Глава 32

«ДОКТОР ОНАТЕ» ПОДКЛЮЧАЕТСЯ К ДЕЛУ

Провалявшись неделю в постели, Рикардо наконец встал и торжественно покинул Бэк-Крик.

Хозяйка гостиницы, пожимая ему на прощанье руку, страдальчески улыбнулась и напутствовала его такими словами:

— Гуляй, сынок, по зеленой травке. Лесные чащобы не для тебя!

С два десятка головорезов, повинных во всех преступлениях, какие только совершаются на свете, собрались на «центральной» улице проводить Рикардо и Лу, приветствуя их воплями и улюлюканьем.

Выехав из городка, путешественники поскакали по гористой местности. Их лошади, хорошо отдохнувшие, даже изнывавшие от длительного простоя, теперь неслись, как облака по ветреному небу, с одинаковой легкостью преодолевая крутые подъемы и глубокие впадины.

Несмотря на то, что выехали они довольно поздно, все же через некоторое время сделали короткий привал, чтобы перекусить тем, что прихватил с собой Лу. В последнее время между ним и Рикардо пробежал холодок, поэтому они почти не разговаривали. И вдруг услышали из-за камней звук приближающихся копыт.

— Посмотри-ка, кто это там, — велел Рикардо.

— Сам смотри, — отрезал горбун. — Я тебе не слуга. Меня приставили к тебе выполнять эту роль только для показухи да чтобы наставлять тебя на путь истинный.

Рикардо не стал реагировать на его слова, вышел из-за укрытия и увидел всадника, скачущего той же дорогой, что ехали и они. Он время от времени слегка наклонялся вперед, словно что-то рассматривая на земле. Незнакомец был одет по-мексикански. Голову его покрывало широченное сомбреро, а множество блестящих побрякушек украшало шляпу, куртку и боковые швы брюк. Подъехав к тому месту, где стоял Рикардо, всадник остановился и поздоровался:

— Доброе утро, сеньор!

Рикардо услышал знакомый голос. Он сделал несколько шагов навстречу незнакомцу и с изумлением воскликнул:

— Доктор Клаусон!

Доктор добродушно рассмеялся:

— Если мне удалось хоть на миг обмануть тебя моим маскарадом, то почему бы не проделать то же самое с людьми незнакомыми? Я еду на ранчо с тобой, Рикардо.

Парень не стал перечить. Ему и в голову никогда не приходило оспаривать то, что рождалось в умных головах Уильяма Бенна и доктора.

Хамфри Клаусон спешился и, кивнув Лу, присоединился к ним. Расправившись с ленчем, он объяснил положение дел:

— Значит, так, Рикардо. Я твой старинный друг из Мексики. Хорошо знаю тебя, твою семью и вообще все мелкие подробности из твоей жизни, о которых тебя могут расспрашивать. Я оказался в приграничной полосе, когда до меня дошли слухи о твоих славных деяниях в Бэк-Крике, и я сразу же поскакал туда, чтобы предложить тебе мою помощь. А теперь сопровождаю тебя в Эль-Реал.

Рикардо молча кивнул.

— Я нарочно решил представиться именно мексиканцем, — продолжал доктор. — Это сыграет тебе на руку. Я знаком с твоей матерью, американкой. Вот почему ты отлично говоришь по-английски. Сам я говорю по-английски так же хорошо, как и по-испански, потому что получил образование в Штатах. Я послужу тебе как бы фоном, на котором будет ярче выглядеть твоя роль, а кроме того, время от времени смогу давать тебе полезные советы.

— Да, лошадку иногда не мешает пришпорить, — бесцеремонно вставил Лу.

Доктор смерил его холодным взглядом.

— Доброты тебе не занимать. И мягок в обхождении, ничего не скажешь, — сухо произнес он. — Но ты много сделал для парня и не думай, что мы забыли.

— Да уж знаю, как не забыли! — огрызнулся горбун. — Обо мне, о китайце, о негре! Мы делаем всю черную работу, вы нами дырки затыкаете, а взамен ни шиша. Никогда лишней монеты не подкинете!

— Скажи это Уильяму Бенну, — отрезал доктор. — Я совсем забыл, что глупо совать пальцы в пасть волку.

Когда они тронулись в путь, горбун нарочно отстал, стараясь держаться на расстоянии.

— Может, не стоит его заводить? — начал Рикардо.

— Может, и не стоит, — согласился доктор. — Только с такими, как он, нельзя миндальничать. Погладь его по головке, он тебе враз руку оттяпает. А попробуй просто по-дружески подшутить над ним, так тут же вцепится тебе в глотку. Ему неведомо, что такое благодарность и порядочность. Он уважает только две вещи: мозги, способные придумать, как добывать деньги, и сильную руку, которая будет держать его в узде. Остальное его просто не интересует. Уж я-то знаю.

— Он может все расстроить.

