Глава 12.

Проснулся Северьян от странного шороха за окном. Тлевшая до поры, до времени лучина вдруг потухла, будто под порывом сильного ветра. Глаза быстро привыкли к темноте, и убийца поднялся. Огляделся. Лука крепко спал, слышен был его здоровый храп. У него на подушке примостился Доробей. Храп домового ни в чем не уступал Луке. И снова подозрительный шорох. Северьян напрягся, бросил взгляд на оконные ставни. Те двигались взад-вперед, тихо поскрипывая.

Убийца растолкал Луку. Тот, недовольно щурившись, начал ругаться.

— Ну и какого Ящера ты меня разбудил, калика?

Северьян приложил палец к губам, указал на ставни. Те уже начали трещать под напором чего-то неведомого. Луке большего объяснять не требовалось. Он пулей соскочил с кровати, выхватил из ножен меч.

— Думаешь, хозяйка правду говорила?

— Сам видишь, — указал Северьян на прогибающиеся ставни.

Вдруг все стихло. Медленно отступило напряжение, Лука облегченно вздохнул.

— Неужели кончилось!

— Пустите меня… — раскатился по комнате тихий низкий шепот. — Пустите…

— Ты слышишь! — Пробормотал заплетающимся языком Лука.

Северьян кивнул, беря в руки посох.

— Пустите… — снова заговорило нечто.

— Ты кто? — Громко спросил Северьян.

Нечто, похоже, не ожидало, что ему будут задавать вопросы, потому задумчиво притихло. Затем томный шепот снова раздался в комнате.

— Я тот, кто подарит вам счастье и забвение…

— А вечную жизнь? — Нервно усмехнулся Лука. — Ее не подаришь?

Голос обрадовался.

— Конечно, подарю! Только пустите! Меня мучит жажда!

Северьян с Лукой переглянулись.

— Ну что, пустим незваного гостя? — Предложил Северьян.

— Ты что! Забыл, что хозяйка говорила? Найдут нас обескровленными…

— Не бойтесь, — снова встрял голос. — Вы будете жить…

— Заткнись! — В один голос рявкнули путники. — Не видишь, мы думаем.

— Не вижу, — честно признался голос. — Вот если бы вы открыли ставенки…

— Ишь как ему неймется! — Усмехнулся Северьян. — Видать шибко оголодал.

Затем сказал шепотом Луке.

— По моему сигналу открывай ставни…

— Эй! — Возмутился голос. — Говорите громче, я ничего не слышу!

— Давай! — Шепнул Северьян, вынимая клинок из ножен.

Лука распахнул ставни.

— Мать честная! — Отпрянул он от окна, хватаясь за меч.

В оконном проеме висел человек. Странный, немого бледный, с глупой улыбкой на бесстыжем лице. Передние зубы у него странно выпирали, будто клыки у волка. Человек миролюбиво протянул руки. Желтые зрачки его бестолково пялились на путников.

— Не бойтесь, это не больно, — успокаивал он.

Северьян невольно почувствовал, как разум медленно окутывает слабость, в сердце вкрадывается равнодушие, высасывающее все силы. Лишь этот странный человек может помочь… Убийца тряхнул головой, прогоняя прочь наваждение. Посмотрел на Луку. Тот с отвисшей нижней челюстью преданно пялился на бледного летуна. А тот, будто усердный маг, заучивающий заклинание, вторил.

— Не бойтесь, это не больно…

Наконец Северьян вспомнил, зачем у него в руке меч. И поспешил применить его по назначению. Рука летуна, отсеченная по локоть, бессильным обрубком упала на пол. Бледнолицый взвыл, отшатнувшись к стене.

— Бойся, — прошипел Северьян. — Это будет больно…

Летун отчего-то перестал летать, медленно отступая к кроватям.

— Брось меч, — истерично шептал он. — Вампира нельзя убить клинком.

— А я все-таки попробую, — нехорошо улыбнулся Северьян, занося меч.

Лезвие дважды взлетело в воздух. В мановение ока называющий себя вампиром лишился второй руки и ноги.

— Глупец! — Визгливо кричал он. — Я бессмертен. Даже если ты отрубишь мне голову, она прирастет обратно!

— Прирастет. — Согласился Северьян. — Если приставить к шее. А если не приставлять — не прирастет.

Меч взлетел еще дважды. Первый удар лишил вампира последней ноги, второй не в меру болтливой головы, которая не перестала болтать даже после отсечения. Северьян вздохнул, присаживаясь на кровать, вокруг человеческих обрубков.

— Теперь попробуй, полетай! — Деловито заявил он.

— Не получается, — прохрипела голова. — Если бы ты приставил все на свои места…

Северьян не обращал на болтовню башки ни какого внимания. Гораздо больше его заинтересовала безумная рожа Луки. Чтобы привести его в чувство, пришлось всыпать ему пару крепких затрещин.

— А? Что? — Забормотал тот, приходя в себя. Увидев Северьяна, успокоился. Потом, вторя своим запоздалым мыслям, спросил. — А где этот мужик, ну что в окне висел?

— Здесь я! — Завопила голова.

— Что за мать честная, Ящер ее раздери? — Выругался Лука.

