Глава 16
На кухне "Морского стража" Бесс развлекала Алекса и Тину игрой в "старую деву" за маленьким карточным столом, который раздвинула под большим окном. В середине комнаты бок о бок сидели на стульях у встроенного рабочего стола Соня и телохранитель. Они разговаривали тихими голосами, пытаясь приучить себя к мысли о недавно сделанном мрачном открытии.
– Что вы можете о нем сказать? – спросила она.
– Это был мужчина. Двадцать восемь – тридцать лет, белый, сравнительно хорошо одет.
– Утонул?
– Нет.
Она бросила на Сэйна странный взгляд.
Он сказал:
– Думаю, его убили.
Соня взяла со стола чашку кофе, сделала долгий жадный глоток.
– Как? – спросила она после этого.
– Крабы еще не полностью обглодали труп. Одна рука почти не тронута, и я видел там порезы, наверняка сделанные ножом.
– Если его вынесло на берег, то, возможно, это от кораллов.
– Его не выносило на берег.
– Что?
В ответ на одну из сомнительного качества шуточек Бесс дети разразились пронзительным смехом.
Сэйн сказал:
– Он лежал в углублении в песке.
– Итак...
Мужчина отпил кофе.
– Итак, – продолжал он, – оно весьма неприятно напоминает могилу – это удлиненная дыра в пару футов глубиной... Море начало сглаживать края и заполнять пространство вокруг тела, но очертания ямы еще можно разглядеть.
– Его там кто-то похоронил? Почему в таком ненадежном месте?
– Может быть, копали в спешке. В любом случае прилив обычно не настолько высок, чтобы добраться до этого места на пляже и вымыть песок над могилой. Убийце просто слегка не повезло, что шторм начался так близко от нас.
– И все же, – ответила она, – если бы волны не обнажили тело, то мы все равно почувствовали бы запах, когда проходили рядом.
– Крабы прокопали бы в песке туннель и дочиста обглодали бы кости, – заметил Сэйн.
– Даже закопанные так, как было?
– Да.
– Я выиграла, я выиграла! – закричала Тина.
За столом, где играли в "старую деву", начался небольшой спор; возможно, его затеяла Бесс с целью подразнить детей.
– Кто бы это мог быть? – поинтересовалась Соня.
– Джон Хейс, – ответил телохранитель.
Удивленная, она воскликнула:
– Откуда вы знаете?
Он достал листок розовой бумаги, порванный и мокрый:
– Это квитанция со станции на Гваделупе, которая дает напрокат моторные лодки. Здесь его имя и домашний адрес, но бумажка настолько вымокла в морской воде, что почти ничего нельзя разобрать. Тем не менее имя разглядеть можно.
Она взглянула на листок, но прикасаться не стала.
– Где вы его взяли?
Он ответил:
– В кармане брюк.
– Вы дотрагивались... до этой штуки?
– Всего лишь до трупа.
– И все же...
– Я подумал, что найду там что-нибудь, что поможет установить личность, и так оно и было. – Он снова опустил бумажку в карман.
– Теперь мы должны решить, что с этим делать, – заметила девушка.
– С телом?
– Конечно с телом.
Он ответил:
– Оставим там.
– Для крабов?
– А чего вы от меня хотите? Я мог бы перенести труп с пляжа, но крабы последуют за ним. Единственный вариант – это обернуть его в одеяло, принести в дом и положить в холодильник. Думаете, всем от этого будет лучше?
– О господи, нет! – воскликнула она.
– Тогда оставим его там, где нашли.
– А что, если море унесет тело?
Он с чувством ответил:
– Скатертью дорога!
– Однако, – запротестовала Соня, – это же доказательство! Разве мы не должны показать полиции, что видели, это же важно...
– Жена, мать, сестра или подруга заметят пропажу Джона Хейса и объявят розыск. У нас будет этот клочок бумаги, и мы сможем под присягой обо всем сообщить. Вполне достаточное доказательство.
Она немного подумала:
– Что он делал здесь, на острове?
Сэйн ответил:
– Я бы предположил, что он каким-то образом оказался связан с человеком, который хочет убить детей.
– Сумасшедшие не работают парами! – сказала девушка.
– Джой Хейс это понял слишком поздно.
– Значит, его убил тот, кто охотится за Алексом и Тиной?
– Думаю, что так.
Еще раньше, по дороге к дому, он попросил Соню никому не рассказывать о том, что они нашли на пляже, прежде чем удастся поговорить наедине. Теперь она поняла, почему телохранитель хотел пока что сохранить это в тайне.
Сэйн сказал:
– Я собирался попросить вас по-прежнему хранить молчание по поводу всего этого. Не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что мы видели тело.
– Почему?
– Потому что у меня есть, козырная карта в рукаве, и я не хочу, чтобы наш любитель ножей о ней догадался. Теперь на моей стороне небольшое преимущество.
– Как так?
Она попыталась сделать глоток кофе, но обнаружила, что чашка пуста.
– Если все это останется между нами до той поры, пока не разразится шторм и кто-нибудь на больших островах не сообразит, что здесь есть некоторые проблемы, если нам удастся обеспечить детям безопасность, тогда у меня будет шанс прибрать к рукам нашего чокнутого приятеля, кто бы он ни был. Можно взять этот клочок бумаги, пойти на станцию проката и узнать смытый водой адрес, выяснить, кто такой этот Джой Хейс и кого он знал. Если у меня еще не начался старческий маразм, то этот человек окажется приятелем кого-то с этого острова, из нашего дома или из соседнего.
– И этот кто-то – именно тот, кто нам нужен.
– Точно так.
– Я буду молчать.
– Спасибо.
Долгую минуту они сидели и наблюдали за детьми, которые по-прежнему были заняты игрой в карты с Бесс.
Соня сказала:
– Они чуть не разглядели...
– Не успели ведь.
– Я напугала их своим криком.
Он ответил:
– Я тоже пытался их окликнуть, но не смог произнести ни слова. Просто стоял и шевелил губами, как марионетка, которую некому дергать за нитки.
Соня взглянула на телохранителя, продолжавшего присматриваться к детям, и снова подумала о том, до чего же это противоречивая натура. Тот самый человек, который мог хладнокровно обыскивать полуразложившийся труп, не мог вымолвить ни слова, чтобы попросить детей держаться подальше от жуткого предмета. Никоим образом его нельзя было назвать обычным человеком – это было какое-то курьезное сочетание грубости и чувствительности.
Сама не зная почему, она спросила:
– Вы когда-нибудь были женаты?
Сэйн кивнул:
– Один раз.
– У вас были дети?
– Сын.
– Сколько ему?
– Сейчас было бы восемь.
– Было бы?
– Он был болезненным ребенком. Умер в три года... врожденный порок сердца.
– Мне жаль.
– Мне тоже, – ответил он, глядя на детей Доггерти.