Глава 19

БЕЛОКУРАЯ БЕСТИЯ

У дверей палаты Ростовского придержал молодой врач в темных роговых очках – через стекла-«хамелеоны» на него посмотрели умные всепонимающие глаза. Такой взгляд бывает только у священников и врачей. И оба ждут исповеди: один печется о душевных болезнях, другой ждет откровений о физических недугах.

– Вы к Мартыновой? – спросил врач участливо.

– Да, а в чем дело? – отозвался Ростовский.

– Вы не волнуйтесь, все в порядке. Просто она очень слаба... Девушка потеряла очень много крови. Должно пройти время, чтобы она полностью восстановилась. Прошу вас, не затягивайте с разговорами.

– Хорошо, я вас понял, – произнес Ростовский, шагнув в сторону палаты.

– К ней приходила милиция.

Ухватившись за ручку двери, Илья застыл. Почувствовал, как окаменели черты лица, превратившись в маску. Требовалось непродолжительное время, чтобы лицо оттаяло. Повернувшись, он безмятежно поинтересовался:

– И чего же они хотели?

Ростовский вновь натолкнулся на понимающий взгляд врача. Наверняка такие глаза парню достались от бабки-колдуньи. Сейчас он смотрел на Илью с таким вниманием, как будто по радужке глаз пытался распознать все перенесенные им заболевания.

– Они спрашивали про вас, интересовались, чем вы занимаетесь. Это не мое дело, конечно... Но они очень интересовались вами...

Ростовский равнодушно пожал плечами. Времени, чтобы целиком овладеть собой, прошло достаточно. Теперь его лицо выглядело спокойным, и ничто не говорило о пережитом им смятении.

– Странно все это... Но все равно, спасибо вам.

Негромко постучавшись, Ростовский вошел в палату. Больничные запахи, казенная обстановка, пожалуй, от такой атмосферы загнется даже здоровяк. В палате стояли четыре кровати. Справа, у окна, Ростовский увидел Ладу. Сердце невольно сжалось от боли. От прежней красоты остались одни лишь глаза, которые сейчас выглядели необыкновенно огромными. Хрупкие руки лежали поверх тонкого байкового одеяла, левое запястье было перетянуто бинтом, через который крохотным гранатовым зернышком проступала кровь.

Илья поздоровался, прошел через палату и сел на стул рядом с кроватью.

– Как ты? – спросил Ростовский, натянуто улыбнувшись.

– Ничего, все хорошо. Только голова немного кружится. Но это пройдет, – пообещала Лада. – Просто я потеряла много крови. – Неожиданно ее губы дрогнули: – Если бы ты не пришел, то меня бы уже не было.

Соседки по палате, старательно пряча интерес, исподтишка рассматривали Ростовского. Он ощущал себя блохой под внимательным и пытливым взглядом Левши.

– Очень хорошо, что я успел. Наверное, просто почувствовал неладное. Ничего, все будет хорошо. – Он понимал, что сейчас главное подбодрить ее, пусть Лада знает, что она нужна ему.

– Просто я боялась, что ты ушел навсегда, – прошептала Лада.

– Ну что ты, о чем ты говоришь, – с негодованием произнес Ростовский, слегка откинувшись назад.

Спинка стула протестующе заскрипела.

– Мы с тобой как в песне, «два берега у одной реки». Куда же я без тебя?

Лицо Лады просветлело:

– Ты говоришь правду?

Ростовский поднял правую руку вверх и торжественно, полушутливым тоном произнес:

– Клянусь, что говорю правду и ничего, кроме правды!

– Не надо клясться, – неожиданно заволновалась Лада. – Я столько слышала самых разных клятв... Я тебе и так верю. Как же ты без меня? Ты завтракал?

Горький комок перехватил горло.

– Конечно, – отозвался Ростовский как можно более безмятежно. Пусть знает, что у него все в порядке. – Сегодняшнее утро я начал с чашки кофе. Еще бутерброд с сыром. Вкусно!

Соседки по палате потеряли интерес к посетителю. Ситуация прояснилась. Душераздирающей сценой здесь и не пахло, разговор понемногу перетекал в житейское русло. Хоть какое бы представление, а тут ни разбирательств тебе, ни скандалов. Маета одна!

Ближайшая соседка демонстративно и разочарованно отвернулась к стенке. А две других о чем-то вполголоса заговорили. Наверное, вернулись к прерванному его появлением разговору.

– Знаешь, вчера приходила милиция, – тихо сказала Лада. – Расспрашивали о тебе.

– Чего они хотели?

– Спрашивали, где ты можешь быть. Говорили, что заходили к тебе, но не застали дома.

– И что ты им ответила?

– Я сказала, что ты на работе, что претензий к тебе я никаких не имею. А они заявили, что спрашивают тебя совершенно по другому делу. Сказали, что на работе тебя тоже нет. Ты чего-нибудь натворил?

– Лада, ты же меня знаешь, разве я могу совершить что-нибудь дурное? – удивленно спросил Ростовский.

Девушка слабо кивнула:

– Вот и я им сказала то же самое.

На душе у Ильи сделалось тревожно.

– Мне надо идти, – сказал он, вспомнив предупреждение врача.

– Когда ты придешь?

– Я буду заглядывать к тебе каждый день, – пообещал Ростовский и сам поверил в сказанное.