2007 год. Сауна на Равской

Не дайте ему уйти!

На этот раз они назначили ему стрелку сами. И в той же самой сауне, куда он сам привозил их в прошлый раз. Шумский приехал на Равскую со своим замом, но оставил его в машине. Валера, как всегда, был молчалив, сдержан и исполнителен.

Воры сидели за дубовым накрытым столом, когда Нестор вошел. К еде никто не притрагивался. Верные своим традициям, которые порой в немалой степени раздражали Шумского, они ждали его и сначала собирались разрешить наболевшие проблемы.

У порога Нестор невольно остановился. Кроме Шейха и Республиканца, к чьим лицам он за последнее время успел привыкнуть, за столом сидел еще один человек, и его Шумский прежде никогда не видел. Восточного типа лицо, черные как смоль волосы, слегка вьющиеся за ушами, крючковатый нос. Взгляд тяжелый и угрюмый. Татуировок на руках не было. Все это Нестор отметил для себя моментально, и по спине предательски пробежал холодок. Кто он такой? И что ему тут нужно? К любым нештатным ситуациям Шумский привык относиться с опаской.

– Садись, Нестор, – Шейх гостеприимно указал на скамью рядом с собой. – Уже слышал последние новости? Или мы все узнаем гораздо раньше тебя?

Шумский сел. Мужчина восточного типа оказался прямо напротив него. Нестор опустил взгляд и машинально посмотрел, стоит ли перед ним столовый прибор. Прибор был на месте. Это немного успокаивало. Но руки у Шумского все равно подрагивали, и он торопливо спрятал их под скатерть.

– Какие новости?

– Кулагин в тюрьме.

– В тюрьме?

– Да. – Шейх сидел к нему в профиль и не поворачивал головы, поигрывая столовым ножичком. – Сам сдался с повинной. Все рассказал про свои подвиги и теперь ждет суда. Кстати, про подвиги… На Кулагине теперь еще два трупа. Он замочил твоих дружков, Нестор.

– Каких дружков?

– Копнина и Горшакова.

Шумский побледнел. Дрожь в руках усилилась, но никто из воров не мог видеть этого под скатертью.

– Вот такая печальная история, – заключил Шейх. – И ты опять не справился со своей задачей. Твой долг так и остался открытым, Нестор.

– Но в тюрьме его тоже можно достать! – запальчиво возразил Шумский. – Это даже легче.

– Легче? – иронично вопросил Республиканец. В отличие от Шейха, он взглянул Шумскому в глаза. – У тебя есть возможности достать Кулагина в камере?

– Нет, у меня нет, но…

– Но они есть у нас? – закончил за него Республиканец. – Я правильно тебя понял, Нестор? Думаю, что правильно. И ты действительно прав в собственных предположениях. Кончить Кулагина на зоне – нам как два пальца об асфальт. Но ты-то опять не при делах! Ты считаешь, что мы вечно будем таскать для тебя каштаны из огня? За кого ты нас принимаешь, баклан?

– Я… я… – в горле у Шумского пересохло, и он не мог вымолвить ни слова. При этом он все чаще и чаще косился в сторону мужчины с восточным лицом.

– Ты облажался, Нестор, – опять заговорил Шейх. – А долг надо платить. Помнишь последнее условие?

Шумский вздрогнул так, будто его ударили электрическим током. Первой попыткой было вскочить на ноги и бежать, но Республиканец буквально пригвоздил его взглядом к скамейке. Ноги не слушались. В наступившей тишине резко прозвучал звонок мобильного телефона. Мужчина с восточным лицом достал из кармана компактную трубку и приложил ее к уху.

– Да… – сдержанно произнес он. – Что-что?.. Вот как?.. Это становится интересным, – его губы разъехались в улыбке. – Тогда действуйте по плану «Б». Да, и самое главное… Не дайте ему уйти! Сегодня все должно быть закончено.

Он сложил телефон, убрал его обратно в карман и некоторое время молча смотрел прямо перед собой. Шумский и все остальные нетерпеливо ждали пояснений. Шумский даже больше, чем кто бы то ни было. Он почти физически чувствовал, что этот телефонный разговор имеет к нему самое непосредственное отношение, и, возможно, в эту самую секунду где-то там, на небесах, решается его собственная судьба.

