ГЛАВА 11

Кэн кинул сапфировый браслет в кучку платиновых гуэдо, лежащих на столе между ним и капитаном.

–– Все вместе это лишь стоимость тэн на сегодняшний день, а как насчет компенсации? Насколько я понял, ты взял ее, значит должен возместить нам ущерб… или продать себя. Так гласит закон, –– вкрадчиво заметил Вэрэн.

–– В полтора раза больше, будет переведено завтра, на твое имя, в первой половине дня. Разница в сумме причитается лично тебе. Награда за дальновидность и мудрость.

Вэрэн с достоинством кивнул, но брать гуэдо и признавать сделку не спешил, раздумывал. Уважение к методам действий и манерам сейти смешивалось с досадой на себя и сомнениями в ‘завтра’. Он взял сапфировый браслет, неторопливо вытащил пластины, а заодно проверил знаки его владельца: Эллан Кхэ. Вот это уже говорило о многом. Проныра кафир, клеврет Фейры, наушник Гвидэра, льстец и подхалим, лицемер и карьерист отдал свое гуэдо опальному сейти, без пяти минут трупу? Значит Лоан не такой уж и труп, и, по всему видать, возможны перемены.

Вэрэн оценивающе покосился на кэн: на умирающего тот похож не был. Сытый, удовлетворенный, уверенный, и пятна на лице поблекли, и губы посветлели. А ведь еще вчера он был на краю. Ах, да тэн, жаль, что для сына ее не приберег… А впрочем, если она продержится еще немного и поставит сейти на ноги, то в клане Лоан могут произойти большие перемены и Вэрэн окажется, как и кафир, в списке своих, а это очень выгодно: и гуэдо, и связи, и рабыни сынку, и новейший гоффит, а не эта развалина.

У Рэйсли лучше в доброжелателях числиться, чем в недругах. Ничего от него не ускользает, а по счетам всегда сторицей платит, что тем, что другим. Длинная у парня память и терпение безграничное, а воля и чутье, не чета Иллану. Таким не покрутишь, да и поперек встать поостережешься. Н-да, такого бы в сегюр…но это уж точно невозможно.

Вэрэн вернул пустой браслет и кивнул:

–– Хорошо, претендентов я оповещу. Завтра, как только нужная сумма окажется у меня. Тогда и сделку оформим. Будет тэн твоей. Хороша хоть? –– подмигнул капитан, улыбнувшись.

–– Она уже моя, –– предостерегающе прищурился кэн.

–– Если компенсация поступит. Речь-то не обо мне, сам понимаешь, уверенья претендентам без надобности. Они и так будут недовольны.

–– Завтра в три, –– Рэй встал и, кивнув, вышел.

Девчонка спала. Лоан остановил поднос с обедом у ложа и начал не спеша раздеваться. Через 7 часов у него вахта, они успеют.

Он снял браслет и пояс, расстегнул рукава и, не удержавшись, погладил волосы девушки. Она тут же открыла глаза.

–– Соскучилась? –– спросил он, улыбнувшись. Алену передернуло, и в глазах появилась гремучая смесь ненависти и ужаса. Это насторожило кэн.

–– Почему ты на меня так смотришь?

Тишина.

–– Алена, я не привык спрашивать дважды, –– жестко заметил он. Зрачки девушки стали огромными от страха, и Рэй решил чуть смягчить тон.

––Ты боишься? Почему? –– нагнулся он к ней, ласково погладил по щеке. Она дернулась, как от удара, и задрожала:

–– Не…не смей ме.. меня трогать! Извращенец! Какие же вы подонки!

–– Что? –– его рука застыла на секунду в воздухе и тут же опустилась девушке на шею: пальцы сдавили скулы, а запястье уперлось в трахею так, что чуть надави и конец,–– кто здесь был? –– прищурился он зло. Алена боялась пошевелиться и лишь беззвучно открывала рот, пытаясь вспомнить слова и издать членораздельные звуки.

–– Я спросил, –– зловеще процедил он. Ярость нахлынула на него безудержной волной, готовая затопить разум и продиктовать свои условия действий. Девушка в ужасе замотала головой: никого не было!

Рэйсли обвел взглядом комнату, подозрительно щурясь и раздувая ноздри, подумал, взвесил и, нехотя убрав руку с горла, продолжил раздеваться. Алена косилась на него, не веря, что осталась жива, и прикусила губу, чтоб не раскричаться во все горло в предчувствии неизбежного и не спровоцировать сумасшедшего на приступ бешенства.

