28

Сумеречная гроза бушевала вовсю, в небе мелькали тысячи ветвистых молний, горячий ливень неистово хлестал нас. Лана, которая поначалу была ошеломлена неистовством стихии, постепенно вошла во вкус и теперь откровенно наслаждалась происходящим, громко повизгивая от восторга. А я очарованно смотрел, как она голышом танцует под потоками дождя — зрелище было восхитительное.

— Ну как? — спросил я, перекрикивая громовые раскаты. — Нравится?

Лана подбежала и прильнула ко мне всем телом.

— Не то слово милый. Это потрясающе! — Она жарко поцеловала меня в губы. — Самый лучший душ в моей жизни.

Когда мы проснулись, я предложил Лане вместе принять душ перед завтраком, и она охотно согласилась. Тогда я отвёл её в ближайший необитаемый мир из Сумеречной группы и за несколько минут организовал здесь грозу. Это была моя первая гроза после купания в Источнике, и я сам испугался тому, с какой лёгкостью и быстротой согнал тучи. На следующие йовиналии мне придётся быть осторожным, не действовать в полную силу — иначе мои фаны вообще с ума сойдут…

— Если хочешь, — сказал я, — буду устраивать такой душ ежедневно.

— Нет, не надо, — ответила Лана. — Это слишком прекрасно, чтобы стать обыденным.

— Тогда по праздникам.

— Хорошо…

— Но с тобой, — продолжал я, — у меня каждый день будет праздник.

Лана счастливо рассмеялась:

— У меня тоже… Только бы не сглазить.

— Не сглазим, — твёрдо пообещал я.

Вдоволь насладившись горячим ливнем, мы перенеслись в другой мир, под ясное весеннее небо и ласковое утреннее солнышко. Там, на берегу озера невдалеке от живописного водопада, нас дожидалась расстеленная на траве скатерть со свежим завтраком, а рядом лежали два мягких банных халата синего и розового цвета. Кофейник на скатерти только что закипел, над румяными кусочками шашлыка ещё вился ароматный дымок, а бокалы с апельсиновым соком, наоборот, запотели от холода.

— Как ты успел? — изумилась Лана, надевая розовый халат, меньший по размеру. — Ты же не отходил от меня ни на секунду.

— Этого и не требовалось, — ответил я и лёгким взмахом руки высушил её шелковистые белокурые волосы. — Я просто заказал Источнику завтрак для нас. И назвал место, куда его доставить.

— Неужели все колдуны так умеют?

— Нет, лишь немногие.

Мы расположились на траве перед скатертью и принялись за еду. Как обычно, я завтракал с отменным аппетитом. Лана ела понемногу, как котёнок, а всё больше смотрела на меня — то с улыбкой, то задумчиво.

— Значит, — произнесла она через пару минут, — ты очень могущественный колдун?

— Ну… в общем, да, — не стал отрицать я.

— Уже стал апологетом?

— Что-что? — я на секунду растерялся. — А, ты хотела сказать «адептом». Да, недавно я обрёл Силу Источника.

— Выходит, Источник победил? Тогда, на вечеринке, ты говорил, что он и Порядок соперничают из-за тебя.

Я смутился:

— Это было преувеличение. А если честно, то хвастовство. Никто из-за меня не соперничал, просто мне предложили выбор — стать адептом Источника или Порядка. Я выбрал Источник и не жалею об этом.

Лана взяла бокал с соком и отпила маленький глоточек.

— В тот вечер ты много рассказывал об Источнике, Порядке, Хаосе, Формирующих. Правда, я мало поняла, всё в голове перемешалось. Очень большой массив информации.

— К тому же в пьяном изложении, — усмехнулся я. — Но ничего, это поправимо. Я покажу тебе всё, что захочешь, и расскажу обо всём, что тебя интересует.

— А это разрешено? Ваши законы не запрещают вам открываться обычным людям, рассказывать им о колдовстве, о колдунах и ведьмах?

— Конечно, нет. На сей счёт никаких запретов не установлено. Есть только одно исключение: космический мир, где люди с помощью науки овладели Формирующими. Они единственные способны соперничать с колдовской цивилизацией, поэтому им лучше не знать о нашем существовании.

Лана была потрясена и восхищена:

— Космический мир?! Там люди вышли в космос? Летают к звёздам?

— Да, — подтвердил я. — Они расселились по Галактике, а с недавних пор начали проникать в соседние миры.

