на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



Глава тринадцатая

Из четырнадцати моряков и шести охранников «Люсги» погибли пятеро, включая капитана и трех воинов; еще два человека скончались на следующий день от ран. Так или иначе, но ранены оказались почти все, к счастью, остальные не пострадали слишком серьезно. Несмотря на то что теперь судном управлял малочисленный экипаж, «Люсга» продолжила свой путь к Гонсару. Сильный ветер в этих водах не грозил кораблю, волны никогда не поднимались слишком высоко, поэтому оставшиеся вполне могли справиться с судном. Больше всего Блейд боялся внезапного нападения — обычных пиратов или еще одной группы Священных Воинов и Обреченных на Смерть, посланных жрецами Айокана. Потеряв чуть ли не половину экипажа, они не смогли бы отразить еще одну атаку.

Но дальнейший путь в низовья Великой Реки прошел без приключений, так что временами Блейда одолевала скука. Миновав тропические джунгли по обоим берегам реки, они шли теперь вдоль широкой прибрежной долины. Деревья больше не нависали над водой; то здесь, то тем можно было заметить возделанные поля и выкрашенные в белый цвет домики; меж посадками змеились каналы и блестела на солнце гладь прудов. Жара усиливалась с каждой пройденной милей, но тут было суше, и потому знойный климат переносился легче.

На четвертый день пути они пересекли гонсарскую границу. Несмотря на то, что страны пребывали в дружественных отношениях, на обоих берегах реки возвышалось по паре фортов — по одному от каждого государства. Сама река кишела юркими патрульными лодками — как гонсарскими, так и чирибуанскими; стражи останавливали и досматривали суда, направлявшиеся в обе стороны.

Поднявшись на борт «Люсги», два гонсарских стражника выслушали рассказ помощника капитана о схватке, в результате которой половина экипажа погибла или получила серьезные ранения. Это была еще одна хорошо продуманная «легенда», в которой ни разу не упоминались слуги Айокана. Блейд сперва решил, что следует рассказать, кто на них напал, чтобы выяснить мнение гонсарцев о культе кровавого бога, но потом передумал. Даже если эти двое и не были сторонниками Священного Братства, они могли пересказать эту историю в каком-нибудь кабаке, и по Гонсаре пойдет гулять молва о герое-великане, уничтожившем судно жрецов. В результате весть о том, что Блейд остался в живых, моментально достигнет ушей священнослужителей. Да и вообще, чем меньше будет известно о судьбе сгоревшей галеры, тем лучше.

Гонсарцы оказались пониже ростом, чем Блейд, и были гораздо стройнее. Их худые лица скрывали густые, черные как смоль бороды. Об их прическах странник судить не мог, поскольку на головах стражей красовались тугие белые тюрбаны. Одежда гонсарских мужчин состояла из белых шаровар, перехваченных широким черным поясом, и черных башмаков без задников, наподобие турецких шлепанцев. Почти у каждого за пояс были заткнуты короткий изогнутый меч и кривой кинжал в серебряных ножнах (такое вооружение понравилась разведчику куда больше, нежели чирибуанское). Гонсарские гребцы никакой одежды, кроме белых набедренных повязок, не носили, и каждый из них имел при себе шестифутовое копье с бронзовым наконечником. В общем и целом гонсарцы показались Блейду очень воинственным народом — о чем его, впрочем, предупреждали.

На седьмой день пути они прибыли в Дафар, столицу Гонсара. Под наблюдением стражников обливающиеся потом рабы затащили «Люсгу» в портовый бассейн и ошвартовали у длинного кирпичного причала. После этого помощник капитана перестал обращать на Блейда внимание: ему было приказано доставить этого человека, представившегося торговым агентом, в Дафар — и этот приказ он выполнил. Теперь его ждали другие хлопоты: сбыть груз, заполнявший трюмы, нанять новых матросов и охранников, а также рабов, которые сядут на весла, заплатить портовые сборы и таможенные пошлины. Поэтому он забыл о торговце-полукровке, как только тот покинул его судно.