— Это и есть ночной гость, о котором нам хозяйка рассказывала. — Объяснил Северьян. — Насколько я успел заметить, он бессмертный. Но в таком состоянии абсолютно неопасный.

— Ну и дела! — Лука задумчиво потер затылок. — Похоже, я пропустил самое интересное!

— Да нет, ты еще кое-что увидел, — усмехнулся убийца. — Зато он пропустил все.

Северьян указал пальцем на мирно похрапывающего на подушке домового. Тот даже не шелохнулся, лишь смешно дернул маленьким носом-пуговкой и перевернулся на другой бок. Ничто не могло нарушить его мирный, полный сладких грез, сон.

Утро было безумно неспокойным. Хозяйка, увидев расчлененное тело, упорно кричала и замолчала, лишившись чувств. Северьян с Лукой долго приводили ее в сознание, а потом столь же долго объясняли ей, что же произошло на самом деле. Когда, наконец, она поняла, что именно пытались втолковать ей странные постояльцы, радости ее не было предела.

— Спасители вы мои! — Громко рыдала хозяйка на груди у Луки.

— Да я чо, я ни чо, — оправдывался он. — Это все калика.

Северьян стоял в сторонке и мирно беседовал с Доробеем, рассказывая засоне события прошлой ночи. А счастливая хозяйка все никак не могла успокоиться. Суетилась, пытаясь что-то сделать. Но что именно хотела сделать, не знала, и все валилось у нее из рук. Северьян посмотрел, досадно хмыкнул. До чего же женщины нерасторопны, и как легко сбить их с толку. Достаточно хорошенько обрадовать и можешь делать все, что захочешь.

— Радость-то какая! И уезжать теперь никуда не надо! Только что теперь с этим злыднем делать? — Покосилась она на суповой набор ног, рук и единственной головы.

— Да ничего делать не надо, — сказал наконец Северьян. — Оттащите его на улицу, и закопайте на заднем дворе.

— Не надо на улицу! — Вдруг заголосила голова, — куда угодно, только не на улицу!

Хозяйка, Лука и домовой непонимающе переглянулись.

— Я, кажется, понял, — улыбнулся Северьян. — Он дневного света боится.

Останки вампира даже не пришлось закапывать. Как только их вынесли на улицу, под лучами утреннего солнца они вспыхнули сине-зеленым пламенем и превратились в горстку пепла.

— И никаких тебе забот, — вытер Лука руки о штаны. — Не пора ли нам, калика, в путь?

— Самое время, — согласился Северьян. — И так уже рассвет проворонили, придется под полуденным солнцем жариться.

— Может останетесь подольше? — Предложила хозяйка. — Еда и ночлег за счет заведения?

— Нет, пора, — решительно заявил Северьян. — Спасибо хозяюшка, за хлеб, за соль и за нескучную ночь.

Хозяйка кокетливо потупилась.

— Приходите в любое время! Вы всегда здесь самые званные гости!

Когда путники вышли за пределы деревни, Лука самозабвенно улыбнулся.

— Все-таки приятно помогать людям! Благодарность, которую они испытывают, слаще любого меда!

— Да, — согласился Северьян. — Это действительно приятно.

Лишь из сумки раздавался недовольный голос домового.

— И куда вы так спешите? Могли бы хоть погостить день другой! И вообще, чего я с вами поплелся? Надо было оставаться жить у хозяйки! Уж она бы про меня не забыла!

— Да ладно тебе, — молвил Лука. — Мы же теперь герои! Убили нечисть иноземную!

— Ничего, — мрачно утешил его Северьян. — Иноземную-то убили, теперь с прочими бы совладать.

К обеду странники свернули с последней, вытоптанной человеческой ногой колеи и вторглись в непроходимые лесные дебри. Здесь они приостановились, перекусили и двинулись дальше настороже.

— Мы уже на границе зачарованного леса, — объяснял Лука. — Здесь зверье ведет себя странно. Так что будь начеку.

Северьян смутно представлял, что значит это пресловутое “странно”. Но быть осторожным он умел. Под ногами звонко хлюпало и чавкало. С деревьев свешивались какие-то склизкие отростки, расставленные, будто специально, паутины постоянно налипали на лицо. С верхушек сосен то и дело падали шишки, и громко, показывая свое недовольство, каркали крупные, просто огромные вороны. Из-под огромных листов папоротника вдруг выскочил большой серый заяц.

— Смотри-ка, — удивился Северьян. — Добыча сама идет к нам в руки.

— Осторожнее! — Успел крикнуть Лука.

Заяц вдруг зарычал и кинулся на Северьяна. Тот успел лишь выставить перед собой посох. Лука среагировал быстрее. Его меч выскочил из ножен и в мановение ока рассек тушу зайца надвое.

Северьян отполз в сторону, поднялся, придерживаясь за посох.

— Что это было? — удивился он.

— Наваждение, — молвил Лука. — Мы уже в зачарованном лесу.

— Гляди! — Воскликнул Северьян.

Разрубленный пополам засиял пронзительным зеленым светом и исчез. На его месте остался лежать полуразложившийся, истлевший скелет. Волчий скелет.