на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить

реклама - advertisement



Глава 20

Щиты пришлось обернуть брезентом. И именно они при перебежках чаще всего задевали доспехи, и если доспехи при этом глухо звякали, то щиты – практически колокола – издавали долгий, легко различимый звон. В штабе по этому поводу долго гадали – может, в самом деле их лучше делать из дерева, а металлические пластины лишь набивать сверху? Но Ростик по опыту знал, такие щиты были бы тяжелее дюралевых, но более хрупкие. Да и изготавливать их было бы труднее. И сумел настоять на дюралевых щитах, вот только их приходилось иногда оборачивать.

Потом Ростик отобрал людей, самолично обойдя ползавода. Иных ребят вытаскивал из когтей взводных командиров, угрожая доложить самому Антону. После такой угрозы многие, поругавшись, все-таки уступали, знали, за кем останется последнее слово. Раньше Ростик стеснялся прибегать к этому приему, по себе знал, убери двух-трех толковых ребят – и взвод превратится в коммуну. Но в последнее время стал безжалостным.

Выбранным настрого запретил разговоры. Вот с этим было туго, желающих выступить было – пруд пруди, и у ребят неизбежно возникало желание посудачить. Он и сам когда-то не смог бы удержаться, но в последнее время стал молчуном. Примерно как и отец. Но об этом не ему судить. Как неудачно пошутила как-то мама, забредя на завод повидаться с сыном, – об этом будет судить уже его жена. Вот еще бы только знать, что она появится, что у него будет возможность этим заняться…

Передних часовых сняли стандартно – удар короткой битой или мечом по ногам сзади. Кем-то давным-давно было замечено, что при этом у насекомых, практически у всех, даже у трудноуязвимых богомолов, перехватывает дыхательные центры. И они не могут поднять тревогу, по крайней мере секунды три, просто катаются по земле без единого звука. В эти несколько секунд следовало поймать голову такого кузнеца, заломить назад и быстро перерезать шейные жилы.

На словах или во время учений это выглядело даже не очень сложным, шейные мускулы у насекомых были не самыми сильными. Но в темноте, когда положение противника трудноуловимо и к тому же опытные богомолы еще могут своими метровыми резаками достать человека даже и с парализованным дыханием, – это превращалось в задачу, достойную только очень решительных вояк. К счастью, на этот раз проблем не возникло.

После передового охранения они уже навалились на изготовителей баллист. Эти были даже не вооружены, если не считать кое-каких инструментов – деревянных молотков, киянок, клиньев, каких-то сложных веревочных пил, которыми некоторые пильщики пытались отмахиваться как хлыстами… И уже, в общем-то, можно было не соблюдать тишину. Так что их опрокинули быстро, хотя стрельбы еще не поднимали.

И все. Вылазка свои цели оправдала. Теперь оставалось поджечь баллисты, скомандовать отход, проследить за самыми азартными… Но Ростик пересчитал порубленных мастеровых и не поверил своим глазам – их было меньше четверти. Это значило, что самых умелых, самых толковых работников почему-то отправили поглубже. Может быть, в рабочие землянки? Значит, опять Рой что-то почувствовал…

Ростик выбежал из котлована, где насекомые изготавливали свои баллисты, и посмотрел в сторону землянок. Они были близко, метров двести, для одного хорошего рывка всего-то полминуты. Если учесть темноту, то полторы-две. Стоило ли об этом говорить?

Но это значило – углубиться в неприятельскую территорию, встретить новых богомолов, новых черных стрелков – задача была трудновыполнимой. Ростик оглянулся. Вся команда, человек сорок, ждала его решения. Что делать – поджечь баллисты и свалить или все-таки попытаться достать землянки?

Благоразумие подсказывало, что нужно делать то, что задумано. Что излишняя решительность обернется лишними трупами, что азартничать можно без конца… Теперь же Ростик попробовал представить свое будущее – будет ли он жив, если попытается атаковать землянки. Этот способ выбрать решение был ничуть не глупее, чем всякий другой… Получалось, что он будет жить, что опасности – по крайней мере для него – в этом рывке нет.

– Сержант, – приказал он шепотом ближайшему из командиров отделения, – закладывай со своими ребятами горючку под баллисты. И поджигай. Если не сможешь нас дождаться, отступай без команды. Остальные – за мной.

Решение было не самым скверным. Вот только требовало времени для исполнителя. Потому что еще месяц назад дали бы бензин в бутылках, которые достаточно просто разбить и запалить одним щелчком зажигалки.

Теперь для этих целей им выдавали брикеты – так называли комки черной, плотной пакли, завернутые в пергаментную бумагу. Как говорили, их делали из смеси масла, войлока и какого-то сильного окислителя, вроде аммиачной селитры. Горели такие брикеты довольно жарко. Но не долго. И их легко можно было отбросить в сторону. Но самой большой проблемой иногда было их подпалить, например, в дождь. На этот раз дождя, к счастью, не было, но надеяться, что все брикеты загорятся легко и послушно, тоже не приходилось.

