Глава 4

– Давай, топай, – его снова грубо толкнули. – Доложишь десятнику.

Сзади скрипнули створки деревянных ворот. Сергей сделал несколько шагов и оглянулся. Прямо перед ним светлела колея дороги, по бокам возвышались груды каких-то старых развалин, заросших бурьяном – за ними сквозь сгустившуюся темень пробивались редкие огоньки света.

Он обернулся назад. Высокие ворота закрыты, в каменном домике рядом, с узкими окнами-бойницами, горит неяркий свет. Двойной ряд колючей проволоки, слева и справа, теряется во мраке… Это что у них тут, что-то вроде зоны? А с ним что, разборки уже закончились?

Он вздохнул и медленно пошел по дороге мимо развалин. Куда же занесла его нелегкая на этот раз… За руинами оказались какие-то дома, в два-три этажа, с остроконечными крышами – колея под ногами превратилась в неширокую кривую улочку.

Он устал, да и тяжело после воодушевления надежды переживать скорбь утраты, но все же с тихим любопытством повертел головой по сторонам. Все-таки город – совсем чужой город, и деревья чужие, и люди чужие, и дома… Одни – каменные, другие – деревянные, третьи – каменно-деревянные, – такие встречались чаще. Грязь и мусор под ногами, и остатки кирпичей – улочка когда-то была даже мощеной, но теперь брусчатка выкрошилась, и только местами поблескивали ровные зернистые участки. Кое-где из окон пробивался тусклый свет, иногда доносились приглушенные разговоры, тихие мужские и женские, и редкие детские голоса – стекла были совсем тонкими, и вряд ли защищали от шума. Кто-то где-то негромко смеялся, кто-то ругался, кто-то обещал и кто-то просил – жизнь текла каким-то своим, известным только этим местам чередом. Слева проплыл ветхий покосившийся забор, с черными пятнами деревьев за ним, справа – небольшой магазинчик с облупившимися колоннами и зарешеченными окнами. Впереди показался перекресток – в сторону убегал переулок, похожий на мини-бульвар, с несколькими сухими деревцами. Иногда попадались прохожие – на Сергея никто не обращал внимания. Фонарных столбов на улице не было, и уже порядком сгустившуюся ночную темень разгоняли только редкие неяркие светильники у подъездов, очень похожие на почти забытые керосиновые лампы.

Сергей остановился у одного из них и задумчиво провел пальцем по закопченному стеклу и круглому донышку, потом понюхал палец. Да, это действительно напоминает керосин, по крайней мере – что-то похожее. Значит, здесь давно перерабатывают нефть…

Он толкнул дверь и вошел в полутемный подъезд. Неосвещенный узкий коридор по бокам, у стены – облезлый диван, напротив входной двери – высветленные деревянные ступени на следующий этаж. Сверху доносился чей-то плач и тихая ругань. Что-то вроде многоквартирного дома. Сергей начал подниматься наверх – заскрипели под ногами, явно уставшие за долгую жизнь, ступени.

«…Объяснял, я тебе тридцать три раза объяснял», – приблизились голоса чьей-то ссоры. – Кто еще, как не твой повернутый папаша, может вытворять все, что…» «А мне не надо объяснять, – тихие женские всхлипы в ответ. – Не тридцать раз, ни сколько… Если бы тебе хоть пальчик мудрости отца, то…» «…То я бы лучше сразу кинулся из окна, – перекрывала мужская злость. – Или упал бы в ноги ургам – вздерните меня, идиота, я обожаю кротов…»

Сергей вздохнул – второй этаж не удивил ничем новым. Такой же темный коридор – голоса доносились откуда-то справа. Он сощурился, чтобы хоть что-то разглядеть в темноте, и двинулся влево, держась за стену рукой. Первая дверь, напротив вторая, дальше еще одна…

«…Как ты можешь, – голоса немного отдалились. – Тебе-то что сделал плохого?..» «…Скажешь, ничего? Да, ничего? Да он бы, если бы захотел…»

Третья дверь от легкого толчка раскрылась – Сергей непроизвольно отпрянул назад. Глаза немного привыкли к темноте – из темного провала входа не доносилось ни звука. Он медленно двинулся вперед.

