Первый Патриарх Московский и всея Руси Иов

Более того, король отказался даже снабдить Отрепьева войском. А потому армия Лжедмитрия, пустившегося воевать с Московией, в основном состояла из мошенников, проходимцев, воров и убийц. Войско «царевича Дмитрия» насчитывало около 2000 человек. Однако этого оказалось мало для того, чтобы завоевать такую огромную страну, как Россия, хотя она и была в то время раздираема на кусочки всевозможными бунтами и восстаниями. Одержать временную победу Отрепьеву удалось только благодаря тому, что к его армии примкнули казаки, пришедшие с берегов Дона. Итак, двухтысячное войско, возглавляемое Григорием Отрепьевым, двинулось к стенам Москвы. Однако им навстречу царем были отправлены отряды царских воевод. Отряды столкнулись у ворот Новгород-Северского. Нужно сказать, что русские воины дрались тогда за «веру, царя и отечество» нерешительно и достаточно вяло. Тем не менее они заставили авантюристов, находившихся под командованием Лжедмитрия, дрогнуть и бежать с поля брани. Вслед за ними устремился и Ежи Мнишек, будущий тесть Отрепьева.

Тут-то польские магнаты и иезуиты всерьез задумались над тем, что они допустили большую ошибку, наняв на службу пьяниц и тупиц, а не настоящих воинов. Таким образом, первая попытка Отрепьева оказаться на царском троне завершилась провалом. Однако благодаря вооруженному подкреплению, присланному польским королем, Отрепьев еще несколько месяцев смог находиться у западных границ России, ожидая роста народных восстаний в южных районах.

Как уже было сказано выше, в то время Борис Годунов едва-едва мог удерживать власть в своих руках. После того как до него дошли слухи о появлении Дмитрия-Отрепьева в Польше и готовившемся там заговоре против него, он обвинил в случившемся московских бояр. Однако каково же было удивление придворных, когда Борис послал на сражение с армией Отрепьева тех же бояр.

Как видно, поведение Бориса в то время никак нельзя было охарактеризовать как адекватное. Об этом и говорили тогда в Москве. Видимо, сам Годунов был уже не в состоянии справиться со сложившейся внутренней и внешней политической ситуацией. А потому поражение от Отрепьева оказалось в тот период развития истории государства Российского вполне закономерным.

Несмотря на кризис власти в Московии, мало кто из русских людей принял новоявленного «царевича Дмитрия». Памятники письменности свидетельствуют, что в армию Отрепьева тогда бежали только лишь несколько воевод, видимо, пытавшиеся скрыться от гнева царя за какие-либо проделки.

Чаще всего оказывалось так, что войску Григория русские крепости приходилось брать приступом, а находившихся там воевод пленяли, туго связывая веревками, чтобы доставить «русскому царевичу». Без боя сдавали поселения только казаки, а также посадские люди, которые были недовольны правлением Бориса Годунова.

Такими настроениями русских людей и запорожских казаков и поспешил воспользоваться Григорий Отрепьев. Надев личину казацкого атамана и вождя русского народа, он сформировал новое войско, с помощью которого надеялся все же завоевать непокоренную в результате первого похода Москву.

Казаки, московские стрельцы, воеводы и посадский люд составляли второе войско Отрепьева. Спустя некоторое время к ним присоединились и крестьяне, искавшие в «настоящем» царе-заступнике залог свободы и разрушения крепостничества.

Однако даже подобная тщательная подготовка к наступлению не спасла Отрепьева. 21 января 1605 года его армия оказалась полностью разгромлена царскими воеводами в битве под Добрыничами. Тогда сам Григорий Отрепьев чуть было не был пленен русскими воинами. Но ему удалось благополучно бежать с поля боя и остаться в живых.

В том сражении царские воеводы, прояви они хотя бы минимум энергии, смогли бы легко пленить Отрепьева. Однако та решавшая все секунда оказалась упущенной, и Григорию удалось скрыться. Многие историки утверждают, что в случившемся не было вины воевод. Действительно, они могли взять Отрепьева в плен. Но, осуждая их, нужно помнить о том, что они находились на враждебной территории, где каждый житель испытывал ненависть к русскому царю и буквально трепетал перед образом «истинного» царевича Дмитрия-Отрепьева.

