– Куда мы едем? – забеспокоилась Аврора, когда они выехали за пределы Москвы. – Что ты придумала?

– Спокойно, крошка! – хихикнула Даша.

– Слушай, давай свернем на другую улицу, – попросила Аврора. – Меня стошнит, если мы проедем мимо ее дома.

– Мимо чьего дома? – с какими-то фальшивыми интонациями поинтересовалась Даша.

– Черт, ну мимо Риммы, мать ее, Генриховны! – занервничала Аврора. – Думать о ней не могу без мучительной боли во всем теле!

– А мы к ней и едем, – усмехнулась Даша.

– Что?! – завопила Аврора. – Это розыгрыш? Подстава? Даш, ты съехала с катушек? Что происходит?

Даша припарковала машину на обочине, настежь открыла окно, достала сигареты, прикурила и откинулась на спинку сиденья.

– Знаешь, кроме того что Римма – гений, она в прямом смысле – за гранью добра и зла. Она из тех немногих, кто просто не может умереть, потому что без них рухнет мир. У нее... иммунитет. Ее нельзя судить.

– В смысле?

– Ну, она столько сделала для человечества...

Аврора подняла брови.

– Да-да, для человечества тоже! – подтвердила Даша. – Одним словом, теперь она может сделать все, что угодно, и ее не будут судить.

– Даже за убийство?

– Вот про убийство не знаю. – Даша пожала плечами. – Хотя она спасла столько жизней... Но нет, не знаю. А ты собралась убить Алису?

– Возможно... – сквозь зубы процедила Аврора. – Но я все равно не понимаю, как можно добровольно войти в дом этой бессердечной садистки, гнусной, деспотичной извращенки и просто бестактной, невоспитанной, вульгарной старухи!

– Да, ты права, – улыбнулась Даша. – Она такая, моя бабушка.

Некоторое время Аврора сидела с открытым ртом, но наконец хриплым голосом спросила:

– Что?

– Римма – моя бабушка! – громко произнесла Даша.

– Но у тебя же есть бабушка – Зоя... – Аврора развела руками. – Куда тебе столько?

– Тебя, возможно, мои слова удивят, но у меня есть и отец. Римма – его мама. Мой отец – очень крутой. Круче Доната.

– Почему Римма старая, а Донат молодой? Они же, наверное, ровесники?

– Разная природа, – пояснила Даша. – Донат – падший ангел, он бессмертен, у него нет возраста. Римма – просто ведьма, хоть и гений.

– Слушай, не могу поверить, что она твоя бабушка! – ахала Аврора, пока Даша загоняла машину в гараж. – Все равно страшно. Прямо как на контрольной по химии. Нет, еще хуже. Я просто уверена – она нас съест!

– Ну-у... – Даша покачала головой, – вообще-то она и правда может!

Они вышли из машины и пошли к дому. Аврора чувствовала себя идиоткой. У нее действительно подгибались колени и тряслись руки. Причем она не могла понять почему – Римма же ее не била, в конце концов! Просто в ней была сила, не менее страшная, чем в ядерном реакторе. И это было неприятно.

– Зачем так топать? – послышался откуда-то, едва они вошли, голос Риммы Генриховны. – Этому паркету триста лет!

Римма Генриховна выползла из гостиной.

– Ненавижу зря тратить время, – сообщила она. – Если ты приехала полюбезничать, то давай по-быстрому. О, двоечницу с собой притащила!

– Разве Аврора – двоечница? – рассмеялась Даша.

– Голова у нее забита всякими глупостями... – фыркнула Римма Генриховна.

– Вы знаете... – решилась Аврора, но Даша ее перебила:

– Из-за ее глупостей мы к тебе и приехали.

– Можете одеваться и ехать обратно домой. Я разбитыми сердцами не занимаюсь! – возмутилась Римма.

– Бабушка! – Даша вцепилась в нее. – Ради меня! И это не просто разбитое сердце! Это наша семья! И это, забодай его, пари! Ну, пожалуйста...

– Что за выражения? – фыркнула Римма. – «Забодай его»... Мы же культурные люди, твою мать! Кстати, ничего не хочу знать. Это ваши проблемы. Все, по домам...

