Глава пятая

Снег, снег… Сколько ни вглядывайся, видишь только ровно колышущуюся белую пелену. Снежинки - крупные, узорчатые - падают густо и медленно куда-то вниз. Это когда ветра нет, а если налетает буран, то кисея снегопада тревожно дергается, дрожит и отчаянно бьется в окно, просит впустить. Нет, не сжалятся и не впустят - нет жизни снежинкам в тепле. И нет дела живым до холодной судьбы мертвых кристалликов льда.

Хорошее стекло у нолк-ланов, прозрачное и толстое, сквозь него отлично все видно. Вот только смотреть не на что - в каждом окне лишь падающий снег и проступающие сквозь завесу метели темные громады скал. Уже пошел восьмой день его пребывания в замке, и все это время - снег, снег… Эх, тосковища…

Антри со вздохом отвел взгляд от белой круговерти за окном. Медленно повернул голову, в сотый раз изучая узор на покрывающих стены пестрых циновках. Кроме этих циновок рассматривать в комнате все равно было нечего. О неприхотливости нолк-ланов в быту слагались легенды. Их аскетизм возводили чуть ли не в ранг абсолюта. Поговаривали, что они спят на голом полу, пьют только воду из топленого снега, а едят недосыта и лишь раз в сутки. На деле все оказалось вовсе не так мрачно. Постель Рыжего была в меру мягка, еда и питье для этого времени года более чем разнообразны, а просторные залы замка вовсе не поражали скудостью обстановки… если, конечно, судить по единственной комнате, которую он видел.

И все же Антри тосковал. Вынужденное бездействие и однообразие бытия крайне удручали его. Линн-Ко, дважды в сутки навещавший своего подопечного, утверждал, что тот еще не оправился и запрещал ему выходить из комнаты. Антри мучился от безделья, но вынужден был терпеть: в чужом доме негоже открыто противиться воле хозяев. Правда, дважды в сутки он неизменно пытался протестовать, убеждал вежливого нолк-лана, что времени разлеживаться у него нет, что ему пора начинать ходить, что ему очень нужно увидеть хозяина замка и поговорить с ним с глазу на глаз… Линн-Ко терпеливо выслушивал кальира, кивал большой головой, топорщил перья и просил беспокойного пациента потерпеть еще денек, а то и два. Антри соглашался, скрипя зубами. Как ни противно было признаваться в этом самому себе, горяч и прыток он был пока что только на словах. Ноги в коленях и впрямь еще дрожали. Жар окончательно спал всего пару дней назад и теперь он с трудом находил в себе силы подняться по нужде. В ушах до сих пор звучали слова целителя-издара: "…Еще бы немного, и быть бы тебе вовсе без ног, юнец. Да и над руками твоими пришлось потрудиться. Мороз, знаешь ли, шутить не любит…"

Представить себя без ног и без рук было трудно. Для воина это равнозначно смерти… Пожалуй, смерть даже предпочтительнее. Отец как-то рассказывал ему о воине, который был слеп, но владел мечом, как не каждому дано, и без промаха метал ножи на звук. Слепого воина Антри еще мог себе вообразить, а вот безрукого - никак.

Была и еще одна причина, удерживающая его на месте. Причина куда более весомая, чем болезнь. Когда Антри впервые смог подняться на ноги, он первым делом осмотрел собственные вещи, все, до последней мелочи, находившиеся здесь же, в комнате. Шерстяная рубаха и штаны оказались выстираны, теплая куртка и сапоги - вычищены, дыры на них - аккуратно зашиты. Даже оружие кто-то (не иначе - местный кузнец) заботливо привел в порядок: оно блестело свежей полировкой, с лезвий исчезли зазубрины, а на кинжале треснувшую деревянную рукоять заменили новой, костяной. На месте было все… кроме самого важного. Сломанный меч пропал!

Антри обшарил все несколько раз, перетряхнул и вывернул наизнанку все и вся - клинка, переданного ему хальгиром, нигде не было. Вот беда пострашнее болезни и едва не утерянных ног! Без этого предмета ему нечем будет подтвердить перед нолк-ланами свои полномочия. Все его слова окажутся пустым звуком! Антри готов был отгрызть себе руку в бессильной злости на собственную глупость: не мог спрятать заветный меч понадежнее! Растяпа! Дурак!… При первой же возможности он спросил о потере Линн-Ко, в робкой надежде, что сломанный клинок могли по какой-либо причине не вернуть гостю. Целитель равнодушно пожал плечами. Нет, мол, не знаю, не видел. Было от чего впасть в уныние.

