Глава 15

Весной 1868 года правительственная делегация во главе с генералом Шерманом вновь прибыла в форт Ларами. У Шермана были все полномочия от президента на заключение мира с верховным вождем тетонов Красным Облаком. На этот раз ничто не могло помешать заключению мира, ибо требование вождей убрать солдат из фортов долины реки Паудер было удовлетворено правительством.

Но, как говорится, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Солдаты продолжали нести службу в фортах на Паудер, и из-за этого Красное Облако отказался ехать на переговоры с Шерманом. Военное ведомство США, несмотря на решение правительства, как могло, тянуло время, отказываясь отдавать приказ об уходе солдат из долины Паудер.

В конце концов, после долгих колебаний, военным пришлось сдаться. 29 июля на глазах торжествующих индейцев войска оставили форт Смит и удалились в южном направлении. Гордый Красное Облако в великолепном боевом облачении въехал на коне на территорию форта, и после небольшой речи, позволил Маленькому Волку и его северным шайенам сжечь все строения дотла.

Однако на Боузменском тракте еще оставались заселенными форты Фил Кирни и Рено, и белые явно не торопились убраться из них. Сложилась непонятная ситуация на границе. Войны как таковой вроде бы не было, но не было и официально заключенного мира. И в это тревожное время и белые и краснокожие обязаны были поддерживать боевую готовность, не упуская случая досадить друг другу.

Именно тогда в одной из разведок Фрейзеру удалось захватить в плен сына Убийцы Пауни. Ярый ненавистник индейцев майор Кларк был очень доволен. Он знал, что нанес этим своему злейшему врагу, вождю южных оглала-сиу, чувствительнейший укол. Он злорадно потирал руки. Без всяких сомнений, размышлял он, вечно ускользающий противник вскоре появится в пределах видимости форта с трубкой мира. В этом случае для него открывалась прекрасная возможность покончить с Убийцей Пауни. Плененный сын — вот что делало вождя оглала уязвимым. Кларк всегда помнил один конфиденциальный разговор с таким же, как он сам, истребителем индейцев генералом Филиппом Шериданом.

«Майор, — говорил генерал, — вы — исполнительный офицер, но для того, чтобы расти дальше, этого мало. Убийца Пауни продолжает бесчинствовать, и это тревожит военное министерство. Если вам удастся ликвидировать вождя оглала, у вас будет быстрое продвижение по службе».

Поэтому, когда через распахнутое окно канцелярии до него донеслось: «Индейцы!», Кларк с удовлетворением хлопнул ладонью по столу.

— Где они? Сколько их? — крикнул он часовому на вышке, выйдя из канцелярии.

— Да там они, бестии! У дубовой рощи. Кажется, их всего двое.

Минутой позже офицеры, сержанты и приехавший в форт Тобакко Брэйди стояли на внутреннем настиле, разглядывая появившихся краснокожих. Индейцев действительно было двое. Они неподвижно сидели на крапчатых лошадях в миле от стен форта. Легкий ветер клонил в сторону длинные орлиные перья их головных уборов.

— Убийца Пауни? — Майор Кларк повернулся к Брэйди. — Никак не разберу.

— Может быть. Слишком они далеко, чтобы сказать точно.

— Так, понятно, — прищурился Кларк. — Сержант Дэйлмор!

— Да, сэр.

— Поезжай вместе с Брэйди к индейцам. Узнай, чего они хотят. Остановитесь в полумиле от форта. Пусть они подъедут к вам. Не нравится мне та дубовая роща.

Оседлав лошадей, следопыт и сержант выехали из ворот и направились к индейцам.

Прошло две недели со дня возвращения Дэйлмора к месту службы, и старый Тобакко только что принес ему добрую весть. Леонора откликнулась с далекого востока, сообщив брату, что вернется в Кинли сразу после того, как неожиданно заболевшая мать выздоровеет. Получив эту приятную новость, первый сержант впервые за несколько месяцев почувствовал себя счастливым. Чисто выбритый, одетый в хорошо пригнанную сержантскую форму, он выглядел бодрым и подтянутым.