Итак, Григорий Отрепьев с позором бежал от царских воевод. Тем не менее говорить о том, что он оказался побежденным, было бы неправильно. Спустя некоторое время его идею завоевать Московию поддерживали уже не только поляки и литовцы, но и владыки южных районов России.

Царские же воины разошлись по домам, так и не окончив кампании. С остатками войска царские воеводы захотели было взять крепость Крому. Однако они так и не смогли одолеть атамана Корела и находившихся под его началом донских казаков. Историки часто называют это событие началом конца нарождавшейся династии Годуновых.

Нужно сказать, что Борис Годунов, прослышав о намерении Отрепьева погубить его, не однажды посылал наемных убийц в лагерь «царевича». Кроме того, как-то раз он повелел привести к нему мать убитого царевича с тем, чтобы она рассказала о том, был ли на самом деле убит ее сын или он оказался спасен своим воспитателем. Ответ предугадать несложно...

Спустя некоторое время в Польшу пришла весть о том, что русский царь Борис Годунов внезапно скончался от апоплексического удара. Хотя в то время существовали и другие версии смерти российского монарха. Нередко говорили о том, что он, якобы страшась унижения и позора в связи с ожидавшимся покорением Москвы Отрепьевым, принял смертельную дозу сильнодействующего яда.

Тем не менее, несмотря на существовавшие во множестве в то время слухи, придворный врач Яков Маржарет утверждал естественную (если можно так сказать) причину смерти царя Бориса. Вероятно, страх, засевший в голове у Годунова, перед польско-литовским вторжением был настолько велик, что он не смог спать по ночам, что и стало причиной переутомления, а затем привело к кровоизлиянию в мозг.

Как бы то ни было на самом деле, факт оставался фактом. Борис Годунов умер. Это произошло в ночь на 13 апреля 1605 года. Не Григорий ли Отрепьев должен был сменить Бориса на царском троне? Этим вопросом задавались многие современники тех далеких событий. Нужно сказать, что и перед самой смертью Борис Годунов пытался спасти свое положение и трон. Незадолго до роковой даты кончины он повелел передать командование русской армией воеводе Петру Басманову, который имел довольно низкое происхождение и не был титулованной особой. Таким образом, Борис Годунов решил проявить свою демократичность: простой человек, выходец из народа, должен был стать спасителем царской фамилии. Однако впоследствии выяснилось, что это назначение было очередной фатальной ошибкой русского царя.

Получив известие о смерти Бориса Годунова, Григорий Отрепьев понял, что его звездный час наступил. Спустя некоторое время вновь собранная армия Лжедмитрия выступила в поход на Москву. Весть о приближении войска во главе с «настоящим» царевичем пробудила столицу. Казалось, что все москвитяне разом высыпали на улицы города: одни – для того, чтобы принять бой с воинами Гришки Отрепьева, другие – чтобы низко поклониться ему в знак уважения и признательности и подать хлеб-соль.

После вступления в столицу «царевич Дмитрий» направился к Кремлю. Летописец рассказывал о тех событиях следующее. Он говорил о том, что бояре, Федор Годунов и его мать заперлись в Кремле «полумертвые от страха» и выставили стражу у всех входов. Принимая такие меры, наследник более всего боялся не иноземных завоевателей и Дмитрия, а своих же, русских, людей. Летописец сообщил о том, что в те дни «в Москве более страшились жителей, нежели неприятеля или сторонников Дмитрия».

1 июня 1605 года Лжедмитрий отправил своих гонцов, Гаврилу Пушкина и Наума Плещеева, в Красное село, которое в то время считалось самым людным местом, находившимся в Москве. Пушкину и Плещееву даже не нужно было выступать перед людом с речами и призывами выступить против Годунова. Красносельцы, видимо, давно уже ожидали появления сторонников Дмитрия, чтобы примкнуть к армии иноземцев и сбросить с трона царя Бориса.

