Глава 8

Дождливая ночь за канадской границей. — Жан Рено любит кормить Блэкки клубникой прямо с лезвия ножа. — Репетиция убийства Дэйла Купера. — Черная Роза не всегда расплачивается за наркотики, иногда она их и крадет. — Нэнси — прилежная ученица Жана Рено,-Что видится во сне Одри Хорн? — Маленькая рыбка, которая умеет широко открывать рот. — Помощник шерифа Энди Брендон отвечает на телефонные звонки: здоровье кобеля, икрометание форели и другие тонкости службы Люси. — Офицер Брендон безмерно счастлив -в нем целый город.

А за канадской границей все так же ярко и призывно горела вывеска казино «Одноглазый Джек». Чуть слышно потрескивали под дождем неоновые трубки, все так же загорались и гасли ярко раскрашенные лампочки.

На втором этаже казино, в кабинете Блэкки сидели двое: сама хозяйка — Черная Роза и Жан Рено. Перед ними на столе стояло блюдо, полное свежей клубники. Казалось, ягоду только что сняли с грядки, хотя ее и доставили в Твин Пикс на самолете из Флориды пару дней назад.

Мужчина сбросил свой пиджак и остался в светло-голубой рубашке. Черная Роза криво улыбнулась и выдвинула ящик стола. — Эй, подожди, я сам, — сказал Жан, — механические приспособления не любят женских рук.

Он достал из шуфляды сложную конструкцию, состоящую из двух кожаных ремней с застежками, станины и выкидного острого лезвия. Он положил руку на стол и принялся прикреплять к левой руке ремни. Но управиться одной рукой Жану было неудобно, и он кивнул Черной Розе: — Эй, Блэкки, помоги, пожалуйста. — Ты же отказывался. — Да нет, теперь я передумал. Все-таки, Блэкки, без тебя я как без рук.

Блэкки подошла к нему со спины, склонилась и укусила за мочку уха. — Эй, Блэкки, только не сейчас. Ты видишь, какое острое лезвие, я могу порезаться. — Да, Жан, колоть других лезвием ты не боишься, а пустить себе капельку крови из пальца страшно. — Да, Блэкки, это совсем разные вещи, резать других и резать себя. — Хорошо, Жан, сейчас я тебе помогу, — Блэкки перегнулась через него и привычным движением туго затянула кожаные ремни, аккуратно заправив рукав рубашки. — Ну, все, — Жан Рено принялся сгибать и разгибать руку, — теперь не слетит. Ты, Блэкки, молодец, но мне все-таки кажется, что ты затянула туговато. Это все же не манжет тонометра. — Ну ладно, Жан, как хочешь, могу расслабить. Блэкки так же быстро, как и застегнула, ослабила ремни на одно деление. Жан Рено принялся напрягать и расслаблять руку. — Вот теперь совсем другое дело. Теперь то, что надо. Я даже не чувствую, что у меня на руке что-то есть.

Блэкки уселась рядом с Жаном за стол и взяла двумя пальцами, манерно отставив мизинец, ягоду. Она высунула свой длинный острый язык, положила клубнику на кончик и игриво посмотрела на Жана. Но тому было не до развлечений. Он поднял руку и несколько раз согнул в локте. — Смотри сюда, Блэкки. — Я смотрю, конечно, это очень интересно.

Жан Рено щелкнул приспособлением, и тонкое острое лезвие вылетело из ножен. Жан правой рукой нажал на кнопку, и лезвие со щелчком влетело обратно в небольшой блестящий цилиндр. — Смотри, как все это будет. — Как? — поинтересовалась Блэкки. — Я подхожу к этому мистеру Куперу, он протягивает мне руку, вот так. — Вот так? — изумилась Блэкки, глядя на то, как Жан вытягивает вперед левую руку. — Да, вот так. Я принимаю из его рук чемодан с деньгами, а потом делаю легкое движение. — Ну, делай, делай, я слежу.

Жан прикоснулся к кнопке механизма. Лезвие со щелчком вылетело и проткнуло две больших сочных ягоды. — Вот и все. Купер падает замертво, — Жан снял со сверкающего лезвия ягоду и протянул ее Блэкки. — Угощайся, я тебе дарю эти райские плоды.

