Глава 11

Приготовления к свадьбе

Кестрель лежала на узкой детской кровати в карете Йодиллы, когда ощутила короткую дрожь контакта. Девушка постаралась сосредоточиться и замереть, насколько это возможно в трясущейся скрипящей карете, но ощущение не повторилось. Ослабив концентрацию, Кестрель обнаружила, что Сирей обращается к ней со своего ложа в глубине затененной кареты.

– Почему ты не отвечаешь, Кесс? Ты рассердилась на меня?

– Нет. Я думаю о брате.

– А, твой брат. Ты всегда думаешь о нем.

– Если бы ты узнала моего брата, то тоже бы его полюбила.

– Не думаю, – мрачно заметила Сирей. – Мне никто не нравится, за исключением Ланки. А это не в счет. Ну, и еще тебя.

Однако внезапно принцессе пришла в голову новая мысль.

– Твой брат похож на тебя?

– Не знаю, похож ли. Я-то чувствую, будто он – часть меня.

– Он такого же роста, как ты?

– Немножко выше.

– А еще?

– Что ты хочешь знать?

– Ну, например, цвет волос?

– Темный, как и у меня. У него бледное лицо. Он спокойный. Часто выглядит печальным. Бо может понимать чувства других людей, просто наблюдая за ними.

– Он собирается на ком-нибудь жениться?

– Вряд ли. Бо довольно одинокий человек.

– Как и я, – заявила Сирей.

Принцесса улеглась на пышную кровать и, покачиваясь в монотонном ритме кареты, позволила новой идее захватить ее. Кестрель была ее единственной подругой и единственным человеком, за исключением родителей, которого она любила. Бомен похож на Кесс, только он – мужчина. Почему бы ей не полюбить и его?

– Я думаю, что могу выйти замуж за твоего брата, – заявила принцесса.

Кестрель громко рассмеялась.

– А тебе не кажется, что следовало бы сначала спросить его?

– Зачем? Он захочет жениться на мне. Я ведь красивая.

– Ах, Сирей. Ты такая, такая…

– И какая же?

– Такая бесхитростная. Я не знаю, как еще выразить это.

– Ты хочешь сказать, что я глупая?

– Нет, не глупая. Только ты многого не понимаешь.

– Мама говорила, что мужчины хотят жениться на красивых женщинах. Она говорила: не важно, что ты глупа, главное, ты прекрасна.

– Бомен не похож на прочих мужчин.

– То есть ему не нужна красивая жена?

– Не думаю.

– Тогда зачем же быть красивой? – Сирей чуть не плакала, негодуя, что столько усилий потрачено впустую.

Кестрель ничего не ответила, и принцесса продолжала хныкать.

– Перестань, – сказала Кесс – Не стоит переживать из-за такой ерунды. Если бы тебе было больно, вот тогда…

– Хорошо, Кестрель. Не сердись на меня, или я… Нет, не буду.

– В любом случае ты не можешь выйти замуж за моего брата. Ты же собираешься выйти совсем за другого человека. Кем бы он ни был.

– Нет.

– Ты же говоришь, что должна.

– А ты сказала, что в моем положении никогда бы не вышла замуж.

– Но ведь я – не ты.

– Ах, Кесс, как бы я хотела, чтобы ты была мною! А я бы стала тобой. Ты же собираешься танцевать вместо меня, сама знаешь. Ты уже почти станешь мною, хоть на чуть-чуть. Подумай, как здорово быть такой красивой!

– Не хочу, – сказала Кестрель.

– Почему?

– Лучше я останусь собой.

– А если ты останешься собой и в то же время станешь красивой?

– Нет, – ответила Кестрель. – Если я стану очень красивой, то это буду уже не я. Кроме того, люди будут видеть только мою красоту и не замечать меня.

– Что за нелепая мысль! На самом деле все не так.

Они замолчали. Йодилле так часто приходилось слышать о том, как она прекрасна, что ей трудно было разделить себя и свою красоту. Придет день, и мужчина увидит ее без вуали. Что он подумает? Хорошо бы он увидел, как она красива, и в то же время разглядел и ее истинную сущность.

– Ах, Кесс, дорогая, – вздохнула принцесса. – Как все сложно на свете!

В тот же день Йодиллу вызвали в карету родителей, где мать собиралась обучить принцессу тонкостям брачной церемонии. Это позволило Кестрель поговорить с командиром гвардии Йохьян.