Линн-Ко приходил трижды в сутки: утром, едва Рыжий открывал глаза, в середине дня и после вечери. Входил, неизменно возвещая свое появление одним и тем же вопросом: "Жив, дружок?" Беззвучно закрывал за собой двери, неслышно подходил к ложу кальира… В замке нолк-ланов все происходило очень тихо, они даже говорили на пониженных тонах, будто опасаясь разбудить спящих поблизости соплеменников. Антри, лежа в полной тишине, лишь изредка мог различить мягкие шаги в коридоре. Только отдаленный лязг металла со двора доносился с завидной регулярностью, даже в непогоду и в темное время суток. Где-то там, снаружи, вспарывали снегопад острые клинки. "Горные соседи" неустанно совершенствовали свои боевые умения. То ли не надеялись на непроходимость заснеженных путей, то ли развлекались со скуки, то ли и впрямь не мыслили жизни своей без наследия грозного Кардимашила…

- Жив, дружок?

Линн-Ко, как обычно, вошел беззвучно. Антри приветствовал целителя вялой улыбкой. Хотелось поговорить, но по опыту прошедших дней он знал: разговора не получится. Издар отвечал на его вопросы односложно, сам почти ничего не спрашивал и не рассказывал. "Потерпи пока с разговорами, дружок. Всему свое время," - вот что чаще всего слышал в ответ Антри, даже когда спал жар и речь молодого кальира перестала напоминать горячечный бред.

- Ну-ка, дай, я тебя погляжу, - мягкие, кажущиеся бескостными пальцы Линн-Ко скользнули по лбу, чуть задержались на висках, впитали биение сердца и пульсацию жилки на запястье.

- Скоро будешь бегать, - уверенно заявил нолк-лан.

- Когда? - оживился Антри.

- Торопливость - удел слабых духом, - издар скорчил странную гримасу, кажется считавшуюся у нолк-ланов улыбкой. - Впрочем, если бы мне удалось вернуться оттуда, откуда вытащил тебя везучий Линн-Ко… хм… я бы, пожалуй, тоже торопился жить.

- Так когда же? - почти взмолился Рыжий, приподнимаясь на ложе.

- Скоро, дружок, - повторил лекарь, шутливым жестом взъерошил пожар волос на голове подопечного и удалился так же бесшумно, как и появился.

Антри снова оказался во власти тишины и одиночества. Он закрыл глаза и постарался расслабиться, но сон не шел к нему. Слова Линн-Ко упали в душу, словно бродильный сок в тесто. Нетерпение скоро переросло в упрямую злость на целителя, вечно недоговаривающего, возникающего неожиданно и исчезающего беззвучно.

Вялость и сонливость пропали, будто и не было их вовсе. Антри ворочался с боку на бок, ощущая что-то вроде зуда во всем теле. Когда потребность что-то сделать превратилась в дерзкую решимость, он резко сел на ложе и отшвырнул в сторону одеяло.

Ронтова кровь! Он более не собирается изображать из себя умирающего! Потерпеть? Как бы не так! Его терпение иссякло!

Антри встал и начал одеваться. Он торопливо натянул все, вплоть до теплой куртки, мудро рассудив, что избыток одежды всяко лучше, нежели нехватка оной. Над вооружением пришлось подумать немного дольше. Поколебавшись, оставил меч там, где тот лежал, лишь привесил к поясу ножны с кинжалом. Подойдя к двери, Антри остановился и прислушался. Снаружи было тихо, лишь вдалеке опять звенели оружием. Если стража и стерегла его комнату, она не выдавала себя ни звуком. Кальир почувствовал, что решимость покидает его: все же он гость в этом замке, и стоит ли без позволения хозяев…

Вот именно, что гость, а не пленник!

Собравшись с духом, Антри рывком распахнул дверь и шагнул через порог…

Его встретил просторный по замковым меркам коридор с высоким сводчатым потолком. Ни окрика, ни приветствия. Тишина. Кроме дрожания пламени в бронзовых масляных светильниках, никакого движения ни справа, ни слева. Узкий изогнутый коридор был пуст, кальира никто не охранял. Антри даже почувствовал досаду - ведь он здесь чужак, к тому же прибывший с непонятной целью и в неспокойное время. Значит, либо ему доверяют сверх всякой разумной меры, либо вовсе не принимают всерьез. Последнее казалось наиболее вероятным, хотя и довольно обидным. К досаде на беспечность хозяев замка неожиданно добавилась неуверенность в благополучном исходе собственной миссии. Похоже было, что обитатели родового гнезда Ко-Кьеви слишком оторваны от дел Долины. Если так, захотят ли они вмешаться в эти, чужие для них, дела?