Женщина взяла ягоды, придирчиво осмотрела отверстие в них и довольно заулыбалась. — Послушай, Жан, а ты многих уже зарезал вот этим своим ножом? — Подобные вопросы, Блэкки, не задают. Я же не спрашиваю у тебя, сколько ты зарабатываешь? — Да, — изумилась Блэкки, — а что, ты зарабатываешь и убийствами? — Как тебе сказать… если ты будешь много спрашивать, то я могу продемонстрировать действие этого механизма на тебе, — Жан криво улыбнулся и развернулся к Блэкки. — Эй, нет. Нет-нет, я не хочу напороться на эту очень острую железку. — Вот и я думаю, что ты не хочешь на нее напороться. Тогда не задавай глупых вопросов. Ведь ты не журналист, я — не преступник, и я, пока еще, не в камере смертников, а ты, Блэкки, не работаешь в Вашингтон Пост. — Слава богу, что я работаю не в Вашингтон Пост, а в казино. — Вот-вот, слава богу, — Жан Рено двумя пальцами старательно протер лезвие выкидного ножа, а потом сладострастно облизал пальцы. На его губах поблескивали капли, клубничного сока. — Жан, меня, кроме этих райских плодов, интересует еще один маленький вопрос…— Так задай его. — Жан, мне бы хотелось знать, что будет с Бенжамином Хорном, с этим идиотом. — С Бенжамином Хорном? — Жан посмотрел на Блэкки, — мне кажется, его роль на этом в «Одноглазом Джеке» закончится, а? Тебе нравится мое предложение?

Блэкки жадно пожирала клубнику. — Да, такой ответ меня устраивает. — Ну вот, видишь, как хорошо мы с тобой поговорили. — Действительно, на этот раз мы с тобой разговариваем миролюбиво, не то, что раньше. — Ну что ж, на все свое время: время разбрасывать камни и время собирать их. — О, какой ты умный, Жан. — Знаешь, Блэкки, иногда неплохо почитать книги. — Эта книга лежит на каждой тумбочке, даже в маленьких провинциальных гостиницах, не говоря уж о моем публичном доме. Где ты ее читал? — Блэкки, если ты будешь приставать ко мне с глупыми вопросами, я не посмотрю на то, что мы очень давно с тобой знакомы и на то, что мы с тобой нормально сотрудничаем. Тебе все ясно? — Да, Жан, мне ясно, — Блэкки забросила в рот очередную крупную ягоду. — Жан, еще один маленький вопрос. — Блэкки, ты меня уже утомила своими вопросами. — Когда умрет его маленькая дочь? — Чья? — Как это чья? Дочь Бенжамина Хорна, эта маленькая проститутка. — А, ты говоришь об Одри? — Конечно, о ней.

Жан поднялся из-за стола, любовно оглядел приспособление на своей руке, потом потрогал кобуру револьвера под мышкой. — Послушай, Блэкки, мне кажется, что ты очень любишь хорошо приготовленные бифштексы, не правда ли? — Конечно, люблю. — Но ведь тебя не интересует, кто и как их зажаривает? — В общем-то, нет. — Так вот, тогда и не задавай подобные вопросы. Блэкки, к делу надо относиться очень серьезно, — Жан Рено обнял Блэкки за плечи левой рукой, той, на которой красовалось приспособление с острым выкидным лезвием.

От этого движения Блэкки немного передернуло. Ей стало не по себе. Она щекой ощутила прикосновение холодного металла. — Так как, все-таки, Жан, ты собираешься с ней покончить? — Voila, — по-французски ответил Жан и показал правой рукой на маленький поднос, где лежали шприц, жгут для перетягивания вен и несколько порций героина.

В этот момент в дверь постучали. — Этим? — изумилась Блэкки. — Конечно.

Жан набросил на плечи пиджак с замшевыми наплечниками и направился к двери. Блэкки посмотрела на поднос. Пока Жан шел к двери, она стащила одну упаковку героина и сунула в карманчик своего яркого клетчатого пиджака. Обрадованная тем, что ей досталась порция наркотика, тем более, ей не пришлось за него платить, Блэкки довольно улыбнулась.

Черная Роза направилась к выходу из своего кабинета. В двери она столкнулась с младшей сестрой Нэнси. Та едва заметно кивнула Блэкки и прошла к Жану. — Ну, как там наша маленькая девочка? Спит? — поинтересовался Жан Рено.

Блэкки улыбнулась его словам. — Знаешь, она сейчас, как ты любишь говорить, Жан…— Ну, скажи, как я люблю говорить, ведь ты уже выучила все мои фразы. — Жан, мне больше не у кого учиться. Ты — мой единственный учитель. — Так что там с нашей маленькой девочкой? — Она находится в сонном царстве, — Нэнси сладко и приторно улыбнулась.