Внутри было немного светлее – из окна проникал слабенький отблеск подъездной лампы. Сергей осмотрелся и немного перевел дух. Старая полуразвалившаяся мебель, окна без занавесок, продавленный диван в главной комнате, куча какого-то ветхого тряпья поверх кровати в другой, поменьше, и ржавый рукомойник без воды в третьей – совсем маленькой. Квартира была явно не жилая, следовательно – можно хоть немного успокоиться и отдохнуть. И то слава Богу…

Сергей скинул промокшие ботинки и улегся на диван – сразу запахло пылью. Ладно, что делать… К «удобствам» придется теперь привыкать. Лишь бы только не оказалось каких-нибудь блох, или вшей… Он осторожно, чтобы не поднимать пыль, похлопал по карманам, достал сигарету и закурил – в неровном отблеске из окна повисло прозрачное облачко. Хоть что-то, домашнее…

Он попробовал собрать голодные и уставшие за день мысли – где оказался, что делать? «Мало информации, – вздохнув, ответил самому себе. – Нужно время…» И мысли были слишком голодные, и слишком уставшие, чтобы преобразоваться в нормальный анализ, или конкретные образы… Странный город, какой-то мрачный и ветшающий… Без импульса к жизни. И окруженный колючей проволокой. «Пш-шел, крот…», – вспомнился, почему-то, толчок охранника…

…Он проснулся под утро от того, что замерз. Поднял голову и пробежался взглядом по стенам – батареями и отоплением здесь, понятно, и не пахло. За окном быстро светало. Он поднялся и принес кучу тряпья из соседней комнаты, и хоть как-то укрылся – как ни странно, но это помогло согреться. Но заснуть снова уже не удалось. И он долго лежал, безучастно разглядывая тяжелое небо за окном…

Внушение… Как же. Вот тебе и внушение. Вот он – потолок над головой, улица за окном, деревья, дома… И люди. Все это – не наша земля. Все это – другой, чужой мир. Параллельный или другой системы – какая разница? Просто – другой, совсем другой.

«Ну и что, – спокойно спросил он у самого себя. – И что из этого? Может, это для тебя новость? Да нет, в общем-то…

Тогда, может, хватит хныкать? Хватит буравить окно тяжелым взглядом? Хватит выть и, наконец-то, успокоиться? Ведь сейчас твое положение раз в пятьсот лучше, чем было вчера. Ибо ты понял – они существуют, они существуют – эти чужие земли. Значит, существует и Шеол. А если он существует… Тогда существует и вероятность того, что я увижу его вновь. Да поможет мне Бог…»

Часа через два он вылез из-под вороха тряпья, потянулся – звучно хрустнув пальцами, и сунул ноги в совсем непросохшие за ночь ботинки. Нужно приниматься за дело. И для начала – хотя бы просто осмотреться на месте. Он выглянул в окно.

Шелестели от ветра редкие пожелтевшие листочки на полузасохшем деревце напротив, над головой летели низкие набухшие тучи. Внизу перескочил через лужу какой-то прохожий, в длинном плаще, потом прошла пожилая женщина с полным ведром воды. При свете серого дня улица казалась еще более унылой и запустевшей.

Сергей вздохнул – пока новый мир не впечатлял, прошел через комнату и открыл входную дверь…

– Ой… – в конце коридора испуганно вздрогнула девушка с ключами. Наверное, это ее голос слышался вчера в перебранке. – Простите. Я не думала, что здесь кто-то есть…

– Извините, – Сергей сконфузился. – Я просто… Тут было открыто, и я…

– Да нет, ничего, – она улыбнулась, и откинула светлые волосы за спину. – Просто я не знала, что у нас появились соседи.

– А можно?

– Пожалуйста, – она открыла свою дверь. – Все равно дом почти пустой.

Так-так-так, – он задумчиво посмотрел на закрывшуюся дверь. Дом почти пустой. Значит, заходи в любую квартиру и живи. Интересно, а другие дома? Такой весь город, или только здесь?

Он постоял еще немного, потом решил, что девушка выглядела достаточно приветливой, подошел и постучал:

– Извините еще раз, – «надеюсь, – подумалось, – здесь в квартиры стучат…» – Можно вопрос?

Дверь открылась опять. Кажется, она снова куда-то собиралась, и одновременно что-то искала в своей сумочке.