Мы продолжали завтракать, и попутно я рассказывал о космическом мире. Лана задавала много вопросов, демонстрируя при этом незаурядную осведомлённость. Она не только знала, что Сатурн — это планета, а Сириус — звезда, но и вообще неплохо разбиралась в астрономии. При всей своей увлечённости музыкой Лана была разносторонне образованной девушкой, очень любила читать — в особенности фантастику и научно-популярную литературу. Разговаривать с ней было не менее приятно, чем заниматься любовью. В её обществе я чувствовал себя так уютно и безмятежно, словно мы знали друг друга уже много лет. Не знаю, откуда возникло это ощущение, вряд ли только оттого, что Лана напоминала мне Фиону. Наверняка причина была гораздо глубже и не имела какого-либо рационального объяснения…

— А можно полетать на космическом корабле? — спросила Лана. — Я с детства об этом мечтала.

— Без проблем. Когда угодно и сколько угодно. У Патрика есть собственный корабль, подарок отца на восемнадцатилетие. Сейчас он висит на орбите Земли Артура. Если захочешь, мы можем прокатиться прямо после сегодняшней репетиции.

— Конечно, захочу, — охотно согласилась она. — Это будет здорово.

— Кстати, насчёт репетиции, — добавил я. — Вчера, когда я сказал, что тебя приглашают в нашу команду, ты ничуть не обрадовалась. Ты больше не хочешь с нами играть?

Лана пододвинулась ко мне и положила голову на моё плечо.

— Почему же, очень хочу, — заверила она. — Просто ты выбрал не самый удачный момент, чтобы заговорить об этом. Тогда я не могла думать ни о чём, кроме нас с тобой. Ничто другое меня не интересовало — даже моя музыкальная карьера. Все мои мысли были только о постели.

— Мои тоже, — признался я. — Именно поэтому я завёл с тобой разговор о нашей команде — чтобы отвлечься и немного успокоиться.

— Ты волновался?

— Да, очень. Я хотел, чтобы у нас всё было по-особенному. Но боялся, что получится, как обычно.

— Это была волшебная ночь, — сказала Лана, крепче прижавшись ко мне. — Хотя не знаю, что в твоём понимании «как обычно». Мне фактически не с чем сравнивать. Три раза, ещё в школе, не считаются. А потом у меня ничего не было. Мне нравилось флиртовать с ребятами, иногда дело доходило до поцелуев — но не дальше.

— Почему?

— Школьный опыт не слишком вдохновлял. В первый раз мне было просто больно, во второй — неловко и немного неприятно, а после третьего я поняла, что заниматься любовью нужно только с тем, кого любишь. С тех пор я ждала свою любовь… — Она подняла голову и посмотрела на меня сияющими глазами. — И была права. С тобой всё совершенно иначе. С тобой — как в сказке.

Я поцеловал её маленький изящный носик.

— Я чувствую то же самое, милая. Мне никогда не было так хорошо, как с тобой. Это счастье, что мы встретились… И я такой дурак, что не окликнул тебя тогда.

— А я жалела, что не оглянулась. Плакала по ночам, проклинала свою гордость. Боялась, что ты никогда не вернёшься… Или перепутаешь мир, найдёшь там моего двойника, а когда поймёшь свою ошибку, уже не станешь ничего менять. Ведь и та, другая я, тоже полюбит тебя.

— Другая ты? — переспросил я. — Почему ты думаешь, что у тебя есть двойники?

— А разве нет? — удивилась Лана. — Я хорошо помню, как на вечеринке ты говорил о параллельных мирах, которые копируют друг друга в своём развитии. Значит, и люди в них должны жить одни и те же.

Я отрицательно покачал головой:

— Это ошибочный вывод. В разных мирах живут разные люди, даже если сами миры — близнецы. А резонансные двойники встречаются крайне редко. Лишь у одного человека из нескольких миллионов есть двойники в других мирах. Главным образом это ключевые исторические фигуры — видные государственные и общественные деятели, знаменитые полководцы, гениальные мыслители и учёные, реже — люди искусства. Например, во множестве миров жили, живут и будут жить Цезари, Александры, Наполеоны, Аристотели, Эйнштейны, Шекспиры, Бетховены. Но при этом в каждом мире их окружают другие люди.

— И родители у них разные?

— Само собой. Хотя их имена обычно совпадают. Это любопытный феномен, и наши историки до сих пор не нашли ему объяснения.

— Но как у разных родителей могут быть одинаковые дети? — недоумевала Лана.

— Наследственность не имеет здесь решающего значения. Они двойники не генетические, а резонансные; братья не по крови, а по духу, по своей сущности. Их порождает феномен, который называется резонансом бытия. Все миры во Вселенной находятся в постоянном взаимодействии, они влияют друг на друга — порой сильнее, порой слабее. В определённых случаях взаимодействие между группой миров резко усиливается — это и есть резонанс. Такие миры, связанные резонансом, развиваются по схожему сценарию, вроде как движутся в одном направлении, и потому их часто называют параллельными.

Лана ненадолго задумалась.