Проехав около полумили, они остановились. До того как двинуться с места, индейцы демонстративно бросили на землю оружие — ружья, копья и томагавки с ножами.

— У них мирные намерения, — сказал Тобакко, глядя на приближающихся краснокожих. — Они хотят говорить Придется и нам избавиться от карабинов, твоего кольта и ножей.

Сделав это, они проехали еще несколько десятков ярдов, чтобы, как и индейцы, быть подальше от оружия.

— Точно, Убийца Пауни, — твердо произнес следопыт. — Тот, широкоплечий, в красном одеяле? Другой, кажется, его друг, Летящий по Ветру

Первыми спешились индейцы. Дэйлмор с Брэйди также соскочили с лошадей и подошли к ним. Вожди протянули руки и неуклюже обменялись рукопожатием с белыми — этот обычай не был распространен среди племен прерий.

Присев следом за вождями на траву, Дэйлмор внимательно присмотрелся к Убийце Пауни, пока тот молчал, набивая трубку табаком из расшитого бусами кисета. Это был уже старик, но в его гибкой фигуре и узловатых темных руках чувствовалась недюжинная сила человека, проведшего всю жизнь в седле под открытым небом. Его широкоскулое, словно выточенное из камня лицо с живыми черными глазами можно было назвать красивым.

Летящий по Ветру, по виду такой же старый, как и его друг, был очень высоким, худым индейцем с орлиным профилем и узким морщинистым лицом. Он то и дело поглядывал на Убийцу Пауни, ожидая, когда вождь раскурит трубку и заговорит.

Убийца Пауни иногда бросал взгляд на белых, и Дэйлмор подметил в его глазах затаенную горечь.

— Мой сын, Радужная Тень, во власти Длинных Ножей, — наконец сказал он на лакота. — Убийце Пауни надо поговорить о его судьбе с вождем бледнолицых, Черной Бровью.

— Мы передадим слова Убийцы Пауни майору Кларку, — кивнул Дэйлмор.

На лице вождя появилось странное выражение.

— Откуда Длинный Нож так хорошо знает язык сиу?

Сержант расстегнул ворот армейского жакета и указал на индейский талисман.

— Меня научил ему твой соплеменник, Голубая Сова.

Убийца Пауни перетянулся с Летящим по Ветру и ткнул черенком трубки в сторону Дэйлмора.

— Так это ты был другом Хинакаги Нто?.. Ванбли Сапа, его сын, рассказал мне о тебе и о том, как вы отомстили ассинибойнам.

— Ванбли Сапа с тобой?

— Пять солнц назад он оставил мой лагерь и поехал на юг. Он захотел повидаться с родней матери. Длинный Нож знает, что Хинакага Нто взял себе в жены южную шайенку из селения Черного Котла.

Дэйлмор пристально взглянул на вождя и спросил:

— Скажи мне откровенно, вождь, что было бы со мной, если бы твои оглала узнали о том, что Хинакага Нто с сыном выхаживают в горах Длинного Ножа?

— Они не узнали, — ушел от вопроса Убийца Пауни.

— И все же, — настаивал Дэйлмор.

— Хорошо. Ни один вождь, даже Убийца Пауни, не смог бы удержать воина, задумавшего снять скальп с Длинного Ножа. Но ты был под защитой Хинакаги Нто, и многие оглала не посмели бы бросить ему вызов.

— Спасибо за правду, вождь… Ну что ж, мы вернемся в форт…

— Погоди, Длинный Нож. Ты, кажется, один из тех немногих бледнолицых, с которыми индейцу можно иметь дело. Способен ли ты дать Убийце Пауни слово, что здесь не случится никакого подвоха. Я не верю вождю Длинных Ножей. Черная Бровь — жестокий человек. И еще: я встречусь с майором, если ты будешь вместе с ним. Только ты и он.