Эта улыбка очень понравилась Жану Рено. Он обнял Нэнси за талию и увлек к низкой кушетке. — Иди, иди сюда, моя маленькая птичка, — проговорил Жан Рено, укладываясь на кушетке. — Иди сюда, присядь.

Нэнси послушно уселась рядом с ним.

Он положил свою руку ей на колено, приподнял подол юбки и скользнул по бедру в черном шелковом узорчатом чулке. — О, — сказал он, — какой красивый чулок. — Да нет, Жан, это просто очень красивая нога. — И действительно, нога очень даже ничего, — рука Жана нащупала ремни, к которым был прикреплен стальной стилет. — Да, очень даже ничего, особенно мне нравится твое бедро, Нэнси.

Жан вытащил стилет и повертел перед глазами. — Милая игрушка, не правда ли, Нэнси? — Но эта моя игрушка предназначена для очень серьезных целей. — Что ты говоришь! Для серьезных целей? Ты, маленькая Нэнси, будешь играть ножиком? — Конечно, Жан, ведь ты меня всему научил. — Да, ученица из тебя получилась. Пожалуй, ты одна из лучших, кто прошел мою школу.

Монитор, который стоял у кушетки, показывал лицо спящей Одри. — Так ты говоришь, наша маленькая девочка спит? Она находится в сладкой сказке? — Да, она уснула. Я сделала ей укол. — Ты? Ты даже научилась делать укол? — Ну конечно, Жан. — Очень хорошо, Нэнси. Наша девочка сейчас спит и видит подводное царство, колышущиеся водоросли, загадочных рыб, — мужчина поглаживал бедро женщины, и та сладострастно закатывала глаза и облизывала губы. — Послушай, Жан, ты целый день вертишься с этой Блэкки. Я целый день тебя ждала. — Ничего, Нэнси, сегодня ночью мы отыграемся, — Жан поводил перед глазами Нэнси остро отточенным стилетом, — сегодня ночью мы решим все наши вопросы, поверь мне.

Он обнял Нэнси за шею, привлек к себе и острием стилета провел по ее шее. Провел едва слышно. От прикосновения острой холодной стали, Нэнси вздрогнула, и еще теснее прижалась к груди Жана Рено. — А теперь, Нэнси, поцелуй меня, и поцелуй как можно сильнее.

Нэнси широко открыла рот и буквально прилипла к губам Жана Рено. Она вздрагивала, просовывала свой язык ему в рот. Жан поглаживал Нэнси по плечам, его рука скользила по ее спине. — Неужели сегодня ночью — все… Неужели мы разберемся с Блэкки? — Ну, давай сейчас не будем говорить о работе. — Да, давай не будем, Жан. — Снимай это свое чертово платье. Я хочу, чтобы ты осталась только в шелковых чулках, и чтобы больше на тебе ничего не было. — Хорошо, как скажешь. Но сегодня вечером мы решим все вопросы. — Все вопросы мы решим уже сейчас… уже сейчас, — Жан принялся помогать Нэнси стаскивать через голову платье.

Нэнси игриво не позволяла ему этого сделать, она вновь прилипла к мужчине.

Наконец, отдышавшись после поцелуя, тот сказал: — Ну, Нэнси, ты такая маленькая, а умеешь так широко раскрывать рот. — Но ведь я же рыбка из подводного царства, а рыбы очень широко умеют открывать рот, — она вновь впилась в Жана.

Тот, казалось, уже был и не рад своей затее, но отступать ему не позволяло самолюбие. Он вновь опустился на кушетку и отстранил от себя Нэнси. — Ну ладно, ты сначала походи передо мной вот так, в одном белье, а я посмотрю, — и Жан принялся смотреть на то, как Нэнси, покачивая бедрами, ходит по комнате.

Его взгляд недолго был прикован к полуобнаженной женщине. Жан Рено снова посмотрел на монитор. Одри все так же неподвижно лежала на кровати.

«Интересно, а что, в самом деле, Одри видит во сне?» — подумал он. Но Жан не любил долго задерживать свое внимание на чем-нибудь одном, если это не сулило развлечения и поманил к себе пальцем Нэнси. — Ну, все, хватит, иди теперь ко мне.

Нэнси лениво опустилась подле Жана на кушетку, и мужчина притянул ее к себе за руки.