Кэн, хмурясь, стягивал ботинки, обдумывая ее слова и причину странного поведения и, наконец, решил для себя, что дело в страхе перед болью. Земляне вообще боятся боли и смерти, а Алена к тому же была девственницей…Наверное, произошедшее немного потрясло ее и она еще не оправилась, не свыклась со своим новым статусом. Жаль, он не может знать это наверняка, девственницы ему попадались редко и после ничего рассказать не могли. Никому. Кроме своих богов.

Он почти успокоился, стянув комбинезон, начал расстегивать крепления ремней, освобождая девушку:

–– Ты зря боишься, Алена, боли больше не будет.

–– Ты убьешь меня быстро? –– вырвалось у нее, и Рэй замер, медленно повернулся к ней лицом и заинтересованно посмотрел:

–– Значит, говоришь, никого не было?

Взгляд не предвещал ничего хорошего: холодный и пустой, как вечная мерзлота. Девушка напряглась, ожидая чего угодно, и кивнула: никого. Кэн качнул подбородком, улыбнулся, как гремучая змея, если б та умела улыбаться, убрал ремни и подсадил тэн, рванув на себя за руки. Его глаза оказались в нескольких сантиметрах от Алениных:

–– Тогда почему ты решила, что я тебя убью? –– тихо спросил он.

–– Ты …ты убийца…–– неуверенно ответила она.

–– У тебя есть факты, милая? –– насмешливо прищурился кэн. Девушка растерялась и неуверенно пожала плечами.

–– Хорошо, давай разберемся, –– он сел удобнее, пододвинув Алену к себе и зажав ногами. Его орган уперся девушке в бедро, а руки по-хозяйски расположились на спине и животе. Она заволновалась, пытаясь отодвинуться, но тело еще не слушалось, онемевшее от долгого бездействия, и бунт не удался.

–– Сиди спокойно, –– предупредил кэн и обнял ее, прижимая к себе сильнее и совершенно лишая свободы. –– Так что там, на счет убийств? Кто тебе это сказал?

–– Никто, –– выдохнула Алена. Она чувствовала себя вещью, марионеткой: безвольной, отупевшей, сломленной.

–– Тогда откуда в твоей головке появилась эта мысль?

––Ты садист!

–– Да? –– неподдельно удивился парень и хмыкнул. –– Милая, ты разницу между убийцей и садистом улавливаешь?

––Монопенисуально,–– брякнула она.

Рэй даже отпрянул на секунду и брезгливо поморщился, глядя на девушку, как на нечто, в высшей степени неприличное:

–– Я смотрю, ты в совершенстве изучила словарь изысканных ругательств. С таким бы рвением к знаниям. Ты сокровище мое, будь так любезна, не сочти за труд впредь не засорять мой слух словесной грязью. Забудь свой земной жаргон, здесь он тебе более не пригодится. Я к своему здоровью отношусь трепетно. Да и за твоим теперь обязан последить, а если твой лексикон не изменится, мне придется стать очень строгим и суровым. А порой резким. В зависимости от степени твоей вменяемости. Ты меня поняла? Пока доступно? Или еще раз, но медленнее?

Рэй разозлился, и Алена это не только видела по его глазам, но и чувствовала: его руки превратились в железные тиски и доставляли боль.

–– Поняла! –– поспешно ответила она, и хватка чуть ослабла.

–– Хорошо, –– удовлетворенно кивнул кэн. –– Вернемся к начальной теме разговора. К твоему сведению, милая, садизм –– психическая патология, при которой человек получает удовлетворение, наслаждаясь страданиями и муками другого. Данное отклонение в нашей психике не имеет даже почвы для развития, а соответственно и места. Убийство же имеет более многоплановую формулировку и неоднозначную суть. Это целое искусство. И мы все, если хочешь, вольно или невольно убиваем, кто словом, а кто делом.

–– Ты насильник! –– с ненавистью посмотрела на него Алена, мысленно присовокупив к утверждению с десяток красочных эпитетов к портрету Лоан.

–– Еще одно словечко из твоего безразмерного словарного запаса? –– укоризненно качнул головой кэн. –– Меня всегда ‘умиляла’ ваша система воспитания и образования. Нечто среднее между дрессировкой и программированием. Всех в один ряд, в одни рамки. ’Гениально’. Мальчики и девочки, юные, неокрепшие души и сознания, с рождения находятся в одинаковом положении, словно у них одно предназначение! И чему удивляться в итоге? Деградации, развращению, мужскому инфантилизму и женской экспансии? Количеству физических инвалидов? Они лишь отображают количество взлелеянных вами моральных калек. В этом вы преуспели, как никто в галактике. Ты достойный продукт данной системы.