– Римма! – заорала Даша. – Не смей так со мной поступать! Ты знаешь, что будет! Клянусь, если ты немедленно не возьмешь дело в свои руки – я тебе больше не внучка!

– Ага, – усмехнулась Римма, – как же, духа не хватит. Будешь мучиться – ах, бедная моя бабушка, старенькая да беспомощная, как она там...

– Ну, считай, ты украла у себя сто лет жизни. – Даша развернулась, схватила Аврору и кинулась к выходу. – Старая карга... – бормотала она, впихивая ключ в замок зажигания. – Что такое? – завопила она, когда ключ отказался поворачиваться. – Что за бред?

– Вот этот... – Аврора ткнула пальцем в другой ключ. – Тот от багажника.

– Даша! – послышалось из дома. – Вернись, я передумала!

Даша всплеснула руками.

– Ты ведь понимаешь, что решение она приняла, еще когда мы выходили из дома? – воскликнула она.

– Не понимаю, – честно призналась Аврора, несколько ошарашенная всей этой семейной чепухой.

– Надо знать ее, каргу противную... – Даша наконец завела машину и резко тронулась с места.

– Э-э... Слушай... – забормотала Аврора. – А мы разве не вернемся?

– Вернемся. Но попозже. Пусть помучается, – мстительно заявила Даша и нажала на газ.

Аврора отвернулась и скорчила рожу своему отражению в окне: мол, не понимаю я тонкостей.

Даша нашла убогое кафе под гордым названием «Олимп», села за обшарпанный столик и рявкнула:

– Здесь вообще есть официант?

Из открытой двери, за которой виднелась кухня, вышла женщина с выражением лица, так прямо и говорящим: «Ну, что еще надо? Дергают по пустякам!» Девушки заказали чай и песочные пирожные, после чего Даша перегнулась через стол и сказала:

– Римма уже много раз переживала своих детей, внуков, друзей... Вот, ты понимаешь, все мечтают о бессмертии, трясутся при мысли, что раз – и нет тебя, умер, а на самом деле долгая жизнь хуже даже, чем смерть. Ты привыкаешь к боли, привыкаешь к потерям, привыкаешь к тому, что нет смысла любить, так как вечная любовь в твоем понимании – нечто совсем другое... Мой папаша – обычный маг, долгожитель у нас только Римма, но он унаследовал от нее цинизм, и сам не понимает, как жестоко относится к людям. Единственная слабость Риммы – рецепт ее долголетия. Оно основано – не целиком, конечно, но без этого все развалится – на семье. На любви и внимании близких. Она, по-моему, нарочно находит тех, кто может и любит прощать, кто любит «несмотря на» – таких, как я. Вот матушка от всего этого отгородилась, но по крови-то я родственница Риммы, на мамину любовь ей плевать. И я ей все время угрожаю: больше она меня не увидит и не услышит – вычеркну ее из жизни. С ней только так можно, по-другому не понимает. Мы чаю дождемся? Или завтра зайти? – заорала она на все кафе.

Официантка принесла подозрительный чай – он пах пылью, в стаканах с мутной жидкостью плавали пакетики. Даша кинула на стол несколько купюр, затушила в чае сигарету, что Аврору слегка покоробило, и быстрым шагом вышла из кафе.

Вернувшись к дому Риммы Генриховны, они минут двадцать стучали в ворота, прежде чем хозяйка открыла. Аврора уже начала было паниковать, но Даша была спокойна, как игрок в покер.

– Выпендривается, – заверила она подругу. – Глупо и по-детски.

Наконец Римма открыла замок, девушки заехали во двор и вошли в дом.

– Я в ванной была, – сказала Римма, что, видимо, следовало принять как извинение.

– Ну да... – хмыкнула Даша, не скрывая недоверия.

Римма Генриховна, конечно, была в халате, но это было роскошное шелковое кимоно, которое вряд ли наденешь после душа. К тому же она никак не походила на человека, пять минут назад отмокавшего в горячей воде.

– Ладно, пошли, – кивнула Римма и повела девушек за собой. – Ну, чего вы от меня хотите?

Даша назло Римме долго и подробно излагала ситуацию. Римма ерзала, много курила, но выслушала ее, почти не перебивая, если не считать того, что пару раз вставила: «Какая чушь!» и «Полный бред!»