Несмотря на позднее время, в полицейском участке Твин Пикса работа была в полном разгаре. За перегородкой, которая отделяла приемную шерифа от холла, сидел офицер Брендон. Перед ним красовалась медная табличка, на которой белыми буквами было написано: Люси Моран. Энди так и не догадался заклеить ее хотя бы листком бумаги. И все, кто не проходил мимо, старались спрятать свои улыбки, настолько имя Энди Брендона связалось в участке с секретаршей шерифа.

Брендон старательно выполнял работу секретарши.

Как и подозревали Люси, девушка из агентства так и не явилась, и поэтому Брендону предстояло еще неизвестно, сколько сидеть на телефоне и отвечать своим высоким голосом, который звонившие обычно путали с женским.

Брендон прямо-таки запутался в том, кому и когда нужно позвонить, кому и что нужно передать. Каждый телефонный звонок, пусть даже ошибочный, Брендон записывал на маленький листик бумаги и приклеивал липкой лентой к стеклянной перегородке.

Сам офицер напоминал рождественскую елку, потому что места на стеклянной перегородке уже не осталось, и Брендон принялся прикреплять листки бумаги к своей форменной рубашке. — Алло, — офицер Брендон схватил трубку.

Твердый мужской голос произнес: — Скажите, пожалуйста, я уже 15 минут ожидаю скорую ветеринарную помощь. Моему кобелю очень плохо. — А вы знаете, куда звоните? — Да, я знаю.

Офицер Брендон напряженно думал. — Так когда, черт побери, наконец, приедет этот ветеринар? — Ветеринар? Я не знаю, когда приедет ветеринар, — изумился Брендон. — Так зачем же вы тогда сидите за телефоном? — негодовал мужчина на другом конце провода, — вы что, за что вам платят деньги, если вы секретарь? — Я? Я — офицер Брендон. — Офицер? — изумился мужчина, — тогда какого черта вы сидите и не можете отдать приказ, чтобы ветеринар ехал как можно скорее. Моему кобелю очень плохо. — Извините, извините, — ответил Брендон, — а что с вашим кобелем? — Да какая разница, что с моим кобелем. Моя жена уже несколько минут нервничает и скандалит. Кобель подавился рыбьей костью. — А-а, — обрадовался Брендон, — тогда вам нужно вызвать ветеринара. Одну минуту, я сейчас скажу вам номер ветеринара…— Какого черта ветеринара? Я с кем разговариваю? — Вы разговариваете с шерифом Твин Пикса, вернее, с помощником шерифа -офицером Брендоном. — Извините, извините, — послышался испуганный мужской голос, — извините, извините, — в трубке раздались короткие гудки.

«О, черт, еще этот ветеринар. Уже было общество рыболовов, которое ошиблось номером, уже был страховой договор, который я, почему-то должен подписывать, и как это Люси со всем справляется? Как она умудряется отвечать на эти дурацкие звонки?»

Офицер Брендон прижал телефонную трубку к аппарату. Но тут резко и пронзительно зазвонил соседний телефон. — Шериф Твин Пикса Гарри Трумен вас слушает. Извините, не шериф, а помощник шерифа офицер Брендон вас слушает, — из трубки послышались короткие гудки. — О, слава богу, хоть не рассказывали мне про кобелей и про икрометание форели, -громко выругался Брендон.

Не прошло и минуты, как вновь зазвонил телефон. Брендон неохотно потянулся к трубке и взял ее. — Алло. — Люси, здравствуй, это ты? — мужчина говорил медленно и вкрадчиво. — Что? — высоким голосом ответил Брендон. — Люси, как твои дела? — послышалось из трубки. — Мои дела отлично, — громко закричал Брендон, — идите вы все к черту со своими звонками! — А почему вы кричите? Это звонит портной Люси. Она заказывала костюм и сегодня должна его забрать. — Извините, извините, насчет костюма Люси мне ничего не говорила. — Так вот, передайте Люси, ее костюм готов и она может забрать его когда угодно. — Хорошо, передам.

Брендон вытер вспотевший лоб и принялся записывать на карточке послание к Люси.

