Искусство ближнего боя
Максимов успел подхватить безвольно завалившееся на бок тело Ярового.
— Не убий. — Журавлев трясущимися пальцами пытался поднести зажигалку к кончику сигареты.
— Жить будет, — спокойно ответил Максимов. — Рукой дня два шевелить не сможет, но это ерунда.
— Как ты только успел? — выдохнул вместе с дымом Журавлев.
— Я его с самого вокзала пасу. Успел заметить, что он левша. А настрой очень легко по походке вычислить. Ой сюда входил, как на ринг. — Максимов положил на стол пистолет Ярового. Быстро пробежал руками по телу от воротника до ботинок. Сзади, за поясом у Ярового в специальном кожаном чехольчике был диктофон. Проводки через рукав шли к ремешку часов. — Фирма «Лансье», — определил Максимов и положил диктофон рядом с пистолетом. — Кассетки хватает на пять часов записи. Вместо ленты — тонкая проволока. Редкая штука.
Кучеряво они в банке живут!
— Про «глушилку», значит, не поверил. — Журавлев повертел в руках маленький плоский диктофон.
— А кто поверит коробке с лампочкой? Он же не собака Павлова.
— Это точно. Так… Раз запись на пять часов, наверняка разговор с другом Мишей записал. Правильно думаю?
— Зачем думать? Можно кнопку нажать и проверить. Он еще минуты две не очухается.
Пока перематывалась пленка, Журавлев курил, искоса поглядывая на спокойно сидящего на стуле Максимова. Сам Журавлев лишь едва успел заметить, что Яровой сделал лишнее движение левой рукой. И все. Но как Максимов среагировал на это движение, находясь за дверью, он никак не мог понять, а спросить не решался.
Он работал без обратной связи с Орденом. Находясь под плотным контролем, нельзя выйти на контакт со связником, нельзя использовать «почтовый ящик». Был лишь вариант экстренной связи. Посланник снабдил его тремя передатчиками-«малютками», закамуфлированными под пистолетные патроны. Сжав такую капсулу, ты включал передатчик, и он выстреливал в эфир длинный сигнал — достаточный, чтобы дежурный радист взял пеленг. Потом передатчик замолкал, экономя батарею, и отзывался только на сигнал радиста-поисковика, находящегося в радиусе пятидесяти метров. Можно было быть уверенным, что тебя или оставленную тобой «посылку» найдут люди Ордена.
Капсул было ровно три. Он использовал одну, вернувшись из Питера.
Ровно через сорок четыре минуты после получения сигнала от Олафа бомж, одиноко шатающийся вдоль ларьков на площади у Ленинградского вокзала, с облегчением вздохнул, вытащил черные пуговки наушников и щелкнул клавишей плеера. «Посылка» лежала у его стоптанных ботинок — примятая с одного бока зеленая банка «Баварии». На дне, под датой годности, был нацарапан значок, похожий на наклонную английскую букву «f». Это была руна «Анзус» — знак Посланника. Записка, лежащая в банке, должна была быть доставлена адресату в кратчайшие сроки и любой ценой.