ГЛАВА 9

Антон сегодня лег спать рано, часов в девять. Пучок, как и советовала странная старушка, он привязал к запястью. Так точно не потеряет. Он очень устал от событий последних дней, поэтому как только коснулся головою подушки, сразу же провалился в пустоту. Сны ему не снились, и ночь, показалось, пролетела быстро.

Когда он проснулся, было еще темно. Удивило то, что кровать очень жесткая. Антон чувствовал себя разбитым, он отлежал бок, на котором спал. И в плечо что-то впивалось. Мальчик просунул руку туда и достал твердый предмет. Откуда здесь мог оказаться булыжник? Антон сел в постели. Да нет, это не постель: он на полу. Грязном, холодном полу.

Глаза присмотрелись к темноте, и мальчик увидел, что он находится в том доме, где они со Славиком обнаружили магическую книгу. Как же он здесь оказался?

– Добро пожаловать к нам в гости, – раздалось отовсюду: от стен, пола, потолка.

Антону и не надо было отгадывать этот голос, он его запомнит теперь на всю жизнь.

– Да, ты прав – это я, – материализовался из воздуха Ромюс, – соскучился по вам, видишь ли. А друг твой по тебе не скучает, – он повернул голову вправо. Антон тоже посмотрел туда и увидел Славика, – говорит, не стоит тебе посещать нашу компанию. Но мы с Аксотом так не думаем. Правда, Аксот?

Антон быстро повернул голову влево: этот, как табачный дым, стоял рядом и еле виден был при лунном свете. В плечо что-то впечаталось. Антон повернулся и увидел рядом с собой Славика.

– Они меня прямо из постели взяли, – тихо сказал он.

Антон подумал, может быть, и его тоже из кровати перенесли сюда. Хотя он был неуверен. Страшно захотелось пить. Он провел рукою по горлу, и шерстяная веревка, которой он привязывал траву, защекотала кожу. А пучка он не почувствовал.

Вздрогнув, Антон резко отдернул руку и посмотрел на запястье: разорванная нитка одиноко болталась на нем. Все. Пропал.

– Аксот особенно по тебе скучал, – продолжал говорить Ромюс. – Ты у него кое-что забыл. То есть кое-кого. Отдай мальчику то, что принадлежит ему, – обратился Рома к Аксоту.

Тот сдвинулся с места, не переставляя своих прозрачных ног. Он приблизился совсем вплотную к Антону, заглянул мальчику в глаза… Какие же противные мешки у Аксота под глазами.

– Ты забыл, – одним дыханием проговорил дух и вложил в руку скорпиона.

– Он мне не нужен, – как завороженный глядя в глаза духа, сказал Антон. Тот удивился.

– А что тебе нужно?

– Воды.

Ромюс разразился громким смехом. Казалось, он сейчас всю округу перебудит. Это отрезвило Антона. Он никак не мог понять, почему сморозил такую глупость. Мальчик посмотрел на руку. Скорпион не кусал. Почему?

Антон снова поднял глаза на духа. В красный уголок глаза набегала слеза. «Вот в чем дело», – догадался Антон, – «пока слеза не упадет, скорпион не укусит!» Эта догадка так обрадовала мальчишку, что он широко улыбнулся, хотя положение у него сейчас было совсем не из веселых.

Славик ударил друга по руке, и скорпион выпал. Аксот не успел уронить слезу.

– Им это не нравится, – сказал Ромюс. – Кстати, Аксот, я тоже думаю, что твои шутки не смешные. К тому же, видишь, мальчик пить хочет, а ты ему подсовываешь совсем не то. Давай-ка лучше посмотрим, как можно приготовить коктейль.

Ромюс выдвинул ящик комода, рядом с которым стоял, и достал оттуда книгу. Мальчики сразу ее узнали и вздрогнули: неужели он сейчас прочтет заклинание, и они окажутся в книге? Или того хуже, духами станут? Ромюс поднес книгу к самым глазам, как будто он подслеповат, и золотые буквы заголовка отразили лунный свет.

«Теоретические и практические основы кулинарии», – пробежал глазами Антон. Он вспомнил, что в последний раз книга именно так называлась.

Ромюс полистал страницы:

– Вот, – сказал он, протыкая пальцем книгу. Бестелесная кисть прошла сквозь книгу, и мальчики увидели, как палец протаранил красную обложку. – То, что надо.

Он глубоко залез в карман своих брюк, долго копался в нем где-то в районе коленей и вытащил оттуда большое старинное пенсне на массивной цепочке. Скорее даже на цепи. Славик думал, что такое огромное пенсне невозможно будет удержать одними веками, но он ошибался. Рома, словно не чувствуя каких-либо неудобств, связанных с такой громоздкой штукой, опустил на нее бровь, отчего глаза его стали еще более злыми.

– Так-так, – бормотал он, водя пальцем по строчкам. – Коктейль «Кровавая Мери». Мери, – с задумчивым видом Ромюс оторвал взгляд от книги, – зачем нам Мери, скажи, Аксот?