– Ты уже знаешь, что надо делать? – поинтересовалась она, когда Даша закончила.

– Не совсем... – Даша приняла задумчивый вид. – Понятно, что всякие там прыщи не годятся. Ну и болезни тоже.

– Я знаю, что делать! – воскликнула Аврора. – Надо сделать так, чтобы она влюбилась. В кого-то еще.

– Да! – воскликнула Даша. – В кого-то лысого, толстого, прыщавого, потного и нищего!

– Не обязательно, – ухмыльнулась Аврора. – Достаточно, если она почувствует на собственной шкуре, что такое безнадежная любовь.

– Да! – легко согласилась Даша.

– Пусть лучше это будет кто-то из знакомых, – предложила Римма.

– Почему? – удивилась Аврора.

– Потому что вы не пойдете на улицу и не скажете первому попавшемуся мужчине: «Можно вас сфотографировать? Ничего особенного – просто нам нужно зачаровать одну непроходимую стерву, которая в вас влюбится!»

– А ведь классная идея! – восхитилась Даша.

– Почему мы не можем влюбить ее в... ну, в Федора Бондарчука?

– Потому что Бондарчук женат, и мы не имеем права портить ему жизнь, – твердо заявила Римма Генриховна. – Надо кого-нибудь... с дурной репутацией.

– Эврика! – Даша вскочила со стула. – Донат!

– Что – Донат? – опешила Аврора.

– Пусть в Доната влюбится!

Римма и Аврора молчали.

– Ну? – Даша развела руками. – Кого хороним?

– Даш, ты бредишь? – с трудом выдавила из себя Аврора.

– А в чем дело? – Даша уперла руки в боки.

– Дело в том, что ты то кричишь о своей великой любви, но подсовываешь Доната Алисе, то говоришь, что никакой любви нет, то все-таки признаешься, что любишь Доната и будешь любить его вечно, а теперь опять предлагаешь отдать его на растерзание этой мерзавке! Ты в своем уме? Есть клиника неврозов для ведьм? – обратилась она к Римме.

– Ага, а ты, получается, знаешь, чего хочешь... – Даша тоже вышла из себя. – Сидишь, забившись в угол, ноешь, какие все плохие, как несправедливо устроен мир, а теперь строишь из себя самую умную. Ишь мисс Здравомыслие выискалась! Тебе не приходило в голову, что всегда есть выбор – иногда между плохим и хорошим, иногда между плохим и плохим, а иногда между хорошим и хорошим. Представь, что в один день, в одно время, тебя награждают Нобелевской премией и «Оскаром». Куда ты пойдешь? Я выбрала семью, я выбрала тебя, и я не знаю, правильно ли сделала, что не выбрала мужчину, который перетрахал тысячи женщин и даже не сказал мне, что я ему нравлюсь. Но, уж извини, это мое решение, и даже если я вижу тебя в последний раз, я его не изменю. Из принципа!

Даша рванула на выход, но Аврора бросилась за ней и вцепилась подруге в руку. Мирились они не меньше часа – со слезами, упреками и признаниями во взаимной любви и дружбе, но все-таки помирились.

Даша отдала Римме фотографии Алисы и Доната – оказывается, она таскала с собой прямо-таки фотоархив, – и та немедленно выгнала подружек, заверив их, что назавтра Алиса жить не сможет без Доната.

Из машины Даша позвонила Донату и сказала, чтобы тот приезжал завтра – будут делать наследника.

– Ты серьезно? – Аврора аж подпрыгнула на сиденье.

– А что я еще могла сказать? – воскликнула Даша. – Приезжай, соскучилась? Ха-ха!

– Да-а... – загрустила Аврора, которой вся эта история начинала сильно не нравиться.

Даша привезла ее домой, но отказалась подняться – сказала, что хочет побыть одна. Едва Аврора сунула ключ в скважину, дверь открылась и на пороге показался Никита – такой домашний, уставший, в тренировочных штанах... У Авроры сжалось сердце: как она могла ему не верить? Между ними есть то, чего никогда не будет между ним и Алисой, – любовь, доверие, душевная привязанность. И он ведь не маленький, понимает...

