на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить

реклама - advertisement



Глава 26

Францисканская церковь Санта-Кроче. Под ее сводами одновременно звучат восемь языков, а орды туристов бестолково топчутся, старясь изо всех сил не потерять из виду цветные зонты своих гидов. Туристы в темноте роются по карманам в поисках монеты в двести лир, чтобы опустить ее в автомат и в сиянии вспыхнувшего света целую минуту любоваться великолепными фресками часовен. Они считают эту минуту самым славным мгновением своей жизни.

Ромула, войдя в собор из яркого солнечного утра, постояла недолго рядом с гробницей Микеланджело, чтобы дать возможность глазам привыкнуть к темноте. Заметив, что она стоит на вделанном в пол могильном камне, Ромула прошептала «Господи, помилуй!» и сошла с плиты. Живущие под землей мертвецы были для Ромулы не менее реальны, чем толпящиеся в соборе туристы, и, вне всякого сомнения, более могущественны. Дочь и внучка гадалок и хироманток, Ромула считала, что люди внизу и люди наверху – две части одной толпы, разделенной лишь ведущей в смерть дверью. Те, кто обитал внизу, были, по ее мнению, старше и умнее оставшихся на поверхности и поэтому имели преимущество над последними.

Она поискала глазами служку, человека, известного своей неприязнью к цыганам, и спряталась за колонной рядом с творением Антонио Росселлино «Мадонна молочная». Ребенок Ромулы, воспользовавшись моментом, принялся сосать грудь матери. Там и нашел ее Пацци, скрывавшийся до этого у могилы Галилея.

Движением головы он показал в глубину собора, где в темноте за трансептом[30] словно молнии блестели вспышки запретных фотоаппаратов и потрескивали таймеры, пережевывая монеты достоинством в двести лир, поддельные металлические кружочки, а иногда даже и австралийские четвертаки.

Великолепные фрески то появлялись в ослепительных вспышках, то снова исчезали в темноте. Когда загорался свет, Христос опять рождался, его снова предавали и пригвождали к кресту. Паломники топтались в темноте, держа в руках путеводители, которые было невозможно прочитать. Запах потных тел и аромат курений создавали невообразимое амбре в согретом теплом свечей воздухе собора.

В левом трансепте, в капелле семейства Каппони, трудился доктор Фелл. Самая знаменитая капелла Каппони, как известно, находится в церкви Санта-Феличита. Однако доктора Фелла интересовала именно эта, отреставрированная в XIX веке, так как через реставрационные работы он мог заглянуть в прошлое. Доктор занимался тем, что втирал древесный уголь в бумагу – иного способа скопировать и прочитать наполовину затертые надписи на камне не было.

Проследив за деятельностью Фелла через небольшую подзорную трубу, Пацци понял, почему доктор явился в собор лишь с небольшой пластиковой сумкой. Все необходимые для работы инструменты и материалы он хранил за алтарем капеллы. Пацци чуть было не решил отказаться от услуг Ромулы и отпустить ее домой. Отпечатки можно получить и с инструментов доктора. Однако от этой идеи пришлось отказаться, так как, посмотрев внимательнее, полицейский увидел, что доктор, дабы не запачкать рук, трудится в перчатках.

Их задачу никак нельзя было отнести к числу легких. Способы, которые в своем ремесле использовала Ромула, предназначались для улицы. Однако, с другой стороны, цыганка была последним человеком, способным вспугнуть преступника. Ее поступок не подтолкнет доктора к бегству. Нет. Если он и схватит воровку, то в худшем случае передаст ее служке. Пацци сможет вмешаться позже.

Но они имеют дело с безумцем. А что, если он убьет ее? А если он убьет ребенка? Чтобы принять решение, надо ответить на два вопроса. Вступит ли он в схватку с доктором, если возникнет угроза убийства? Да, ответил себе Пацци. Может ли он, чтобы получить деньги, допустить, чтобы Ромула и дитя слегка пострадали? Да, ответил он самому себе.

Надо просто дождаться момента, когда доктор Фелл снимет перчатки, чтобы отправиться на обед.

Шагая взад и вперед по трансепту, Пацци и Ромула обсуждали план дальнейших действий, и в этот момент полицейский заметил в толпе туристов знакомое лицо.

– Кто следит за тобой, Ромула? Выкладывай. Я видел эту рожу в тюрьме.

– Это мой друг, который задержит преследователей, если придется бежать. Он ничего не знает. Ничего. Для вас же лучше. Вам не надо будет мараться.

Чтобы убить время, они заглянули в несколько боковых приделов и вознесли молитвы. Ромула шептала что-то на непонятном для Пацци языке, а самому ему тоже было о чем попросить Бога. Он молился о доме на берегу Чесапикского залива и о некоторых иных вещах, о которых в церкви думать вообще не полагалось.

Сквозь гул толпы прорывались сладкозвучные голоса приступивших к спевке хористов.

Прозвучал колокол, объявляя о полуденном закрытии собора. Появились служки и, звеня ключами, приготовились опорожнить ящики для сбора пожертвований.

Доктор Фелл оторвался от своих трудов и, встав рядом с Пиетой, работы Андреотти, стянул с рук перчатки и надел пиджак. Большая группа японцев, истощив монетные ресурсы, растерянно топталась в темноте, не понимая, что пора уходить.

Пацци без всякой на то необходимости толкнул Ромулу в бок. Цыганка и так знала, что пришло ее время. Она поцеловала темечко покоящейся на деревянной руке головки младенца.

Доктор приближался. Толпа заставит его пройти совсем рядом с ней.

Ромула сделала три быстрых длинных шага и, оказавшись перед доктором, подняла руку так, чтобы та попала в поле его зрения. Затем она поцеловала пальцы и приготовилась коснуться ими щеки Фелла. Скрытая под муляжом другая рука была готова нырнуть в его карман.

Вспыхнул свет, кто-то, видимо, нашел монету, и, протягивая руку к щеке доктора, она ненароком взглянула ему в глаза. Красные точки в центре его зрачков неудержимо потянули Ромулу к себе. Цыганка похолодела, ее сердце бешено застучало о ребра, а рука, дернувшись назад, закрыла личико ребенка. Пробормотав «Простите, простите, синьор!» – она повернулась и бросилась прочь. Доктор смотрел ей вслед до тех пор, пока не погас свет и пока он сам снова не превратился в темный силуэт на фоне теплящихся в часовне свечей. Затем доктор легкой, быстрой походкой направился к выходу из собора. Побледневший от ярости Пацци нашел ее у чаши со святой водой. Цыганка снова и снова брызгала воду на головку младенца и промывала ему глазки на тот случай, если он ненароком посмотрел на доктора Фелла. Когда полицейский увидел искаженное лицо воровки, проклятия замерли у него на губах.

Во взгляде ее он прочитал ужас и печаль.

– Это дьявол, – прошептала она. – Шайтан, Сын утра. Теперь я видела его.

– Я отправляю тебя назад в тюрьму, – сказал Пацци. Ромула посмотрела на личико ребенка и обреченно вздохнула. Так вздыхают лишь коровы, когда их ведут на убой, слышать такой вздох не было сил. Цыганка сняла широкий серебряный браслет, омыла его святой водой и сказала:

– Пока не надо.


Глава 25 | Ганнибал | Глава 27