Девушка нашла Зохона муштрующим своих солдат. Он стоял на возвышении, изготовленном специально для этой цели и позволявшем ему видеть всех гвардейцев одновременно. Зохон наблюдал, как офицеры отрывистыми лающими выкриками отдают команды.

– Вперед! Сойтись! Лечь!

Кестрель ждала, одновременно наблюдая за солдатами. Длинные шеренги воинов в темно-лиловой форме образовывали замысловатые узоры, то смыкали ряды, то расходились. Казалось, что каждый из них перестал быть самим собой, сделавшись частицей огромного многотелого организма. Зохон создал превосходно работающую военную машину, и Кестрель с радостью наблюдала за движениями этого механизма. С тех пор как план созрел в голове Кесс, она думала о солдатах гвардии Йохьян как о собственной армии, призванной освободить ее народ.

Наконец Зохон заметил девушку. Желая быстрее услышать новости, командир сделал знак прекратить тщательно отработанные упражнения.

– Напра-во! Равняйсь! Отдать честь!

Войска отсалютовали командиру.

– Вольно!

Зохон направился к своей палатке, не глядя на Кестрель. Девушка помедлила несколько мгновений, затем последовала за ним.

Как только они оказались одни, Зохон устремил на нее горящий взгляд.

– Ну? Ты говорила с ней?

– Говорила, – ответила Кестрель.

– И что?

Кесс понизила голос.

– Йодилла очень боится.

– Боится! Продолжай.

– Она боится страны, называемой Доминат. Боится перечить отцу. И все же принцесса не хочет подвести свой народ.

– Конечно, не хочет. Только они слишком многого требуют от нее.

– Она считает, что должна исполнить свой долг, даже если…

– Даже если ее сердце не лежит к этому браку? – Зохон жаждал убедиться, что интуиция не обманула его.

– Да, – промолвила Кестрель.

– А я? Ты говорила с ней обо мне?

– Я была очень осторожна. Упомянула ваше имя в разговоре.

– И что она сказала?

– Ничего. Опустила глаза. Замолчала.

– Опустила глаза. Замолчала. – Зохон мерил широкими шагами пространство палатки, размышляя над словами Кестрель. – Опустила глаза. Замолчала. Что бы это значило? Понятно. Она не осмеливалась. А почему? Из-за силы чувств! Да, если все так, как ты говоришь, это значит, что принцесса даже не решается произнести мое имя!

Взволнованный этим выводом, Зохон повернулся к Кестрель, чтобы дать ей дальнейшие инструкции.

– Ты скажешь Йодилле, что разговаривала со мной. Скажешь, что я спасу ее от брака. Но я должен знать, что лежит у принцессы на сердце. Ты понимаешь меня?

– Да, – сказала Кестрель.

– Пусть она передаст через тебя письмо. Тогда я буду знать, как действовать.

– Хорошо.

– А теперь ступай! У меня есть кое-какие дела. Удача любит смелых!

Тем временем Йоди вместе с дочерью репетировала брачную церемонию. С тех пор как она сама сделала эти пять шагов, прошло много лет, и тем не менее Йоди четко помнила каждое мгновение.

– Моя мать проплакала весь день. Я тоже буду плакать, я знаю это. Итак, прежде всего запомни: шаги должны быть маленькими. Вот такими.

Йоди тяжело шагнула вперед.

– Каждый раз, когда ты делаешь шаг вперед, жених тоже делает шаг. Ты же не хочешь столкнуться с ним лоб в лоб? Я видела свадьбы, где в комнате не хватало места для пяти шагов. А ты ведь знаешь, что это значит!

– Нет, мама. Что это значит?

– Что один из вас умрет на десять лет раньше другого. Каждый шаг означает десять лет совместной жизни. Итак, давай попробуем. Я буду за жениха.

Они встали друг напротив друга в большой комнате королевского экипажа.

– Руки перед собой, пальцы переплетены. Глаза в пол.

Сирей сделала, как велели.

– Он шагает вперед, затем ты. Так. Опять ты.

Сирей продвинулась вперед на шаг.

– Пауза. Теперь звучит музыка. И не поднимай глаз до третьего шага.

– А почему я не должна поднимать глаз?

– В первые годы брака хорошая жена во всем подчиняется мужу.

– Ты ведь не подчиняешься папе.

– Только в первые годы, дорогая. Так, мой шаг. Теперь ты.

Сирей вновь шагнула.

– До того как вы поженились, ты хотела выйти замуж за папу?

