– Так что он там снял? – спросила Даша.

– Даш, обещаю, я у него спрошу, запишу, а если хочешь, попрошу архив сбросить на диск, и ты все сама оценишь! – воскликнула Аврора.

Они вот так общались все утро – то есть последние минут сорок. Сидели, пили кофе в атмосфере какой-то враждебности, но не расходились.

Аврора не выдержала первая. Она стукнула чашкой по столу, уперла руки в боки и потребовала ответа:

– С какой стати ты ко мне привязалась? Что тебя не устраивает?

– Сказать? – Даша тоже с грохотом отставила свою чашку и поднялась со стула.

– Уж будь добра!

– Так вот, я знаю, чем это все заканчивается! – почти закричала Даша.

– Что?

– Не перебивай меня! – Даша топнула ногой. Вдохнула, выдохнула, закурила сигарету и довольно спокойно сказала: – И не смей осуждать меня, мол, я эгоистка или истеричка. Да, я и то и другое. И ты тоже, кстати. Теперь можешь с этим смириться, так как ты ведьма, а эгоизм и истерия для ведьм не недостатки. Так вот, заканчивается все – у людей, а ты, милая, на восемьдесят процентов психологически человек – тем, что ты начинаешь сюсюкать со своим Никитой, рассказываешь всем вокруг, какой он талантливый, удивительный, бежишь к нему по вечерам и неделями не звонишь друзьям, а потом, когда он начинает тебе изменять или ты начинаешь ему изменять, или ты понимаешь, что к достоинствам приклеиваются еще и недостатки, и не со всеми ты хочешь мириться, ты снова вспоминаешь о своих любимых друзьях. Но они уже на тебя обиделись и не готовы прощать... Ведь так обычно бывает?

Аврора вздохнула, рывком открыла холодильник, достала бутылку минералки, сделала несколько жадных глотков, поставила бутылку обратно, хлопнула дверцей и воскликнула:

– Ты могла бы меня не обламывать?

– А ты учись смотреть на жизнь открытыми глазами! – заорала Даша. – И получать от этого удовольствие! Со своими романтическими сюсями-пусями ты только долбишься головой о стену, а я пытаюсь научить тебя видеть, как чудесна просто жизнь – без всякого художественного барахла.

Дрожа от злости, Аврора села на стул и сказала:

– Ладно, раз уж у нас так много времени, валяй, расскажи мне свою философию. Я готова, я вся – внимание!

Даша тоже села, налила себе еще кофе, закурила очередную сигарету, приняла авторитетный вид и начала:

– Когда ты человек, для тебя в мире слишком много неясного. Вы, люди, пытаетесь разобраться в хаосе, вы и верите, и не верите в бога, вы сомневаетесь во всем мистическом и непонятном – в общем, живете в постоянных терзаниях. Вам страшно. Потому, что вы не знаете, что будет после смерти, не понимаете, как устроена жизнь, вечно не уверены ни в собственных, ни в чужих чувствах. Чтобы вам было не так страшно, вы пытаетесь уравновесить себя положительными переживаниями, всплесками восторга – словом, вы не можете принимать красоту бытия такой, какова она есть. Вам постоянно нужно усиливать, подогревать свои чувства, чтобы не было так страшно. Вы ищете опоры в семье, работе, в чувстве долга и все время отворачиваетесь от себя – никак не можете понять, что источник и страха, и любви внутри вас. И пока вы... нет, будем говорить о тебе, Аврора, пока ты не будешь опираться на стержень, который внутри тебя, ты не будешь счастлива. Ты вот сейчас приятно возбуждена – и это хорошо, но тебе кажется, что тебе ТАК хорошо может быть только тогда, когда ты влюблена. Поверь, ты ошибаешься.

Аврора покачала головой, тоже закурила сигарету и сообщила:

– Я тебя поняла. Но мне пока нравится жить так, как я живу. Я человек...

– Ты больше не человек, дорогая! – с ехидцей заметила Даша и помахала указательным пальцем.

– Знаешь, ведьма в каком-то смысле тоже человек, – возразила Аврора. – И мне нравится чувствовать то, что я чувствую. И вообще, ты мне говорила о любви на всю жизнь? Или мне послышалось?

– Да, я говорила. Но великая любовь – совсем не то, что ты переживаешь со своим рекламным режиссером. Уж поверь мне.

Аврора открыла было рот, чтобы высказать Даше все, что она думает о такой политике двойных стандартов, но передумала, так как вовсе не собиралась защищать или оправдывать свои чувства.

– Знаешь, ты только не обижайся... это ничего не значит, просто я завелась, и мне надо подумать... поэтому я лучше пока поживу у себя. Ладно? – спокойно произнесла она.

– Что ж, – сказала Даша. – Хорошая идея.