Тобакко Брэйди за все время разговора не произнесший ни слова, тихонько толкнул Дэйлмора в бок.

— Дэвид, ты порядочный человек. Тебе все равно, кому давать слово, грязному дикарю или генералу. Но решает здесь майор Кларк. Не обещай ничего Убийце Пауни. сынок. Не надо.

— Неужели Кларк пойдет на вероломный поступок?

— Не забывай, тут находится сам Убийца Пауни.

Дэйлмор задумался, но только на секунду.

— Я верю, честь офицера для него не пустой звук, — сказал он, вставая и подходя к своему вороному.

Следопыт покачал головой, вздохнул и поднялся на ноги.

— Поступай как знаешь, Дэвид. Я тебя предупредил.

Вскочив в седло, Дэйлмор бросил вождю оглала:

— Убийца Пауни, оставайся здесь. Даю слово, что вернусь с майором Кларком и сделаю все от меня зависящее, чтобы на переговорах не случилось никакого бесчестья.

Сержант и следопыт поехали к форту, захватив по пути свое оружие.

Майор Кларк в нетерпении прохаживался по настилу, поджидая посланных им людей.

— Ну, кто там, Дэйлмор? — спросил он, едва сержант въехал в ворота.

— Убийца Пауни, сэр. Он хочет поговорить с вами.

Майор спустился с настила. — О чем?

— О своем сыне, естественно, — ответил Дэйлмор, спрыгнув с лошади.

— Отлично! Я весь к его услугам, черт бы побрал весь его род! Сейчас с ним поговорят!.. Фрейзер!..

— Да, сэр.

— Пойдем-ка со мной, мой друг.

— Одну секунду, сэр, — остановил майора Дэйлмор. — Я дал слово вождю, что с ним ничего не произойдет. И еще, он поставил условие, чтобы на переговорах присутствовали только Вы и я.

Кларк взглянул на своего первого сержанта с изумлением.

— О чем ты говоришь, Дэйлмор?.. Кто тебя уполномочивал давать слово? — Он огляделся вокруг и, заметив, что находится в центре внимания, сбавил тон. — Имей в виду, ты дал слово дикарю, понимаешь, кровожадному ди-ка-рю!.. Кстати, это он в красном одеяле?

— Да, сэр.

Брэйди громко прочистил горло и многозначительно поднял бровь. Дэйлмор посмотрел на него, вздохнул и с усталым видом оперся о стену.

Майор Кларк повел Фрейзера в сторону. Он был возбужден. Его мысль лихорадочно работала:

«Значит, Убийца Пауни. Прекрасно! Этого мы и ждали. Та-а-к… Сейчас надо дать четкие инструкции Фрейзеру. Этот детина не задает вопросов и, по-моему, запамятовал, что такое совесть. Чего нельзя сказать о Дэйлморе… Господи, прекрасный сержант, но чересчур уж правильный. Дал слово дикарю! Да еще будет присутствовать на переговорах. Не дай бог помешает Фрейзеру».

Прошагав ярдов тридцать, майор остановился и, взяв за локоть сержанта, произнес:

— Фрейзер, ты, конечно, хотел бы перевестись в другой форт с отличными рекомендациями…

— Сэр, я надеюсь на это! — воскликнул южанин.

— Тише, и не перебивай! У тебя есть прекрасная возможность проявить себя, послужить мне и форту Кинли.

— Что я должен сделать?

— Прикончить Убийцу Пауни.

— С превеликим удовольствием, сэр! — осклабился Фрейзер. — Только пообещайте устроить меня в полк подполковника Кастера. Я много слышал об этом человеке и хотел бы продолжить службу у него.