Когда Антри нашли нолк-ланы, он был едва жив и пребывал в беспамятстве. Очнулся он уже в комнате с циновками на стенах и дороги через замок помнить не мог. Немного поразмыслив, решил идти на звон со двора. По крайней мере там были воины - служители меча, более понятные и близкие Рыжему, чем мудрила-издар. С воинами ему будет проще договориться - в этом Антри почти не сомневался.

Надо сказать, что прежде ему не приходилось бывать в замках, если не считать крепости Саркан-хад и Желтой Башни, откуда он вместе с восставшими горожанами Липлаша выбивал сэй-горский гарнизон. Издалека видел цитадель гард-гьердского наместника… Ах, да, еще была Кадр-хад, но это - не в счет, ибо она ничем, в сущности, не отличалась от родной крепости, ни снаружи, ни внутри. О "родовых гнездах" нолк-ланов Антри вообще знал лишь понаслышке. Те несколько эскальтов, что построили "горные соседи" в самой Долине были, по слухам, великолепны, но ни шли ни в какое сравнение с тем, что возводили нолк-ланы на уступах Кольцевой Гряды. Про эти сооружения в Долине рассказывали сущие небылицы. Те, кому довелось увидеть их воочию, с трудом подбирали слова, описывая неописуемое. Обстоятельства, при которых Антри попал в эскальт Ко-Кьеви, не позволили ему увидеть замок со стороны, зато теперь у него была возможность рассмотреть его изнутри.

Антри двинулся по коридору, инстинктивно стараясь ступать как можно тише. В любой момент он готов был столкнуться нос к носу с кем-нибудь из здешних обитателей, но замок, казалось, вымер. Двери, ведущие в другие комнаты, попадались ему каждые двадцать-тридцать шагов. Вероятно, они не были заперты, но проверять Антри не решался и проходил мимо. Коридор плавно изгибался по не очень широкой дуге. Миновав пятую дверь, Антри окончательно уверился, что галерея - кольцевая, и проходит она вокруг некоего монолитного основания, ибо, если судить по дверям, помещения располагались только с внешней стороны кольца.

Однако же, он прошел уже изрядно, но ни лестницы, ведущей на нижние этажи, ни разветвлений коридора ему не встретилось. Пройдя мимо почти трех десятков дверей, Антри неожиданно вышел к комнате с циновками, откуда он начинал свой путь. Коридор и впрямь оказался кольцевым. Появилось нехорошее чувство, какое бывает во сне, когда ищешь выход, а ноги раз за разом приносят тебя к одному и тому же месту.

Он остановился в растерянности. Наверное, лестницу следовало искать за одной из дверей. Придется проверить все, рискуя раньше времени повстречаться с кем-нибудь из нолк-ланов. В душе неожиданно шевельнулось сомнение: а не отложить ли вылазку на другой день? Может, именно сегодня хозяин замка соблаговолит навестить гостя и выслушать его рассказ, да и слабость в теле еще дает о себе знать - просит отлежаться лишний денек…

Антри встряхнулся, со злостью прогоняя неуверенность. Еще сутки пролеживать бока и терзаться неизвестностью? Ну уж нет! Он быстро подошел к ближайшей двери и решительно дернул на себя литое бронзовое кольцо. Дверь послушно отворилась и в глаза Антри ударил дневной свет, кажущийся особенно ярким после коридорного полумрака. Лицо обдул холодный ветер, нос защипало от мороза. Моргая и щурясь, Антри сделал несколько шагов навстречу дню и застыл, пораженный.

Он стоял на широком каменном балконе, висящем над бездной. Вокруг простирались горы во всем их величии и грозной холодной красоте. Все еще падал легкий снег, но тучи над головой поредели и даль очистилась, попрозрачнела. Заснеженные пики и ущелья лежали под ногами у ошеломленного кальира. Голова поневоле закружилась и он вынужден был ухватиться за высокую резную балюстраду, чтобы не упасть. Сердце бешено колотилось в груди. Хотелось отвернуться, но Антри смотрел во все глаза, понимая, что подобного, быть может, ему уже не увидеть до конца жизни.