Наконец мужчина с восточным лицом заговорил, обращаясь к Шейху:

– Это звонил Дюк. Кулагин собирается бежать. Началов организовал ему такую возможность. Дал ему какой-то препарат, в связи с принятием которого Кулагина и везут теперь в тюремную больницу, и подкупил конвоира. Конвоир, как и договаривались, по полной слил всю эту информацию Дюку. На мой взгляд, такой расклад даже лучше. Кулагин будет убит при попытке к бегству. Ребята не подкачают.

– Уверен?

– На все сто.

Снова повисла пауза, и Шумский почувствовал, как у него оборвалось сердце. Нестор не знал, как и в чем должен выражаться у человека инфаркт, но готов был поклясться, что в этот момент именно он у него и случился. Жар в груди стал невыносимым, слабость появилась не только в ногах, но и в руках, перед глазами все поплыло. Шумский широко распахнул рот, словно хотел захватить им недостающий воздух. Но узнать, инфаркт это или нет, ему так и не удалось. Сбылись самые худшие предположения. Медленно, как в кино, мужчина с восточным лицом выудил из-под пиджака пистолет с глушителем и навел ствол Нестору на лицо. Внизу по штанам Шумского растеклась жидкость из ослабленного мочевого пузыря. Большего он не почувствовал.

Раздался хлопок, и Нестор опрокинулся назад с простреленным навылет черепом. Над скамейкой остались только его ноги, обутые в модные шнурованные туфли из крокодиловой кожи. Мужчина с восточным лицом убрал пистолет под пиджак. Шейх так и не повернул головы. Отложил в сторону нож из столового прибора.

– Он наверняка приехал не один, – негромко произнес вор в законе. – Сходи на улицу и проверь, Душман. Если это так, то заверши дело. Никаких свидетелей…

– Понял.

Человек, которого Шейх назвал Душманом, поднялся из-за стола и вышел. Воры в законе остались наедине. Если не считать, конечно, бездыханного тела Нестора Шумского.

– Придется все начинать сначала, – констатировал очевидное Республиканец.

– Придется, – Шейх кивнул. – Только теперь никаких бакланов, чтобы там ни говорил Альбатрос. Новоречинск – не такая уж золотая жила, но мы слишком много в нее вложили. И не только денег. Лично я здесь оставил кучу нервов. Хороший положенец выправит ситуацию месяца за полтора. Ну, пусть за два…

– Возьмешь это на себя?

– Нет. На мне и так много чего повисло. – В руках у Шейха появилась сигара. Он размял ее между пальцев, откусил кончик и, не стесняясь, выплюнул его прямо на пол. – Может, ты подрядишься, брат?

– Уволь! – Республиканец протестующе вскинул вверх обе руки, а затем кивнул в сторону смотрящих на него ботинок Шумского: – Ты же видишь, чем заканчивают те, кто несет ответственность за этот долбаный город. На нем словно проклятие, Шейх.

– Ты преувеличиваешь. Проклятие Новоречинска заключалось в том же, в чем и проклятие других провинциальных городов. Волна беспредела, захлестнувшая страну в начале девяностых. Кулагин и все ему подобные – это люди, не сами по себе отмороженные, а отмороженные своим временем. Такова уж их судьба. И с этим ничего не поделаешь, брат. Ты понимаешь, о чем я?

– Ясное дело, – невесело хмыкнул Республиканец. – Нас с тобой, как ни крути, это время тоже коснулось.

– Но не в такой степени.

– Не в такой.

– Ладно, – Шейх поднялся из-за стола. – У меня что-то из-за этого дерьма аппетит испортился. Пойдем-ка сначала ополоснемся, а Душман тут пока приберется.

Республиканец согласно кивнул. Когда они направились к выходу из общей комнаты в сторону душевых, порог сауны переступил Душман.

– Все в порядке, – доложил он. – С Шумским приехал еще один человек. Он сидел в машине. Я его ликвидировал.

– Отлично, – Шейх дружески похлопал киллера по плечу. – Теперь избавься от трупов и возвращайся кушать. Мы все заслужили сегодня кошерную пищу.