— Хорошо, сержант. Я знаю Джорджа, он не откажет мне. Теперь слушай внимательно. Убийца Пауни, ты слышал, поставил условие, чтобы на встрече были я и Дэйлмор. Ты поедешь вместо меня. По дороге вы оставите оружие — карабины, кольты и ножи. У тебя же будет мой револьвер. — Майор осторожно вытащил кольт из кобуры и незаметно сунул его за пазуху Фрейзеру. — Смотри, чтобы Дэйлмор ничего не заподозрил до последнего момента. И убей только Убийцу Пауни, того, что в красном одеяле. Другой пусть убирается к соплеменникам. Оглала от него узнают, что Черная Бровь Кларк лично не встречался с вождем и не имеет отношения к убийству. У офицера должны быть чистые руки, Фрейзер.

— Понимаю, сэр. Но Дэйлмор… Ведь он может броситься на меня.

— Когда в него, безоружного, будет направлено дуло твоего, то есть моего кольта?.. Как только прикончишь вождя, забери брошенное оружие и скачи сюда. А вернется Дэйлмор, я объясню ему, что ты действовал по моим приказам… Так, настало время устроить для него маленькое представление. С его проклятыми принципами это необходимо. Сейчас у меня якобы прихватит сердце, и я позову Дэйлмора сюда. Если он спросит, что ты хочешь сказать вождям от моего имени, молчи. Потому что тебе нечего сказать.

Представление началось с того, что майор схватился за сердце и с гримасой боли на лице присел на землю.

— Капитан Черч! — крикнул Фрейзер. — Майору плохо!

Заведовавший медицинской частью в форте Черч поспешил Кларку на помощь.

— Эдвард, я хочу видеть Дэйлмора, — попросил его Кларк.

— Первый сержант, к майору! — тут же отреагировал капитан.

Дэйлмор предстал перед командиром ошеломленным и взволнованным тем, что произошло.

— Что с вами, сэр?

Майор приоткрыл глаза и с легким стоном сказал:

— Сердце, Дэвид… Поезжай к Убийце Пауни с Фрейзером… Я поговорил с ним. Он знает, что сказать вождю… От меня передай, что как только почувствую себя лучше, встречусь с ним… Позже. А теперь оставьте меня.

Дэйлмор с Фрейзером отдали честь и пошли в разные стороны: первый — к своей лошади, второй — в конюшню.

Они выехали из ворот вместе, два ненавидящих друг друга сослуживца. После событий в канцелярии они не обмолвились ни словом. Каждый из них понимал, что их вражду уже ничто и никто не сможет унять. Только перевод Фрейзера в другой форт разрешал все проблемы и недоразумения.

— Что тебе передал Кларк? — спросил Дэйлмор, не глядя на южанина, после того, как они оставили оружие на земле.

— Не твое собачье дело! — отрезал Фрейзер.

— И когда же ты уберешься отсюда, проклятый техасец! — в сердцах воскликнул Дэйлмор, пришпорив лошадь.

— Потерпи еще немного, — огрызнулся южанин. — Скоро я буду служить у Кастера.

— Хоть у дьявола в аду, — бросил через плечо Дейлмор. — Там как раз твое место.

Индейцы продолжали сидеть там же, спокойно наблюдая за приближением сержантов. Издали они походили на древних каменных истуканов, и лишь развевающиеся по ветру перья, бахрома, волосы и дым от трубок делали их живыми людьми.

Первым подъехал Дэйлмор. Не сходя с лошади, он объяснил:

— Убийца Пауни, Черная Бровь Кларк болен. Следом за мной едет Длинный Нож, который передаст вам его слова.

Фрейзер остановился в двух ярдах позади первого сержанта.

Не поворачивая головы, Дэйлмор буркнул:

— Говори, Фрейзер.

Вместо слов он услышал отчетливый звук взводимого курка, и у него захолодело внутри. Дэйлмор резко развернул лошадь. Фрейзер спустил курок, целясь в Убийцу Пауни. Послышался ясно различимый удар бойка по капсюлю, но выстрела не последовало. Осечка! Дэйлмор вонзил шпоры в бока вороного и налетел на Фрейзера. От столкновения южанин едва не выскочил из седла, его револьвер, крутясь в воздухе, упал на землю. Пригнувшись к шее лошади, не оборачиваясь, он резвым галопом поскакал к форту.