Замок стоял на отвесной скале и казался ее продолжением. Стрельчатые башни были сложены из гранитных и базальтовых блоков, подогнанных настолько тщательно, что даже вблизи с трудом угадывались линии стыков. Необычайно высокие, они будто гигантские копья пронзали клубящиеся серые тучи, пытаясь дотянуться с неровной тверди земной до гладкого небесного свода. Все пять башен имели разную высоту и "росли" из скалы несимметрично. В этой асимметрии, однако, ощущалась некая гармония, лежащая за пределами обычного понимания. Расположенные с кажущейся произвольностью арки мостов, балконы и галереи подчинялись единому плану, органично вписываясь в замысел древнего зодчего. Эскальт Ко-Кьеви будто и впрямь являлся порождением горных пиков, так же непохожих один на другой и так же величественно прекрасных, как и башни огромного замка.

Антри смотрел вниз и видел, как далеко внизу, в широком разломе ущелья плывет белое облако. Зрелище было завораживающим и немного пугающим. Неужели, нолк-ланы сумели возвести это сами?! Но как?! Какими силами?! Неужели, все это великолепие складывалось вручную, камень к камню, блок к блоку… и если так, то сколько же на это потребовалось веков?!

Лестницу Антри обнаружил, едва лишь сумел оторвать взгляд от потрясающего воображение вида. Изящная открытая галерея, похоже, опоясывала башню узкой спиралью сверху донизу, соединяя площадки-балконы на каждом этаже. Сперва Антри обрадовался, но, рассмотрев спуск повнимательней, помрачнел. Галерея насквозь продувалась холодными горными ветрами, к тому же внутри оказалось наметено немало снега. При одном взгляде на обледенелые каменные ступени ему сделалось не по себе. Лестница была не слишком крутой, но все же ступени непривычно отличались высотой от пологих всходов, принятых в Долине. И она казалась очень, очень длинной. Если он поскользнется, то успеет сломать себе шею раз сто, прежде чем докатится до ее конца.

Чем дольше смотришь, тем труднее решаться - Антри хорошо помнил эту присказку, которую любил повторять отец. Вздохнув, он покрепче взялся за перила и начал спускаться.

Шаг, другой… оставив позади первый десяток ступеней, Антри подумал, что все обстоит не так плохо, как казалось на первый взгляд. Он было немного расслабился… и тут же очередная ступенька буквально вывернулась у него из под ног. Судорожно вцепившись в перила, кальир с трудом удержался от падения. Пришлось остановиться и перевести дух. Проклятая лестница! Это же не путь с этажа на этаж, а прямая дорога в Яму!

Со всей возможной осторожностью Антри преодолел еще десятка полтора ступеней и вынужден был вновь остановиться. Огибая стену башни, лестница вывела его на наветренную сторону. Показалось, будто само небо дунуло внутрь галереи. Резкий порыв ветра едва не оторвал Антри от перил. Снег больно хлестнул в лицо, заставив зажмуриться и отступить назад. Прикрыв ладонью глаза, он посмотрел вниз. Галерея впереди тонула в снежной кипени. Ветер гудел, беснуясь под каменными сводами, яростно завывал и все норовил швырнуть в кальира мириады колючих снежинок. Все, конец пути; пройти здесь будет не намного проще, чем преодолеть двадцать станов по обледеневшей горной тропе в разгар ночного бурана. При его теперешнем самочувствии нечего и пытаться.

Пришлось признать свое поражение и повернуть назад. Не так давно он уже бросил вызов стихии и едва не погиб. Было довольно-таки неумно рисковать головой теперь, когда в этом больше не было крайней необходимости.

Подниматься оказалось, конечно же, в два раза труднее, чем спускаться. Усталость, кажется, вся собралась в ногах, наполнив их каменной тяжестью. Хорошо еще, что Антри не успел пройти слишком далеко, да и ветер помогал - подталкивал в спину. Было ужасно холодно, а оделся он довольно-таки легко, но когда выбрался обратно на площадку, лицо буквально горело от жара.

- Чтоб тебе обвалиться до последнего камушка! - пожелал Антри зловредной лестнице, тяжело отдуваясь. - Чтоб тем, кто тебя строил, вечно мостить угольями дно Ямы! Чтоб…

Он повернул голову - плюнуть - и осекся: на площадке перед дверью стоял нолк-лан. Обычный такой нолк-лан, правда не очень высокий и не такой костистый, как большинство представителей своего народа. Обитатель замка кутался в длинную шерстяную накидку с меховым подбоем. Блестящие, точно свежий скол антрацита, глаза, не отрываясь, смотрели на затаившего дыхание кальира. Поверх обычной неэмоциональности в черных бусинах искрилось любопытство.