– Я прошу прощенья, – он улыбнулся: где женщины не любят сумочки? – А где у вас здесь вода? Очень хочется пить…

– Вода? – она пробежалась по нему взглядом – он немного смутился. Без куртки, да и вид после ночи достаточно помятый. – Направо за углом. Увидите. Одну минуту… – она исчезла и через минуту появилась с железной кружкой. – Вот, пейте.

– Спасибо, – Сергей благодарно припал к воде, потом вытер губы и вернул кружку. – Большое спасибо. Я тут недавно, и…

– Никогда не видела приезжих, – она была серьезной, но это почему-то совсем не отталкивало. – Только уезжающих. Я имею в виду, кто по «Затворе»…

– Да? Ясно… – «Затвора? Яснее не бывает», – сарказм про себя.

– Вы лучше обратитесь к своему десятнику. Он скажет, где вам жить.

– Десятник? Жить? Понятно… – «точно понятно?»

– Удачи. Пусть вам повезет.

– Спасибо… – он немного помолчал, задумавшись. – Скажите… Я как-то слышал тут у вас пару раз. Случайно… Кто такие кроты?

– Простите, – она сходу потеряла к нему интерес. – У меня еще столько дел.

Дверь захлопнулась. Он озадаченно почесал голову. Так-так-так. Даже ребенок смог бы успеть заметить – как сверкнули и потемнели ее глаза…

Он спустился по лестнице и вышел на воздух – утренний город встретил порывами свежего сырого ветра. Сергей поежился – прохладно, да и в рубашке вид определенно не к месту. Он медленно двинулся по улице.

Вчерашняя темень не обманула – город выглядел не очень приветливым. Даже совсем неприветливым. Старые ветшающие домики с черепичными крышами и покосившимися окнами – во многих вместо стекол растянуто что-то, напоминающее рыбьи пузыри. Запустение, мусор и грязь во дворах и на улице, и очень серьезные озабоченные горожане. Горожан, кстати, встречалось совсем немного. Может, все дело в погоде? Или в каких-нибудь работах…

Он обошел составленную штабелем кучу полуразвалившихся бочек – из них откровенно воняло, и свернул в боковую улочку. Кое-где через большие лужи были перекинуты доски, или набросаны кирпичи – вода хлюпала под ногами, норовя облизнуть совсем не просохшие ботинки. Чем-то все это напоминало городки российских глубинок, какого-нибудь XIX-го века… Интересно, а он когда-нибудь видел городки российских глубинок XIX века? Ух ты, что это… Неужели паровозы?

Сергей удивленно выдохнул – он вышел на довольно просторную площадь, перегороженную колючей проволокой, – за ней длинным рядом выстроились огромные черные машины. Густая сеть рельсов и шпал разбегалась по сторонам, и терялась за длинными серыми бараками, похожими на склады; кое-где возвышались пустые смотровые, или диспетчерские, вышки. Сергей повернул голову – слева у колючей проволоки тянулось приземистое здание с колоннами. Вокзал. Промозглый ветер нес через площадь обрывки каких-то бумаг, редкие прохожие явно старались здесь не задерживаться. Здание с колоннами глядело заколоченными окнами – временно пустовало или было вообще брошенным. Похоже здесь ездят, или ездили, на поездах…

Сергей вздохнул – ладно, шут с ними, с паровозами. Есть-то, елки-палки, как хочется… Что теперь? Куда пойдем? Он повертел головой по сторонам, определяясь, затем решительно повернул назад и зашел в небольшой дворик – оттуда временами доносился стук какой-то работы.

У одного из подъездов невысокий лысый мужичок, в огромном кожаном фартуке, ломал молотком старые ящики – их у стены была сложена целая куча. И аккуратно складывал рядом плоские деревянные дощечки. Дрова?

– Простите, – Сергей подошел ближе. – Можно пару вопросов?

Мужичок коротко взглянул и ничего не ответил. Неразговорчивый…

– Просто, я тут недавно, – продолжал Сергей – информацию все равно необходимо добывать. – И вообще – первый день… Тут можно куда-нибудь обратиться по поводу работы?

Мужичок отложил молоток в сторону и, крякнув, сломал особо неподатливую доску о колено. Потом опять взял ящик и молоток в руки…

– У вас тут как, – поморщился Сергей. – Новенькие обычно помирают с голоду? И никто ничего не говорит?