Дэйлмор спешился и поднял револьвер. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что это личное оружие майора Кларка. Громко выругавшись, он выпустил всю обойму в землю. Хотел было забросить кольт подальше, но передумал и сунул себе за пояс. Потом опустился на траву, посмотрел на индейцев.

Вожди сидели так, словно ничего не случилось. Убийца Пауни докурил свою трубку, не спеша выбил из нее золу и, поднявшись на ноги, подошел к сержанту.

— Ты сдержал слово, бледнолицый, — сказал он, протягивая темную руку. — У Ванбли Сапы есть великий друг. Скажи Черной Брови, что Убийца Пауни никогда не будет доверять ему.

Пожав руку индейцу, Дэйлмор кивнул на дубовую рощу.

— Значит, там не было твоих воинов.

— Убийца Пауни пришел с миром и надеждой, но уходит с разочарованием.

Старики сели на своих крапчатых лошадей и неторопливо поехали прочь. Дэйлмор смотрел им вслед до тех пор, пока они не скрылись за невысоким бугром.

Ожидая первого сержанта, майор Кларк нервно мерил шагами канцелярию. Он был вне себя от неудавшейся попытки убийства вождя оглала. Удача, казалось, была рядом — и на тебе! Несработавший револьвер, растерявшийся Фрейзер и разбивший все надежды Дэйлмор. О, этот Дэйлмор с его честностью! Майор недовольно покачал головой, остановился и сел в старое кресло-качалку. С ним становится трудно, черт возьми, размышлял он. Армия есть армия. Идет война, и в ней все средства хороши для достижения своих целей. А мне вместо того, чтобы отдавать четкие приказы, приходится хитрить, считаясь с его чертовой порядочностью. Хм-м… И еще эта вспыхнувшая любовь к индейцам. Как он возносил их, когда вернулся из Черных Холмов! Нет, если он хочет служить на границе, ему надо с этим кончать.

Его размышления прервал стук в дверь. В канцелярию вошел Дэйлмор с угрюмым выражением лица.

— Вам уже лучше, сэр? — спросил он.

В его вопросе слышалась издевка, и майор вскипел:

— Перестань острить, Дэйлмор! Как ты смеешь?! Ты сорвал все дело, позволив уйти Убийце Пауни…

— Я дал слово, что ничего не произойдет.

— Мне наплевать на это! — Глаза майора метали молнии. — Разбрасывайся словами на гражданке, а не здесь. Здесь ведется война, и противника уничтожают любыми способами.

— Вероломное убийство не делает вам чести, сэр. Я всегда вас уважал и думал, что вы на это не способны.

Кларк встал на ноги и подошел к окну. Он смотрел на оживленный плац, но не видел ничего. Гнев не уходил. Он повернулся и резко сказал:

— Мне не сделало бы чести убийство белого человека.

— Но индейцы тоже люди, сэр. Они достойны того, чтобы их убивали в честном бою.

— Вот что я тебе скажу, Дэйлмор. Любителей краснокожих не терпят в армии. Слишком уж ты стал восхищаться ими, и мне это не нравится. Случилось так, что ты спас индейца от петли, а он помог тебе в Черных Холмах. Но это единичный случай. Просто исключительный! Хороши только мертвые индейцы.

Майор вновь заходил по комнате с нахмуренным лицом. Затем, вплотную подойдя к сержанту, произнес:

— Честный бой, говоришь… Так возьми эскадрон «Б» и прикончи Убийцу Пауни в таком бою!.. Если найдешь его, черт побери!

— Получите ваш револьвер, сэр, — Дэйлмор протянул майору его личное оружие.

Кларк грубо схватил кольт и, чертыхнувшись, воткнул в кобуру.

Прежде чем отправиться в прерии, Дэйлмор вверил Глешку попечению нового повара, Эркюля Трамбле, тому самому французу-новобранцу, из-за которого произошла первая драка сержантов.