– Конечно, дорогая. Он был сыном Йоханны из Гэнга. Старого Йоханны, конечно.

– Но ты любила его?

– Теперь третий шаг. Как я могла любить его, дорогая? Разве можно любить человека, с которым всего лишь однажды поздоровалась?

– А если бы он не понравился тебе?

– Четвертый шаг. Не так широко.

Сирей шагнула вперед.

– Теперь подними глаза. Держи голову прямо.

Принцесса подняла глаза на мать. Мать и дочь стояли совсем близко.

– Я должна была полюбить своего мужа. Так же поступишь и ты. Пятый шаг.

Йоди начала движение, Сирей повторила его за ней. Сейчас они уже могли коснуться друг друга. Мать развела руки и провозгласила:

– Сделав эти пять шагов, я стою здесь, как муж твой. Готова ли ты стать моей женой?

– Я всего лишь должна сказать «да»?

– Ты говоришь «да», дорогая. И ты – его жена.

Сирей ощутила огромную печаль. Не желая, чтобы мать заметила, принцесса обняла ее и зарылась лицом в обширную грудь Йоди.

– Ну, детка… Ничего-ничего.

– Мама, – сказала Йодилла мгновение спустя. – Ты счастлива, что вышла замуж за папу?

Йоди вздохнула.

– Я не знала другой жизни. Он хороший человек. И кто знает, была бы я счастливее с кем-нибудь другим?

Оставшись вдвоем с Кестрель в тот тайный краткий час, который наступает, когда друзья уже улеглись в постель, но еще не уснули, принцесса сначала прислушалась к тихому методичному храпу Ланки, а затем обратилась к подруге:

– Кесс, дорогая, ты не спишь?

– Нет.

– Я вот тут размышляю. Тебе никогда не хотелось убежать от всех и стать совершенно другим человеком?

– Хотелось, – отвечала Кестрель. – Все время хотелось.

– Но ты никогда не осмеливалась?

– Однажды я сбежала. Правда, в результате другой не стала.

– Ты вернулась домой?

– Да.

– А дома все осталось по-прежнему?

– Нет. Все изменилось.

– Это хорошо или плохо?

– Точно не знаю. – Кестрель задумалась, стараясь ответить честно. – Думаю, что плохо. С тех пор я никогда не чувствовала, что нахожусь на своем месте.

– Может быть, ты и вправду не была на своем месте. Может быть, некоторым людям это вообще не свойственно.

Кестрель дотронулась до серебряного голоса, и днем и ночью висевшего у нее на шее.

– Может быть.

В наступившем молчании Кесс вспомнила о том, что мать хотела выдать ее замуж и о том, что Сирей собирается вступить в брак… В эту минуту она впервые почувствовала, насколько они с принцессой похожи.

– Кесс, – прозвучал голос Сирей из темноты. – Я не хочу этой свадьбы. И не знаю, как остановить все это.

Кестрель пришлось выдержать короткую внутреннюю борьбу с собой. Она начинала испытывать чувство стыда за то, что использует принцессу в своих замыслах. Однако у Кестрель не было выбора. Она должна заставить Сирей сыграть положенную роль, иначе мантхам никогда не видать свободы.

– Может, тебе стоит поговорить с родителями?

– Они скажут, что выйти замуж – мой долг. Мама заявит, что не имеет значения, за кого я выхожу, и что спустя некоторое время я все равно привыкну.

– Ну, ладно, – сказала Кестрель, чтобы успокоить свою совесть, – ты не выйдешь замуж до свадьбы, а до нее еще столько дней! Вдруг случится что-нибудь, что все изменит?

– Может быть. – Голос Сирей звучал тихо и печально. – Но я в это не верю.

Скрепя сердце Кестрель заставила себя перейти к следующей части плана. Она протянула руку Сирей.

– Мы ведь по-прежнему друзья, да?

– Конечно! И навсегда!

– Если хочешь, мы можем придумать тайный знак.

– Тайный знак для чего?

– Чтобы напоминать друг другу, что мы – друзья.

– Ах! Как здорово! А что это за знак?

– Когда мы будем на людях, – сказала Кестрель, – и не сможем говорить, потому что ты – принцесса, а я – служанка, я сожму ладони и сплету пальцы, словно кисти – это два человечка, которые обнимаются. Так я покажу тебе, что мы по-прежнему друзья.

– Ах, Кесс! Это замечательно! А какой знак будет у меня?

– Точно такой же.