– Шел бы ты, парень, – еле слышно пробурчал «плотник», не прекращая работы. – К своему десятнику. И не мешал людям…

«Десятнику? Опять десятнику…»

– А где они у вас тут, эти десятники? Где их найти?

– Что? – мужичок опустил молоток и уставился на Сергея. – Слушай, вали-ка отсюда… Пока боска не позвал.

– Ладно, ладно, – примирительно протянул Сергей и медленно двинулся из дворика. «Боски»? Местная полиция, что ли?»

На улице он опять повертел головой по сторонам, и догнал двоих мальчишек-подростков:

– Ребята…

Мальчишки недоуменно переглянулись и остановились, исподлобья глядя на него. Длинные пальто и пиджак – явно с отцовского плеча, контрастировали с летней рубашкой Сергея.

– Послушайте-ка, орлы, – Сергей сделал серьезный вид. – Помогите дяде, попавшему в беду. Я ударился, и у меня отшибло память. Как мне найти десятника?

«Орлы» опять переглянулись.

– Не знаем… – потом второй неуверенно добавил. – А в магистрате что, не знают, что ли?

– Хорошо, – повеселел Сергей. – Где он, ваш магистрат?

– Вам ваш нужен, а не наш, – хмуро пояснил второй и хотел что-то добавить, но первый его незаметно толкнул: – Пойдем…

Мальчишки припустили по улице, изредка оглядываясь на странного «дядю». Сергей вздохнул и засунул руки в карманы. Какие же они все тут… Неразговорчивые. Он медленно двинулся по улице. Логика подсказывала, что нужно искать центр города, обычно официальные учреждения располагаются там. И там, скорее всего, можно увидеть, или услышать, и вообще – добыть больше информации…

– Прошу прощения, – навстречу шла пожилая женщина с объемистой сумкой. – Как пройти к центру? Я тут недавно…

Женщина поставила сумку на землю и глубоко вздохнула, потом поправила под платком волосы и опять подняла сумку:

– Не знаю, про кой ты центр… – она оглядела Сергея с головы до ног, поморгав уставшими глазами, потом добавила: – Там, к делу, дальше ищут кого-то…

– Кого? – нахмурился Сергей.

– Не знаю, – она опять двинулась мимо. – Тебе лучше знать. Вчера, говорят, кого-то с кем-то перепутали…

– Кого? – упавшим голосом бросил вслед Сергей, но она не обернулась.

Он сделал несколько шагов до перекрестка и осторожно выглянул из-за угла дома. В сотне шагах несколько человек в длинных плащах перекрыли улицу и проверяли всех проходящих мимо людей. Вот черт…

Он оглянулся назад. Женщина с сумкой завернула куда-то во двор, подростки тоже исчезли из вида. Надо уходить. Кажется, вчерашняя охрана опомнилась, что запустила в город не того…

Сергей медленно двинулся назад, потом резво перемахнул через какой-то штакетник и осторожно, дворами, по широкой дуге, начал огибать место проверки. Что делать, куда теперь? Может, сдаться? Но интуиция подсказывала, что вряд ли ему поверят. Если ищут – значит опасаются. Если опасаются – значит, в этом мире существует опасность. Реальная, исходящая от кого-то опасность. «…Упал бы в ноги ургам – вздерните меня, идиота, я обожаю кротов…», – вспомнились слова услышанной случайно ссоры. Кто такие кроты? И урги.?

По пути к «своему дому» ему пришлось обходить еще несколько мест проверок. Пока получалось – пока. Он понимал, что это только общий, начальный этап поиска – по опросу жителей круг будет значительно сужен, и вот тогда – за него возьмутся всерьез. Сколько у него времени? День? Два? Партизан-подпольщик, елки-палки…

Возле дома на счастье никого не оказалось. Сергей прогулочным шагом вошел в «свой» подъезд и поднялся по лестнице – здесь и в середине дня было также темно, как и ночью. Он остановился возле знакомой двери и слегка перевел дух. Так… Из-за двери не доносилось ни звука. Может, никого нет? Или, его здесь уже ждут? Она ведь сразу распознала в нем чужака… Он поднял руку и негромко постучал.

– Аливьер? – донесся немного знакомый голос за дверью, девушка оказалась дома. – Ты? Кто там?

– Я в сотый раз прошу прощенья, – сказал Сергей и вздохнул. – Пожалуйста…

Дверь открылась, девушка молча и серьезно смотрела на него.