Разведчик сошел на берег, прекрасно понимая, что с этой минуты может рассчитывать только на себя. За время плавания он разработал план, стараясь не упустить ни единой мелочи — как опытный разведчик, он не был склонен недооценивать опасность. Оставалось надеяться, что представители правящей династии Чирибу не приврали и не приукрасили, рассказывая ему о Гонсаре, — в противном случае все его тщательные расчеты могли пойти прахом. Но на уточнение ситуации времени не было: если информация о полученном им задании просочилась к жрецам — а, судя по нападению на «Люсгу», так оно и было, — то рано или поздно на реке появится еще одно судно с Обреченными на Смерть, и на него начнется охота. Поэтому требовалось действовать быстро.

Путешественники, прибывшие из Чирибу, беспрепятственно передвигались по Дафару. Пока Блейд шел от порта к центру столицы, никто не задавал ему вопросов и не лез на него с мечом. Вначале он подумал, не начать ли действовать прямо в портовой зоне, но, поразмыслив, счел эту идею не слишком удачной: улочки здесь были узкими, кривыми, заваленными всяким хламом, и скрыться от погони было бы трудновато.

К тому же до храма оставалось больше мили, а Блейду хотелось очутиться где-нибудь поближе к предмету своих забот. Так что, уворачиваясь от выплескиваемых из окон помоев, странник направился вверх от речного берега. Через полчаса он оказался на рыночной площади. Площадь тоже была не слишком подходящим местом для начала операции — лавочки стояли слишком близко друг к другу, а в узких проходах между ними сновало множество людей. Если раззадорить такую толпу, она еще, чего доброго, растопчет какого-нибудь ребенка или старуху… А брать на себя невинную кровь Блейду вовсе не хотелось. Остановившись у одной из лавчонок, он купил синие и белые мелки и пошел дальше.

Добравшись до главной городской площади, он понял, что теперь оказался там, где нужно. Людей тут было не меньше, чем на базаре, по мостовой с грохотом катились тяжелые повозки, запряженные быками, на изысканно украшенных балконах дворцов, окружавших площадь, стояли и сидели знатные дамы — стало быть, в свидетелях недостатка не будет. Бежать тоже было куда: на площадь выходили четыре широкие улицы, хотя камни, которыми они были вымощены, потрескались и частью рассыпались в пыль. В конце одной из улиц возвышался знакомый холм. Несколько зданий соединяла между собой глухая стена.

Блейд подошел к ней и, вынув купленные мелки, принялся рисовать человека с головой и расправленными крыльями летучей мыши. Едва начав рисунок, он уже слышал у себя за спиной нарастающий шум голосов. Несколько секунд он не обращал на это внимания, сконцентрировавшись на картине.

Голову он раскрасил белым — кроме огромных глаз и рта, полного острых зубов; затем занялся крыльями. Крики за его спиной усилились: в них звучали явное недовольство, гнев и даже проклятия. Пару раз из толпы раздалось:

— Позор!

По-прежнему игнорируя зрителей, странник продолжал рисовать, молясь, чтобы ни у кого не возникло мысли швырнуть ему в спину копье. Хотелось верить, что никто из жрецов Айокана не станет придираться к достоверности изображения, потому что у Блейда способности рисовальщика были довольно скромными — не мог же он уметь все на свете!.. К счастью, Айокан не отличался особой красотой, так что уродство рисунка можно было объяснить чертами бога, а не бездарностью художника.

К тому времени, как странник завершил работу, толпа за его спиной, судя по шуму, насчитывала уже человек двести, если не триста. Блейд оглянулся — его окружали мужчины в широких штанах и тюрбанах и женщины в шароварах и вышитых корсажах. Лица их не обещали дерзкому полукровке ничего хорошего. Многие вытащили из-за пояса мечи.

У Блейда пронеслась мысль, что он зашел слишком далеко. Он обвел глазами толпу и несколько успокоился — зрители еще не распалились как следует. Затем странник перевел взгляд на холм, где помещался храм Айокана, и снова прикинул расстояние, решив, что в случае развития событий согласно плану успеет до него добежать.