— Может, — спокойно согласился Клаусон. — Только не забывай: все шатко в этом мире. Но мы должны рискнуть и попробовать. Хотя, должен признаться, меня тоже не совсем устраивает этот горбун с его отвратительным характером. Будь моя воля, я бы с такими ни за что не связывался. Это все Бенн. Он любит их.

— Любит? Кого? — не понял Рикардо.

— Опасных и необычных типов, — пояснил доктор. — Находит себе львов и тигров и заставляет их работать на него. Он чувствует себя дрессировщиком, входящим в клетку к хищникам, которые рычат, щерятся, так и норовят наброситься на него со спины!

Рикардо даже содрогнулся, представив себе такую картину, но, вспомнив Селима и китайца Вонга, мысленно согласился с доктором.

— А кто же тогда я? — поинтересовался он. — Волк или лев? А может, собака?

— Ни то, ни другое, ни третье, — переведя невозмутимый взгляд на него, ответил доктор. — Ты тигр, Рикардо. И не исключено, что в один прекрасный день вцепишься в глотку Уильяму Бенну… да и мне тоже, если уж на то пошло. — Он проговорил эти слова как ни в чем не бывало, столь же безразличным тоном, каким сказал бы, например, об особенностях местного ландшафта.

Рикардо покачал головой:

— Я не понимаю ни вас, ни то, что вы говорите.

— Разумеется, не понимаешь, — утешающе подтвердил Хамфри Клаусон. — Ты не из тех, кто понимает подобные вещи. Ты не можешь разобраться даже в самом себе. Но когда-нибудь будешь очень удивлен, обнаружив, что я был прав!

— Вы действительно думаете, я мог бы напасть на вас?

— Кто знает? От тебя всего можно ожидать. Для нас ты как кусок динамита, к которому приделали шнур и запалили. А вот когда ты взорвешься, мой мальчик, даже я не знаю.

Рикардо покачал головой:

— Допустим, это действительно так. Но зачем вы говорите мне все это?

— На то есть две причины. Во-первых, человеку всегда хочется показать другим, какой он умный. А во-вторых, подобные рассуждения вряд ли как-нибудь повлияют на тебя, пока ты влюблен в эту девушку.

Рикардо залился краской.

— Похоже, тебе не очень нравится, когда я начинаю говорить о мисс Рейнджер, так ведь? — мягко улыбнулся доктор.

— Извините, но это так, — подтвердил Рикардо.

— Ну что ж, я уважаю твои желания… Э-э, да мы, кажется, приехали! Посмотри-ка, это и есть ранчо Рейнджеров?

Странная беседа с доктором полностью поглотила мысли Рикардо, так что он даже не заметил, как они выехали из небольшой долины и вдалеке перед ними возникло беспорядочное нагромождение дряхлых построек так называемого ранчо. Не в силах скрыть удивление, юноша вопросительно посмотрел на Клаусона, словно подозревая, что тот нарочно отвлекал его разговорами, чтобы не дать ему думать о том, что произойдет в ближайшем будущем.

Они невольно перешли на галоп и, миновав еще одну долину, вскоре были замечены ковбоем, который только что выехал из коровника, расположенного на другом конце поля. Он тут же развернул лошадь и поскакал к дому.

— Узнал тебя по лошади… или по повязке на голове, — заметил доктор. — Ну что УК, хорошо, пусть предупредит. Интересно, все ли сейчас дома?

Вопрос был задан явно с какой-то хитростью. Рикардо сглотнул ком в горле. Действительно, дома ли предмет его вожделений? Он пришпорил лошадь, доктор сделал то же самое, так что вскоре они оказались на месте. И не успели спешиться, утопая в клубах поднятой лошадьми пыли, как дверь открылась и навстречу им выбежала Мод Рейнджер, а за нею ее дядя.

— Я проведу их в дом, Мод! — торопливо и немного сердито кричал он.

Но девушка, не обращая на него внимания, подлетела к Рикардо, взяла его за руку и серьезно посмотрела ему в лицо — в основном взгляд ее был прикован к повязке на голове.

— Вы сильно ранены, — с нежностью проговорила она. — Мы не можем позволить вам ехать сегодня дальше. До Эль-Реала путь совсем не близкий. Ах, да что же я? Проходите, пожалуйста, в дом!

Клаусон, как и предупреждал, представился «доктором Онате». Он прошел в дом вместе с ними, при этом говорил много, экспансивно, все время размахивая руками, как настоящий латиноамериканец, и проявлял невероятную обходительность даже в самых ничтожных мелочах. И снова Рикардо искренне удивлялся, глядя на него, а в глубине души даже испытывал некий страх перед этим гениальным человеком.

Но сейчас в его голове оставалось слишком мало места для чего бы то ни было, кроме как для мыслей о Мод Рейнджер.

Ему показалось, что она каким-то сказочным образом изменилась. Он заметил перемену не только в ее манерах, которые, будто по волшебству, утратили все былое мальчишество и сделались совершенно женственными, но и в самой ее внешности. Рикардо мог поклясться, что в лице девушки появилась нежная утонченность, которой он прежде не замечал, а во взгляде — необычайная мягкость.