5. Слежка
На следующий день я сразу узнал Куо — около двенадцати он выходил из спортивного зала. Спарринги идут всю неделю утром и вечером, вот я и ждал его.
От спортзала мы и стартовали.
В течение шести дней он вел себя, как обычный турист. Это меня беспокоило. Слишком все просто. Мне не нравится, когда человек так демонстративно спокоен. Ведь и мне и ему известно, что агенты Таиландской службы безопасности не спускают с него глаз. Мне еле удавалось не путаться у них под ногами. Из-за этого пришлось в основном вести наблюдение издалека. Я попросил Ломана принести бинокль. Когда Куо заходил куда-нибудь, потом вдруг появлялся ниоткуда, приходилось рвать “тойоту” с места, не разогрев двигатель. Все это весьма рискованно: почувствовав хвост, он может уйти и больше не появиться.
В его передвижениях я не улавливал системы. По городу Куо разъезжал бесцельно, куда придется, без плана и графика. Он осматривал достопримечательности — и все.
И все же одно я выяснил твердо: Куо не отдыхать сюда приехал, он только играет роль туриста. Что-то тут не так.
В Бангкоке он бывал и раньше. Есть данные, что он был в городе, когда король Ананда был найден мертвым. Рядом с трупом лежал револьвер. Многие члены королевской семьи до сих пор в самоубийство не верят.
За шесть дней его беспорядочных поездок по городу лишь один случай меня насторожил: машина Куо слишком долго стояла перед королевским дворцом, у главных ворот, что выходят на Санам Чай Роуд. Потом подъехала другая машина, оттуда вышли четверо мужчин в аккуратных костюмах и что-то стали с ним обсуждать. Затем они вытащили Куо из его “ино контессы ЗОО”, посадили в свою и укатили. Я прождал часа два перед полицейским участком Фра Рачаванг, куда его привезли; это на берегу реки. Он вышел, я возобновил слежку. Его обыскали, допросили и конфисковали отснятую пленку. Такая информация пришла на следующий день от Ломэна.
Это, конечно, несусветный ляп. Он знает, что за ним следят, с какой же стати полиция действует столь топорно? Значит, у них какая-то важная причина — иначе зачем его задерживать? Похоже, у них такой план: дать ему подготовить убийство, а двадцать девятого за секунду до выстрела схватить, чтобы он не успел задействовать запасной вариант.
Вообще-то у меня план точно такой же, и я никак не мог взять в толк, зачем они Куо задержали. С тем же успехом я бы мог подойти к нему у спортивного зала и сказать: “Ты смотри, того, поосторожнее, а то я…” Кому это надо? Наверно, когда патрульные увидели, что профессиональный убийца сидит в темном салоне машины на расстоянии выстрела от открытых окон дворца, они спаниковали и решили припугнуть его — вот и отвели в участок.
Зря они это сделали. Два известных “специалиста” — Дзотта и Винсент — никогда легально не пересекают границу страны, где совершают убийство. Иногда в этой стране их даже и не видят. Только потом, несколько месяцев спустя, когда выясняются обстоятельства убийства, можно догадаться, чьих это рук дело. Куо любит эффекты: его хлебом не корми — дай показать паспорт при въезде в страну. Может быть, ему нравится смотреть, какая шумиха при этом начинается; как только он пересек границу, считается, что жизнь президента находится в опасности, хотя в девяноста случаях из ста Куо просто едет посмотреть спортивные соревнования.
Если бы он их интересовал всерьез, они бы допросили его в полицейском участке, а потом выслали из Таиланда. Но они этого делать не стали — видно, боятся упустить Куо из виду. Какой смысл его высылать, если он тут же вернется через Лаос, Камбоджу или
Бирму, только уже перейдет на нелегальное положение. В этом случае таиландская полиция и спецслужбы могли бы сами стрелять по высокопоставленным лицам, которых охраняли, потому что все было бы предопределено: Куо исчез, чтобы подготовить убийство.
Значит, таиландцы струхнули. Их можно понять: положение и впрямь незавидное. Сверху получен приказ обеспечить безопасность Представителя; они следят за известным наемным убийцей, а тот спокойно разъезжает по городу в то время, когда мосты украшаются цветными фонарями и на фасаде каждого здания висят флаги: город готовится принять очень важного гостя.
У меня даже мелькнула мысль связаться с Ломэном и спросить: спаниковали таиландцы или просто сменили тактику? Но ему, пожалуй, будет сложно узнать это. Мы не существуем, у нас нет входа в соответствующие таиландские службы. Пусть они разрабатывают свой план, а мы — свой.
На шестой день слежки я исхитрился купить городскую газету и даже успел просмотреть ее, пока Куо парился в турецких банях.
