Двойная экономика
Когда-то Западный мир был нормален. Причем настолько, что даже в основе экономики было нормальное распределение. Это был мир процветающего среднего класса, массовых рынков, стандартизации, безопасности и стабильности. Нормальность находила отражение в телепрограммах, музыке, моде и т.д. — она была вездесуща. Успех компаний обеспечивался обращением к золотой середине, там находилась большая часть бизнеса. Золотая середина — это мир автомобилей Volkswagen, белых плетеных изгородей и стабильной зарплаты — мир монохромной нормальности.
Индустриальный Запад видел свою задачу в создании этой великолепной середины. Дряблый живот поствоенного капитализма наполняли люди, готовые есть, спать, работать и делать покупки в довольно предсказуемом стиле. Такова ваша жизнь, моя жизнь, все наши жизни. Политические партии нуждались в середнячках. Локальные компании, в своей погоне за экономией на масштабах, нуждались в середнячках. Даже капиталистам они были нужны. Растущий публичный сектор выдул из низшего и высшего классов красивый «колокол» нормального распределения.[Кривая нормального распределения имеет форму синусоиды очертания колокола.]
Это было тогда. Теперь времена иные. Забудьте о норме. Думайте аномально. На практике оказывается, что идея создания общества, основанного на принципе воспитания, была отброшена. Взамен снова правят законы природы. Изменения толкают нас в направлении фундаментально отличного мира экономического дарвинизма, того самого, где аномалия является нормой. Колоколообразная мечта приобрела форму груши.
Такое развитие событий далеко не так странно, как может показаться. Оглядываясь назад, может статься, что «нормальный» мир, в котором большинство из нас выросли, является не более чем историческим эпизодом, исключением, длившимся менее ста лет. Теперь мы возвращаемся в обычное состояние (а)нормальности. Это просто естественно.
Уберите идеологические амбиции и экономические стимулы, и середина начнет исчезать. Не будем забывать, что рынок — всего лишь машина, которая делит мир по принципу эффективности. Рынок не слишком интересует середина. Дряблый живот Западного мира уже ощутил это. С начала 1980-х число банкротств среди среднего класса в США возросло на 400%. 40% из них были связаны с проблемами со здоровьем, а 20% с разводами. Около двух третей обанкротившихся так и не смогли оправиться. По оценкам, в 2003 году около 1,5 млн. американцев будут вынуждены заявить о банкротстве.
В будущем, размышляя о прошедшем десятилетии, наши дети будут иметь в виду не «мыльные пузыри», хотя это и занимало первые полосы газет. Вместо этого они будут рассуждать о двойной экономике и переходе к биномиальному обществу, поляризованному миру достатка и бедности, возможностей и нищеты, роскоши и второсортности. Изменения в технологиях, институтах и ценностях толкают нас в мир караокекапитализма, в котором добродетель и порок являются единственными альтернативами — капитал и компетенции или случай, возможности или ответственность, свобода или обязательства, признание или одиночество.
Уровень детской смертности в Вашингтоне, окр Колумбия (16,2 на 1000), соответствует уровню Шри-Ланки. В Европе эта величина равняется 9,4. Процент детей, рожденных со сниженным весом, в столице США равен или даже превосходитит этот показатель для Замбии.
Около 16% населения Европы имеет доход в 60% от среднего уровня. Без социальных пособий число таких людей составило бы 24%.
Расширение в мае 2004 года ЕС за счет 10 государств Центральной и Восточной Европы еще сильнее увеличит разрыв между бедными и богатыми: в наименее развитых регионах ВВП на душу населения будет составлять лишь 31% от среднего. Наиболее благополучные регионы окажутся в 10 раз богаче.
До сих пор большая часть наших представлений о политике, спорте, бизнесе, собственном развитии, архитектуре, демократии и дизайне имела дело с золотой серединой — нормальной и общепринятой. Теперь среднее находится на грани вымирания. Если успех — это вопрос крайности, а не приверженность середине, необходимо переосмыслить то, как мы строим организации и собственные жизни. С точки зрения бизнеса, требуется возврат к природе, притом в понимании Чарльза Дарвина, а не Жана-Жака Руссо. В двойной экономике все больший упор будет делаться на выживание наиболее приспособленных. Но компании и отдельные личности могут также выбрать и другую стратегию: выживание наиболее сексуальных. Оставшиеся посередине дороги будут задавлены современными монополистами.