Разведчик снова осмотрел окружавших его людей — молча, не сводя с них внимательного взгляда. Постепенно бормотание прекратилось, копья опустились, мечи спрятались обратно в ножны. Это было уже неплохо: по крайней мере, его не собирались линчевать прямо на месте. Сделав глубокий вдох, Блейд заговорил:

— Люди Дафара! Взгляните на образ великого и всемогущего бога Айокана! Взгляните на образ того, кто питается сильными духом и радуется им! Айокана следует ублажать! Я…

— Убирайся, пока цел, свинья, крысиный прихвостень! — выкрикнул кто-то из толпы.

— Может, лучше убраться тебе? — с достоинством отозвался Блейд. — У тебя слабый дух, раз ты отвергаешь совет того, кто говорит от имени всемогущего Айокана. Ты Айокану не подойдешь, слизняк! Он никогда не питается слабыми духом. Такие не нравятся ему. А Айокана нельзя гневить!

— Какое мне дело до Айокана? — крикнула молодая женщина. — Главное, чтобы я сама себе нравилась и была довольна.

— Только свистни, красотка, и будешь довольна, как никогда прежде! — ответил гулкий мужской голос.

Толпа разразилась смехом. На мгновение Блейд решил, что нужный ему настрой проходит. Ему требовался гнев разъяренной толпы — или план провалится.

Затем снова послышался тот же женский голос:

— Я сама могу доставить себе удовольствие — например, вот так! Получай, бог-кровопийца! — Мелькнула чья-то рука, и гнилой фрукт, пролетев над головами собравшихся, шмякнулся прямо в разверстую божественную пасть.

На мгновение воцарилась тишина, затем, словно по сигналу, поданному женщиной, в Блейда полетели фрукты и овощи. Не обращая внимания на обстрел, он расправил плечи и закричал:

— Как вы смеете с таким пренебрежением относиться к Айокану, издеваться и насмехаться над ним! Вы — мелкие людишки, дух ваш слаб и дряхл, как у столетних старух! Настанет время, и Айокан наложит проклятие на Дафар! Я обещаю вам это! Он позаботится о вашем проклятом городе!

— Позаботься лучше о себе! — яростно закричал кто-то.

Из толпы вылетело что-то маленькое и темное и ударило в стену. Кусочки камня разлетелись в стороны, один из них задел щеку Блейда, из которой брызнула кровь.

Поняв, что пора отступать, разведчик стал продвигаться вправо. Требовалось проскользнуть сквозь эту часть толпы, и тогда он мог спокойно бежать к храму. Бежать нужно было быстро, так как он не собирался вступать в бой — тогда погибло бы много ни в чем не повинных людей, а Блейду эта мысль совсем не нравилась. Он просто хотел разозлить их — этого было бы достаточно.

В стену ударилось еще несколько камней, один попал ему по ребрам, заставив сморщиться от боли. Завтра тут обязательно будет синяк, промелькнуло в голове у странника. Он продолжал понемногу двигаться вправо, не обращая внимания на летящие в него камни и раздающиеся со всех сторон угрозы в адрес Айокана. Нужно было соблюсти такт и меру: если он слишком разойдется, то жрецы могут принять его за сумасшедшего, а не за фанатичного приверженца Айокана.

Блейд уже практически добрался до края толпы, когда кто-то сообразил, что он делает.

— Поганец хочет сбежать! Держите его! — одновременно закричали несколько человек.

— Бейте! Пусть его дух отправится к Айокану!

— Прикончить его! — завопили разом со всех сторон.

Больше ждать было нельзя. Блейд набычился и бросился вперед, словно регбист к мячу, выставив локти, как дикобраз иглы. Первому попавшемуся на пути разведчик врезал ногой по колену и кулаком в челюсть. Тот отлетел в толпу, увлекая за собой с полдюжины преследователей.

Наступавшие сзади повалились на них. Образовалась целая куча лягающихся, вопящих и пытающихся встать на ноги людей, изрыгающих такие проклятия, что даже Блейду стало немного не по себе.