– …мне очень нужна ваша помощь, – закончил Сергей, глядя ей в глаза. – Очень.

– Это вас ищут?

– Меня.

Она некоторое время разглядывала его, потом нахмурилась:

– Почему вы решили, что я могу вам помочь?

– Не знаю, – опять вздохнул Сергей. – Мне показалось, что вы из тех – кому можно верить.

– Кто вы?

– Издалека. Очень и очень, издалека…

– Да? И как вы сюда попали?

– Ой. Это очень долгая история…

– Как хотите, – она, казалось, стала еще серьезней. – Все это как-то глупо, все эти ваши недоговорки… Но вы все равно пришли не по адресу.

– Но вы ведь можете помочь, я знаю… Иначе не стали бы расспрашивать. Пожалуйста, ответьте на несколько вопросов…

Она немного помолчала, продолжая задумчиво разглядывать его, потом наконец решилась:

– Знаете что, – она, зачем-то оглянулась назад, потом вышла к нему и закрыла за собой дверь. – Рядом бульвар, с засохшими тополями, вы видели? – Сергей машинально кивнул. – В двухэтажном домике – он там один такой, двухэтажный… В самой первой слева, квартире, живет мой отец. Не ошибетесь – там больше никто не живет. Попробуйте поговорить с ним.

– Спасибо, – сказал Сергей с благодарностью. – Большое спасибо.

– Не кому, – она шагнула назад. – Я вас никогда не видела. И вы меня тоже.

– Конечно, – добросовестно закивал он уже закрывшейся двери. – Разумеется…

Бульвар с засохшими деревцами. Он проходил мимо вчера, ночью…

Сергей опять вышел на воздух и подозрительно оглядел улицу. Маленький мальчик, ковыряющий пальцем лужу, мужчина, заворачивающий из-за угла с двумя плескающимися ведрами воды, еще дальше – парочка прохожих, – угрюмо, но мирно шествующих по своим делам… Все вроде тихо, спокойно. Он завернул в сторону бульвара.

Двухэтажный домик действительно выделялся здесь среди прочих – еще большей ветхостью и неказистостью. Первый этаж напоминал полуподвал, единственный вход практически врос в землю – к нему спускалось несколько продавленных ступенек. Сергей открыл дверь и, прищурившись, заглянул внутрь. Тусклый свет выхватил металлические ручки на нескольких старых дверях, выцветшую дорожку на полу, в конце небольшого коридорчика – лестницу на верхний этаж. Так-так. Он зашел внутрь и закрыл за собой дверь – сразу стало темно. Елки, как же они здесь живут? Всюду темнота. Как узнают гостей, например?

Он на ощупь нашел крайнюю левую дверь и громко постучал. «Скорее всего, – пришло в голову, – они такие общительные… Что вообще не принимают гостей».

Из-за двери не доносилось ни звука. Он постучал еще раз, потом еще… Тишина. Сергей оперся плечом на стену и тяжело вздохнул. Никого нет дома. «Что такое „не везет“, и как с ним бороться?» Он еще постоял, некоторое время, собираясь с мыслями, потом снова вздохнул, прошел к выходу и открыл наружную дверь…

– …Ретив! – резанул по ушам резкий выкрик. – Только попробуй, гнида…

Напротив за бульваром через низенький штакетник перескочили двое людей и, затравленно озираясь, со всех ног рванули к «Сергеевой» улице – следом перепрыгнули несколько преследователей. Сергей быстро подался назад, оставив в двери только неширокую щель. Преследователи, в длинных плащах, были явно из числа местной власти…

– Я стреляю! Стой, смертник…

Один из убегавших перескочил через скамью и тяжело упал в лужу, подняв в воздух целый веер брызг, но тут же поднялся и побежал опять, прихрамывая на одну ногу; второй, потолще и помассивнее, – бросился в сторону, выискивая зазор между домами. Двое из догонявших отделились за ним вправо…

– Мардон…

И вдруг неожиданно все изменилось. Дальний, прихрамывающий, что-то увидел и, как будто напоровшись на невидимую преграду, – резко остановился и обреченно замер, потом наклонился и устало оперся о колени. Второй также остановился, затем прислонился спиной к стене дома и, тяжело дыша, начал опускаться на корточки. Через пару секунд двое преследователей сшибли его прикладами винтовок…

Сергей поднял глаза выше и сощурился, бросив взгляд в конец бульвара – не перекрестке «его» улицы стояло двое людей, в длинных распахнутых плащах, – на темных безучастных лицах почти не выделялись безразличные глаза…

Он очумело разинул рот и резко подался назад, быстро захлопнув подъездную дверь. И некоторое время неподвижно стоял, уперев в темноту испуганно-удивленный взгляд…

– Что, их догнали? – раздался за спиной спокойный, и даже какой-то насмешливый, голос.

