Часть третья: «Блуждающие в тумане»

Они шли по набережной и молчали. Джеймс пытался отгадать, о чём думает его спутница, но её лицо было совершенно непроницаемым.

Мария не спеша плелась сзади, погружённая в себя. Неожиданно эта вульгарная дамочка стала раздражать Джеймса – сравнивать себя с Мэри..!

Голос… Похож, наверное. Джеймс признал, что голос Марии звучал даже приятнее.

«Отель, судя по всему, стоит на противоположном берегуозера. Добираться пешком? Идея не воодушевляет, и какие есть гарантии, что мост через реку цел? После тех разрушений, которым подвергся город, уже ни в чём нельзя быть уверенным…»

Слева, из тумана, показалось странное изваяние, и Джеймс невольно замедлил ход. Две статуи – мужчина и женщина, взявшиеся за руки. Мир, любовь, гармония. Вот только в этом городе, на каждую вещь всегда найдётся своё «НО»: у них не было голов. Вместо них торчали обрубки арматуры, словно у манекенов.

Город помешался на манекенах. Что бы это значило? Монстры, напоминают творение ребёнка, добравшегося до ножниц…

– Типичный образчик местной скульптуры, – ехидно заметила его спутница.

Джеймс повернулся и холодно посмотрел на неё, стоявшую рядом, и положившую ладонь ему на плечо. Мария была близко, и мужчина уловил запах её духов – смелый и бодрый, освежающий, как дождик в жаркий полдень. Мэри пахла совсем не так…

«Да прекрати сравнивать её с Мэри!»

Но он сравнивал. Сравнивал и злился. Злился и снова принимался за старое. Это замкнутый круг.

– Пошли.

Но двигались они не долго – новый монолит, почти точно такой же, как возле частного дома на улице Линдси.

«В память о шестьдесят седьмом, который умер от болезни и теперь спит под озером».

Бессмысленные надписи уже начинали тяготить.

– Мы должны спешить, – сказала Мария, словно обращаясь к кому-то третьему.

– Я. Я должен спешить, – поправил Джеймс. – Мария, а куда ты направляешься? Что здесь случилось? Почему ты оказалась в парке?

Мария посмотрела Джеймсу в глаза и улыбнулась:

– Ты ищешь Мэри. Свою жену, которая умерла три года назад. И я верю тебе. Верю, хотя это кажется абсурдом. Но поверишь ли ты мне, если я отвечу, что не знаю?

– … что именно не знаешь? Как оказалась в парке или насчёт города?..

Мария разочарованно выдохнула:

– Ни того, ни другого. Я только помню, как пришла в себя в каком-то баре. В руках был пистолет, но я не… – она осеклась и снова взглянула на Джеймса. Стоит ли говорить ему, что в обойме был один патрон..?

– Ну и?

– Я вышла на улицу, хотела найти хоть кого-нибудь из выживших…

Мария замолчала и вспомнила, как всего несколько часов назад стояла около приоткрытой двери в особняке:

– Спасибо, Мария. Это единственная вещь, которую я не мог взять сам. Но мое время уже истекло. Я так долго не мог покинуть этот дом… так долго.

– Да, но как…

– Мария, боги здесь – ты тоже знаешь это… Ты была рождена этим городом.

– Я не думаю, что «боги» – это верное слово.

– Ты веришь в судьбу?

– Не особо.

– И правильно.

– Эрнест, я могу открыть дверь?..

– Это тупик. Здесь ничего нет.

– Я знаю. Ну а если бы я сказала, что верю в судьбу?

– Я бы тебе сказал, что Джеймс – плохой человек. А все они –сумасшедшие.

– Джеймс..? Они? О чем ты?

– Он ищет тебя, и в то же время совсем не тебя. Понимаешь?

– Нет. Ты… знаешь о чем-то?

– Да, Мария, ты…

– Погоди. Это неважно. Не важно! Это только ты так думаешь. Я не хочу слушать.

– Тебе решать…

«Интересно, откуда он столько знал? О Джеймсе, и о многом другом. Кем он был, куда исчез? Ведь когда я вошла, комната была пуста…»

Девушка прижалась к нему, задумчиво рассматривая его серьезное лицо. Джеймс сглотнул и слегка отстранился от Марии:

– И что дальше?

– Я шла по улице. Эти существа… Я выстрелила в одного из них… Но он поднялся, будто ничего и не произошло.

Джеймс кивнул.

– А потом… ммм, я не помню. Что-то заставило меня прийти сюда…

– Ты бывала здесь раньше?

– Не знаю. Правда не знаю, – Мария выглядела сконфуженной и растерянной. – Всё так сложно. Я не уверена, что бывала здесь. Ты веришь мне?..

