home | login | register | DMCA | contacts | help | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


my bookshelf | genres | recommend | rating of books | rating of authors | reviews | new | форум | collections | читалки | авторам | add



Глава XVIII. ПЕРЕД БУРЕЙ

В ту же ночь Дхирендра, Дхандас, Чан и я устроили совещание, которое закончилось лишь под утро, — многое пришлось обсудить. Мы сознавали трудность положения. Уже одно то, что Нохри не верил нам, представляло для нас большую опасность, но сейчас в Митни-Хапи вернулся Псаро, и это грозило нам смертью.

Псаро еще раньше слыл среди серафийцев чародеем. Теперь же он, единственный в этой стране, повидал современный мир и познакомился с чудесными открытиями и достижениями нашей цивилизации.

Я высказал мнение, что это Псаро убил Шивнатха Джаухри, и в подтверждение услышал от Дхандаса подробности убийства, о которых не писалось в газетах.

Агент полиции, расследовавший это дело, увидел на полу нож для резки бумаги. Очевидно, Шивнатх Джаухри, делая попытки спасти свою жизнь, ударил этим ножом Псаро — вот откуда шрам на щеке, которого, как сказал мне Яхмос, раньше не было.

Нам не стало легче от того, что мы нашли убийцу Шивнатха Джаухри. Мы понимали, что Псаро не так просто обмануть.

Я готов был хоть сейчас покинуть Митни-Хапи, пребывание в котором с каждой минутой становилось все опаснее, тем более что любознательность ученого была удовлетворена и все, что я увидел в этой стране, значительно превзошло мои ожидания. Но как выбраться отсюда живыми и невредимыми? Если даже нам удастся скрыться из города, это все равно ни к чему не приведет: бежать через пустыню безумие, а другой дороги мы не знаем.

Пока я высказывал товарищам свои пессимистические соображения, господин Чан спокойно слушал меня, сидя на полу и упершись подбородком в колени.

— Не надо отчаиваться, профессор, — сказал он, когда я кончил. — Я вполне согласен с вами, что пытаться вновь перейти через пустыню было бы безумием. Но я услышал о возвращении Псаро, и это мне кажется хорошим признаком.

— Хорошим признаком?! — воскликнул я. — Да как только он узнает о нас, нам несдобровать.

— Вы не поняли меня, профессор. Неужели вы думаете, что Псаро вернулся через пустыню? — улыбнулся Чан.

— Не знаю, — ответил я.

— Я считаю это невозможным, — сказал Чан.

— Но почему?

— У него не хватило бы на это сил: он ведь намного старше вас. Я хорошо рассмотрел его в ту ночь, когда мне пришлось похитить у него амулет.

— Но это всего лишь ваше предположение, — возразил я.

— Нет, профессор, я еще не все рассказал вам. В африканских лесах распространена болезнь, которая навсегда оставляет свой след на лице человека: губы вначале синеют, а потом становятся черными. И признаки этой болезни я заметил у Псаро. Следовательно, перед тем как попасть в Индию, он пробирался через леса.

— Как, и это вы тоже успели увидеть в ту ночь в Суэце? — удивился я.

— Да. Но тогда, разглядывая комнату при свете карманного фонаря, я не обратил на это особого внимания, а вот теперь начинаю припоминать. Моя голова-это своего рода склад: она хранит самые различные вещи, о которых я иногда и сам не подозреваю и которые всплывают в памяти лишь тогда, когда в них испытываешь необходимость… Но слушайте меня. Насколько мне известно, ни к югу, ни к северу от этой страны нет больших лесов, как нет их в долинах Нила и Собата. Да Псаро и не мог бы добраться сюда с юга, так как для этого ему пришлось бы сделать большой круг и потратить слишком много времени. Остается лишь одна дорога, с юго-востока. А это значит, что мы с вами сможем выбраться отсюда той же дорогой, какой воспользовался Псаро.

— Что же, может быть, вы и правы, — сказал я, чувствуя, как во мне затеплилась надежда от этих слов Чана. — И чем быстрее отправимся мы в путь, тем лучше, потому что наше пребывание в храме с каждым мгновением становится все более опасным.

— Итак, вы предлагаете бежать отсюда при первой же возможности? — спросил меня капитан Дхирендра.

— Да. Но меня беспокоит то, что жизнь царицы находится в опасности, — ответил я.

Дхандас, молча слушавший нас, неожиданно вступил в разговор.

— Мы прибыли сюда не для того, чтобы спасать какую-то царицу, и я не покину этот город, пока не проникну в гробницу Серафиса.

— Это невозможно. Если бы мы даже знали тайну гробницы, нам не справиться с жрецами, которые ее охраняют, — сказал Чан.

— Если мы попытаемся применить силу, то это кончится для нас очень плохо. По-моему, самое лучшее, что мы можем сделать, — это оставаться для всех друзьями: один враг среди хранителей гробницы и жрецов храма — и наша песенка спета, — поддержал Чана Дхирендра.

— Мой дядя сделал великое открытие. Он узнал об этой стране и обо всем том, что мы видим сейчас своими глазами. Он оставил после себя несколько записных книжек, и каждое слово, написанное в них, оказалось правдой. Поэтому не может быть никакого сомнения и в правдивости его записей, в которых говорится о сокровищнице Серафиса. Я согласен, что пытаться силой проникнуть в гробницу действительно глупо, но еще глупее было бы с нашей стороны бежать отсюда, оставив здесь несметные богатства, — негромко проговорил Дхандас, глядя на огонь в очаге.