Сергей резко обернулся – дверь, в которую он бесполезно стучал минуту назад, была приоткрыта, и в проеме виднелся силуэт невысокого пожилого человека.

– Догнали…

Человек немного помолчал, разглядывая Сергея, потом распахнул дверь:

– Проходи, чего уж тут глазеть…

Сергей быстро прошел внутрь и устало оперся о стену, глядя как хозяин быстро и умело запирает здоровенный засов.

– Ну, рассказывай, – он обернулся и поправил на носу очки, пробежавшись по Сергею насмешливо-доброжелательными глазами. – Что болит, от чего понос?

– Что? Понос? – не понял Сергей, окидывая взглядом комнату. Окна выходили на другую сторону дома. Откуда он узнал про погоню? – Какой понос? А-а, понял, шутка…

– Я доктор, – улыбнулся маленький хозяин. – Но давно уже никого не принимаю. Правда, часом еще наведываются люди, по старой памяти, все не хотят оставить старика в покое… Но тебе ведь не нужен врач?

– Врач? Нет, – Сергей продолжал удивленно вертеть головой по сторонам. – Мне очень нужна помощь…

– Вот это точно не ко мне, – вздохнул старичок. – И не верти головой, молодой человек – открутится. Здесь есть кухня, и там – окно смотрит во двор.

– Спасибо, – усмехнулся Сергей. Несмотря на удивительную проницательность с ним было как-то легко. – К вам. Потому что больше – не к кому. И если не поможете мне вы…

– То не поможет никто.

– Да, – кивнул головой Сергей. – Очень прошу, поверьте мне. Мне просто нужны ответы, на два-три вопроса, и все…

– Проходи в комнату, – приглашающе махнул рукой хозяин. – Я уже почти привык к этому. Все, почему-то, считают, что я могу чем-то помочь. Ошибочно, конечно, если не понос, мне жаль…

Сергей прошел внутрь и огляделся. Большой стол, пара диванов, кресла… Все очень чисто, аккуратно и уютно. Старик опустился на диван, опять поправил очки и выжидательно уставился на него.

– Понимаете, – Сергей опустился рядом. – Меня ищут, вы наверное знаете… Это меня вчера перепутали и привели в город.

– Правда? – открыто улыбался доктор. – Да здесь каждый день кого-то ищут. И каждую неделю кого-то путают. Лишняя причина для погромов.

– Мне трудно объяснить… Я здесь только первый день, я издалека, очень издалека…

Сергей начал путано объяснять, что он из других мест, далеких отсюда, что сюда попал совершенно случайно – неважно как, но очень случайно, что там все совсем другое, что весь мир совсем другой, и даже город, и даже люди… И что теперь понятия не имеет – куда выбираться, к кому податься… Все это выглядело очень глупо.

Старик понимающе кивал головой и почти перестал улыбаться, однако в уголках глаз не разбежались насмешливые морщинки.

– Издалека, говоришь? – в конце спросил он. – Однако. Более странной истории я никогда не слышал. Странной – это еще мягко сказано… Что же ты хочешь от меня, молодой человек? Тебе надо в магистрат, наверное. Или, может, к психиатру? Хотя где ты сейчас найдешь психиатра…

– Ответьте, хотя бы, на несколько вопросов, – сконфужено попросил Сергей. Все выглядело как-то уж очень неправдоподобно. – Например, кто такие кроты? Я слышал туту пару раз…

– Молодец, прямо в точку, – усмехнулся доктор. – Это такие зверьки, которые живут под землей.

– Ясно, – нахмурился Сергей. – Зверьки… Понимаете, я хочу уйти отсюда. Только не знаю – куда.

– Похвально, дорогой, похвально. Заскочи на вокзал, да и купи билет себе – в Рочар, например. Причем здесь я?