Приглядевшись внимательнее, Антри понял, что перед ним женщина, причем довольно-таки молодая. Даже скорее не женщина, а девушка. А еще вернее - девочка. У долгожителей нолк-ланов совершеннолетними считались достигшие двадцати шести лет. Этой же, насколько Антри мог судить при его небогатом опыте общения с "горными соседями", было никак не более пятнадцати.

Похоже, девочка стояла здесь уже какое-то время, так как легкий снежок успел довольно густо припорошить накидку и выглядывающие из-под капюшона длинные темные пряди. Просто он не заметил ее сразу, когда вскарабкался наверх и стоял, опираясь на каменную балюстраду и пытаясь отдышаться. Значит, она видела с каким трудом Антри поднимался и наверняка слышала все те слова, что он предназначал лестнице. Ему вдруг стало очень стыдно: одно дело проявить слабость наедине с самим собой и совсем другое - демонстрировать ее перед кем-то другим. И вообще, что подумает эта девчонка, глядя на нелепые "подвиги" чужака? Решит еще, что он пытался тайком улизнуть из замка, но не совладал с обычной лестницей и приполз обратно, задыхающийся, разгоряченный, жалкий…

- Кье ла?

Смысла сказанного Антри не понял, только уловил в голосе вопрос. Отрицательно покачав головой, он развел руками в стороны:

- Не понимаю.

Девчонка могла оказаться далеко не последней по знатности особой и, немного посомневавшись, Антри все же добавил (так, на всякий случай):

- Не понимаю тебя, достойная герут.

Горные нолк-ланы, большую часть жизни проводящие в своих "родовых гнездах", редко пользовались речью жителей Долины. Девочка могла точно так же не понять ответа чужака, как он не понял ее вопроса, однако его жест, похоже, расценила правильно - больше спрашивать не стала, а просто повернулась, распахнула дверь в коридор и поманила рукой. Мол, "за мной иди". Антри ничего не оставалось, как подчиниться.

Против всех ожиданий к давешней комнате с циновками они не пошли. Девочка повела кальира совсем в иную сторону. Она на ходу сбросила капюшон, освободив буйство длинных волос цвета темного серебра. Искорки влаги сверкали в локонах, отдаленно напоминающих птичьи перья. Антри, как ни пытался напрячь воображение, не мог оценить привлекательность лица своей проводницы, ее щупленькая угловатая фигурка никак не могла прийтись ему по вкусу, но вот эти волосы - они определенно были восхитительны.

Перед глазами встала Вирэль: осанистая, гибкая, мягкая в движениях… жаль, за прической лесной деве следить было некогда и чудесные воздушные пряди (уже не серебро - сталь) привычно собирались на затылке в тугой "хвост", дабы не мешали править спиром, метать стрелы и размахивать тяжелым акрамом. Если бы кому-нибудь пришла в голову идея привести внешность разбойницы в надлежащий вид и представить взыскательным взглядам знатнейших аркских родов, немало бы сыскалось среди тех желающих узнать ее поближе…

Великая Тши-Хат, о чем он только думает?!

Сердито тряхнув головой, Антри постарался отрешиться от глупых мыслей. Тем паче, что они, похоже, уже пришли. Девочка остановилась и повернулась лицом к внутренней стене коридора. Стороннему взгляду эта часть стены не показалась бы какой-то особенной, но едва лишь тонкие пальчики коснулись одного из камней кладки, что-то негромко щелкнуло и Антри почувствовал, что в лицо бьет поток теплого воздуха. Целый каменный блок сдвинулся назад и раскололся надвое, наподобие дверных створок. Это и была дверь - широкая, двустворчатая… потайная.

За ней открылась небольшая комнатка, из которой влево и вправо уходил другой коридор - у башни обнаружилась вторая сердцевина, вокруг которой вилась спиралью еще одна лестница, внутренняя. Многочисленные масляные светильники на стенах горели чистым белым пламенем, их света с лихвой хватило бы, чтобы худо-бедно изгнать темноту из небольшого города - тайные проходы явно не пустовали, а значит наверняка не были тайными. Что ж… можно было и самому догадаться, что обитатели замка не поднимаются на верхние этажи по внешним галереям, открытым всем ветрам. Вот только зачем нужно столь основательно маскировать вход на эту лестницу от глаз непосвященных - непонятно. Перемудрили хитроумные нолк-ланы.