Аврора фыркнула и пошла собирать вещи. Она порывалась оставить все то, что купила ей Даша, но решила, что глупо – ведь они не ссорятся, а просто хотят отдохнуть друг от друга.

«Черт! Такое впечатление, словно мы муж и жена! – подумала она. – Даша – моя подруга, мы просто немного устали, все-таки уже столько времени вместе живем... Начиная с ремонта! Немудрено...»

Аврора сложила вещи в пару чемоданов, выволокла их в коридор и крикнула:

– Даш, я ухожу!

Даша вышла в коридор, сложила руки на груди и уставилась на подругу.

– Ну... До свидания.

– Ты не обиделась? – спросила Аврора.

– Потом поговорим. Когда ты будешь готова, – вполне дружелюбно ответила Даша и помогла Авроре вытащить из квартиры чемоданы. – Внизу тебя водитель ждет, – предупредила она.

Аврора спустилась и встретилась в подъезде все с тем же Борей, который подхватил чемоданы и привез Аврору... в Большой Харитоньевский переулок. Остановив машину напротив шестиэтажного кирпичного дома, он помог Авроре выйти и открыл багажник.

– Боря, извините, но мне надо домой, – сообщила Аврора.

– Сейчас... – Боря засуетился, вытащил из кармана трубку, чуть не уронил ее в лужу, набрал номер и протянул телефон Авроре.

– Аврора, это Ната! – воскликнула трубка. – Не знаю, может, тебе, конечно, не понравится... просто эту квартиру мы для тебя уже купили, на свой страх и риск. Но если тебя что-то не устраивает, можешь отказаться. Боря тебе отдаст ключи – поживи какое-то время, а там решишь. Ладно, пока, а то я в суде – развожусь!

Аврора отдала телефон водителю, от удивления даже забыв его выключить. Боря нажал «отбой», запихнул трубку в карман и вытащил чемоданы. Они поднялись на пятый этаж, Боря протянул Авроре ключи, и она – не без трепета – отперла замки. Это была большая, с нейтральными белыми стенами, с широким светлым – даже немного розоватым – паркетом, пустая трехкомнатная квартира. Правда, на кухне стояла плита, в гостиной была пара кресел и телевизор, в спальне – раскладушка. В ванной стопкой лежали белые полотенца. Чудесная квартира!

От радости у Авроры чуть не потемнело в глазах. Ее квартира! Большая, в шикарном месте, ЕЕ собственная!

Она плохо понимала, что говорит Боря, но он все-таки всучил ей документы о собственности и большой коричневый конверт. Аврора его вскрыла и обнаружила записку от Наты: «Это на твой бизнес и на жизнь. Пользуйся», и еще один небольшой конверт – с кредиткой и ПИН-кодом.

Первая мысль была: «Надо позвонить Даше – отметим!» И тут Авроре показалось, что вот она шла тихо-мирно по улице, и вдруг перед ней пузырь с водой – плюх! Дети пошутили. Она вспомнила – с Дашей они вроде как в ссоре. Это нечестно! Вчера она говорит о великой любви, сегодня меняет точку зрения и срывается на ней, на подруге! Что за дружба такая, если у Даши семь пятниц на неделе, и что, Аврора должна плясать под ее дудку? Чушь!

Лучше уж она позвонит Никите и пригласит его на новоселье. А потом устроит новоселье родственникам – они умрут от зависти, она получит наследство и переведет его в детские дома. Вот так!

Хотя сначала она, пожалуй, рассчиталась бы за квартиру. Ну, и сделала бы ремонт. И мебель бы купила. И еще картин всяких. И плед – мексиканский, яркий, мягкий... Уехав мыслями на международный шопинг Милан – Лондон – Нью-Йорк – Токио, Аврора поняла, что размечталась, грустно вздохнула – как жаль, что она не дочь арабского шейха, – и тут ей захотелось сделать кое-что. Она скинула дубленку, вышла на середину комнаты и легла на пол, широко раскинув руки и ноги. Ее дом. Ее чудесный, красивый, просторный дом.

К приезду Никиты Аврора уже сходила в магазин и разложила в кухне на полу кучу всего вкусного. Это было очень приятно – первый раз пойти за едой из новой квартиры, на новой местности. То есть формально, конечно, Цветной бульвар не так уж далеко от Чистых прудов, и местность-то она как раз знает отлично – каждый закоулок, но все-таки теперь она не гость, она здесь живет, и это все ее: бульвар, пруд, уютные дворы, темные подворотни, светлые подворотни со шлагбаумами и охранниками...