– Нам Мери ни к чему, – прошептал Аксот.

– И я так думаю. Что там они дальше предлагают? – продолжал Рома. – Угу, – раздумчиво произнес он, – а вот это то, что надо: «Кровавый Антон». Правда, милое название? – спросил он, может, у Аксота, а, может, и у ребят. – Предлагаю первым приготовить Антона.

У Антона засосало под ложечкой, а живот стал таким холодным, что ему захотелось согнуться, сесть на корточки, и так попытаться его согреть. Боковым зрением Антон видел, как Славик в удивлении хлопает глазами и смотрит то на него, то на Рому. Но это мальчик отмечал как-то отрешенно, словно все происходит не с ним, он просто свидетель или зритель в кинотеатре.

– Итак, – продолжил чтение Ромюс, – возьмите три кило острого чили перца. Угу. Аксот, доставай, – второй дух подошел все к тому же комоду, открыл его и достал мешочек с нарисованным на нем перцем. – Отлично, – одобрил Рома, запустил туда руку и отправил несколько перчинок в рот, – замечательный перец, – отметил он. При этих словах языки пламени вырвались у него изо рта, и в комнате запахло дымом. – Щепотку соли, слышишь, Аксот, – Аксот слышал. Он уже зачерпнул прямо из ящика пригоршню соли и всыпал в мешок с перцем. – Три стакана свежей дымящейся крови Антона, – Ромюс оторвался от книги впервые без улыбки посмотрел мальчику в глаза и изменившимся, серьезным голосом сказал:

– Слышишь, Аксот?

Аксот словно опять стал немым. Он ничего не ответил. Мальчики услышали, как в комоде, в закрытом ящике, что-то стало стучаться и, вроде как, жужжать. Стук становился все настойчивее, Антону казалось, он оглохнет от него. Аксот открыл ящик.

Как рой пчел из комода вылетели, толкаясь и обгоняя друг друга, ножи. Они были разных форм и размеров. Ножи закружились на месте, сталкиваясь друг с другом, позвякивая, осмотрелись… и полетели на Антона.

Славик совершенно не ожидал такого поворота событий, поэтому он сел прямо на пол и проглотил слюну. Антона передернуло, и он попятился.

– Нету у тебя вкуса к жизни, Аксот, – опять задорно и широко улыбался Ромка, – что за мрачные железяки, такие же серые, как и ты. Нужно делать все с вдохновением, – он щелкнул пальцами, чуть не подпрыгнув от радости, и на ножах появились… банты.

Банты были самых разных форм, размеров и цветов: Банты-бабочки, девчачьи бантики, даже банты из поясов от халатов. Самый яркий бант оказался на разделочном ноже исполинских размеров. Он был интенсивно зеленого цвета в частый красный горох. У Антона в глазах зарябило, и ему показалось, что все вокруг покрылось красными пятнами.

– Теперь куда как интереснее, – как с другой планеты слышал голос Ромюса Антон. – Кстати, Аксот, а о посуде ты забыл? Нам же и посуда понадобится, чтобы смешивать ингредиенты.

Этот, с зеленым бантом, стрелой полетел на Антона. Он еле увернулся, подавшись вправо. Но справа уже ждал следующий, поменьше, но от этого не менее острый.

Аксоту надоело каждый раз открывать и закрывать ящики. К тому же теперь в каждом из них кто-то рвался наружу. Дух, экономя время, толкнул комод с неожиданной легкостью. Ящики вывалились тоже без труда, словно их кто выкатил из своих ячеек. И, подобно тому, как минуту назад вылетали ножи, в воздух поднялась различная кухонная утварь.

Антон побежал. Он перескочил через ноги Славика, который мирно сидел на полу, и выскочил в другую комнату. Большая кастрюля со всего маху больно ударила его в затылок. Ножи стайкой следовали по пятам.

«Все, – подумал Антон, – стена».

– Что заставляет забыть беду? Счастье, – звучало у Антона в голове. – Что побеждает все время зло? Добро, – приближался знакомый голос, который он так часто слышал на улицах города. – Что может осушить слезы лучше смеха? Но смеха доброго, без издевки.

Антон подумал: либо он с ума сходит, либо это говорят не в голове, а рядом. Он резко обернулся.

За спиною застыли ножи и кастрюли. Казалось, они тоже прислушивались к странным словам сумасшедшего. А он, Ленька, медленным шагом входил в зияющий дверной проем. Его лицо и вся фигура вряд ли теперь смогли бы кого рассмешить. Все: от походки до выражения лица – говорили, что этот человек не сумасшедший. Он нормален.

В руках, перед собою, Ленька что-то нес. В темноте трудно было что-либо различить, но Антону показалось, это букет.

– Привет, Рома. Помнишь меня? – обратился он к духу. – Ты и с ними хочешь сделать то, что сделал со мной?