Сюрпризы, между тем, еще только начинались. Девочка-проводница не спешила воспользоваться спуском, вместо этого она прошла на середину комнаты, где располагалось что-то вроде круглой беседки с лишенной украшений куполообразной крышей, высокими перильцами и тонкими витыми колоннами, уходящими сквозь крышу в потолок зала. Шириной беседка была примерно шагов пяти. В центре же возвышалось нечто вроде небольшого постамента, наверное подставка для книг (Антри видел такую в саду возле дома коменданта, где его дочь имела обыкновение подолгу просиживать за чтением). Девочка зашла внутрь и помахала рукой кальиру.

- Дьекло. Дьеклар ла.

В ее голосе слышалось нетерпение. Антри пришлось поторопиться, хотя он и не понимал чего от него хочет эта нежданная проводница. Он прошел было за ограду, но тут же остановился, услышав как пол беседки отзывается на шаги странным гулом. Удивленный, Антри пригляделся внимательнее и только теперь понял, что пол под ним - металлический. Более того: металлом отливали перильца и крыша над головой, а то, что он принял поначалу за тонкие витые колонны оказалось стальными цепями далеко не последней крепости. Колонны, впрочем, тоже обнаружились, так, не колонны - обычные подпорки для крыши. Вот тебе и беседка…

Девочка тем временем склонилась над странным сооружением, которое Антри наивно принял за подставку для книг. Она провела над ним рукой, что-то сухо щелкнуло и в ответ на этот негромкий щелчок где-то высоко над головой, в глубине огромной башни, зародился далекий гул. Что-то заскрежетало там, на самых верхних ярусах, зазвенели, натягиваясь, цепи и дрогнул под ногами металлический пол.

От неожиданности Антри покачнулся и вынужден был ухватиться за перильца, чтобы не упасть. Выпрямился, однако, почти сразу и первым делом покосился на коварную проводницу: не решила ли та подшутить над незадачливым чужаком? Не насмехается ли теперь над его невольной растерянностью? Девчонка, к его немалому облегчению, смеяться и не думала, только проклекотала что-то успокаивающим тоном и плавно провела раскрытой ладонью сверху вниз.

Антри уже и сам догадался что из себя представляет странная беседка. Это был механический подъемник. Антри слышал о чудесах, творимых горными умельцами и собственными глазами видел на ярмарке в Липлаше водяную машину, без помощи рабочих рук вращающую тяжелые мельничные жернова и визжащий стальной диск с зубьями как у пилы. Машина натужно скрипела и грохотала, жернова исправно размалывали зерна в муку, а диск резал толстенные бревна, будто мягкое масло. Народ толпился вокруг и шумно изумлялся, не решаясь приблизиться к чудному механизму. Нолк-лан, выставивший это диво на всеобщее обозрение, во всеуслышанье заявлял, что когда-нибудь оно будет стоять во дворе чуть ли не каждого крестьянского дома. Народ слушал, ахал и недоверчиво качал головами. На ощупь смолотая машиной мука казалось чересчур грубой, а к злобно визжащему диску было попросту страшно подойти, не то что руками коснуться. "Чудак! - посмеивались в толпе, кивая на важно расхаживающего перед машиной нолк-лана. - Кто ж решится такую страсть к себе во двор тащить?! Нет уж, мы как-нибудь по старинке, дедовскими проверенными способами…" Антри кивал вместе со всеми, соглашался и опасливо косился на нолк-лана и его не внушающую доверия механику…

Теперь, несмотря на некоторую опаску, он вынужден был признать, что в механике хитроумных "пернатых" все же есть что-то хорошее. Вместо того, чтобы мучительно долго пересчитывать ногами бесчисленные ступеньки башенной лестницы, он стоял себе на мелко подрагивающем полу беседки-подъемника и смотрел, как проплывает перед глазами шероховатая стена шахтного колодца. Время от времени беседка проезжала очередной этаж с очередной лестничной площадкой. Всякий раз при этом у него возникало непроизвольное желание соскочить с тряской конструкции, опускающей его все ниже и ниже. Всякий раз он с внутренним негодованием изобличал себя в недостойной мужчины трусости и оставался стоять неподвижно, тоскливо ожидая завершения кажущегося бесконечным спуска. Понятное дело - нолк-ланы недурственно облегчили себе подъем на верхние уровни гигантской башни, и все же он досадовал на себя за слабость воли, заставившую его отступить перед насквозь продуваемой ветром наружной галереей.

