53

Наступила моя очередь караулить. Выяснилось, что проблемы со снами были не у меня одной. Все, за исключением Нарайяна, спали нездоровым сном. Малышка Икбала хныкала, не переставая. Козы и ослы, хотя им не было позволено войти внутрь, всю долгую ночь блеяли, фыркали и издавали жалобные звуки.

Роковой Перелесок, без сомнения, Скверное Место. От этого никуда не денешься. Черное есть черное, а белое – белое.

Утро было ненамного приятнее ночи. Мы еще и позавтракать не успели, а Нарайян уже попытался удрать. Речник проявил невероятное самообладание, и Нарайян был доставлен обратно, не утратив способности ходить.

– Неужели ты и вправду хотел удрать от меня теперь? – спросила я. Вообще-то я догадывалась, что он рассчитывал на друзей, которые освободят его, но не хотелось, чтобы он заподозрил это. – Мне казалось, тебе нужна эта книга. – Он пожал плечами. – Сегодня ночью мне приснился сон. Очень скверный сон. Я оказалась там, где не хотела быть, и увидела тех, кого не хотела видеть. Но это был правдивый сон. Я проснулась с уверенностью, что никто из нас не имеет ни малейшего шанса получить желаемое, если мы нарушим условия нашего соглашения. Поэтому я говорю тебе, что играю честно – Книга Мертвых за Ключ.

Когда я упоминала о сне, Нарайян не сдержал всплеска раздражения. Вне всякого сомнения, этой ночью он рассчитывал на Божественное руководство, но, увы, не дождался его.

– Я лишь хотел поискать кое-что, оставленное в прошлый раз, когда я тут был.

– Ключ?

– Нет. Просто одна личная вещь. Безделушка.

Он уселся на корточки рядом с огнем, на котором матушка Гота и Сурувайя готовили рис. Радиша, ко всеобщему изумлению, пыталась помогать. Или, точнее говоря, пыталась научиться тому, что нужно делать, чтобы она смогла помочь в другой раз. Ни одна из женщин не выказывала по отношению к ней – с учетом ее положения как княгини – какого-либо особого уважения. Гота ворчала и огрызалась на Радишу точно так же, как на любого из нас.

Пока Нарайян ел, я наблюдала за ним. Он использовал специальные палочки. Никогда не замечала их прежде. Меня одолело параноидальное желание вспомнить, прибегал ли Сингх когда-нибудь в прошлом к этим самым обычным деревянным палочкам. Дядюшка Дой, как и все нюень бао, пользовался ими. И утверждал, что они представляют собой смертоносное оружие.

Наверно, я сойду с ума, если Нарайян не исчезнет из моей жизни в самое ближайшее время.

Он улыбнулся, точно прочел мои мысли. Иногда мне кажется, что он чересчур доверяет моему слову, данному от имени Отряда.

– Покажи мне книгу, летописец.

Я оглянулась по сторонам.

– Дой?

Этот человек тут же возник в дверном проеме храма. Интересно, что он делал там, снаружи?

– Да?

– Господин Обманник хочет взглянуть на Книгу Мертвых.

– Как скажешь.

Он спустился по усыпанным листьями наружным ступеням, пошарил в одном из мешков и достал оттуда завернутый в промасленную кожу сверток, который мы выкопали на кладбище тенеземцев. С подчеркнутым поклоном протянул ее Обманнику, сделал шаг назад и остановился, скрестив руки. Я заметила, что он проделал все это не как всегда, а в некоей мистической манере. Бледный Жезл уже висел у него за спиной. Я вспомнила, что семья, принявшая Доя как своего, имела зуб против Нарайяна Сингха и культа Душил. Обманники убили То Тана, сына брата Сари Тай Дэя. Того самого Тай Дэя, который вместе с Плененными был похоронен, под Равниной Сияющего Камня.

Дядюшка Дой никаких обещаний Нарайяну Сингху не давал.

Хотелось бы мне знать, догадывался ли Сингх об этом. Наверно, скорее да, чем нет, хотя этот вопрос никогда не обсуждался в его присутствии.

Я также обратила внимание на то, что безо всякого плана или сигнала остальные наши подошли поближе, так что мы оказались окружены вооруженными людьми. Только Лебедь, похоже, смутно представлял в этой ситуации свою роль.

– Садись и поешь немного риса, – сказала я ему.

– Я ненавижу рис, Дрема.

– Скоро мы попадем туда, где еда будет более разнообразной. Надеюсь. У меня самой рис уже из ушей лезет.

Нарайян с благоговением развернул промасленную кожу, один за другим откладывая в сторону ее слои. Внутри обнаружилась большая, безобразная на вид книга. Она мало чем отличалась от тех томов, которые я в качестве Дораби Дей Банерая видела каждый день. Ничто не свидетельствовало о ее особой святости, о том, что она содержала священный текст самого мрачного культа в мире.