– Да, – усмехнулся Ромюс.

– И тебе не жалко этих мальчиков?

– Нет. Они как и все: жестокие и эгоистичные. За что их жалеть?

– И ты так думаешь, Аксот?

– Нет, мне просто хочется плакать, – дохнул ветром Аксот.

Ленька глубоко вздохнул и взглянул на свой букет, небольшой такой, словно игрушечный. Он отодвинул несколько ножей, так и висящих в воздухе, и подошел к Антону. Теперь мальчик четко видел ту самую разрыв-траву, которую им дала старушка.

– Возьми и помни: осушить слезы может смех. Веселый смех, добрый, – Ленька немного подумал. – Заразительный.

Он всунул свой букетик в руку Антону и удалился также загадочно, как и пришел. Нервы мальчика были на пределе, и он крикнул первое, что пришло к нему в голову.

– Славик, какой смех ему нужен?

Этот вопль друга сразу же отрезвил Славку, он вскочил с пола и также истошно ответил:

– Добрый смех, добрый.

Ножи и посуда все также зависали в воздухе, как и при Леньке. Славка схватил в одну руку половник, во вторую подвернулась ложка.

– А ну ка, вдарим року в этой дыре, – выпалил он слышанную им где-то ранее фразу и взял первый аккорд.

Массивная скороварка зазвучала гулко и долго, ей отозвалась маленькая кастрюлька, своим тонким голоском сразу же взяв первую партию. И началось. Какофонии такой свет еще не слыхивал, но зато ритм был самый зажигательный. Славка удивился, что еще помнит некоторые наставления своего учителя из музыкальной школы, который учил его играть на аккордеоне. В этой школе он, Славка, проучился чуть менее года, совершенно остыв к перспективе стать музыкантом, но оказалось, этот год не прошел для него даром.

Антон не знал, как реагировать на странные действия друга. По Аксоту как всегда не видно было: происходит что-либо в его душе, или не происходит. Но Рома начал подергивать плечами, и это просто вдохновило Славика. На радостях он отмочил такую трель на сковородках, что Ромюс не выдержал и, перекувыркнувшись через голову, изобразил подобие пляски. Наверное, у духов принято так танцевать. Славик опустил глаза пониже: Аксот потихоньку, стараясь, чтобы этого никто не заметил, отбивал ногой такт. Вот это Славка композитор!

Для Антона пришло самое время действовать, ему это словно кто подсказал. Тихо, чтобы не отвлечь развлекающихся, он прошел мимо «тусовки» и добрался до книги. Посмотрел на обложку. Ромин смех заставил вздрогнуть и обернуться. Ничего страшного, он просто очень доволен организованной дискотекой, а на Антона и внимания не обращает.

Мальчик еще раз обратился к обложке книги. «Теоретические и практические основы колдовства», – прочел он шепотом. Радость волною нахлынула, рискуя вылиться через край и растечься по полу. Теперь скорее найти нужную страницу. Антон лихорадочно листал листы. Нашел!

Сначала трава. Дрожащею рукою Антон разорвал нитку, стягивающую пучок, насыпал вокруг себя по кругу. Пробежал глазами инструкцию: все верно, теперь только заклинание. Он набрал в легкие воздух и… осекся.

– Славик, сюда скорее, – крикнул он другу.

Славка не заставил себя ждать, быстро оставил свои «музыкальные инструменты» и запрыгнул в круг. Удивление отразилось на лицах духов, а Рома так и обиделся.

Антон второй раз набрал в легкие воздух и начал читать. Он не понимал тех слов, что произносит, скорее всего, они были на каком-нибудь древнем языке. Он только видел вихрь, кружащий вокруг них со Славиком. Иногда мелькали лица духов, то смотрящие с мольбой и обидой, а то злые и страшные.

На последних словах вихрь стало засасывать в книгу, а когда мальчик замолчал, ничего уже не было.

– Вот и конец истории, – заметил Славик. – Да, скучно нам не было эти последние дни.

У Антона в горле пересохло, поэтому он ничего не ответил. Они собрались и пошли по квартирам. Дома, уже в постели, Антон подумал об одном несоответствии. Он вскочил с кровати и обшарил каждый ее сантиметр. Ничего. Тогда он побежал к маме.

– Нет, никто не приходил, – ответила на вопрос мама. – Единственное, приснилось мне, что ночью позвонил тот сумасшедший, который по улицам ходит, прошел в твою комнату и зачем-то рылся в твоей кровати. А потом поблагодарил меня и ушел. Я еще тогда удивилась, почему тебя в комнате нет, но, как это часто во сне бывает, не придала такому событию никакого значения. И это все.

А Антону больше ничего и не надо было. Когда он третий раз за эту ночь ложился спать, он мысленно поблагодарил Леньку за помощь. Последняя мысль перед тем, как провалиться в сон, была о том, что нужно извиниться перед Зиной и Соней, а еще предложить Тарасовой прогуляться с ним по парку.

И это все.