Между прочим, в сравнении с царившим снаружи холодом, внутри башни было даже не тепло, а попросту жарко. Настолько жарко, что поневоле возникал вопрос: каким же образом можно прогреть столь огромное сооружение с множеством помещений и коридоров, к тому же стоящее на голой скале, обдуваемой ледяными горными ветрами? Это казалось невероятным, но было для Антри столь же очевидным, как гнусная слабость в ногах. В комнате с циновками, где он отлеживался в томительном ожидании собственного выздоровления, было умеренно тепло. Выйдя в коридор, Антри почувствовал, что там заметно теплее. Во внутренней же полости башни, о которой он поначалу даже не подозревал, ему пришлось распахнуть на груди куртку, чтобы не взопреть. Внутри колодца подъемника жар окутывал со всех сторон, становясь осязаемо плотным. Протянув руку, Антри коснулся стенки колодца, в котором перемещался подъемник. Камень на ощупь был горячим и едва заметно вибрировал под пальцами, будто изнутри в него колотился ветер столь же сильный, как и тот, что буйствовал снаружи башни. Сердцевина Эскальт Ко-Кьеви казалось удивительно живой.

- Н'ка ла, - сказала девочка громко, перекрывая голосом лязг и скрип цепей, - вьелодд цека.

- Не понимаю, - буркнул Антри рассеянно, поглощенный изучением удивительной горячей стены.

- Вьелодд ла! Тке вурра экья та! - девочка энергично тряхнула головой, явно раздражаясь бестолковости кальира и попыталась что-то показать ладонями: прижала их друг к дружке, потом подняла правую и снова плавно опустила ее вниз.

- Н'ка ла.

"Спустились", - сообразил Антри.

Подтверждая его догадку, беседка достигла, наконец, новой площадки и остановилась. Далекий гул неизвестных механизмов тут же утих, и только цепи все еще тихо звенели. Девочка решительным жестом отодвинула гостя в сторону и первой сошла на твердый пол, махнув рукой - мол, за мной иди. Антри не без готовности поспешил следом, машинально отметив для себя: лестница опускается куда-то ниже; следовательно, не до самого дна башни довез их подъемник. Но куда же?

Девочка прошла по короткому прямому коридору, открыла дверь и вошла… точнее - вышла. Антри, переступив порог, оказался во внутреннем дворе замка. Внутри башни было достаточно света, и все же белизна свежего снега ослепила его. Помимо этого его поистине ошеломила целая лавина звуков, внезапно обрушившаяся на сознание после долгих дней, проведенных в почти полной тишине: шум многих голосов, звон металла, скрип наста под ногами… Антри часто заморгал, с изумлением оглядываясь вокруг.

На широкой очищенной от снега площадке упражнялись с оружием десятка три нолк-ланов разного возраста. При свете дня ярко блестела сталь, с шипением взрезая немного разреженный морозный воздух. Антри поневоле загляделся на "танцующих" воинов - схватка выглядела вполне серьезной, настоящей. И то, что при этом ни один из самых смертоносных выпадов не приводил даже к малейшим царапинам, впечатляло вдвойне.

Воины все были как на подбор - высокие, стройные до худобы (что еще более подчеркивалось облегающей кожей их одеяний), костистые и угловатые с виду, а в движениях гибкие и стремительные. Бились по-двое, по-трое и пара на пару. За схватками наблюдал нолк-лан средних лет. На нем была такая же кожаная одежда, что и на других, только эту сплошь покрывали нашитые крупные металлические пластины, отчего нолк-лан напоминал странного чешуйчатого зверя. Антри был знаком подобный прием - пластины на куртке и штанах служили воину не в качестве защиты, а для утяжеления воинских упражнений. Сейчас нолк-лан отдыхал. Его оружие - традиционные для поклонников Кардимашила парные мечи - покоилось в ножнах, а руки были скрещены на груди. Изредка он открывал рот, но говорил мало, ограничиваясь короткими гортанными возгласами - то ли давал "танцующим" советы, то ли выказывал им свое одобрение.

