4. Полный расчет

Тамасли очнулась от снов о Джозине чтобы обнаружить Кейна, сидящего у ее постели. Это было не самое приятное явление, и она, как бы обороняясь, набросила меховую накидку на плечи, едва прикрытые тонким шелком. Но, стоило ей вспомнить о кинжале с длинным узким лезвием, находящемся в потайных ножнах в изголовье кровати, ее самообладание вернулось к ней.

– Что тебе нужно, Кейн? – Ее голос был на удивление ровным.

– Оплата. Я завершил свою часть сделки.

Тамасли прибавила фитиль прикроватной лампы, разгоняя наполнявшие комнату тени. Ее фигура мягко просвечивала сквозь полупрозрачный шелк.

– Без сомнения, у тебя найдется, чем это доказать? – Тамасли внимательно посмотрела на объемистый мешок, который Кейн принес с собой, но его бока казались слишком впалыми, чтобы содержать то, что она предполагала увидеть.

– Тамасли, я передаю тебе это в подтверждение нашего соглашения, – тон Кейна оставался официальным, в нем не было ни злости, ни насмешки. Он взял ее руку и высыпал ей на ладонь несколько блестящих предметов. Первой мыслью Тамасли было, что это драгоценности, но затем она разглядела их – четыре прямоугольных пластинки из камня, похожего на черный янтарь, каждая не более первой фаланги ее пальца, необычно тяжелые для своих размеров и удивительно теплые на ощупь. На гладкой поверхности каждой вырезан стилизованный символ: дракон, паук, змея и скорпион.

– Не уверена, что понимаю смысл этой шутки, Кейн. Я наняла тебя, чтобы уничтожить клан Варейши, и раз ты не принес мне их головы чтобы доказать, что ты выполнил свою часть сделки, я настаиваю на том, чтобы дождаться известия об их смерти, прежде чем я заплачу тебе.

Она ожидала возражений, но Кейн оставался спокоен:

– Ты не просила меня убивать их, ты сказала, что хочешь получить их жизни. Это твои точные слова.

– Так в чем же соль шутки, Кейн?

– Это не шутка. Ты заключила сделку чтобы получить четыре жизни. Я принес их, ты держишь их в руках: Вевнор, Остервор, Ситилвона, Пьюриали.

– Не пытайся провести меня! – Тамасли начала незаметно перемещаться поближе к спрятанному кинжалу.

Кейн взял у нее талисман с изображением змеи и прижал ей ко лбу. На секунда Тамасли замерла, но тут же отпрянула, содрогаясь всем телом.

– Секрет уже почти забыт, – сказал Кейн, – но я полагал, что ты точно знала, чего хочешь, когда заключала сделку. И я забрал их жизни, как и обещал.

– А что станет с их телами? – Тамасли больше не сомневалась.

– Теперь это просто падаль, – пожал плечами Кейн. – Может быть, их бывшие приспешники посчитают так же и сожгут их на погребальном костре вместе со всеми награбленными богатствами. А может, оставят в?ронам. Жизненная сила останется заключенной в этих талисманах.

– И что мне с ними делать?

– Все, что пожелаешь.

– А если я разобью символ?

– Жизненная сила освободится чтобы вернуться в свою первоначальную оболочку. Или то, что от нее останется. Воскресшего ждет неприятное открытие, но разочарование будет мимолетным.

Тамасли поднялась с постели и села перед своим туалетным столиком. Одну за другой она бросала талисманы в ониксовую ступку, со всей силой обрушивая на них пестик. Под ее решительными ударами пластинки разбились вдребезги, рассыпавшись множеством тусклых кристаллов, со звуком, подобным крикам боли.

Покончив с этим, Тамасли, казалось, едва вспомнила о Кейне, как будто очнувшись от глубокого сна.

– А корона? – спросила она, приходя в себя.

Кейн достал венец герцогов Харнстерма из своей сумки:

– Варейши она больше не нужна.

Тамасли выхватила корону из его рук и обернулась к зеркалу. Ее глаза горели, когда она водрузила ее на голову.

– Осталась оплата, – напомнил Кейн.

– Конечно! И, как я говорила, я буду щедра.

– Мне нужно лишь то, о чем мы заранее условились. Игра теряет смысл, если кто-то не придерживается правил.

Тамасли отперла окованные железом дверцы шкафа, в то время как Кейн раскрыл свою сумку. Один за другим она вытягивала их наружу: четыре раздутых кожаных кошеля с именами, выведенными кровью на их толстых боках. Один за другим они исчезали в черных глубинах сумки Кейна.

– Я хранила эти сорок мерок для тебя, как и было обещано, – объяснила Тамасли. – И я хочу, чтобы ты также принял положенное вознаграждение за корону. Однако сейчас у меня недостаточно золота чтобы сполна заплатить тебе. Возвращайся завтра вечером, к этому времени я добуду заслуженную тобой награду.

Тамасли рассудила, что к этому времени они отыщет полдюжины достаточно ловких и не таких дорогих убийц, что затаятся в ожидании Кейна.

– Корона твоя без всякой оплаты, – неожиданно произнес Кейн. – Думаю, Джозин хотел, чтобы ты ее получила. Если вытащить шляпки фальшивых гвоздей радом с полкой слева, – указал он вглубь шкафа, – откроется потайное отделение внизу. Передай мне в качестве оплаты то, что найдешь внутри, и эта интереснейшая сделка будет завершена.

Тамасли в раздражении закусила губу, гадая, как Кейн узнал о тайном отделении шкафа. Но он был не так умен, как полагал, потому как оно не скрывало ничего по-настоящему ценного – хорошо, что Кейн ничего не прознал и потайном углублении у камина.

К ее удивлению, ее пальцы наткнулись на кожаный кошель. В изумлении она вытащила его наружу. Это был толстый кошелек, наполненный золотом, точно такой же, как другие четыре. Тамасли удивленно изучала его, поворачивая в пальцах.

На нем так же было имя, написанное кровью: «Тамасли».

Она вспомнила о кинжале у кровати и тут увидела, что он находится у Кейна в руках.

– Джозин знал, что ты посылаешь его на верную смерть, – сказал он, подходя ближе. – Он пришел ко мне прежде, чем отправляться в крепость, и мы заключили соглашение.