Как и следовало ожидать, экспедиция эскадрона «Б» против клана Убийцы Пауни завершилась неудачно То теряя, то вновь находя след отступавших индейцев, измотанные бесконечной погоней кавалеристы в последних числах августа вернулись в форт.

Первый сержант Дэйлмор, уставший и обозленный неудачей, мог винить кого и что угодно, только не своих солдат. Эти люди душой и телом были с ним. Они целыми днями не сходили с коней, разделяя желание сержанта найти краснокожих и завязать бой. Но оглала были прирожденными кочевниками, и если им нужно было измотать Длинных Ножей, то они с этим справились вполне.

Приведя себя в порядок, Дэйлмор пришел к Кларку с рапортом. Майор, потягивая свой излюбленный лимонад, указал ему на стул. Дэйлмор сел.

— Ну, сержант, вижу по твоему лицу, что тебе не только не удалось прикончить Убийцу Пауни, но даже догнать его, — сказал Кларк сухо.

— Да, сэр, мне не повезло.

— Куда они направились?

— На запад. Преследуя Убийцу Пауни, мы наткнулись на одинокого индейского старика. Он умирал то ли от болезни, то ли от старости. Я поговорил с ним. Он сказал мне, что Убийца Пауни повел своих людей к Капа Кахака. Это какой-то ручей. Переводится как Бобровая Ветка.

— И где же этот Капа Кахака?

— Старик перед смертью решил немного повеселиться. Он сказал, что знает, как называют этот ручей белые, но никогда не признается Длинным Ножам. Еще сказал о том, что в том месте Убийца Пауни подождет своих друзей, южных шайенов, чтобы потом вместе идти на форт Кинли.

— Нельзя допустить этого, — заявил майор. — Необходимо найти этот ручей… Как его, Бобровая Ветка?.. Я свяжусь с другими фортами, а ты, Дэйлмор, поезжай в город. Должен же кто-нибудь знать английское название ручья.

Первый сержант отдал честь и тронулся было к выходу, но голос майора остановил его.

— Постой, Дэйлмор! К чему все эти затеи? У нас есть тот, кто отлично знает, где течет Бобровая Ветка.

— Кого вы имеете в виду?

— Тащи-ка сюда нашего краснокожего пленника.

— Вы правы, сэр. Сейчас приведу его.

Через десять минут индеец стоял перед командиром форта со связанными за спиной руками. Это был молодой человек лет двадцати семи — тридцати, с правильными чертами лица и гибкой, атлетической фигурой. Длинные черные волосы были заплетены в две толстые косы, спускавшиеся ему на обнаженную мощную грудь. Мягкие кожаные легины и мокасины — вот из чего состояли его одежда и обувь, изготовленные заботливыми руками индеанки. Дэйлмору сразу бросилось в глаза, что молодой человек сильно походил на своего отца, Убийцу Пауни. Несмотря на потерю свободы и неизбежные для гордого кочевника переживания, в его открытом взгляде не было ни печали, ни подавленности, лицо оставалось бесстрастным.

Майор оценивающе глядел на индейца, а тот смотрел прямо перед собой, на обитые деревянной планкой стены.

— Сержант, пусть язычник сначала назовет свое имя, — обратился к Дэйлмору Кларк. — Клянусь, что-нибудь не менее устрашающее, чем у отца.

— Его имя — Викмунка Охаза, сэр. По нашему — Радужная Тень.

— Ах, да! — Майор наморщил лоб и махнул рукой. — Ты же говорил с Убийцей Пауни… Н-да, я ошибся, весьма поэтичное имя. Ну что ж, скажи ему, чтобы не был упрямым и неразговорчивым.

Дэйлмор не забыл уроки Хинакаги Нто. Слова на лакота лились плавной журчащей речью. Индеец все понял, но на его неподвижном лице не дрогнул ни один мускул.

