***

Полковник Калинин провел три дня в ведомственной больнице. Его кололи, кормили и снова кололи. Четвертый день он отлеживался дома, а на пятый явился на работу, слегка прихрамывая и с царапиной на щеке, но в безупречно отглаженной сорочке.

Его непосредственный начальник, генерал-лейтенант госбезопасности Грымов, встретил Калинина как именинника.

– Ну, Владик, – сказал он, – мы с тобой сорвали банк! Нам за преступление века «Оскара» впору давать!

Генеральское «мы с тобой» Калинин пропустил мимо ушей – так уж генерал Грымов был устроен: во всех неудачах у него были виноваты подчиненные, а во всех успехах – его собственное мудрое руководство, а вместо того спросил:

– Все признались?

– Все поют, как канарейки! И Кагасов, и Сергеев, и Нестеренко!

– Нестеренко?!

– Да. А что?!

Калинин оборотил бледное лицо к начальнику.

– Но он же помогал мне. Это же он вам звонил, Юрий Сергеевич. Без него мы бы никогда, этих засранцев за хвост не взяли. В кабинете наступило тяжелое молчание. Грымов некоторое время расхаживал по ковру, и в такт грузным генеральским шагам позванивали гирьки стенных часов и стекла шкафов. Потом внезапно повернулся и сел напротив Калинина.

– Владик, ты мне вот что скажи, – проговорил генерал, наклоняясь к своему заместителю и смотря ему прямо в глаза, – Нестеренко – бандит?

– Да.

– Ты видел подвал на его дачке. Мы там, между прочим, с пола три разных группы крови соскоблили. А пол там очень тщательно мыли. Ты думаешь, ты в этом подвале был первый гость?

– Нет.

– Нестеренко Ивкину как, безвозмездную гуманитарную помощь оказывал или был «крышей»?

– «Крышей».

– Знаешь, сколько людей он убил лично? Оперативные данные на Нестеренко Валерия Игоревича, кличка Сазан, хочешь почитать?

– Я их видел.

– Знаешь, что на Нестеренко всего один раз жаловались в милицию? И что в жалобе упоминался тот самый подвал, страшный мордобой и обещание в следующий раз отрезать яйца? И что жалобщик взял заявление обратно и что с тех пор его никто и никогда живым не видел?

– Да.

– Знаешь, что недавно Нестеренко помирился с другим бандитом, Големом, который его заказал?

– Я видел Голема.

– А знаешь, что при этом троих парней, которым Голем поручил убить Нестеренко и которые предпочли обо всем ему рассказать, что этих трех парней зарезали, как молочных поросят – во имя десятка автозаправок?

– Знаю.

– Так как, по-твоему, Нестеренко должен сидеть в тюрьме или гулять на воле? У нашей фирмы есть определенная задача: охранять государство. В том числе и от преступников. Мы что теперь, в свете новых задач, – переназваться должны? В Федеральную службу безопасности для бандитов?

– Нестеренко спас мне жизнь, – негромко сказал Калинин, – и большую часть тех данных, которые я вам сообщил, добыл он.

– Замечательно. Я по этому поводу должен плакать от счастья: что бандит проделал за тебя работу. Давай так и напишем в рапорте, что службу нашу можно спустить в унитаз, а оперативные разработки просить по линии шефской помощи у московских группировок. Ты соображаешь, что ты говоришь – что за тебя твою работу сделали? Может, и орден ты Нестеренко отдашь?

Калинин молчал.

Генерал обошел стол.

– Владлен, – сказал он, я все понимаю. У тебя просто чисто человеческая реакция: он меня с ложки кормил, я ему обязан. Но ты пойми. Будет процесс. Что мы скажем публике? Что чиновник в ранге первого замминистра и парочка генералов торговали наркотиками, а московский бандит всю эту лавочку прикрыл? Ты понимаешь, какое это влияние окажет на подрастающее поколение? Страна и так – полуразложилась, щелкоперы всех мастей только и кричат о коррупции, а тут мы еще добавляем масла в огонь. Зачем? На радость врагам Родины?

Калинин сидел, не шелохнувшись, оперевшись локтем о стол и опустив голову на руку.

– Ты вот что. Ты у нас герой, перенес тяжелую травму – возьми еще отпуск, мы тебе этот в оперативную работу запишем, хочешь в Грецию на солнышко? Бесплатно, по линии соцстраха – вчера одна фирма путевки прислала.

– Нет, – уронил Калинин.

– Ну, тогда пойди домой, отлежись. Подумай над тем, что я сказал.

Калинин встал, вытянулся в струнку.

– Спасибо, Юрий Сергеевич, – сказал он, – я вполне подумал. Вы правы. Я бы хотел работать по этому делу дальше.

– Ну вот и умница, – улыбнулся генерал.