Он записал и сунул бумажку под стекло. — Алло, это Энди? — послышалось из трубки. — Да, это Энди. — Позовите, пожалуйста, моего мужа, он должен быть где-то рядом. — Ваш муж, рядом со мной? — Энди огляделся по сторонам, но никого в приемной не было. — А кто ваш муж? — Мой муж — Майкл. — Майкл? Извините, миссис, у нас Майкл не работает. — Как не работает? Он же уже пять часов, как ушел на работу и должен мне позвонить…— Ну, знаете, миссис, может, он еще и позвонит. — Энди, зачем вы меня разыгрываете? Позовите, вам же не сложно. Отойдите от стойки и позовите моего мужа. Он где-нибудь на кухне. — Миссис, вы знаете хоть куда звоните? — Конечно, знаю. Энди, пожалуйста, не разыгрывай меня, мне надоело ждать. — Да, я Энди, но, скорее всего, не тот, какой вам нужен. — Да мне все равно, какой ты там Энди. Может, ты уже порядочно выпил? — Я? Выпил? — изумился Брендон. — Вы звоните в полицию. — Ой, Энди, перестань, какая может быть полиция в ресторане? — Вы звоните в полицейский участок, в приемную шерифа. — Ну и хорошо, пускай себе в приемную, пускай ты будешь Энди, офицером, но все равно, оторви свою задницу от стула, поднимись и позови Майкла. — Послушайте, миссис, какого Майкла вам надо? — Моего мужа, Энди, не разыгрывай меня, ведь вы же еще вчера были у нас в гостях и ели пирог с корицей. — Я? У вас в гостях? Да я вчера…— Энди, хватит разыгрывать, позови Майкла. — Миссис, вы звоните в полицию и разговариваете с помощником шерифа Брендоном, понимаете? — Энди, если ты не прекратишь выдуриваться, то я расскажу обо всем Майклу, и он рассердится.

Энди не выдержал и бросил трубку. Но телефон тут же зазвонил. — Полицейский участок, шериф Твин Пикса Энди Брендон вас слушает…— Энди, с каких это пор ты стал шерифом, тебя что, повысили? — Алло, а кто это говорит. — Это говорит судья Клинтон. — О, ваша честь, извините, это офицер Брендон. Я тут дежурю, а шериф куда-то вышел. — Так вот, офицер Брендон, скажите шерифу, чтобы он мне завтра обязательно позвонил. Я очень буду ждать. — Хорошо, хорошо, ваша честь, я обязательно передам ему.

Энди схватил очередной листок бумаги и принялся записывать то, что ему сказал судья Клинтон. Потом он очень долго искал место, куда прилепить записку, чтобы не забыть, потом передать ее шерифу.

«Господи, как здесь работает Люси? Можно сойти с ума. Эти звонки… эти ненужные разговоры, вопросы, ошибки. Господи, как я ее понимаю. Теперь-то я уж точно знаю, от чего она такая нервная. Это все от проклятых телефонных разговоров».

Но потом Энди Брендон призадумался: он что-то не мог припомнить, чтобы телефон так разрывался в полицейском участке в его присутствии.

И тут Брендона осенило: ведь Люси не столько слушает чужие разговоры, сколько звонит сама. Сколько он ни помнит, вечно сидит Люси с телефонной трубкой в руках. Вечно она болтает со своими подругами о нарядах, о новых знакомствах.

И тут Брендон решился: он снял трубку, потом долго рылся в бумажках, ища записанный им номер телефона лаборатории штата, куда он сдал свой новый анализ, не доверяя больше профессиональным способностям доктора Хайвера. Наконец, найдя номер, он прикрыл другим листком название лаборатории, куда звонил. Еще раз убедившись, что приемная пуста, Брендон набрал номер. Из трубки послышался приятный женский голос: — Лаборатория исследования спермы вас слушает. Брендону показалось, что в пустой приемной голос девушки прозвучал как раскат грома. И он зашептал в микрофон, на всякий случай прикрывая его рукой. — Я звоню узнать результаты анализа. Доктор Хайвер говорил мне…

Но голос перебил его: — Что вы, конкретно, сдавали? Брендон принялся шептать еще тише: — Я сдавал на анализ сперму. — Повторите, я не слышу. Что вы сдавали? — Сперму, — выдохнул Брендон. — А, ну хорошо. Как ваша фамилия? — Брендон, Энди Брендон. — Я сейчас найду результаты ваших анализов. Да, вот, нашла. Доктор назначил вам анализ на олигоспермию. — Как? Как? — Олигоспермию. — Простите… мисс, или миссис, я не успеваю записывать. Помедленнее, пожалуйста. — О-ли-го-спер-мию, — растяжно, по слогам проговорила девушка.