— Я перевел, сэр, — сказал сержант.

— Вижу, что перевел, и вижу также, что он даже не повел бровью. Ладно, спроси, где тот богом забытый ручей.

Снова зажурчала индейская речь в исполнении сержанта. Радужная Тень окинул его равнодушным взглядом и ответил односложно.

— Он не знает, сэр, — покачал головой Дэйлмор.

Умиротворенное выражение на лице майора исчезло.

— Скорее, забыл. Эти язычники до глубокой старости сохраняют ясность мысли и добрую память. А этот просто забыл, тоскуя по тем местам, где, может быть, течет Бобровая Ветка. — Он резко взмахнул рукой. — Дэйлмор, сделай так, чтобы он быстро все вспомнил. Выбей из него дурь!

Приказ майора был ясен и понятен. Как множество раз в прошлом, Дэйлмор, не задумываясь, подчинился. Железный кулак его вонзился в живот индейца, потом еще и еще.

— Отлично, Дэвид! — поощрил Кларк. — Отделай язычника как следует.

Снова сержант нанес удар, теперь прямой, в лицо. Радужная Тень отшатнулся, прижавшись к стене. Его рассеченные губы обагрились кровью, и он начал сплевывать ее на пол.

Дэйлмор шагнул вперед и занес кулак для очередного удара, но тут увидел выражение глаз краснокожего. В них горели ненависть и отвага, смешанные с бесконечным презрением. Это были глаза свободного человека, волею случая оказавшегося за решеткой. Это были глаза наследственного вождя, стойкого, бесстрашного, презирающего насилие.

У Дэйлмора опустились руки, он в недоумении поглядел на майора.

— Сэр, видите ли… я… не буду бить индейца.

— Что я слышу, Дэйлмор?.. Мне, наверное, показалось… Ну, ну, продолжай начатое.

Дэйлмор замотал головой.

— Я не буду избивать краснокожего, сэр. Просто не могу.

Майор оцепенел в своем кресле-качалке, затем стремительно поднялся на ноги и подошел к сержанту.

— Ну, дорогой, это уж слишком! Ты отказываешься выполнить мой приказ?

Дэйлмор неуверенно посмотрел на офицера и сказал глухим голосом:

— Я не знаю… То есть, я не смогу выполнить приказ.

Майор зацокал языком и, выглянув в коридор, крикнул:

— Позвать сюда капрала Честера!

Пока вестовой бегал за капралом, в канцелярии было тише, чем в приемной президента Соединенных Штатов.

Наконец послышались быстрые шаги, и в комнату вошел коренастый рыжеватый янки, один из самых опытных кавалеристов форта Кинли.

— Да, сэр! — выпалил он, став перед майором навытяжку.

Тот похлопал его по полечу, позволяя расслабиться, и ледяным тоном обратился к Дэйлмору:

— Ты отказался выполнить приказ, парень. Это очень и очень плохо. За это ты понесешь заслуженное наказание. И вообще, с тех пор как ты вернулся из Черных Холмов, я перестал узнавать тебя, Дэйлмор… Кажется, я поторопился с переводом Фрейзера в полк Кастера. Теперь я понимаю, что перевести следовало тебя… Доброта и мягкость к краснокожим недопустимы в армии, тем более неподчинение приказу.

Майор, заложив руки за спину, несколько раз прошелся по комнате. Остановившись у окна, не оборачиваясь, он внятно и не слеша проговорил:

— Ты разжалован, Дэйлмор… Первый сержант Честер, рядовой Дэйлмор получает пять суток ареста. Подготовь для него местечко в нашей скромной тюрьме. По соседству с краснокожим, которого он так жалеет.

Выходя из канцелярии, Дэйлмор не чувствовал себя слишком расстроенным. В конце концов он заслужил то, что заслужил. Майор Кларк здесь только поставил его на место, и все. Скорее даже, он покидал канцелярию с легким сердцем, ибо известие о переводе Фрейзера порядком согрело ему душу.