Наступило молчание. Затем из темноты раздался радостный голос Сирей.

– Я делаю это сейчас. А ты?

– И я.

– Я так люблю тебя, Кесс. У меня никогда еще не было тайного знака для друга.

– И у меня тоже.

– Значит, я твоя первая тайная подруга, а ты – моя. Согретая этой мыслью, Сирей наконец-то улеглась и вскоре заснула.

На следующее утро Озох Мудрый очнулся в постели и обнаружил, что его цыпленок исчез. Дверца клетки оказалась приоткрыта, а птицы нигде не было видно. С растущим страхом Озох обыскал карету.

– Где же ты, шелковый? Цып-цып-цып! Где ты, голубь мой?

Цыпленок исчез. Сам он не мог покинуть клетку. Значит, его выкрали.

Озох сел на стул рядом с опустевшей клеткой, и по накрашенным щекам предсказателя потекли слезы. Он любил своего цыпленка. Озох понимал, что это выглядит смешно, и все же птица была его другом, а в этом долгом путешествии он был так одинок.

Затем Озох вытер слезы и тяжело задумался. Время чтения утренних знаков неумолимо приближалось. Его репутации серьезно повредит, если выяснится, что Озох потерял священного цыпленка и даже не знает, как это случилось. Поэтому предсказатель тайно направился к продуктовым фургонам.

Тем же утром Йодилла решила присутствовать на чтении знаков. С каждым проходящим днем принцессу все больше интересовали предсказания будущего. Кестрель отправилась с ней, держась в тени.

В сопровождении охранников появился Озох Мудрый. Предсказатель нес свой коврик, за ним следовал слуга. Однако Кестрель, так же как и собравшиеся придворные, заметила, что в руках у слуги нет клетки с цыпленком. Озох развернул коврик для предсказаний, присел на корточки перед ним и принялся в глубоком молчании изучать ткань, словно ничего особенного не произошло. Йоханна повертел головой и в конце концов обратился к жене громким шепотом:

– Я не вижу цыпленка.

– Тсс! – прошипел королевский предсказатель.

– Успокойся, Фу фи, – промолвила Йоди.

Озох застонал. С закрытыми глазами он раскачивался взад-вперед, тихо напевая.

– Он никогда раньше так не делал, – произнес Йоханна. Йоди в тревоге посмотрела на мужа. «Произойдет что-то ужасное», – решила она. Кестрель взглянула на великого визиря, который с нахмуренным лбом наблюдал за предсказателем, пытаясь понять, что тот задумал. Затем девушка покосилась на Зохона. На спокойном красивом лице воина не отражалось никаких чувств. Однако Кесс поняла: все происходящее здесь – дело рук командира гвардейцев.

– Хару! Хару! – напевал Озох.

Неожиданно предсказатель подпрыгнул, пал ниц, затем вновь уселся на корточки.

На коврике, вращаясь по кругу, появилось яйцо. Весь двор ахнул. Даже Зохон – и тот удивился.

– Чтобы увидеть будущее, – заявил Озох, – я должен проникнуть в прошлое! Священный цыпленок обратился в яйцо!

– Ах, Фу фи! – в страхе воскликнула Йоди. – Мы все вернемся назад!

– Это яйцо, – произнес предсказатель, – знак новой жизни, знак перемен к лучшему.

– К лучшему? Ты уверен? Бедный цыпленок!

– Давайте посмотрим дальше, мама-крошка.

Йоди успокоилась. Супруге правителя нравилось, когда ее так называли. Яйцо перестало вращаться.

– Узким концом яйцо указывает на Хару. Это рассвет новой эры любви. Знак, благословляющий предстоящую свадьбу!

Предсказатель поклонился Йодилле.

– Итак, все в порядке? – спросил Йоханна.

– И даже лучше, ваше величие. Священное яйцо указывает путь. Ваше великолепие может видеть это.

– Да, действительно вижу.

– Вы видите любовь, видите благополучие. Солдат, которые соединяются с семьями, прячут мечи и обращают свои счастливые сердца к тяжким повседневным трудам.

Кестрель увидела, что Зохон нахмурился и отвернулся.

– А еще я вижу завтрак, – произнес Йоханна и радостно рассмеялся собственной шутке.

После чего властитель выбрался из складного стула и вперевалку направился к карете.

Кестрель шла за Йодиллой к карете принцессы, когда появился Барзан и попросил у принцессы разрешения переговорить с ее служанкой. Йодилла удивилась.

– Вы хотите говорить с Кесс? О чем?