–– Что ты можешь знать о нас?! –– дернулась Алена, оскорбившись: а себя он, интересно, кем считает?

–– Все. Я с 18 лет готовился к встрече с тобой. Тщательно. Я, конечно, не мог учесть все нюансы, но постарался ничего не упускать. Особенно хорошо я изучил славянскую нацию. А теперь закончим тему. Первое: в твоей головке слишком много ненужного хлама. Он негативно сказывается на поведенческой и мотивационной структуре твоего сознания. Я займусь этим вопросом. Второе: в связи с чем ты решила, что я насильник?

–– С чего?! –– задохнулась от возмущения Алена. –– Ты изнасиловал меня!!! И сейчас готов…

–– Нет, я просто опустил обременительный период ухаживания. У нас все проще, и я не собираюсь менять свои манеры из-за ваших глупых условностей, тем более потакать женским капризам. И потом, милая, ты была моей изначально, я просто взял свое, никакого насилия.

––Я не вещь! Я человек, понял?! Я сама по себе и в праве…

–– Ты не можешь жить сама по себе, ты женщина, и от рождения предназначена мужчине. Все претензии по этому вопросу к богам, –– усмехнулся кэн.

–– Мужской шовинист!

–– Отнюдь. Я просто знаю свои обязанности и назначение. И твое. Забудь земной образ жизни, больше он тебе не пригодится. Теперь ты будешь жить, как посчитаю нужным я, твой мужчина. Первый и единственный, на всю оставшуюся жизнь, поняла? Ты больше не землянка, ты моя женщина. Моя! Это твой основной статус. И запомни: я не дам тебе воли, я флэтонец, и не собираюсь выпускать ’джина из бутылки’. Дай вам независимость и свободу, и в пять минут вы устроите хаос по всему миру из самых лучших побуждений и с чисто женской непосредственностью, а потом будете сетовать на других, обвиняя их в содеянном. Что, в принципе, и происходит в вашем мире. У нас подобного нет и не будет. Женщина должна знать свое место.

–– Быть игрушкой, подстилкой, рабыней?!

–– Женщиной! Матерью, женой.

–– Это одно и тоже!

Терпение кэн иссякло. Эта девчонка была забита ветхими догмами от пяток до макушки, и он не желал сейчас тратить время на вытряхивание пыли и мусора из ее мышления.

–– Теперь я понимаю, почему ваши женщины позволяют себе называть мужчин…травоядными, а мужчины в ответ, лишь награждают их званием …ведьмы.

–– А ты и есть козел!...

Звонкая оплеуха заставила Алену смолкнуть. Было не больно - обидно до слез.

–– У меня складывается впечатление, что ты спутала некоторые понятия, –– Рэй в упор посмотрел на нее. –– Это не я садист, а ты мазохистка. Впрочем, в данном случае я позволяю тебе сделать выбор самостоятельно, но предупреждаю: мой спектр методов воздействия широк и не имеет ограничений, поэтому можешь продолжать в том же духе и получать неприятности.

Рэй резко стряхнул ее с колен и потащил в ванную комнату. Он не на минуту не оставил ее одну: сидел на краю ванны и смотрел, как она моется. У Алены мурашки бежали по коже от этих взглядов и хотелось запустить в психопата каким-нибудь особо тяжелым предметом, асфальтовым катком, например. Блаженство от долгожданной водной процедуры было безнадежно изгажено, настроение испорчено, но выходить желания не было, и она тянула время, как могла, старательно рассматривала стены, чтоб только не встречаться с голубыми глазами, и усиленно терла плечи в двадцатый раз.

Терпения кэн хватило ненадолго. Он залез в ванну, подхватил девушку и, впившись губами в ее губы, насадил на себя, с легкостью ломая сопротивление. Его рука крепко придерживала ее запястья, заведенные за спину, а вторая прижимала за талию. Действия кэн были настолько быстры и отточены, что девушка не успела по сути ничего сообразить, как оказалась в его власти: ненавистный, наглый язык заполнил ее рот, а внутри пульсировал огромный фаллос. Для Алены начался второй раунд бесконечной пытки, а для Рэя всего лишь мгновения нирваны.