У Авроры засосало под ложечкой, когда она представила, как закрывает свою «Ауди ТТ», поправляет шубу из щипаной норки – непременно с капюшоном, здоровается с консьержкой, поднимается к себе на пятый этаж, открывает дорогую и красивую дверь, заходит в квартиру, где все, как она мечтала... А потом приезжает Никита и привозит кучу суши, они садятся перед телевизором, открывают бутылку сливового вина... Она – женщина, у которой есть все... карьера, любовь, квартира... Аврора и сама не заметила, как доела слабосоленую форель с половиной свежей булки – за такими аппетитными мыслями рыба незаметно кончилась.

Никита действительно привез сливовое вино, а суши купила Аврора. Они постелили одеяло, за которым Никита спустился в машину – такое смешное, зеленое с белым рисунком одеяло из колючей верблюжьей шерсти, – устроили самый замечательный пир, в котором Аврора когда-либо участвовала. А потом они танцевали под мобильный телефон, и он притянул ее к себе, и они непонятно как оказались в спальне, скинули с раскладушки матрас, разбросали одежду... и Аврора поняла, что ничего не знала о сексе.

Она была свободна.

Секс был только сексом, а не способом убежать от одиночества, не средством от страха, что ты всю жизнь проживешь одинокой и твое тело через неделю обнаружат представители МЧС, не отчаянным желанием доказать самой себе, что тебя кто-то хочет, что ты нужна. Ей нравился мужчина, она его хотела и не думала ни о каких каверзах – только о том, чего хочет ее тело, и как прекрасно его тело, и как здорово, что люди могут заниматься сексом, и что секс – это так приятно, и как хорошо, что все так устроено... что, когда руки мужчины лежат на груди у женщины, от их прикосновений кружится голова... а когда ты чувствуешь его слегка обветренные, но горячие губы, тебе хочется кусать их – от любви... и когда прижимаешься к его телу – это отдельное удовольствие...

Они разговаривали, сидя на узком матрасе, до рассвета и еще несколько раз занимались любовью, и Аврора думала, что в жизни важно не то, что происходит за сто тысяч километров – даже если это страшно и от этого зависят судьбы планеты, а то, что происходит с тобой здесь и сейчас. И если ты счастлива – весь мир у твоих ног.

В семь утра зазвонил домашний телефон. Если учесть, что Аврора и сама пока не знала свой номер, то звонить могла либо Ната, либо Даша, только они обе уж точно так рано не просыпаются...

– Да! – ответила Аврора.

– Это Аврора? – поинтересовались на другом конце. Голос был женский, хриплый и старый.

– С кем я говорю? – строго спросила Аврора.

– Если это не Аврора, то передайте ей, что звонила Римма Генриховна, – проскрипел голос. – Я вас жду через два часа.

– Простите, а вы в своем уме? – вежливо поинтересовалась Аврора.

Но собеседница уже повесила трубку.

Аврора пребывала в легком бешенстве. Телефон неизвестной Римме Генриховне могли дать только Ната с Дашей. Даше звонить рука не поднималась, поэтому Аврора набрала Нату, наорала на автоответчик, и только пристроилась у Никиты под мышкой, как телефон опять затрезвонил.

– Зачем было так орать? – лениво спросила Ната. – Я просто не успела подойти к телефону. – Она зевнула. – Римма Генриховна – твой репетитор. Она тебя научит основам и даст советы по специальности. Она жуткая стерва, и у нее совершенно бесчеловечные методы, но она лучшая. К ней запись на два года вперед. Мы тебя едва к ней впихнули. Так что ноги в руки – и вперед. Адрес пиши...

– Но я ночь не спала! – возмутилась Аврора. – Почему она раньше не позвонила?

– По ночам спать надо, – усмехнулась Ната. – Все, с добрым утром, – пожелала она и отключилась.

– Черт! – выругалась Аврора и пошла одеваться.

Жила Римма Генриховна в Переделкине. Аврора написала Никите записку, оделась и, пошатываясь от усталости, пошла на Цветной бульвар. С трудом завела машину, которая по сравнению с «Роллс-Ройсом» и всеми теми автомобилями, на которых Авроре довелось ездить в последнее время, казалась консервной банкой, и за два часа как раз доехала до репетиторши. Обитала та не в старом деревянном домишке, как представляла Аврора, а в большом современном особняке, который, если бы не скромный вкус хозяйки, можно было назвать шикарным. Сама же Римма оказалась тощей старухой с длинным носом, в длинном черном платье и с шалью – просто поэтесса Серебряного века. Даже седая челка и та напоминала Ахматову.

– Ты опоздала на три минуты, – не поздоровавшись, заявила хозяйка. – Ботинки не снимай, иди за мной.

Они поднялись на второй этаж, где была всего одна комната – библиотека.