Потом Ростик построил незадействованных ребят в две колонны и двинул их к землянкам. Шли легко, пружинисто, в любое мгновение приготовившись нанести удар, а если насекомых будет очень много, то и начать стрелять.

И вдруг люди впереди провалились. У Ростика, привыкшего угадывать в темноте то, что и глазами в ясный день сразу не увидишь, сложилось впечатление, что люди просто испарились. И лишь когда он подошел ближе, все стало понятно.

Перед ними был еще один котлован, и в этом котловане насекомые работали над чем-то, чему сразу и определение трудно было подобрать. Это могли быть и перекидные мостики, которые следовало приставить к заводской стене, и что-то вроде средневековых осадных башен, только еще не поставленных на колеса, а собираемых на боку, чтобы не выдать замысел.

– Марина, – закричал он, потому что первые из свалившихся в ямищу ребят уже зазвенели оружием, выдали себя и, похоже, к ним направились охранники. Драка все равно была неизбежна, так что сохранять тишину дальше было необязательно. – Марина, готовь брикеты.

В голове его прокручивалось сразу несколько идей. Первая, эти башни, лестницы или что бы там ни было, следовало подпалить любой ценой. Второе, насекомые научились делать при людях одно, на заднем плане подготавливая совсем другое. А третье его соображение вообще завело Ростика в тупик – неужели все его приступы ясновидения – обман? Он же ничего не знал об этом котловане, даже не подозревал о нем? Может, тогда все его непонятные мысли – вообще наводки Роя? Телепатические внушения, изобретенные для дезориентации людей? Может, правильно делает руководство райкома, что не доверяет его идеям?

Пока он размышлял, битва около башен, уложенных на бок, разгорелась не на шутку. Брикетов было мало, и их не удалось разложить как следовало бы. Огромный отряд богомолов, голов в полтораста, не меньше, вдруг обрушился на три десятка людей, определенно стараясь, чтобы никто из них отсюда не ушел.

Но ребята стесняться не стали, ни мечи, ни другое холодное оружие никто и не пробовал использовать, сразу взялись за автоматы. И понеслось…

Дерево оказалось пропитано какой-то темной, пахучей гадостью. Оно занималось частями – где горит, а где и нет. Явно насекомые рассчитывали, что их башни и лестницы встретятся с огнем. Но тут уж Ростик решил не мелочиться. Подозвал к себе незаменимую Марину, главного пиротехника на эту ночь, и приказал ей пустить в ход единственный захваченный для страховки огнемет.

Это Мариночка любила. Она так принялась жарить из своей огнедышащей машинки, что скоро конструкции горели вместе со всей пропиткой.

Тут же, словно по команде, из темноты сзади ударило пламя из баллист. Это работала оставленная сзади команда. Все, дело было сделано. И даже кое-что сверх плана.

– Отходим! – прокричал Ростик, надеясь, что среди треска пламени, скрипа набежавших богомолов, грохота стрельбы его все-таки услышат.

Но ребят теперь следовало заставить отступать. Они увлеклись и дрались от души. Пришлось толкать в спины, бить по шлемам, задирать стволы автоматов вверх, чтобы обратить на себя внимание. И худо-бедно, все помаленьку поняли, что на сегодня фейерверк кончился.

Отходили плотной командой. Кажется, за исключением трех убитых, потерь не было. Их сначала несли на брезенте, потом все-таки кто-то из здоровяков потащил на плечах, так было быстрее.

Ребята, занятые баллистами, присоединились вовремя. Все было хорошо. Очень хорошо.

Слишком хорошо. Ростик, который за весь этот бой не сделал ни одного выстрела, не нанес ни одного удара, лишь раздавая команды да окрики, чувствовал, что так просто это кончиться не может. Что-то будет… И это случилось.

Когда до стен завода оставалось уже метров сто пятьдесят, из темноты вдруг плотной, решительной массой появились мимикры – кошмар ночных боев, гвардия насекомых и ударная сила, не раз решающая исход стычек. Сейчас их было много, очень много. Похоже, они решили наказать дерзкий отряд, отправившийся на вылазку.

– Ну, все, – сказал кто-то из сержантов, оценив ситуацию. – Если наши не помогут, кончим свои дни в их желудках.

За последние недели это стало обычной присказкой. Но сейчас, ночью, когда даже Ростика подташнивало от перенапряжения, это было слишком откровенно. Он выволок ракетницу, проверил, есть ли ракета в стволе, и пальнул вверх.

Ракета, как всегда в Полдневье, взлетела невысоко и загорелась не сразу, но падала долго, гораздо дольше, чем на Земле. Впрочем, на Земле Ростик ракет не пускал, так что сравнивать было трудно.

Как бы там ни было, невидимки стали почти видны, и помощь, которую он запросил, тут же была оказана. Огонь с завода оказался довольно плотным… Но мимикров было слишком много, и они действовали очень слаженно.

– Занять круговую оборону! – проорал Ростик. Чтобы его лучше поняли, он стал расставлять людей сам и занимался этим, пока люди не поняли и стали действовать самостоятельно.