Странник не стал дожидаться, пока они поднимутся, и кинулся вперед, стараясь не споткнуться об упавших. Добравшись до конца свалки, он сбил с ног еще двоих, пытавшихся загородить ему дорогу, выхватил у одного из гонсарцев копье и понесся дальше. Люди бросились врассыпную. Теперь Блейд мчался во весь дух, издавая все воинственные кличи, какие когда-либо слышал, и с угрозой размахивая копьем. Люди продолжали отступать. Они могли бы справиться с ним, но первые определенно погибли бы при такой попытке. Умирать никому не хотелось, и Блейд пока что пользовался традиционным преимуществом одиночки над толпой.

Прежде чем гонсарцы успели набраться храбрости для решительной атаки, разведчик выскочил из толпы на открытое место. Перед ним высился холм, его истинная цель. Швырнув копье на каменную мостовую, Блейд, не оглядываясь, бросился бежать. На бегу он ревел, как бешеный бык:

— Я иду в храм Айокана в Дафаре! Там с почтением относятся к тем, кто служит всемогущему Айокану! Я посмеюсь, глядя, что сделает с вами бог, когда придет время страшного суда! Я посмеюсь над тем, как будут извиваться в агонии и молить о пощаде ваши слабые души, когда Айокан призовет их к себе. Слабые, жалкие, маленькие души, которые ему так не нравятся! Айокана нельзя гневить!

Последнюю фразу Блейд выкрикнул так громко и яростно, как только мог. Обернувшись к преследователям, он хрипло расхохотался.

Толпа снова завопила. Вслед Блейду неслись проклятия и летели всевозможные метательные снаряды — от гнилых фруктов до булыжников, вывороченных из мостовой. Те, что бежали первыми, обнажили мечи, воздели над головами копья или просто трясли кулаками. Странник решил, что с него, пожалуй, хватит столь увлекательного зрелища, и, повернувшись, помчался к храму.

Если бы он собирался убежать от преследователей, они давно уже потеряли бы его из виду, но подобный исход его не устраивал. Он хотел, чтобы толпа хлынула вслед за ним к храму, дыша ему в затылок, — таким образом его мольбы о помощи, обращенные к жрецам, получили бы необходимое практическое обоснование.

Разведчик сдерживал бег, стараясь, чтобы толпа не слишком отставала. Постепенно женщины и старики естественным образом отсеялись, и погоню продолжили мужчины. Двое метнули в него на бегу свои копья, одно из них оцарапало Блейду щеку. Он принялся петлять из стороны в сторону — его широкая спина представляла из себя слишком хорошую мишень.

Толпа из нескольких сотен человек, несущаяся по главной улице столицы средь бела дня, непременно должна была привлечь внимание. Из домов выглядывали люди, в беглеца летели горшки и всякая хозяйственная утварь, а кое-кто из самых шустрых присоединялся к погоне. Блейд пронесся мимо телеги, запряженной четверкой волов. Увидев несущуюся толпу, возница ахнул и принялся настегивать меланхолично жующих животных. Он едва успел отъехать в какой-то переулок, иначе его бы просто смяли вместе с волами.

До храма оставалось несколько сотен ярдов. Блейд уже мог разглядеть жрецов, поднимавшихся и спускавшихся по склону, входящих и выходящих из небольшой белой хижины наверху. У подножия холма стояли воины-гонсарцы в широких белых штанах. Неожиданное осложнение, подумал Блейд. А если они его схватят и не пустят к храму?

Увидев бегущего и погоню за ним, охранники поднялись и выстроились в шеренгу, явно собираясь преградить ему дорогу. Хотя, возможно, они имели в виду что-то другое — Блейд не знал точно, и у него был один-единственный способ это выяснить.

Он не замедлил шага и даже не взглянул на поджидавших его воинов, нацелившись в проем между двумя из них, старательно игнорируя солдат, словно они вдруг стали невидимыми. Выхватив из ножен меч, ближний воин сделал шаг навстречу Блейду, но не успел даже замахнуться: проскочив мимо, разведчик стал взбираться по склону. Карабкаясь вверх, он изо всех сил завопил:

— Помогите мне! Помогите! Я пытался возвестить истину о великом боге Айокане людям Дафара, а они хотят лишить меня жизни. Я хотел служить богу, а мне приходится бежать! Помогите мне, дайте мне убежище, пожалейте меня!