Никита прижал ее к себе и долго держал в объятиях – Аврора оттаивала, как с лютого мороза, и ощущала, что, когда они вдвоем, на душе так тепло, так уютно... Ей хотелось заплакать и все ему рассказать, но еще было рано для подобных признаний, поэтому она просто его поцеловала и почувствовала, что в этом поцелуе – вся ее жизнь, вся ИХ жизнь, все то, что она не может выразить словами, или то, что и не стоит называть, – глубину ее любви к Никите заполнить может только... секс.

И это был первый совсем не секс или не совсем секс в ее жизни. Ее не просто тянуло к нему физически, это была не просто страсть – это был огонь. Аврора уже не понимала, чем именно она его чувствует – телом, душой? Все сливалось, и она ощущала, что ее любовь к нему странным образом можно выразить, слившись физически, проникнув друг в друга. Когда так любишь, что почти не чувствуешь своего тела, не замечаешь, что пол жесткий, что колени не гнутся в другую сторону, что рука затекла, а твои ногти прямо-таки вросли ему в спину, ей казалось, что все происходит только в ее сердце, в душе и в голове, и само физическое удовольствие было лишь прелюдией к тому, чтобы сказать: «Я хочу жить с тобой всю жизнь!»

«Наверное, это и есть та самая, настоящая, любовь...» – улыбнулась про себя Аврора, когда все закончилось. И она заснула в самом замечательном настроении.

Наутро, едва Никита ушел, позвонила Даша.

– Римма сказала: все в порядке, – обрадовала она подругу.

Но Аврора, которая только что видела самые нежные, романтические и прямо-таки возвышенные сны и проснулась в состоянии невыносимой любви к Никите, не очень-то и обрадовалась, хоть и постаралась себя не выдать.

– Отлично! – бодро воскликнула она. – Супер! И что теперь? – поинтересовалась она, про себя кляня все на свете. «Зачем только мы это затеяли? – думала она. – Психопатки!»

Даша пояснила. Авроре следует умыться, накраситься, нарядно одеться и ехать в ресторан «Ностальжи», где у Алисы будет «обед с Никитой». Даша надавила на секретаршу, и та передала Алисе приглашение якобы от Никиты, у которого – вот совпадение! – сломался мобильный.

– А с мобильным ты как управилась? – удивилась Аврора.

– Кто рано встает – тому бог подает, – усмехнулась Даша. – Заехала к нему в офис, сказала, что ты попросила привезти тебе платье, а к тебе домой я вроде как не успеваю, и когда он пошел за сахаром – он же вежливый, предложил мне чаю, – вынула аккумулятор и опустила его в кипяток. Все просто.

– Да-а... – Аврора пожалела дорогой мобильный Никиты, в котором было все – от видеокамеры до плеера.

– В общем, я еду за Донатом в аэропорт, а ты собирайся и отправляйся в «Ностальжи», – велела Даша и отключилась.

Аврора честно выполнила все указания: сделала стильный дневной макияж, надела модный кожаный пиджак, но после некоторых раздумий влезла в любимые потертые джинсы от «Келвин Кляйн» и не стала перебарщивать с каблуками, чтобы не раскачиваться на шпильках.

В ресторане, несмотря на дороговизну и белый день, было людно, но метрдотель проводил ее к лучшему столику у окна, где уже сидели Донат с Дашей. Обстановка была несколько напряженной – видимо, они уже поругались по дороге из аэропорта, но с приходом Авроры Даша расцвела.

– Как дела? – спросила Аврора у Доната, так как совершенно не знала, о чем еще его спросить.

– Надоела Россия, – лениво ответил Донат. – Холодно. Уеду я куда-нибудь, в тепло.

При мысли о том, что Даша все-таки любит Доната и уедет вместе с ним, Аврора похолодела. «Нет! – кричала она про себя. – Ни за что! Вы не можете так со мной поступить!» Она старалась держаться, но, видимо, отголоски того ужаса, который она пережила, отразились у нее на лице, что порядком удивило Доната.

– Что такое? – удивился он.

– Ничего! – пискнула Аврора. – Просто... – начала она, так как поняла, что и Даша, и Донат хотят услышать объяснение, – ну... вы же... у вас же планы, а какие могут быть планы, если ты... Даш, ты тоже уедешь?

