46

Дверь открыл Северцев. Он мрачно посмотрел на Рюмина, словно раздумывал, пускать ли его в квартиру, затем отступил в глубь прихожей.

— Что с ней? — спросил капитан.

Ответа и не требовалось. В доме стоял густой запах валерьянки. Из-за закрытой двери кухни доносились приглушенные рыдания.

Рюмин рванулся было туда, но Александр остановил.

— Не советую. Вряд ли она захочет вас видеть.

— Да. Да-да… — согласился капитан. — Где это?

— Здесь, — Северцев указал на дверь. Рюмин вошел в комнату. Всюду — чистота и порядок. Обыкновенное жилище одинокой женщины, пока еще не подверженное разрушительному влиянию крепкой мужской руки.

Платяной шкаф, бельевой, сервант… На большом, во всю стену, окне, ведущем на лоджию, — чистые занавески. Уютный диванчик, письменный стол, в углу — кровать-Капитан замер. Постель была перевернута, подушки, одеяло и простыня — заляпаны красными пятнами. На стене над кроватью, старательно вычерченный кровью, стоял знакомый вензель «М».

— Когда это случилось? — спросил Рюмин.

— Точно не знаю, — ответил Северцев. — Я встретил Анну после работы, привез домой. Открыл квартиру, и… — он со злостью показал на знак.

— Замок открылся легко?

— Безо всякого усилия. Он не взломан, если вас это интересует. — Александр покосился на дверь и перешел на шепот. — У него есть ключ. Понимаете?

— Да, — кивнул капитан.

— Ни черта вы не понимаете! — вскричал Северцев. — И я — тоже! Я уже жалею, что связался с вами! Что, в конце концов, происходит? Мы охотимся за ним или он — за нами?!

— Успокойся! — сказал Рюмин. — Ты так орешь, словно тебе и впрямь что-то угрожает…

Он не успел договорить. Дверь в комнату открылась, на пороге стояла Анна. Лицо ее было заплакано, глаза припухли, но она держалась прямо и уверенно.

— Он так орет, — сказала Вяземская, и голос ее не дрожал, — потому что боится за меня. Вам этого не понять. Для вас главное — раскрыть очередное преступление. Поставить еще одну галочку. Завершить расследование и списать дело в архив. А люди вам — безразличны.

— Анна Сергеевна…

— И я — тоже!

— Вы несправедливы, Анна Сергеевна, — с укором сказал Рюмин, но лучше бы он этого не говорил.

— Вы, кажется, изволили обидеться? — Вяземская ехидно прищурилась. — Ах, извините великодушно, что задела вашу тонкую поэтическую натуру. Вам так много довелось пережить за последнее время! Ведь это вы сидели в ресторане, выполняя роль подсадной утки, это вы ожидали нападения в любой момент, с любой стороны! Это вас чуть не раздавил черный джип! Едва не раскатал в лепешку своими огромными колесами! Это в вашу квартиру ворвался маньяк и испоганил кровью стены! Не так ли?

— Анна Сергеевна… — капитан не знал, что возразить. Все эти упреки он заслужил. Крыть было нечем. — Хотите, я переночую у вас?

Рюмин посмотрел на Северцева, пытаясь найти у него поддержку.

— Я посижу в прихожей, на табуретке… Могу и на полу, это неважно… Вам так будет спокойнее…

Анна смерила его холодным ненавидящим взглядом. Будь его воля, Рюмин предпочел бы провалиться на месте — сквозь все пятнадцать этажей и даже ниже.

— Катитесь к черту, капитан! — размеренно, почти по слогам, произнесла Вяземская.

И вышла из комнаты.

Александр проводил Рюмина к выходу.

— Анна Сергеевна! Простите… — успел крикнуть капитан.

Ответом ему было молчание. Северцев закрыл дверь.