Нарайян открыл ее. Написанное внутри напоминало каракули, беспорядочные и небрежные. Дщерь Ночи начала писать ее, когда ей было четыре года. По мере того, как Нарайян переворачивал страницы, можно было заметить, что быстро училась девочка. Почерк улучшался прямо на глазах. И еще я отметила, что она использовала тот же самый шрифт, которым был написан первый том Анналов. Интересно, и язык в обоих случаях один и тот же?

Где господин Сантараксита, когда он так нужен мне?

Далеко-далеко отсюда, вместе с Сари и Одноглазым. Наверняка жалуется на отсутствие удобств и хорошей еды. Нехорошо, старик, нехорошо. У всех у нас точно такие же проблемы.

– Убедился, что она подлинная? – спросила я.

Этого Нарайян отрицать не мог.

– Ну вот, я выполнила свою часть нашей сделки. Фактически, я сделала все, чтобы способствовать ее благополучному завершению. Теперь твой ход.

– Ты в любом случае ничего не теряешь, летописец. Я все еще плохо представляю себе, как смогу выбраться отсюда живым.

– Я не буду предпринимать ничего, что могло бы помешать тебе спокойно уйти. Если кто-то и попытается тебе отомстить, то это произойдет не здесь. – Нарайян изо всех сил пытался разгадать мои истинные намерения. Принять сказанное за чистую монету? Нет, на это он был не способен. – С другой стороны, ты никуда отсюда не уйдешь, если не отдашь Ключ. И у нас есть способы убедиться, что он не подделка. – Я взглянула на Доя.

Нарайян сделал то же самое. Потом уселся в позу молящегося и закрыл глаза.

Может быть, Кина ему и ответила. Возникло ощущение ледяного холода, неожиданно подул ветер и принес с собой могильный запах.

Содрогнувшись, Сингх открыл глаза.

– Я должен пойти в храм. Один.

– Надеюсь, здесь нет какого-нибудь черного хода?

Сингх мягко улыбнулся.

– А если бы и был, какая мне от него польза?

– На этот раз – никакой. Придется на время забыть, что ты Обманник, если хочешь выбраться отсюда.

– Да будет так. Год Черепов не наступит, если я не использую этот шанс.

– Пусть идет, – сказала я Дою, который стоял между Нарайяном и храмом.

Я заметила, что Речник и Ранмаст держали в руках бамбуковые палки – на случай, если этот недомерок попытается сделать какую-нибудь глупость.

– Что-то долгонько он возится, – проворчал Речник.

– Но он все еще там, – успокоил нас Дой. – Ключ наверняка спрятан на совесть.

Или его там вообще нет, подумала я, но говорить не стала.

– Что он нам принесет? – спросила я Доя. – В смысле, я до сих пор не представляю себе, как выглядит Ключ. Еще одно копье? – Открыв с помощью Копья Страсти Равнину, Ворчун тем самым решил участь Плененных.

– Я лишь слышал, как его описывают. Это что-то вроде молота странной формы… Он возвращается.

Появился Нарайян. Он выглядел каким-то другим – воодушевленным и испуганным одновременно. Речник сделал предупреждающий жест бамбуковой палкой, Ранмаст медленно поднял свою. Сингх знал, что такое эти шесты на самом деле. Попытайся он сейчас сбежать, у него не было бы ни малейшего шанса.

Он нес то, что выглядело как литой железный боевой молот. Старый, ржавый и мерзкий на вид, с треснувшим и обколотым бойком. Нарайян нес его с таким видом, как будто он был тяжелее, чем казался.

– Дой? – спросила я. – Что скажешь?

– По описанию похоже, летописец. За исключением того, что боек треснул.

– Я уронил его, – сказал Сингх. – Он треснул, ударившись о пол храма.

– Постарайся прочувствовать его, Дой. Ты наверняка сможешь сказать, есть ли в нем сила.

Сингх отдал Дою молот, и тот выполнил мою просьбу. Похоже, вес молота показался старику нюень бао устрашающим.

– Похоже, это он, летописец.

– Забирай свою книгу и проваливай, Обманник.

Пока у меня не возникло искушение забыть о своих обещаниях.

Нарайян схватил книгу, но с места не двинулся. Он замер, в ужасе глядя на Сурувайю и ее дочку.

Сурувайе нужно было что-то подсунуть под подбородок малышки, чтобы та не пускала слюни на одежду. И ей пришло в голову, что красный шелковый шарф прекрасно годится для этого.

Идиоты! Боже мой, какие идиоты!