– Телефон отключить. Никаких практических занятий, – сообщила Римма Генриховна, устраиваясь в кресле. – Я рассказываю, ты слушаешь. Если ты меня все-таки перебьешь, я тебя больше не приму. Я тебе звоню и назначаю встречу. Меня не волнует, что ты делаешь, где находишься, – у тебя есть время только на дорогу. Встреча может длиться три дня, может – пять минут. Ясно?

– Вполне, – кивнула Аврора, которой уже очень хотелось связать старуху и поджечь вместе с библиотекой.

– Поехали! – воскликнула Римма. – Кстати, в туалет будешь выходить тогда, когда я разрешу...

– Спасибо, спасибо вам огромное! – воскликнула Аврора, прощаясь с репетиторшей.

Было начало шестого – Аврора провела в библиотеке восемь часов и ни на секунду не вспомнила, что хочет спать и умирает от голода. Римма была фантастическая рассказчица – у нее слова оживали, а пояснения были настолько четкие, что Авроре казалось – обо всем том, что говорит репетиторша, она знала всю жизнь. Так внимательно и с таким восторгом она слушала только «Трех мушкетеров», которых в детстве ей читала бабушка. Тогда она открывала для себя мир приключений – мир врагов, которые плели коварные интриги, и бесстрашных друзей, готовых среди ночи уехать в любую точку света, если их попросить, мир любви, которая и так прекрасна, и так скоротечна...

Зазвонил телефон.

– Никита! – обрадовалась она, услышав его голос.

– Я уже все морги обзвонил! – возмутился он. – Что ты можешь сказать в свое оправдание?

– Прости, я пошла в банк, но его захватили террористы, и пока я принимала участие в спасении заложников, время пролетело незаметно.

– Но ты-то хоть в порядке? – усмехнулся Никита.

– Нет. Сломала каблук на любимых сапогах, когда гналась за главарем банды.

– Ничего, купим тебе кроссовки, – пообещал Никита.

– Понимаешь, я ездила к репетиторше. Она с придурью. Мобильным пользоваться нельзя, писать нельзя, задавать вопросы нельзя, зато можно курить.

– А что она репетирует? – поинтересовался он.

– Э... Ну, там по экономике... – выкрутилась Аврора, рассчитывая на то, что Никита в экономике ничего не понимает и всяких дурацких вопросов задавать не будет.

К счастью, он так и сделал. Они договорились вечером пойти в театр. Аврора даже слегка испугалась, так как уже лет сто не была в театре и нельзя сказать, что стремилась – она не была уверена, что туда надевать, как себя вести и вообще хочет ли она, чтобы актеры, которых она видела в кино, ожили и превратились в странных людей, которые громко и аффективно разговаривают, а также сильно размахивают руками. Но потом, сидя в зале, большую часть времени Аврора прижималась к Никите, и ей доставляло удовольствие, что все это происходит на глазах у изумленной публики. То есть нельзя сказать, чтобы публика сильно изумлялась, но Авроре нравилось, что на них смотрят и думают: «Какая приятная пара!» Она была так счастлива, что готова была поделиться своей радостью с другими – даже несмотря на вопли артистов и какую-то совсем уж драматическую постановку, в которой, как она поняла, у всех все было плохо.

После спектакля они поехали к ней, купили голливудский блокбастер, Никита надул матрас, который привез из дома, они залегли перед телевизором и в перерывах между сексом пытались уловить ход событий фильма, но безуспешно.

С одной стороны, все слишком легко и красиво пока получалось. Но вообще-то она ведьма – может, у ведьм так положено? И с чего она решила, что все должно быть сложно, с трагедиями, с тревожным вопросом: «Ну почему он не звонит?» и десятью вариантами ответа: «Может, он испугался?»; «Наверное, он просто хочет понять, как он видит ваши отношения»; «Мужчина просто не замечает многих вещей. Если не может встретиться – не звонит, чего зря на разговоры время тратить?»; «Да он просто использовал тебя!»; «Мужчины боятся сделать первый шаг. Им надо набраться храбрости. Тоже мне – сильный пол!» И так – до бесконечности. Обычно девушки тратят пару недель на обсуждение какого-то типа, который как ни в чем не бывало перезванивает через полгода и предлагает заехать и еще спрашивает, есть ли у «любимой» еда.

Аврору всегда удивляли девушки – иногда до зависти, причем самой черной, – у которых все получалось легко и красиво. Шла по улице, обрызгала машина, остановилась, вылез красавец мужчина, довез до дома, пригласил в ресторан... И они жили долго и счастливо. На прощание он купил ей дом, квартиру, машину и выделил пенсию.

Ведь так бывает. И почему не с ней?

Она тоже может встретить парня, который не будет трепать ей нервы. И она его встретила, просто не может расслабиться. Ведь к мысли о том, что у тебя все в жизни красиво, тоже надо привыкнуть.