Даже многосотенная стража, выставленная у ворот, не защитила столицу от вторжения обезумевшей людской массы. В первые же минуты после нападения повстанцев-красносельцев и польско-литовской армии русские воины оказались обезоруженными, после чего они не могли уже противостоять многочисленному войску. Прежде всего завоеватели устремились к Китай-городу, а уже после этого они направились в Кремль. За одну минуту Красная площадь окрасилась в серо-черный от одежд повстанцев цвет. А спустя еще несколько секунд у ворот Кремля показались царские стрельцы. Однако несколько десятков стрельцов не смогли противостоять взбешенной толпе.

Победа была одержана. Дмитрию оставалось только лишь решить, что делать с царской семьей. Но решение этой задачи можно было отложить на некоторое время. А пока Гаврила Пушкин зачитал с Лобного места «прелестные грамоты», в которых говорилось о том, сколь хорошо будет жить всем русским людям: и боярам, и горожанам, и крестьянам, если на трон будет посажен «царевич Дмитрий».

Годуновы же могли воспользоваться только одним способом выжить. Для этого они должны были запереться в Кремле и не впускать повстанцев. Нужно сказать, что сам царь Борис не раз использовал такой способ для того, чтобы остаться в живых.

Но на этот раз все было иначе. Видимо, сама судьба взбунтовалась против царской династии Годуновых. Главные крепостные ворота оказались незапертыми. Через них то и прошли внутрь царских дворов повстанцы и иноземные воины.

Тогда к народу вышли бояре. Однако их интерес не простирался дальше спасения собственной жизни. А потому одни из них стали выступать с речами, в которых призывали умерт­вить царского наследника Федора и посадить на трон «настоящего» царевича Дмитрия. Другие же действовали тайно, распространяя в народе слухи о том, что Годуновы незаконно взяли власть в свои руки.

Затем Богдан Бельский, бывший когда-то опекуном царевича Дмитрия, объявил о том, что лично участвовал в спасении сына Ивана IV. После его слов даже те, кто не желал видеть на троне Дмитрия-Отрепьева, словно встрепенувшись от оцепенения, ворвались в царский двор и стали разносить его в щепки. Таким образом простой люд отомстил боярам и купцам, в течение долгих десятилетий наживавшихся за их счет.

Оказавшись в Кремле, Богдан Бельский поспешил занять трон и с того дня стал править государством от имени царевича Дмитрия. Однако его инициатива показалась Отрепьеву несколько самонадеянной, а потому он решил убрать с дороги «своего» опекуна. Кроме того, Бельский приходился братом изгнанной с престола царицы. Поэтому он мог в любое время заявить о своих правах на царский трон.

Помимо этого, находившемуся в близких родственных отношениях Бельскому нельзя было доверить казнь царицы и царевича Федора Годунова. Таким образом, Бельский вынужден был уступить место на троне князю Василию Голицыну, который был ставленником Лжедмитрия.

Возникает закономерный вопрос: почему же на троне до сих пор не оказался сам Дмитрий-Отрепьев? Дело в том, что он, видимо, необычайно высоко ценил свою жизнь, а потому не желал появляться в столице и садиться на трон до тех пор, пока дорога туда не окажется абсолютно свободной.

Так, спустя несколько дней после взятия Лжедмитрием Москвы был арестован монах Иов, когда-то близко знавший Григория Отрепьева. Для того чтобы наверняка оградить себя от опасности быть узнанным, Лжедмитрий приказал выслать старца из Москвы и отправить в далекий сибирский монастырь, где его должны были держать под строгим наблюдением.

Другим препятствием на пути к трону для Отрепьева стала семья Бориса Годунова. Лжедмитрий понимал, что в этом случае необходимо действовать наверняка. Он приказал Василию Голицыну убить царицу и царевича Федора. Следующей ночью ставленник нового царя отправился в Кремль, где встретился с боярами. Им он и передал повеление «царя Дмитрия».