– По личному вопросу, сиятельная.

Сирей отвела Кестрель в сторону.

– Ты ведь не хочешь разговаривать с ним, правда, дорогая? Он только и думает о том, как бы выколоть твои глаза раскаленными вертелами. С тех пор как я нашла тебя, он все время собирается это сделать.

– Я уверена, визирь просто хочет поговорить со мной о тебе.

– Почему обо мне? Что ты скажешь ему?

– А что мне стоит ему сказать?

Эта мысль раньше не приходила в голову Сирей. Она задумалась.

– Ты можешь сказать ему, что мне не нравится тот, за кого меня выдают замуж, кем бы он ни был. И что я не выйду за него.

– А Барзан скажет, что твой будущий муж и не может тебе нравиться, раз ты его не знаешь.

– Ой, ты думаешь, действительно не может?

– Знаешь, а вдруг мне удастся выяснить, кто твой жених?

– Прекрасная идея. Какая же ты умная! Разузнай, кто это, а потом скажи, что он мне не нравится.

Йодилла вернулась в карету, а великий визирь заговорил с Кестрель.

– Конечно же, ты слышала, что сказал предсказатель, – промолвил Барзан тоном, который считал отеческим. – Рассвет новой эры любви.

– Слышала, – отвечала Кесс.

– Любовь разлита в воздухе. Священное яйцо указывает путь. – Великий визирь понизил голос. – И может, яйцо также указывает и на тебя.

– На меня?

– Кажется, у тебя есть воздыхатель.

– Кто? – искренне удивилась Кестрель.

– Не кто иной, как сам командир гвардии Йохьян. Такой внушительный, такой красавец! Сердца всех девушек в Гэнге трепещут при его появлении!

Кесс начала понимать.

– Вы очень добры, – отвечала она, – однако командир Зохон не давал мне повода убедиться в своем расположении.

– Он разговаривал с тобой, не так ли?

– Да.

– Вот видишь! Этот человек не станет болтать с такой девушкой, как ты, если не собирается жениться. Нет, определенно все указывает на то, что Зохон ухаживает за тобой.

– Понятно, – кивнула Кестрель.

– По правде говоря, не могу взять в толк, почему он выбрал именно тебя. Впрочем, кто знает… Ты быстроглазая, проворная, и если понравилась ему, то почему бы нет? У Зохона есть положение, здоровье, и с общепринятой точки зрения он писаный красавец. Я-то считаю, что с возрастом все проходит и когда-нибудь Зохон еще успеет растолстеть, – добавил Барзан, оглаживая себя по животу. – Однако во всем Гэнге ты не найдешь мужчины, который мог бы сравниться с ним. Превосходный образец мужественности. Благородный человек. Один из лучших.

Оглянувшись, великий визирь заметил, что Зохон издали наблюдает за ними.

– Вот, смотри! Он не может отвести от тебя глаз! Нежная улыбка, легкое прикосновение – и он твой.

Барзан дважды кивнул головой, довольный тем, что ему удалось заронить в сердце девушки зерна любви, и направился своей дорогой.

Зохон подождал, пока великий визирь скроется из виду, и сам направился к Кестрель. Он не хотел, чтобы его видели беседующим с девушкой, поэтому командир прошествовал мимо, сделав вид, что не обращает на Кесс никакого внимания. Однако, проходя рядом, он тихо промолвил:

– Встретимся в моей карете.

Кестрель подождала несколько минут, а затем отправилась, куда велели. Однако в карете Зохона девушка с удивлением обнаружила королевского предсказателя Озоха Мудрого, а вовсе не ее хозяина.

Кестрель и Озох подозрительно рассматривали друг друга.

– Что ты здесь делаешь? – спросил предсказатель.

– Мне приказали прийти, – ответила Кесс.

– И мне.

Несколько мгновений они молчали. Озох увидел серебряный голос, висящий на шее Кестрель.

– Твой кулон. Он очень странный. Где ты взяла его?

– Дома.

– Я бы хотел купить его. Дам хорошую цену.

– Кулон не продается.

Прежде чем Озох успел сказать что-нибудь еще, рядом раздался воркующий звук. Предсказатель подпрыгнул.

– Мой цыпленок!

Озох крутанулся на месте, мешковатые панталоны надулись, словно паруса.

– Где ты, мой шелковый?

Звук исходил из той части кареты, где находилась спальня, расположенная за перегородкой с открытой дверью. Кестрель увидела, как Озох кинулся к двери и коснулся занавешенной кровати. Воркование перешло в тревожное кудахтанье.