— Странно получается, — наконец произнесла она. — Параллельные миры — но населённые разными людьми за исключением небольшого количества двойников. И при всей своей разности они развиваются одинаково. Как же тогда эффект бабочки?

— О чём ты?

— Ну, может, ты слышал: если бабочка взмахнёт крылом в Китае, это может вызвать ураган где-нибудь в Атлантике. То есть, любое незначительное событие способно привести к последствиям глобального масштаба.

— Да, — кивнул я, — это частная формулировка принципа Хаоса. А есть ещё принцип Порядка, который гласит, что всякое отклонение от заданного наперёд хода событий должно быть сведено на нет. Вселенная развивается между двумя этими принципами, в постоянном конфликте двух тенденций — тотального детерминизма Порядка и абсолютной анархии Хаоса. Все миры в ней уникальны, среди них нет двух абсолютно похожих. Вместе с тем целые группы миров развиваются по одинаковой схеме — но есть много разных групп и, соответственно, разных путей развития. Вдобавок ко всему, параллельные миры то и дело расходятся в поворотных точках, образуя новые группы, а исторический детерминизм в каждом мире сочетается со свободой выбора для отдельных индивидуумов — что, в свою очередь, способно повлиять на дальнейший ход истории.

Лана снова задумалась.

— Лихо закручено, — сказала она. — Раньше я хотела увидеть миры с другой историей, но теперь оказывается, что не менее интересно побывать и в параллельных моему родному. Посмотреть, чем они отличаются, какие люди живут вместо моих знакомых и вместо меня самой… Но это позже. И космический корабль тоже подождёт. Прежде всего, я хочу сыграть с вашей командой.

— С нашей командой, — уточнил я. — Отныне она и твоя.

— Да, наша команда, — Лана радостно улыбнулась. — С ума сойти! Мои подруги просто обалдеют, когда я скажу им, что играю в «Das Wizards»… Я ведь могу рассказать?

— Конечно, можешь. Только теперь мы называемся «Draidoiri».

— И что это значит?

— То же, что и раньше. «Колдуны».

— На каком это языке?

— На гэльском. Вернее, на той его разновидности, которая широко распространена в мире, где мы собираемся гастролировать.

— Там ирландцы и шотландцы завоевали всю Британию? — спросила Лана.

Уже в который раз я поразился широте её познаний. Ведь в её мире даже не всем ирландцам и шотландцам было известно, что когда-то их предки разговаривали на гэльском языке. А она, оказывается, слышала об этом.

— В общих чертах, да, — подтвердил я. — В своё время британские племена объединились под предводительством скоттов и дали оторваться англосаксам, а позже в Британии образовалась единая кельтская нация. Это мир того же типа, что и моя вторая родина — Земля Артура. В отличие от твоего мира, там западная цивилизация основана не на романо-германской, а на кельто-романской культуре.

— Придётся учить гэльский, — покорно вздохнула Лана. — А мне плохо даются языки.

— Ничего, помогу. Немного колдовства, и дело в шляпе. Точно так же я научу тебя и своим родным языкам, элланскому и валлийскому. — С этими словами я поднялся. — Обожди минутку. Сейчас сбегаю за одеждой.

В следующее мгновение я уже был в Безвременье. Хозяйка стояла на вершине холма и смотрела на меня, не двигаясь с места. Она больше не могла читать мои мысли и не знала, пришёл я к Источнику или просто направляюсь из Срединных миров в Экватор.

Я приветливо помахал ей рукой и переместился в Солнечный Град, в «нишу» покоев Фионы. Мысль, которая взбрела мне в голову, ни в коей мере нельзя было назвать слишком умной, а скорее она была совсем глупой и крайне неудачной, однако я не мог перед ней устоять. Теперь оставалось только уповать на то, что меня никто не застукает.

Система безопасности «ниши» опознала меня как своего, и сигнализация не сработала. Дверь была замкнута сложным кодовым заклятием, но я знал шифр, поэтому без труда открыл её. Оказавшись в гостиной, окликнул Фиону — как я и надеялся, ответа не последовало. Хотя, немного поразмыслив, пришёл к выводу, что лучше бы Фиона была дома. Тогда бы я просто обратился к ней с совершенно невинной просьбой, которую она охотно исполнила бы. А так рано или поздно придётся ей всё объяснять.