– Так можно? Здесь не один вокзал? – поднял брови Сергей. – Потому что тот, который видел я…

– Здесь нет вокзалов, – у старого врача впервые исчезли из глаз веселые искорки. – Ни многих, ни одного… – он устало вздохнул. – Здесь нет поездов, здесь нет дорог. Здесь давно никто никуда не ездит – ни сюда, ни отсюда. Здесь вообще – ничего нет. Кроме «Затворы» и болезней. Я даже не могу представить – откуда ты мог появиться такой…

– Какой?

– Глупый. Глупый, молодой человек, глупый… Скажи-ка, а кто это тебя надоумил – прийти именно ко мне?

– Ваша дочь…

В маленькой комнатке на минуту повисло молчание. Сергей просто не знал, что говорить. Доктор некоторое время поблескивал стеклами очков, как будто чего-то еще ожидая от него, потом неожиданно расхохотался. Он смеялся довольно долго, тряся головой и вытирая пальцами слезившиеся глаза, пока, наконец, не остановился и не начал протирать платком очки.

– Это грязная страна идиотов, – сказал он, еще улыбаясь – странно и грустно. – Это город дураков. Умирающий городишко умирающих дураков. Здесь живут кретины, сумасшедшие, идиоты и психи – что, в сущности, одно и тоже. Здесь через пару десятков лет никто не произнесет слова «наука», «поэма» и «вера», потому что просто не будут знать – что это такое. Здесь даже собака не верит другой собаке. Невероятно. Во всем городе, наверное, остался единственный человек, который еще кого-то жалеет, и может кому-то поверить, и ты его нашел. Как же тебе это удалось, а?

– Я не искал, – серьезно сказал Сергей. – Она была первой из простых жителей, кто заговорил со мной. Мне кажется – судьба. Потому что ваша дочь – удивительный человек. У нее есть дар.

– Да? И какой, по-вашему?

– Очень большой, и из всех – самый лучший. Она еще любит людей.

– Интересная у вас наблюдательность, – доктор опять собрал в глазах веселые морщинки. – Я давно не слышал такие слова.

– Я думаю, – сказал Сергей. – Она из тех, за счет кого держится мир. Как только не останется таких, как ваша дочь… То перестанет существовать и мир.

Врач некоторое время молчал, разглядывая Сергея проницательными глазами, потом сказал:

– Однажды, на рынке, я слышал, как одна бабка рассказывала другой, что «кроты» – это люди, которые не согласны с существующим строем. И с теми, кто делает этот строй…

– Строй? – Сергей сразу поднял голову. – А какой это строй? И кто его делает, этот строй?

– Не знаю, дорогой, я человек маленький, – спокойно пояснил старик, насмешливо поблескивая стеклами очков. – И вот скажи-ка мне лучше: там, откуда ты пришел… Тоже есть урги?

– Урги? Какие урги?

– Да, да, я забыл, – понимающе протянул доктор. – Ты же, говоришь, издалека, не знаешь, это мне померещилось – там, в подъезде…

– Подождите, я понял, – На секунду задумался Сергей, потом поднял глаза. – Вы про тех двоих, которые были в конце улицы. Я видел таких. Только там их называли по-другому. Морги…

– Морги… – задумчиво и немного удивленно протянул старик. – Морги. Гм…

– Скажите, – Сергей почти вытянулся вперед. – Только одно слово. Шеол. Ше-ол. Вы никогда не слышали про него?

– Кто же не слышал про Шеол? Только я не верю в сказку про белых лебедей, – доктор поднялся и ушел в соседнюю комнатку, через несколько секунд оттуда донесся его голос: – Все, дорогой, прием закончен. На улице никого не видно, можешь идти. Вряд ли я смогу еще чем-то помочь…

– Пожалуйста, – взмолился Сергей. – Расскажите про Шеол – все, что вы знаете…

– Это тебе любой расскажет, молодой человек, – хозяин появился в дверях. – А я не люблю сказки. Всего доброго, было очень приятно поговорить, так сказать, пообщаться…

– Последнее, – поднялся Сергей. – Самое последнее, обещаю. Только одно. Где их искать, этих «кротов»?

– Я же говорил, под землей, – опять улыбнулся доктор. – Где у нас больше всего выходов подземных коллекторных систем? Я как-то слышал, на рынке, одна бабка говорила другой – за городом, в дренажном канале. Где-то там…

– Спасибо, – от души сказал Сергей у выхода. – Большое спасибо.