– Я здесь, голубь мой! Я иду!

Озох отдернул занавеску и замер на месте. Полностью одетый Зохон лежал на кровати, держа в руках цыпленка.

Командир гвардейцев улыбнулся предсказателю и рывком сел на постели. Свободной рукой он взял со столика боевой молот.

– Это было в твоих знаках?

Мгновенным движением лезвия Зохон полоснул по шее цыпленка. Озох издал ужасный хриплый вскрик.

Командир гвардии отбросил истекающее кровью безголовое тельце, а предсказатель поднял его и прижал к голой разрисованной груди.

Зохон поднялся в полный рост.

– Отныне, – произнес он, – ты работаешь на меня.

Через дверь глава гвардейцев взглянул на Кестрель и улыбнулся ей так же, как раньше улыбался предсказателю. Носком сапога он пнул отрезанную голову цыпленка, и та покатилась прямо к ногам девушки.

Кестрель слышала тихие рыдания предсказателя, поглаживающего маленький комочек белых перьев.

– Ох, голубь мой… – приговаривал Озох. – Ох, мой шелковый…

Зохон повернулся к предсказателю и пристально посмотрел на него.

– Отныне я хочу слышать о знаках, благоприятствующих моим целям. Ты будешь говорить о сильном правителе. О вероломстве чужестранцев. О том, что истинную любовь можно найти только дома. Я достаточно ясно выражаюсь?

– Да, – отвечал Озох, склонив голову.

С останками цыпленка в руках предсказатель выбрался из кареты; кровь пятнала его замысловато разрисованный живот.

Зохон обратил безжалостный взгляд на Кестрель.

– Я завел себе хорошего друга, – произнес он, – и опасного врага.

Кесс понимала, что Зохон специально подстроил так, чтобы она увидела, как он зарезал цыпленка, и испугалась. Старания командира гвардии Йохьян достигли цели. Кесс привыкла считать Зохона глупым. Однако сейчас девушка поняла, что он столь же жесток, как и глуп. Подобное сочетание не на шутку напугало ее.

– О чем ты говорила с Барзаном?

– Это он говорил со мной. Я даже не обращалась к нему.

– О чем Барзан говорил с тобой?

Зохон покачивал молотом взад-вперед, ни на мгновение не отрывая глаз от Кестрель.

– О вас. Он думает, что вы испытываете ко мне интерес. Он хочет, чтобы я поощрила вас.

– Он думает?..

Неожиданно Зохон раскатисто рассмеялся.

– Он считает, что я заинтересовался тобой? Превосходно! Какой глупец! Кстати, а почему нет? Пусть себе думает. Скажи, что я ухаживаю за тобой. Скажи ему, что великий Зохон томится от любви к служанке Йодиллы.

При этой мысли командир гвардии зашелся от смеха.

– Замечательно, замечательно, просто замечательно! Я и не ожидал такого! – Зохон успокоился и сразу же посерьезнел. – А что Йодилла? У тебя есть послание для меня?

– Не совсем послание, – ответила Кестрель.

Девушка почувствовала, что щеки ее розовеют. Кесс заранее готовилась к этой минуте, но тогда она еще не была знакома с жестокостью Зохона. Кестрель не сложно было обмануть командира, однако теперь она боялась за Сирей. Зохон по-своему истолковал ее смущение.

– Не пугайся, – произнес он. – Просто повтори мне ее слова.

– Йодилла боится говорить, – начала Кестрель. – Однако чтобы вы могли знать, что у нее на сердце, принцесса подаст вам…

И снова Кесс помедлила. Затем, опустив вниз глаза, продолжила:

– Она подаст вам тайный знак.

Глаза Зохона расширились.

– Знак любви!.. Что за знак?

Кестрель медленно сжала ладони и переплела пальцы.

– Знак вечной любви.

Зохон смотрел на переплетенные пальцы Кесс как загипнотизированный. Затем глубоко вздохнул.

– Знак вечной любви, – пробормотал он. – Когда она покажет мне этот знак?

– Когда сможет. Вы должны быть терпеливы. Принцесса очень напугана.

– Понимаю. Скажи Йодилле… Скажи Сирей – никто не сможет причинить ей вред. Скажи, что отныне она находится под защитой Молота Гэнга.

Говоря так, Зохон поднял серебряный молот. На лезвии темнела кровь цыпленка.