Брендон старательно, печатными буквами так и вывел его на бумаге, зачем-то тоже разбив на слоги. — Это ужасно,-проговорил Брендон. — Что? Что ужасно? — Ну, как, о-ли-го-спер-мия, — загробным голосом повторил Брендон, — и она у меня есть? — Нет, ну что вы, — рассмеялась девушка, — это было у вас раньше. — А-а-а, — облегченно вздохнул Брендон. — А кстати, что это такое? — Слишком мало половых клеток, — объяснила девушка. — Но не бойтесь, мистер, это просто на такой параметр проверяют вашу сперму. Сейчас я посмотрю окончательный результат. — Ну, ну, — шептал Брендон, ожидая ответа. — Мистер, вы меня еще слушаете? — Конечно, я прямо весь — нетерпение. — Так вот, у вас все в порядке. У вас очень сильная сперма. — Как сильная? — напрягся Брендон. — Дышите спокойней, ваших сперматозоидов, сданных в пробирке, хватило бы, чтобы оплодотворить целый город, — пошутила девушка. — Целый город? — не мог поверить Брендон. — Извините, сэр, у меня много посетителей, звонки, я не могу больше с вами разговаривать. Еще раз поздравляю вас. — Спасибо, — успел проговорить в трубку Брендон, прежде чем из нее зазвучали короткие гудки.

Брендон еще раз огляделся, сложил пополам бумажку и сел на нее. Потом призадумался, вынул из-под себя записку и спрятал ее в кобуру пистолета. Это было самое надежное место. — Я — целый город. Энди, я тебя поздравляю, в тебе сидит целый город… За один раз… Представь себе, Энди, за один раз ты можешь оплодотворить всех женщин Твин Пикса, и еще останется на мелкие поселки до самой канадской границы. Через некоторое время все женщины будут ходить беременными, как Люси. А если нет, то это можно повторить. Я — всегда, пожалуйста.

Энди Брендон широко расправил плечи и радостно вскрикнул: — Я — целый город.

Хлопнула дверь туалета, и из нее вышел, на ходу застегивая ширинку, Гарри Трумен. — Энди, что случилось? — Я — целый город. Гарри, можешь поздравить меня. — С чем? Ты — целый город? — Гарри, я могу оттрахать целый город, и все будут беременными. — Ну, знаешь, Брендон, целый город — это уже слишком. Ты можешь оттрахать только его половину. — Как это половину? Мне только что сообщили из лаборатории, что меня хватит на целый город. — Брендон, неужели ты собираешься трахать и мужиков?

Энди призадумался. — Да, хотя, вообще-то, не стоит. Они никогда не станут беременными. — А вообще, Брендон, я тебе посоветую: займись-ка ты хотя бы одной Люси, чтобы она, наконец, была довольна жизнью. А так у вас ни то ни се. Ведь ты же сумел справиться со своей матерью, поставить ее на место? — Конечно, — гордо поднял голову Брендон, — мне это удалось. — Ну, так вот, проделай то же самое с Люси. — Гарри, я как-то стесняюсь. Вот думаю про нее — и я смелый, а подойду — и вся решительность куда-то исчезает. — А ты, Брендон, вспомни про то, что тебе сказали в лаборатории. Ведь в тебе — целый город, и направь весь этот город в Люси. — Хорошо, шериф, я так и сделаю. Но только для смелости мне придется выпить. — А вот этого, Брендон, не стоит делать. У нас с тобой уже было два случая, и оба кончились не очень удачно. Так что остерегись. — Господи, Гарри, ты себе не можешь представить, какой я счастливый! Наконец, наконец, я себя почувствовал полноценным мужиком. Ну, вот таким как… — Брендон на мгновение задумался, — ну, как ты, или как… специальный агент. — Ну, на счет специального агента ты переборщил немного. — Нет, я же не в том смысле, не в смысле там сотрудничества с ФБР, я говорю о нем, как… о мужчине. — А, как о мужчине… — шериф посмотрел на молнию своих брюк и поправил замок. — Ну, Энди, я могу только поздравить тебя со всем этим. — Спасибо, Гарри, спасибо, ты настоящий друг, настоящий мужчина. — Ну что ж, Брендон, успехов тебе, — Гарри развернулся и направился к своему кабинету.

У него за спиной пронзительно зазвенел телефон. Брендон сорвал трубку и пронзительно закричал: — Офицер Брендон слушает. Полиция Твин Пикса. Что случилось? Говорите быстро и отчетливо.

Шериф покивал головой:

«Да, тяжело будет Люси с этим парнем, очень тяжело. Но, слава богу, она тоже не подарок, и думаю, что из Брендона она сделает человека. Быстрее чем вся наша полиция».