XXIV
«Истиной назвал Себя Христос, а не Привычкой», по чудному слову Тертуллиана (O. Pfleiderer. Die Entstehung des Christentums, 1907, p. 247).
Пылью становится понятное.
Was man begreift, wird staubig.
«Прах и пыль — пища мертвых», в древневавилонском аду. Две тысячи лет привычки сделали то, что нынешним христианам истина Христова — страшно сказать — пища мертвых, пыль и прах.
Может быть, самое первичное во всякой религии, в христианстве же особенно, — чувство изумления. «Многие народы приведет Он в изумление… ибо они увидят то, о чем не было говорено им, и узнают то, чего не слышали» (Исх. 52, 15). Это невиданное, неслыханное, неимоверное — «Господи, кто поверил слышанному от нас?» — это изумляющее есть признак того, что мы подходим ко Христу, хотя бы из самой далекой дали к Нему приближаемся. Быть изумленным, значит видеть Его; не изумляться — не видеть. Альфа и Омега, начало и конец, первый и последний — Он, «вчера и сегодня, и вовеки тот же» — Неизвестный, Изумляющий.
Чувство изумления — новую, неимоверную, для нынешних людей, даже христиан, почти невозможную, но единственно нужную, действенную точку зрения на Христа, — вот что мы нашли в Атлантиде-Апокалипсисе; вот что значит тайна таинств — Христос.