– Не за что, – доктор прислушался у двери, потом открыл засов. – Я тебе ничего толкового и не сказал. Только рыночные байки…

– Мне достаточно, – Сергей шагнул в темноту подъезда.

– Цифра «восемь», – неожиданно сказал сзади добродушный старик. – На одном из коллекторов. Рядом, в зарослях – выход подземной штольни. Удачи.

Сергей быстро обернулся, но старик уже закрыл дверь. «…Одна бабка на рынке говорила другой… – усмехнулся он, благодарно глядя на закрытую дверь. – Вряд ли ты часто бываешь на рынке, добрый человек. И знаешь… Я ведь, кажется, знаю эту штольню».

Сергей выглянул на улицу и быстро осмотрелся. Тихо, спокойно. Участников недавней погони уже не было – ушли, видимо. Вместе с моргами… Он быстро перешел бульвар и скрылся за домом напротив. Это же надо, морги – здесь… Это были морги, он не мог ошибиться, хоть и было далеко. И Шеол – здесь, оказывается, что-то знают про Шеол! «Так, надо успокоиться, – вдруг осадил самого себя. – Еще совсем ничего не известно. Тот ли это Шеол, и те же ли это морги…»

Он медленно набрал полную грудь воздуха, и так же медленно выдохнул, успокаиваясь и унимая колотящееся от волнения сердце. И неторопливо, дворами через заборы, с осторожностью осматривая каждую улочку и каждый подозрительный дом – двинулся к черте города. Это же надо такому произойти – как интересно. Он первый раз в жизни обрадовался, увидев моргов…

Уже через час Сергей был среди руин домов на краю города и, раздвинув ветки кустарника, внимательно осматривал столбы с колючей проволокой. Никакой хоть более, хоть менее, серьезной охраны не наблюдалось, по крайней мере – в прямой видимости, если только не было спрятанных дозорных «точек» в самих развалинах.

Он осторожно обследовал ближайшие – никого. Но в одном месте наткнулся на следы чьей-то ночевки: пара довольно грязных матрасов, мусор и следы прикрытого кострища. Потом по тропинке вдоль столбов прошли двое охранников, с длинноствольными карабинами, достаточно шумно разговаривающих между собой. Сергей хмыкнул – сам на себя. Потому что колючее заграждение – явно защита от чего-то извне, а не изнутри. И, конечно, не от людей. От каких-нибудь хищных животных, например…

Он подождал, пока охранники не скроются за поворотом дороги и, палкой пригнув проволоку, пролез через первую полосу… И вздрогнул от неожиданности – когда взревел сигнал тревоги, и пронзительно заверещала сирена. Будь проклята трижды идиотская голова – он, дрожа от волнения, быстро пролез через вторую полосу и сиганул к ближайшим деревьям. Холера, ведь здесь еще пользовались электричеством – он совсем забыл про это! И про луч прожектора – резанувший по глазам вчера вечером… Сзади сквозь вой сирены пробились хлопки нескольких выстрелов.

Сергей затаился, распластавшись за реденькими кустиками и стараясь хоть немного успокоиться, и взять себя в руки. За столбами в обратную сторону пробежали охранники, на ходу осматривая полосу и ближайшие деревца. Значит, еще не знают, в каком месте сработала тревога, и значит – стреляли не по нему…

Он быстро развернулся и пополз прочь, от кустика к кустику, стараясь максимально скрыться за низкорослой порослью и маленькими деревцами. Впереди виднелась небольшая рощица, за ней – еще, а там уже и трава повыше, и заросли погуще… И, где-то там – должен быть дренажный канал. Теперь все решала скорость. Ибо скоро сюда привлекут собак…

Разноголосый лай он услышал, когда добрался до канала. На секунду замер на корточках, прислушиваясь – лай, как и следовало, доносился со стороны города. И съехал по реденькой траве вниз, на дно, оставив на склоне довольно приметную борозду. Он вздохнул, задрав голову к склону – ладно, шут с ней, с бороздой. У него есть еще время, пока возьмут его след. И быстро побежал по дну, внимательно разглядывая кустарники у бетонных труб, и малеванные черные иероглифы на самих трубах – здесь должно было быть недалеко…