Мы молча смотрели на этого человека, который мечтал овладеть всеми сокровищами Серафиса. Только ради них он и отправился в это опасное путешествие. И если в свое время он возражал против включения в состав нашей экспедиции Чана и Дхирендры, то лишь потому, что ни с кем не желал делиться богатствами, сокрытыми в гробнице Серафиса.

Тишину нарушил капитан Дхирендра, который всегда любил рассуждать практично.

— Представьте себе, что мы вошли в гробницу и захватили все сокровища. Как мы возьмем их с собой в долгий, длинный путь в несколько тысяч километров, который лежит через африканские леса? Дорога на юго-восток — я лично твердо убежден в том, что она есть, — очевидно, проходит по неисследованным лесам и ведет в Кению или в Уганду. Мне не раз приходилось путешествовать по лесам, и поэтому говорю вам по собственному опыту, что раз мы собираемся в такой путь, то должны взять с собой лишь самое необходимое, — сказал он.

— Подумайте, сколько людей нуждается в деньгах! — воскликнул Дхандас.

— Но золото не заменит вам пищи. Собери вы хоть все драгоценные камни, какие имеются в мире, — и они не помогут вам отразить нападение в пути, — пытался вразумить его Дхирендра.

Дхандас долго молчал и потом сказал грубым, жестким голосом:

— Я храбрый человек и готов выжидать столько времени, сколько это нужно. Все мы рабы обстоятельств. Никто не может сказать, что будет завтра.

Да, это было действительно так. Мы не знали, что ждет нас впереди, в особенности теперь, когда в одном с нами городе находился Псаро…

На следующий день поздно вечером ко мне зашел Яхмос и сказал, что царица просит меня прийти к ней как можно быстрее. Когда мы сидели в лодке, я попытался заговорить с верховным жрецом, но он не отвечал мне и только молча плакал, закрыв лицо руками. Я понял, что стряслось какое-то несчастье, и с нетерпением ожидал прибытия во дворец.

Мы застали Серисис одну, без подруг. Царица почтительно поклонилась мне, и не успел я еще спросить, зачем она позвала меня к себе, как она, взяв меня за руку, сказала:

— Мне крайне нужна ваша помощь. Как я вам вчера говорила, так оно и случилось. Псаро вернулся и вместе с Нохри организовал против меня заговор. Вчера вечером Нохри пригрозил мне восстанием, если я не послушаюсь его.

— Чего же он потребовал от вас, царица? — спросил я.

— Вы даже представить себе не можете, чего он хочет! — ответила она и, обращаясь к Яхмосу, воскликнула: — Разве я и мои предки не достаточно почитали богов? Неужели в моем царстве не найдется ни одного человека, кто смог бы проучить этого негодяя?

— Чего же он требует от вас? — повторил я свой вопрос.

— Нохри хочет, чтобы я разрешила ему ограбить сокровищницу Серафиса. Я, конечно, не разрешу, но он может силой убрать жрецов, которые охраняют гробницу.

— Этого не будет никогда: если это случится, на всю страну обрушится яростный гнев богов, — заметил верховный жрец.

— Я позвала вас для того, Тутмос, чтобы великие боги Гор, Тот и Анубис, которые не раз защищали моих предков от врагов, помогли в эту трудную минуту своей верной рабыне, — сказала царица.

— Они обязательно помогут вам! — воскликнул я.

Я ясно видел, что наша судьба зависит от того, сохранит ли царица свою власть или нет: мы едва ли прожили бы сутки, если бы Нохри завладел престолом. Возможно, что именно эти соображения и заставили меня дать столь быстрый и решительный ответ.

Но что бы там ни было, мои слова успокоили царицу. На ее красивом лице снова заиграла улыбка, и она сказала, хлопая в ладоши:

— Я всю жизнь буду признательна вам за это, мой дорогой Тутмос.

— Скажите, царица, почему Нохри так торопится овладеть сокровищницей Серафиса, вместо того чтобы вначале поднять восстание и овладеть троном, а потом уже беспрепятственно ограбить гробницу? — спросил я.

— Ему нужны деньги, чтобы подкупить предателей и изменников.

— О, об этом я совсем не подумал.

— Но, что бы там ни предпринял Нохри, до сокровищ Серафиса ему не добраться. Боги не допустят этого.

— А разве нельзя взломать дверь в гробницу?

— Нет, это невозможно. Прошли уже тысячелетия с тех пор, как выстроена эта гробница, но еще никому не удалось проникнуть в нее. Я опасаюсь только Псаро — он искусный маг и заклинатель.

Я тоже боялся Псаро, но не потому, что верил в волшебство, а потому, что Псаро познакомился с современным миром и знал значительно больше своих соотечественников.

Тщательно продумав создавшееся положение, я сказал царице:

— Я буду говорить с Тотом — никто не может соперничать с ним в мудрости.

Я сказал правду, ибо за всю жизнь я не встречал более умного человека, чем Чан.


Глава XVII. ВСТРЕЧА С ЦАРИЦЕЙ | В забытой стране | Глава XIX. НАЧАЛО БУРИ