гормоны, — рассмеялась я. — Как, кстати, ты себя чувствуешь? И тоже кстати, почему ничего не рассказывала?

— Хорошо чувствую, — ответила Светка, опять уставившись в окно. — Не говорила, потому что боялась сглазить... Слушай, обалдеть, сколько у вас тут всего понастроили! Надо бы об этом написать.

— Так ты здесь по делу? — спросила я. — В командировке?

— По делу. — Светка повернулась ко мне. — Но не в командировке.

— А что за дело-то?

— Маруся. — Светка сжала губы и нахмурилась.

Я так и знала.

— Партия переходит в эндшпиль, и играть ее буду я! — возвестила Светка, когда, добравшись домой, мы затащили ее вещи и устроились на кухне поужинать.

«Покровские ворота». Любимый Светкин фильм. Я спрятала усмешку и пожала плечами:

— Есть одна загвоздка. Для шахматной партии нужны двое. С кем собралась играть? С Петюней? Так он в Новосибирске.

— Но ведь что-то делать надо. — Светка сдвинула брови. — Где вот Маруся? Что с ней? Нельзя же сиднем сидеть.

Я ее понимала. Меня тоже колотило от тревожных предчувствий. Однако эмоция — не всегда толковый советник.

— Отсюда ничего не сделать. — Я выставила на стол чашки. — Мы же не поедем в Новосибирск...

— Почему? — перебила Светка. — Три часа на самолете — и всего делов.

Да не в том проблема, — отмахнулась я и полезла в холодильник за овощами и холодным мясом. — Ну представь себе: примчимся туда, и что мы там будем делать? Бегать по городу и орать: «Машка, ау!»? Мы ведь ничего о ее жизни не знаем. Кто у нее знакомые? В каких отношениях она с ними? Где бывала, кроме дома?

— Разве она ничего тебе не рассказывала? — Светка отщипнула кусок батона, сунула в рот.

— Наверное, рассказывала. — Я задумалась. — Даже скорее всего, рассказывала. Вот только слушать ее было так тоскливо, что я, признаюсь честно, отключалась.

Светка кивнула:

— Ее жизнь казалась нам такой серой, да?

Так и было. Стыдно признаваться, но факт. Вообще, слушать рассказы про чужую жизнь — занятие не для слабонервных. Особенно если изо дня в день эта чужая жизнь одна и та же. Покупки, интриги на работе, мечты об отпуске и рефлексия после отпуска. Вот если у кого-то случается нечто сногсшибательное, тогда, конечно, отчего бы не раскрыть рот и не впитать подробности? А бывает, что вроде ничего интересного у человека не происходит, но он умеет так рассказать, что теряешь счет времени, внимая ему. У Машки не было ни того ни другого. Ни ярких событий в жизни, ни таланта рассказчика. Припоминаю, она взахлеб трещала о какой-то Ларисе. Где-то они познакомились, и Лариса эта оказалась такая-растакая... Убей, не помню, где случилось знакомство и в чем именно гениальна та Лариса, словом, хреновая я подруга.

О чем я и сказала Светке.

— Я-то не лучше, — «успокоила» она меня. — Это жизнь. Не бери в голову. Сейчас задача другая — найти Машуню и выяснить, что в действительности там произошло.

— И что она собирается делать дальше, — добавила я.

Мы протрепались до часу ночи. На следующее утро я убежала на работу, а Светка, засучив рукава, приступила к боевым действиям.

— Позвонишь Пете и обматеришь его? — полюбопытствовала я перед уходом.

— Вот еще! — фыркнула Светка. — Настроение себе с утра портить. И потом, что с того? Машка от этого не материализуется.

— Звони, если что! — крикнула я, выходя в подъезд.

— Обязательно, — отозвалась Светка.

На улице светило солнце, по-осеннему неяркое, с деревьев листва уже осыпалась. Я пересекла двор и направилась к остановке. «Не пойду сегодня пешком», — и махнула рукой проходящей мимо маршрутке.

Меня можно назвать страшным везунчиком. Мне удалось найти работу в нескольких автобусных остановках от дома. По московским меркам — счастье несказанное. Обычно хожу на работу пешком, чтобы хоть как-то компенсировать организму издержки сидячего образа жизни. Но когда с неба сыпались осадки, я ловила маршрутку. Да, сегодня светило солнце, но на душе было муторно, и мне захотелось окунуться побыстрее в привычную рабочую рутину, чтоб на время выкинуть из головы все лишнее. «А интересно все же, — успела подумать я, входя в холл родного банка, — удастся ли Светке что-нибудь предпринять или мы просто эти несколько дней проведем в нервном ожидании вестей от беглянки Маруси?»