– Не знаю! – воскликнула Даша и отвела глаза. Видимо, они уже спорили об этом, и, скорее всего, Даша все еще стояла на распутье. – Давай потом обсудим!

– О, ваша подруга здесь... – воскликнул Донат.

Аврора с Дашей посмотрели в ту сторону, куда уставился Донат, и заметили Алису, которая сидела в глубине зала за столиком рядом с туалетом. Даша пнула Аврору ногой и незаметно подмигнула. Аврора в ответ злобно пнула Дашу, так как та от чувств не рассчитала и довольно болезненно попала подруге острым мыском сапога по лодыжке. Даша благородно не обратила на телодвижения Авроры внимания, а Донат помахал Алисе рукой.

Даша ударила его по локтю, словно разозлилась на его знак внимания к посторонней женщине. Алиса же уставилась на их столик и как будто занервничала, хотя, конечно, на таком расстоянии трудно было разглядеть. Минут через пять она встала, подошла к их столику и поздоровалась.

– У меня встреча с Никитой, – сообщила она Авроре. – По поводу клипа. Я жду уже четверть часа.

– И что?

Аврора занервничала. Что происходит? Римма их обманула? Ее магия не работает? Что вообще Алиса должна делать? Броситься на шею Доната и разрыдаться? Или...

Алиса села на свободный стул.

– Просто я думала, ты знаешь, где он, – сухо ответила она. – Вообще-то это в его интересах – мы должны были обсуждать увеличение бюджета.

– Его бюджета или твоего? – поинтересовался Донат.

Алиса выдержала небольшую паузу.

– Бюджета музыкального видео, который благотворно отразится и на моем, и на Никитином бюджете, – пояснила она.

– А кто такой Никита? – спросил Донат.

– Ее парень, – с оттенком презрения Алиса кивнула на Аврору. – Кстати, сегодня вечером концерт в честь нового альбома в клубе «Город». Хотите пойти? – спросила она.

Аврора с Дашей напряженно за ней наблюдали, но так ничего и не поняли, хотя вела она себя странно – с чего бы ей приглашать их на вечеринку? Может, это маневр в сторону Доната?

– Да! – воскликнули они. – С удовольствием!

Донат с удивлением посмотрел на девушек, но промолчал и пожал плечами.

– Хорошо. – Алиса достала из сумки органайзер. – Записываю вас обеих. Ты пойдешь? – небрежно спросила она у Доната.

Даша так расчувствовалась, что ущипнула Аврору под столом, а та со всей силы наступила ей на ногу. Они были счастливы – сработало! Просто Алиса опытная интриганка и не выдает своих чувств. Иначе с какой стати она сейчас – сама мисс Любезность и Дружелюбие, с чего приглашает их на вечеринку, где ни Даши, ни уж тем более Авроры быть не должно?

– Пойдем, Донат, развеемся... – Даша пихнула его локтем. – Ну, пожалуйста...

Донат снова пожал плечами и согласился.

Алиса захлопнула ежедневник и попрощалась.

– Вы что, девочки, подружились? – с легкой издевкой поинтересовался Донат.

– Скорее наоборот! – с вызовом ответила Аврора. – Просто мы хотим пойти на эту вечеринку.

– Неделю назад я был уверен, что вам тесно на одной планете, а сейчас ты даже не пытаешься ее задушить, – рассмеялся Донат. – Странно, душа моя, очень странно.

– Ну, жизнь вообще непростая штука! – улыбнулась Даша. – Давайте есть, в конце концов! Кто еще, кроме меня, будет устрицы?

Они хорошо посидели – как выяснилось, Донат, кроме того что он секс-символ, еще и очень остроумный мужчина, с ним можно запросто проводить время, не обязательно мечтая каждую секунду оказаться в одной постели.

Донат отказался жить у Даши и поехал в гостиницу, а девушки отправились по магазинам. Аврора купила черное платье с тесемками и металлической фурнитурой, а Даша нашла элегантное, но не слишком строгое, темно-синее платье от «Ланвин». С фирменными пакетами, в которые были аккуратно упакованы платья, обувь и даже нижнее белье, девушки в отличном настроении возвращались домой, не подозревая, что победа намного дальше, чем им кажется.