Что он мог ответить ей? Энжела, Мария, Эдди… Их истории звучат фантастически, но Джеймс верил в их правдивость, не сомневаясь ни секунды. Как верил и в письмо от умершей Мэри.

Дорожка вывела к шоссе, настолько широкому, что они не видели его противоположного края. Это была северная трасса, которая огибала озеро с запада.

Джеймс развернул карту.

– Куда теперь? – он повернулся к Марии, но та не спешила отвечать.

– Я думаю нам сюда, – сказала она после минутного раздумья.

«Идти с кегельбану Пита О’ Боула? Судя по плану, рядом с ним есть ещё и бар – „Райские ночи“. Мария сказала, что проснулась в каком-то баре, может быть в этом? Тогда зачем ей возвращаться? А мне…?»

– Джеймс, – девушка положила руку ему на локоть и легонько потрусила. – Нужно уходить. Быстро.

– Да что… – он оторвался от карты и хотел вспылить, но спохватился. Бледное лицо Марии, и нервный тон могли означать только одно.

Из тумана донеслись звуки шагов. Множественных шагов. Десятки ног, ступающих по асфальту. Молочная мгла не позволяла толком разобрать, откуда доносятся звуки – поэтому казалось, что они неслись со всех сторон одновременно.

– Бежим! – закричала Мария.

Джеймс среагировал не сразу, и когда сорвался следом, фигура девушки уже виднелась лишь расплывчатой тенью, мельтешащей где-то вдали.

Впереди, из тумана, показались облезшие конечности монстра, а потом и всё остальное «тело». Мария пригнулась, и легко проскользнула, но Джеймсу повезло куда меньше.

Удар левой пришёлся во что-то мягкое, и мужчине даже показалось, что он пробил тело монстра насквозь. Правая рука выхватила пистолет, ствол которого мгновенно упёрся твари в бок. Выстрел – и ствол покрыт липкой кровью. Капли попали и в лицо Джеймсу, превратившись там в отвратительную болезнетворную сыпь. В человеке вспыхнуло бешенство. Он спускал курок снова и снова, не чувствуя отдачи, а ощущая лишь холодную кровь врага, в изобилии льющуюся по руке и стекающую на асфальт. Мёртвое тело монстра лишь конвульсивно дёргалось, когда очередные свинцовые сгустки превращали внутренности в фарш… Окровавленная туша ещё держалась на ногах, но вот её бок представлял собой одну огромную рваную рану, через которую вываливались пробитые пулями органы. Тело не успело растянуться на асфальте, а Джеймс уже бежал следом за Марией, на ходу меняя обойму и одновременно вытирая кровь с лица.

Звякнула обойма и щёлкнул затвор, загоняя очередную порцию свинца в ствол. Руки твёрдо обхватили рукоятку, чтобы забрызганное кровью оружие не скользило в ладони. От этого зависели их жизни. Впереди замаячили новые тени. Джеймс перешёл на шаг, но стрелять не стал – там Мария. Вскоре он понял, что поступил правильно.

Картина, проступившая сквозь слой дымки была ужасна – Мария лежала на земле, а над ней склонился один из монстров. Он напоминал обгоревший труп, замотанный в разное тряпьё, но сейчас мужчина меньше всего был склонен к сравнениям. Голова существа попала в прорезь прицела, и Джеймс мягко нажал на спуск. Пуля пробила череп, выплеснув на влажную землю отвратительное месиво. Мария замерла и безвольно смотрела на оседающий труп.

Мужчина подбежал поближе и оттолкнул упавшего на колени монстра.

– Ты ранена? – прохрипел Джеймс, помогая девушке подняться.

– Пара царапин, а ты?

– Всё в порядке – кровь не моя. Надо убираться отсюда!

Это был кошмар. Они бежали по дороге, стараясь придерживаться осевой линии, чтобы не потеряться. Лёгкие захлёбывались в потоках сырого воздуха, а ноги жгло как огнём. Шарканье монстров неслось со всех сторон. Кромешный ад…

Джеймс бежал чуть впереди, посылая пули в снующие вокруг тени. Он не видел врагов, но чувствовал их почти сверхъестественно. Ощущал их агрессию, ненависть, злобу. Чувствовал он, и как всё это обрывалось, едва пуля пробивала полуразложившийся мозг. Однако агрессия не девалась бесследно. Гибель каждого, подстёгивала и удесятеряла злобу остальных.

Шаги Марии постоянно слышались позади, и, судя по её сбившемуся дыханию, она не долго сможет продержаться в таком темпе.

«Ещё чуть-чуть… Самую малость».

Внезапно всё прекратилось. Тени исчезли, оставив после себя лишь клочья бесконечного тумана, слегка расступившегося перед бегущими. Слева показались бензоколонки, а впереди стоял забор, опоясывающий кегельбан.

Они пришли.