Когда вечером я вернулась из сумасшедшего дома под названием «Работа», то нашла Светку сидящей на полу и со всех сторон обложенной листочками бумаги с какими-то цифрами, накорябанными на них.

— Что это? — Я с любопытством оглядывала царящий в гостиной хаос.

— Маруся нигде не числится, — торжественно сообщила Светка.

— То есть?

— Ни в морге, — пояснила она, — ни в травме, ни в какой другой больнице Новосибирска.

— Здорово, — сказала я.

— В милиции, — продолжала Светка, — там, где регистрируют все происшествия, Марусиной фамилии тоже нет.

— Ты и до них дозвонилась?

— До них было легче всего, — ответила она, пошуршала листочками, лежащими перед ней, и добавила: — Сволочи, не хотели разговаривать со мной.

— Ну и?..

— Я их пугнула, — хихикнула она. — Сказала, что если сейчас они не дадут мне информацию, то я устрою им в смысле защиты прав человека!

Это она может. И пугнуть, и устроить.

— Маруся жива, — подытожила Светка.

— Ты сомневалась в этом? — Я пошла в спальню переодеться.

— Да не то чтоб... — отозвалась она, — но все-таки... Так спокойнее.

— Дальше что? — крикнула я из спальни.

— Не знаю, — неохотно призналась Светка. — Вот думаю, не поехать ли все-таки в Новосибирск?

— С ума сошла! — Я вернулась в гостиную — Беременная? Ты и так сюда зря потащилась. Мне тут сегодня на работе сказали, что вам, беременным, летать нельзя.

— Не рекомендуется, — поправила Светка. — Но представляешь, я бы телепалась двое суток на поезде?

— Ты ела что-нибудь?

— Ела. Но хочу еще.

— Я купила потрясающие баклажаны. Ты баклажаны ешь?

— Я все ем. — Светка легко поднялась с пола. — Даже странно. Никакого токсикоза. Жру все подряд.

— А тебе можно? — усомнилась я, проходя в кухню.

— Я слежу за весом, не беспокойся, — ответила Светка, следуя за мной. — Потому и сижу на диете. Но овощи, мясо и фрукты можно. А кроме баклажанов, что еще?

— Курица гриль. Будешь?

— О! — Светка закатила глаза и захлопала в ладоши. — Быстро, быстро, уже слюнки потекли.

— На ножку. — Я оторвала куриное бедрышко и протянула Светке. — А то умрешь еще, не дай бог.

— Мм... — Она сунула бедрышко в рот. — Теперь не умру. Ты знаешь...

Звонок в дверь раздался так неожиданно, что мы со Светкой чуть не подпрыгнули на полметра.

— Маррруся!!! — страшным голосом завопила Светка и, бросив недоеденное бедро на стол, рванула в коридор.

— Стой! — заорала я, выбегая вслед за ней. — Не открывай!

— Почему это? — Светка уже вертела ключ в замке.

— А вдруг это не Маруся, — прошипела я, оттесняя ее от двери. — Не забывай, мы в Москве. Мало ли...

У нас в подъезде стоит домофон. Толку с него ноль. Ну хорошо, ноль и одна десятая. Кто бы сейчас ни трезвонил в мою дверь, как он или она вошли в подъезд? «Известное дело как, — скажете вы, — кто-то вышел, а этот зашел. Или эта!

Я приникла к глазку. Это еще кто?

Перед моей дверью топтался мен в светлом. Очки, галстук, нос. Нос был выдающийся. Нос закрывал весь обзор.

— Кто там? — осторожно спросила я.

Сейчас, похоже, мне что-то начнут продавать.

— Это квартира Зарубиной Ирины? — отозвался незнакомец.

Голос был приятный. Бархат и капелька меда (если такое сочетание вообще возможно). Но нос?

— Да, — ответила я. — Что вам нужно?

— Не могли бы вы открыть дверь? — вежливо попросил мен.

— Зачем?

— Нам надо поговорить.

— Это вам надо поговорить, — усмехнулась я, — а мне не надо, — и подмигнула Светке. — Вы кто?

— Меня зовут Олег Белов, — сообщил незнакомец.

Светка вопросительно взглянула на меня. Я пожала плечами.

— И?..

— Я адвокат господина Рогова.