Спустя несколько часов бездыханные тела Годуновых лежали в царской опочивальне. В момент убийства бояре, видимо, и вспомнили о своем бывшем царе, Борисе, который часто журил придворных за непослушание. Взбешенные бояре направились к стенам Архангельского собора, выкопали труп Годунова и затем закопали его в землю вместе с телами задушенных царицы и Федора.

Только тогда Отрепьев смог успокоиться и увериться в том, что все препятствия устранены. 20 июля 1605 года Лжедмитрий торжественно въехал в столицу и воцарился на троне. Но, видимо, судьба не хотела жалеть Отрепьева, пролившего так много человеческой крови. Спустя несколько дней приближенные доложили новому царю о том, что бояре готовят против него заговор.

В то же время по Москве стали распространяться слухи о том, что «царь Дмитрий» является самозванцем и обманщиком. Отрепьеву удалось найти человека, который заявлял о его самозванстве. Им оказался Василий Шуйский. Через некоторое время в столице Российского государства состоялся собор, на котором судили Шуйского за измену царю. В результате судьи, представленные духовными лицами, боярами и простым людом, вынесли свое решение. Они приговорили Шуйского к смерти.

Однако «царь Дмитрий» решил воспользоваться моментом, чтобы продемонстрировать «добродушие» и «справедливость». В результате смертная казнь была заменена для Шуйского ссылкой в галицкие пригороды.

Братья Шуйские находились в пути, когда их догнал царский гонец с приказом. В бумаге говорилось о том, что царь всея Руси, Дмитрий, великодушно простил преступников, а потому они могут возвратиться в столицу. Спустя еще несколько дней Лжедмитрий повелел вернуть Шуйским отнятые ранее имения и боярский титул.

После суда Петр Иов оказался низложенным, а его место занял архиепископ Рязанский, грек по происхождению, Игнатий. Он и благословил Отрепьева на русский трон 21 июля 1605 года. Нужно заметить, что период царствования Лжедмитрия отличался демократичностью.

Энергичный молодой самозванец, так долго жаждавший занять царский престол, казалось, наслаждался властью. Это время отмечено в русской истории как период проведения многочисленных реформ внутреннего государственного устройства. Князь Хворостинин впоследствии написал: «Остротою мысли и учением книжным себе давно искусив».

Действительно, реформы Лжедмитрия памятны и по сей день. Среди прочих реформаторских указов особенное место занимают следующие: введение в думу представителей высшего духовенства, воинских чинов, заимствованных из польской армии (мечник, подчаший, подскарбий). Себя же Отрепьев стал называть императором (или цезарем).

Во время царствования Отрепьева служилый люд стал получать жалованье вдвое большее прежнего. Думал Лжедмитрий и о крепостных. Для того чтобы облегчить их положение, им были запрещены запись и наследственное холопство, существовавшие в России с незапамятных времен.

Кроме того, Григорий Отрепьев, как человек образованный, понимал, что культура Западной Европы по своему развитию стоит на несколько ступеней выше культуры российской. А потому связь между Россией и европейскими государствами была жизненно необходимой для первой. Поэтому Отрепьев не раз высказывал боярам и приближенным мысль о том, чтобы сделать более простым и легким выезд русских молодых людей за границу. То же стремление приобщиться к западноевропейской культуре можно проследить и в политике Петра I Романова. Однако это совсем другая история...

Более того, Лжедмитрий вынашивал план создания мощного союза против Турции. В то объединение, по его мнению, должны были войти такие государства, как Германия, Франция, Польша, Венеция и Московское. Тем же стремлением к консолидации против Турции было вызвано и заключение Отрепьевым союза с Польшей и Римской курией.

Спустя некоторое время Лжедмитрий заставил поляков, литовцев, Папу Римского и иезуитов признать его императором Московского государства. Тогда-то они и поняли, что напрасно ждали от Отрепьева беспрекословного повиновения им.

Лжедмитрий показал себя как достаточно самостоятельный монарх, болевший душой за судьбу русского народа. Он категорически отказался заменить христианство католической верой и не разрешил иезуитам даже ступать на русскую землю.