Я быстро прошёл в гардеробную и стал просматривать многочисленные шкафы с нарядами. Глаза у меня разбегались от всего этого великолепия, я с трудом преодолел соблазн взять одну из церемониальных ало-золотых туник и в конце концов остановил свой выбор на красивом платье из зелёного шёлка, в котором Фиона потрясающе смотрелась на последнем новогоднем празднике в Камелоте. Меня всегда очаровывал её утончённый вкус в выборе одежды, но я старался не показывать этого чересчур явно. Хорошо Патрику — он может хоть по десять раз ко дню делать ей комплименты, и никто не поймёт его превратно, не заподозрит в чём-то большем, нежели в проявлении чисто братских чувств…

Также я отыскал туфельки, что были на Фионе в тот самый вечер, затем, сгорая от стыда, стащил комплект нижнего белья с чулками и чуть ли не бегом бросился к «нише». Только очутившись в Безвременье, я смог облегчённо вздохнуть — мой партизанский рейд остался незамеченным. И даже Хозяйка ничего не знала. Кстати, на сей раз её вообще не было видно — уже поняла, что ни говорить с ней, ни окунаться в Источник я в данный момент не собираюсь.

Заказав Источнику повседневный костюм, который обычно носил в Сумерках, я оделся, обул сапожки, набросил на плечи короткий плащ и прицепил к поясу клинок — оттуда же, из Источника. Собственно, таким же образом я мог изготовить и одежду для Ланы, взяв за образец вещи Фионы. Но по какой-то не совсем понятной причине для меня было важно, чтобы она надела именно оригинал, а не копию. Поэтому я больше не стал ничего делать и вернулся к Лане на берег озера.

— Классно выглядишь, Феб! — сказала она, глядя на меня с восхищением. — Этот костюм тебе очень к лицу. Ты часто носишь шпагу?

— Когда как, — ответил я, взмахом руки очистил скатерть от остатков завтрака и выложил на неё одежду. — А это тебе.

— Спасибо. — Лана взяла в руки платье и осмотрела его. — Оно такое замечательное! Не слишком броское, но — прелесть. Как раз в моём стиле.

— Любишь нарядно одеваться? — спросил я.

— Конечно. Я всё-таки женщина. И вроде не уродина. — Она застенчиво улыбнулась. — А впрочем, ты угадал. Это моя тайная страсть. Не могу пройти мимо красивых шмоток, вечно что-нибудь покупаю. Дома у меня уже целая коллекция, хотя обычно я ношу брюки. Платья и юбки плохо сочетаются с гитарой… А когда у нас репетиция?

— Ещё нескоро, через четыре часа. Так что смело одевайся. Я хочу показать тебе Олимп. Согласна?

— Ещё бы!

Лана сбросила халат, а я уселся на траву и с удовольствием наблюдал за тем, как она, явно рисуясь передо мной, надевает изысканное полупрозрачное бельё из гардероба Фионы. Потом помог ей облачиться в платье и собственноручно обул её маленькие ножки в туфельки. Они подошли ей идеально — кстати, как и всё остальное.

— Жаль, что нет зеркала… — начала было Лана и тут же изумлённо ахнула, увидев своё отражение, словно зависшее в воздухе.

— Нет ничего проще, — прокомментировал я и вручил ей щётку для волос, а также золотую заколку с рубином. — По-моему, косметика тебе не нужна.

Она согласно кивнула:

— Я вообще редко ею пользуюсь.

Расчесав волосы и сколов их на затылке, Лана завершила своё преображение в принцессу. Я завороженно глядел на неё и не мог избавиться от наваждения, что вижу перед собой Фиону. И дело было не так во внешнем сходстве, как в идентичности моего восприятия их обеих.

— Феб, — сказала Лана, повернувшись ко мне. — Кажется, ты хочешь меня съесть.

Я легко обнял её за талию.

— Это так заметно?

— Очень заметно. В твоих глазах столько нежности, что мне страшно. Я боюсь разочаровать тебя.

— Не разочаруешь.

— Откуда такая уверенность? Мы же почти не знаем друг друга, провели вместе всего одну ночь… — Она немного помедлила. — Хотя у меня странное ощущение. Словно ты был со мной всегда, всю мою жизнь.

— Я чувствую то же самое, — ответил я и поцеловал её сладкие губы. — Мне кажется, я люблю тебя давно.

— Это из-за сестры Патрика? — внезапно спросила Лана. — Из-за того, что мы с ней похожи?

Я почувствовал, как к моим щекам стремительно приливает кровь.

— Откуда ты знаешь?

— Когда он привёл меня на вечеринку, вы хором об этом закричали, — объяснила она. — И ты громче всех. А Шейн ещё язвительно докинул, что Патрика, дескать, потянуло на инцест. Но очень скоро я поняла, что его острота была направлена не по адресу. Ты сразу забыл о других девочках и полностью сосредоточился на мне. За вечер даже несколько раз назвал меня Фионой. Ты влюблён в неё?

— Да, — смущённо признался я. — Но чисто платонически. У меня с ней ничего не было и быть не может.

— Зато есть со мной. — Лана пристально посмотрела мне в глаза. — Скажи, Феб, только честно, я не обижусь. Когда мы занимались любовью, ты думал обо мне или о ней?

— О тебе, — ответил я твёрдо. — Лишь о тебе одной.