Девочка-провожатая, между тем, направилась прямиком к "чешуйчатому". Когда нолк-лан повернулся к ней лицом, Антри увидел еще кое-что, отличающее "чешуйчатого" от других воинов: на его лбу поблескивал тонкий серебряный обруч с пятью каплевидными голубыми самоцветами. Эки-Ра рассказывал ему, что пять капель тающего горного снега считались символом рода Ко-Кьеви. Сердце кальира забилось чаще - похоже, перед ним стоял сам Вьек-Ко, наследный акихар, глава рода и хозяин Эскальт Ко-Кьеви. Догадка скоро подтвердилась: девочка что-то негромко сказала "чешуйчатому", тот ответил кивком, и тут же перевел взгляд на гостя. Гарнизонная выучка взяла свое: Антри выпрямился, подтянулся, делая каменное лицо. Нолк-лан, наклонив голову чуть вправо, с любопытством наблюдал за ним. Сделав три быстрых шага, Антри оказался прямо перед хозяином замка. Прижав руку к груди, он с достоинством поклонился.

- Светлый день, почтенный георт.

- И я тебя приветствую.

Нолк-лан говорил на долинном наречии очень чисто, с легким гортанным акцентом. Он поднял вверх руку и звон мечей сразу начал стихать. Воины прекращали схватку и опускали оружие. Теперь Антри говорил в тишине.

- Ошибаюсь ли я, полагая, будто вижу перед собой достойного Вьек-Ко, акихара Ко-Кьеви?

- Ты полагаешь верно, мальчик. Я - Вьек-Ко-Кьеви, а этот эскальт - мое Родовое Гнездо. Однако в наших обычаях принято представляться и самому.

- Меня зовут Антри, георт, я - сын Вират-Дарха, десятника стражи из Саркан-хад.

- Хорошо, - сказал нолк-лан и добавил, обращаясь к кому-то, кто вышел из двери за спиной у кальира: - Ты был прав, его терпение иссякло уже сегодня.

- Я предупреждал тебя, брат. Молодости свойственна горячность.

Антри едва удержался, чтобы не обернуться. В этом, впрочем, не было нужды - он знал, что за его спиной стоит Линн-Ко, местный целитель и, судя по всему, близкий родственник хозяина замка. Следующие слова акихара, между тем, повергли его в растерянность:

- Фьолан сказала мне нечто неожиданное. Наш юный гость, в поисках выхода, пытался воспользоваться внешней галереей. К счастью, ему хватило благоразумия отказаться от этого пути. Ты едва не допустил ошибку, Линн. Хвала Кардимашилу - Фьолан вовремя нашла мальчика и привела его сюда.

Тут уж Антри не выдержал - обернулся. Линн-Ко стоял в паре шагов от него. Фигуру целителя укрывал плащ, похожий на накидку, что носила Фьолан. Издар, несмотря на упрек в голосе родича, не выглядел смущенным. Тем не менее, в словах его, обращенных к кальиру, прозвучало неподдельное сожаление:

- Я виноват. И я прошу прощения у тебя, Антри, сын Вират-Дарха, за то маленькое испытание, которому подверг твою выдержку. Рад, что все прошло благополучно.

Антри отказывался верить своим ушам. Испытание? Выдержки? Но зачем?!… Он смотрел на целителя, хмурился и не знал что ему делать - то ли дать волю прорывающейся изнутри ярости, то ли великодушно простить хозяев замка, то ли попытаться сначала понять, а уже затем решить, как отнестись к странным обычаям "горных соседей" испытывать своих гостей.

- Ты в замешательстве, - разрешил его сомнения Вьек-Ко, - это понятно. Поверь, мы тоже.

Антри не нашелся что ответить. Вместо него неожиданно заговорила девочка.

- Бьеа клу. Н'ка вельг кьета ла. Деклу зу ла.

- Зу вельт, Фьолан, - резко бросил Вьек-Ко.

Девочка блеснула черными глазами и недовольно фыркнула, однако под взглядом акихара потупилась и опустила голову. Сама виновата - нечего лезть в разговор старших, тем паче - в разговор, который ведет сам глава рода. Линн-Ко, однако, отнесся к словам юной гордячки с долей понимания.

- Фьолан права в одном, - заявил он, - раз уж пришло время для серьезной беседы, то вести ее следует в другом, более подходящем месте. Тем более, что разговор предстоит долгий, а наш гость еще не вполне окреп.

- Хорошо, - Вьек-Ко снова посмотрел на кальира. - Ты не станешь возражать, сын Вират-Дарха?

Антри не счел возможным противиться подобному приглашению.