Жрецы заметили его, и несколько фигур в оранжевых хламидах стали спускаться навстречу беглецу. В этот момент снизу послышался дикий рев. Блейд оглянулся.

Толпа бушевала у подножия холма. Люди не желали останавливаться и с криками напирали на охранников, заставляя тех пятиться шаг за шагом. Хотя солдаты обнажили мечи, они явно не собирались проливать кровь своих соотечественников во имя культа Айокана. Блейд подумал, не присоединятся ли они к толпе, забыв приказы повелителя Тамбрала. А тогда, объединив усилия, они могут ворваться в храм, вытащить его оттуда и повесить, что в результате приведет к окончательному разрыву между Тамбралом и жрецами Айокана.

Это, конечно, отличный способ выполнить задание, но лучше бы все-таки остаться в живых…

Масса народа кишела у подножия пирамиды. Не в силах разобрать, что там происходит, Блейд решил, что безопаснее забраться повыше.

Преодолев половину подъема, он приблизился к жрецам. К счастью, всех их он видел впервые, и никто не мог его опознать. Блейд преклонил колена и с мольбой поднял руки, в то же время не желая показаться им слишком жалким и униженным — наоборот, они должны были сразу понять, что в нем живет сильный дух! В противном случае они никогда не примут его как равного, а превратят в безвольного раба,

— Кто ты? — резким тоном спросил один из жрецов.

— Я один из тех, кто всегда мечтал служить великому Айокану. Я нарисовал изображение бога на стене на главной городской площади и проповедовал во имя бога, но они осквернили картину и едва не разорвали меня на куски. Я пришел к вам за помощью. Я хочу служить богу!

Несколько минут жрецы молчали. Блейд перестал дышать. За спиной он слышал непрекращающийся вой и рев толпы.

Здесь у жрецов не было под руками Священных Воинов, но им не составило бы труда избавиться от пришельца. Достаточно было крикнуть в толпу: нам не нужен этот мнимый слуга бога, делайте с ним что хотите!

Тогда странника ждала бы незавидная участь.

— Ты нарисовал изображение бога? — с недоверием в голосе переспросил все тот же жрец.

— Да, он так сказал, — вставил второй.

— Я слышал! — рявкнул первый. Блейд постарался выглядеть смиренно, но не подобострастно.

— Я допустил какую-то ошибку, позволив себе нарисовать изображение всемогущего Айокана? — поинтересовался он.

— Нет, — покачал головой первый жрец, — здесь нет никакой ошибки. Просто… просто я слышал о такой смелости, но никогда не видел сам. Сделать подобное в Дафаре, городе безмозглых… Да, это великая смелость!..

Жрец замолчал.

— Если, конечно, он говорит правду, — заметил третий.

— Конечно, он говорит правду, — возразил первый. — Что еще могло собрать такую толпу безмозглых? Только изображение. Изображение всемогущего Айокана! Какой смелый человек! Какой сильный дух!

— Вы примете меня на службу богу? На добровольную службу? — спросил Блейд, стараясь, чтобы его голос звучал подобно голосу свободного человека, знающего себе цену.

Пока он ждал ответа, у него пересохло во рту.

— Как мы можем тебе отказать? — произнес первый жрец. — Айокан со временем наградит тебя. Но пока тебя наградим мы. Ты станешь слугой Айокана. Мы приветствуем тебя, сильный дух!

Жрец повернулся и пошел к вершине холма.

Поднявшись с колен, Блейд двинулся вслед за жрецом, не обращая внимания на доносившиеся снизу крики ярости и проклятия.

Итак, ему предоставили убежище, и на какое-то время он оказался в безопасности. И что самое главное, он попал на службу к Айокану!

Пока дела обстояли лучше, чем он смел надеяться. Удача и его профессионализм сыграли свою роль.

Однако, пока Блейд взбирался наверх, по губам его змеилась ироническая усмешка. Он спас свою жизнь, попросив защиты у жрецов Айокана! Прятаться от льва в крокодильей пасти — весьма остроумно. По крайней мере, никто не догадается, где его искать…


Глава двенадцатая | Храмы Айокана | Глава четырнадцатая