Полиция провела вторую волну арестов. Результаты, конечно, умопомрачительные: задержано пятьсот подозрительных лиц, краденого обнаружено на сумму около ста тысяч бат. Все это называется “борьбой с преступностью”. Ни слова ни о подрывных элементах, ни о тайных агентах. Правда, на первой странице сообщалось о “значительных трудностях” при выборе маршрута кортежа двадцать девятого числа этого месяца. (Сперва было официально объявлено, что поездка по городу состоится в день прибытия Представителя.)
Ломэн говорит, что точный маршрут до последнего момента будет храниться в тайне. За несколько дней до визита будет объявлено как минимум о пяти разных маршрутах, чтобы всех сбить с толку.
О письме в прессе не упоминалось вовсе. Впрочем, дней десять назад бангкокские газеты об этом писали, но с тех пор — ни слова. Я достал свои записи и в который раз принялся искать в них разгадку. Бесполезно. Совершенно разрозненные факты: Куо пять раз посетил королевскую часовню Ват Фра Кео, три — стадион для игры в конное поло “Лампини Граундз”, три — Пастеровскую змеиную ферму, совершил две прогулки по реке. Полчаса Куо просто просидел в машине, на стоянке, на новой улице Линк Роуд, параллельной улице Рама IV. Пожалуй, хоть как-то зацепиться можно только за часовню и “Лампини Граундз”: часовня находится неподалеку от королевского дворца, а игра в конное поло назначена на тридцатое.
По одному разу Куо побывал у Дома правительства, мимо которого кортеж почти наверняка проедет, у выставки таиландского искусства (а там скорее всего даже остановится) и у храма Фра Чула Чеди, с которого, как на ладони, просматривается вся Линк Роуд. Меня заинтересовали только храм и улица Линк Роуд.
Полицейские, что следили за Куо, начали порядком действовать мне на нервы. Они сменялись, а я уже шестой день работал по двадцать четыре часа в сутки и втаптывал бисквитные крошки в пол “тойоты” — даже поесть толком некогда. В метровом стекле при свете фонарей я видел свое отражение — измученное лицо, запавшие щеки. Задача усложнялась тем, что не только за Куо надо следить, но еще и полицейским патрулям не попадаться. Ломэн был тверд: генеральный директор полицейского управления ясно дал понять, что если мы помешаем его людям, нам придется свернуть операцию.
Я даже не знаю, какой властью располагает Ломэн, а ведь он руководит моей операцией. Конечно, если его прижмут (иными словами, если полиция попросит меня не лезть не в свое дело), он, конечно, свяжется с Лондоном. Но это жуткая волокита: обмен официальными телеграммами между послом и министерством иностранных дел, неофициальные просьбы, разрешения; у нас просто нет на это времени. Пока, впрочем, я выполнял предварительное задание: не спускать глаз с Куо, изучать его передвижения, пока их цель не станет ясна, ждать развития событий, которые помогут выявить его намерения. Первое задание Ломана — “подготовить убийство” — я выполнил за первые три дня слежки. Я разработал два надежных взаимоисключающих плана (орудие убийства в обоих случаях — винтовка с оптическим прицелом) и передал их Ломэну. Я наметил улицы, по которым кортеж проедет практически наверняка: главные магистрали в районе треугольника, вершины которого — королевский дворец, посольство Великобритании и парк “Лампини”. В другом плане учитывался вариант с храмом Фра Чула Чеди и Линк Роуд.
С Ломэном у меня пару раз чуть до драки не дошло. Он постоянно смаковал свою блестящую фразу из репертуара официального представителя “Общества молодых консерваторов”: “Мне вряд ли стоит напоминать вам о настоятельной необходимости не выпускать Куо из поля зрения”. Когда он сказал это в первый раз, я утопил гнев в стакане виски. Во второй раз я сказал:
— Послушайте, я уже пять дней ничего, кроме бисквитов, не жрал, спал за все время часов десять-двенадцать — не больше. Я проколол и сменил шину, и если вы думаете, что я не понимаю “настоятельной необходимости” не выпускать этого ублюдка из поля зрения, то вы просто псих.
Он вкрадчиво улыбнулся и заметил:
— Надеюсь, вам полегчало.
Может, и полегчало. Меня, правда, бесила гладкость его до синевы выбритых щек. Я-то тщетно боролся со щетиной при помощи карманной электробритвы.
На шестой день вечером Куо с двумя телохранителями зашел в бар “Лотос” в индокитайском квартале. Было около семи. Воспользовавшись передышкой, я решил размять ноги. Неподалеку я приметил полицейскую машину. Экипаж, конечно же, скромно устроился у стойки бара, в самом конце. Все шло, как обычно, своим чередом: в это время Куо всегда заходил туда выпить, проводил в баре около получаса, потом отправлялся ужинать. Прошло тридцать минут. Без двадцати восемь. В 19.45 я сел в “тойоту” и забеспокоился. В 20.15 встревожился по-настоящему. В 20.30 я вышел из машины, перешел дорогу, заглянул в бар — Куо там не было.
Он исчез.