Может, думал Ростик, оборона не даст нам ни на метр приблизиться к заводу, но поможет сдержать мимикров, даст ребятам за забором время пристреляться, прижать хотя бы черных стрелков к земле…

Поддержка с завода стала плотнее. Лучше всего били девушки с водонапорной. У тех ни один выстрел не пропадал даром, обязательно «успокаивал» кого-то из противников… Но всего этого было мало, слишком мало.

Стоило загореться в небе очередной ракете, как сзади, со стороны горящих баллист, вдруг появился такой плотный ряд насекомых, что последнему новобранцу стало ясно – все, этот вал им не сдержать. Его просто некому будет держать уже через четверть часа. Не то что круговая оборона не поможет, тут впору просить поддержку у соседних участков…

Вдруг из-за заваленных еще в ходе сентябрьских боев секций забора, закрытых до поры мешками с песком, выкатила БМП. Она переваливалась, потрескивая неотрегулированным двигателем на особенно крутых подъемах. На броне ее стояла спаренная установка, такой Ростик никогда еще не видел. Оказалось, это был огнемет.

Подобравшись на расстояние метров семидесяти к валу черных насекомых, огнемет заработал, выбрасывая в темный воздух переливающуюся всеми оттенками оранжевую струю пламени. Она накрыла передние ряды… Все, ждать больше было нельзя.

– Бегом! Мертвых не брать!

Кто-то запротестовал, но нести трупы в самом деле было сейчас неправильно. С половиной бы людей вернуться к своим…

– Я сказал, мертвых не брать, – Ростик ударил кого-то по рукам. Потом извинится, если будет случай. – У тебя еще будет возможность помочь раненым. Вперед!

Сначала, как водится, рванули девчонки, у ребят уже давно выработался рефлекс чуть медлить с выполнением команды при отступлении и чуть быстрее, чем нужно, рвать при атаках… Ничего не поделаешь, это заложено в людей, кажется, биологически.

Потом они уже бежали все вместе. Пять-семь самых умелых прикрывали огнем из автоматов, благо случайных мимикров было на пути не очень много, чтобы их отогнать, хватило и этого. Потом откуда-то сбоку появились черные стрелки, их отбросили огнем с завода, но троих наших они все-таки зацепили…

Потом подстрелили из баллист еще двоих, что-то уж очень метко насекомые действуют, слишком быстро обучаются по ходу боев…

Ростик подхватил автомат какого-то раненого здоровяка, попытался подавить баллисту, бьющую из темноты, из-за пределов освещенного очередной ракетой круга, но, кажется, ничего не добился, лишь патроны сжег.

Потом все кончилось. Их подхватили, перетащили через забор, кто-то сердобольный сразу дал напиться. Ростик глотнул тепловатой, пахнущей глиной воды и выглянул из-за забора. БМП уже уехала за стену, кажется, ничего с ней не случилось. А не то вся вылазка принесла бы убытки – что толку жечь баллисты и даже новые штурмовые конструкции, которые они восстановят через месяц, если сгорит БМП, которая осталась одна на весь завод?

Стреляли, так или иначе, до утра. Когда включилось солнце, все-таки успокоились. И люди притихли, и насекомые принялись считать потери, перебирать обломки. С первыми лучами поднявшись на водонапорную башню, Ростик нашел тут Антона. Он рассматривал противника.

– Осталось три баллисты, то ли вы их не заметили, то ли брикеты не загорелись, – прокомментировал он.

– Они-то, похоже, и ударили нам в спину, когда мы отступали, – сказал Ростик. Он прикинул направление, да, получалось, что били именно они. А он, пытаясь с ними справиться, стрелял совсем в другую сторону.

– Сожгли, правда, десятка полтора. Но если учесть, сколько потратили патронов, горючей смеси для огнеметов и солярки для БМП…

Это было не совсем так. И Ростик рассказал про штурмовые конструкции в дальнем котловане, скрытом от человеческих глаз.

– Знал об этом или случайно получилось? – с интересом спросил Антон.

– Ничего не знал. Когда будешь составлять докладную, можешь назвать это военным счастьем.

– Понятно, – согласился Антон. – Тогда другое дело. И у меня, кажется, есть законное право ходатайствовать о твоем отпуске.

Ростик с силой потер слипающиеся глаза. И сказал то, что узнал всего полчаса назад, что не давало ему покоя и не будет давать еще несколько дней, до следующего боя.

– Марину убило. Уже у самой стены.

– Труп вынесли? – Антон ее знал.

– Вынесли. На ней же оставался огнемет.

Антон похлопал Ростика по плечу.

– Ее вынесли не из-за огнемета. А чтобы…

Да, чтобы похоронить по-человечески и чтобы не послужила она деликатесом для тех же черных стрелков. Такое не просто перенести. Но еще труднее было не вспоминать, что, не пожелай они вчера погеройствовать, сегодня она была бы жива.

– Как я хочу верить, что все не зря, – сказал Ростик.

– Вот этим и займись в отпуске, понял? – в голосе Антона появилась привычная жесткость.

Но Ростик знал, что в одиночку с этим не справиться. Может быть, мама поможет?


Глава 19 | Проблема выживания | Глава 21