Я вздрогнула. Петя? Петин адвокат? Светка переступила с ноги на ногу и прошептала: «Ох, ну ни фига себе!»

— Могу показать бумаги. — Мы услышали, как мен за дверью щелкнул замком портфеля и зашуршал бумагами.

Я повернула ключ в замке. Светка быстро сбегала в комнату и вернулась, держа в руках свой мобильник — на всякий случай. Я приоткрыла дверь и окинула взглядом господина адвоката. Нос? Нос был очень даже. Как и все остальное. Передо мной стоял сбросивший десяток лет Мел Гибсон, правда, в очках и блондинистой масти. Но улыбка, улыбка была как у Гибсона. И тем не менее...

— Давайте ваши верительные грамоты, — сурово молвила я и протянула руку.

С вежливым полупоклоном мен подал свой паспорт и лист плотной бумаги, оказавшийся доверенностью, уполномочивающей господина Белова представлять интересы господина Рогова... Я дочитала до конца и подняла на мена удивленный взгляд:

— Развод? Петя что, с дуба рухнул?

Адвокат усмехнулся, но быстро спрятал усмешку и, вновь натянув на себя официальное лицо, произнес:

— Может, все-таки поговорим? Бархат и мед. И еще чуть-чуть корицы.

— Проходите. — Я распахнула дверь и отступила. Господин адвокат вошел, я захлопнула дверь.

— Здравствуйте, — кивнул адвокат Светке.

— Привет, — ответила она.

Он протянул руку и представился:

— Олег Белов.

— Светлана. — Она пожала предложенную руку и сделала приглашающий жест. — Проходите, пожалуйста.

Адвокат опустил глаза вниз.

— Можете не снимать, — подала голос я.

Он кивнул и последовал за Светкой. Я замыкала шествие.

— Присаживайтесь, — махнула рукой в сторону кресел.

— Спасибо. — Адвокат церемонно поклонился и сел.

— Кофе? — спросила Светка.

— Э-э... — замялся адвокат, потом решился: — Не откажусь.

Светка исчезла в кухне. Я села на диван и молча уставилась на адвоката.

— Вы так странно смотрите на меня... — усмехнулся он.

— Никогда не видела адвокатов живьем.

— И как? — поинтересовался он.

— Примерно такими я их себе и представляла.

— Я поставила кофе, — сообщила появившаяся из кухни Светка. — Так что там Петя? То бишь ваш клиент. Что ему нужно?

Адвокат красиво изогнул правую бровь:

— Он желает узнать, где его супруга.

— У нас ее нет, — заявила я. — Вы же сами видите. Мы тоже не знаем, где она.

— То есть она не объявлялась? Не звонила? — уточнил адвокат.

Мы со Светкой дружно покачали головами.

— Петя-то хоть беспокоится там? — спросила Светка. — Вдруг с Марьей что-нибудь случилось? Или ему все равно?

— Трудно сказать, — пожал плечами адвокат. — Странноватый клиент... О, пардон, — спохватился он, — я ничего вам не говорил:

— Ага, — кивнула Светка, — только мы и без вас знаем, что Петя странный.

— Он что, — спросила я, — действительно хочет разводиться?

— Как разводиться? — вскинулась Светка.

— Доверенность у господина Белова, — повернулась я к ней, — на переговоры по поводу развода.

— Что?! — Светка презрительно сморщила нос. — Вот урод!

Я потянула носом:

— Кофе... По-моему, готов, — и поднялась на ноги.

— Принесу, сиди, — сказала Светка и убежала на кухню.

Мы с адвокатом немного помолчали. Потом он заговорил:

— Клиент сказал, что если через две недели ваша подруга не вернется домой, то он начинает процедуру развода.

— Решил использовать ситуацию. — Светка вошла в гостиную с подносом в руках. — Обрадовался, что Маруся спсиховала, и теперь он вроде как ни в чем не виноват.

— А он в чем-то виноват? — Адвокат переводил взгляд с меня на Светку и обратно.

Я помогла Светке сгрузить кофейные прибамбасы на столик.

— У него есть женщина, — пояснила я. — Марья из-за этого и завелась. А теперь он радостно разведется и радостно заведет себе новую семью. Еще и на каждом повороте будет распинаться, что он — жертва, а Марья — стерва. Вот гад!

— Любопытно, — пробормотал адвокат, насыпая в кофе сахар.

— Вы не знали, да? — Светка устроилась во втором кресле и теперь наливала в свою чашку молока.

— Про другую женщину? — уточнил адвокат, медленно размешивая сахар.

— Про нее.

— Не знал.

— Теперь знаете, — сказала Светка. — Это что-то меняет?

— Да нет, — пожал плечами адвокат. — Кроме моего личного отношения к предмету.

Мы со Светкой переглянулись.

— Знаете, — некоторое время спустя сказал адвокат, — когда она появится у вас...

— Мы не знаем, появится ли она, — перебила я.

— Наверняка появится. Ей, насколько я понял, идти больше некуда. Если только, — он усмехнулся, — она не вела какую-нибудь тайную жизнь. Способна она на такое?

— Вряд ли, — пробормотала Светка.

— Поэтому продолжаем. Когда она появится у вас, лучше сразу сообщите мужу. Потому что он все равно узнает.

— Каким образом? — удивилась я.

— Наймет детектива следить за вашей квартирой, и все. — Адвокат спокойно пил кофе.

— Петя? — фыркнула Светка. — Детектива? Чушь какая-то.

— Он же нанял адвоката, — напомнила я.

— Мне кажется, вы несколько заблуждаетесь по поводу господина Рогова, — мягко заметил адвокат. — Он не так прост, каким кажется на первый взгляд.

— Вы его хоть раз видели? — скривилась Светка.

— Да, — кивнул адвокат. — Мы уже работали с ним. По вопросам, связанным с его бизнесом.

— Все равно, — буркнула Светка, — Петя есть Петя.

— И тем не менее, — улыбнулся адвокат.

Мы допили кофе в полной тишине. Не знаю, о чем думали Светка и господин адвокат, у меня же в голове билась одна только мысль: «Маруся вляпалась!»

— Я пойду. — Адвокат выбрался из кресла и взял свой портфель. — Очень вкусный кофе, — поклонился он Светке, — спасибо.

— Не за что, — ответила она.

— Я оставлю вам свои телефоны. — Адвокат полез во внутренний карман пиджака. — Вот, — протянул мне визитку, — звоните, если что.

— Ладно.

— А вообще, я не завидую вашей подруге.

— В каком это смысле? — встряла Светка.

— Он собирается оставить ее без ничего. — Адвокат развел руками.

— С вашей помощью, — тихо сказала я.

— Не суть, — адвокат глянул мне прямо в глаза, — с чьей. У него для этого есть все возможности. Им лучше помириться. Он готов. Но ждать долго не намерен. Две недели. Максимум месяц. Имейте это в виду.

Мы проводили его до дверей.

— Всего хорошего. — Адвокат отвесил нам прощальный поклон.

— До свидания, — кивнула я.

— Пока, — махнула рукой из-за моей спины Светка.

Он вышел, дождался лифта, еще раз кивнул нам на прощание и вошел в кабину. Двери мягко закрылись за ним, и кабина поехала вниз.

— Адвокатов у нас еще не было, — почему-то шепотом сказала Светка.

— В каком это смысле?

— Придется соблазнить его. — Светка задумчиво смотрела на закрытые двери лифта.

— Ты что? — Я покрутила пальцем у виска.

— Это ответственное и, возможно, опасное поручение, — с пафосом заговорила Светка, — возлагается, Ирэн, на тебя, — положила мне руку на плечо.

— Эй, эй, тормози. — Я стряхнула ее руку. — Что это тебе в голову пришло?

— Симпатичный? — Светка кивнула. — Симпатичный. В твоем вкусе? В твоем. Опять же явно сделал стойку на тебя. Значит, будет несложно...

— Для чего? — Я пощелкала у нее перед носом пальцами.

— Будет на нашей стороне, — пояснила Светка. — Он уже представляет собой колеблющуюся массу. Слышала же, как он о Петюне... Вот. Из этого надо извлечь пользу.

— Через «соблазнить»? — фыркнула я.

— Всегда, всегда, — учительским тоном сказала Светка, — важные вопросы решались через...

— Так, — разозлилась я, — дальше не надо. И вообще, что это мы тут стоим? Давай-ка...

Я подтолкнула Светку к двери в квартиру. Она вошла внутрь, я следом, повернулась, чтобы запереть дверь...

— Ой, — услышали мы тихий голос, — Ирка, не закрывай, пожалуйста...

Что это? Я замерла. Светка тоже. Я потянула на себя дверь и выглянула на лестничную площадку.

С шестого этажа, волоча за собой туго набитую темно-вишневую сумку, спускалась Маруся. Бледная, с темными кругами под глазами, но Маруся.

— Вот блин! — выдохнула за моей спиной Светка.