Когда выяснилось, что фонарь не работает, он стал искать свечи, случайно обнаружив их в кухонном столе рядом с запасными лампочками. Он зажег одну свечу и поставил на поднос, а вторую на блюдце. Мама может испугаться, если проснется и увидит, что телевизор не работает. Она оставляла его включенным, когда засыпала, находя свет экрана успокаивающим. Дуг считал, что больше всего она боится остаться одна, когда будет умирать, и уж лучше умрет с программой «Шоу Ника», чем в полном одиночестве.

Дуг начал подниматься по лестнице и увидел, что пламя свечи подрагивает. Он почувствовал сквозняк: наверху было открыто окно. В то же мгновенье сверху раздался чавкающий звук, как будто маленькие босые ножки бежали по доскам. Потом он услышал крик матери.

Дуг знал, что копы, разве что за исключением Джо Дюпре, не верили ему, когда он рассказывал им о маленькой девочке. Черт возьми, Дуг и сам не был уверен, что верит в это, но он ее видел и знал, что его мать видела ее тоже, хотя потом она также убеждала себя, что это был всего лишь сон. С тех пор как Дуг признался Дюпре, он хранил пистолет и духовое ружье у стойки возле входной двери. Он вернулся, поставил свечи на стол в холле и взял ружье.

Странный свет просачивался через маленькое квадратное окошечко первого этажа, когда он поднимался по лестнице, но ему это было и не нужно. Дуг знал дом как свои пять пальцев. Он здесь родился, вырос, жил и, очевидно, умрет.

Комната матери была вторая направо. Дверь оказалась слегка приоткрыта, как и всегда, и Дугу почудилось, что он видит тени, двигающиеся по стене. Изнутри слышались какие-то невнятные звуки. Возможно, это всхлипывала его мать.

Дуг толкнул дверь, вскидывая ружье. Простыни валялись на полу, снег мел сквозь открытое окно, оседая на ковер. Серая Девочка склонилась над матерью Дуга, накрыв ее рот своим, в то время как тощие руки и костлявые кисти миссис Ньютон изо всех сил пытались оттолкнуть ее. Руки старой женщины вцепились в одежду Серой Девочки, которая, казалось, была не просто одеждой, частью странного ребенка, как будто все ее тело продолжалось в складки этой одежды, образуя подобие нового кожного покрова, похожего на крылья.

Когда Дуг вошел, Серая Девочка оставила его мать в покое и воззрилась на вошедшего. И тут он увидел, что она очень старая, только тело по форме напоминает детское. Ее волосы, казавшиеся на расстоянии светлыми, на самом деле были пепельно-седыми; щеки ввалились. Дуг хорошо различал скуловую кость, которая была практически черной. Ее рот выглядел странно закругленным и Дуг вспомнил, что в какой-то мудреной телепередаче говорили как-то об энергетических вампирах — существах, созданных природой, чтобы высасывать жизнь из других. Он взглянул на свою мать, ее губы дрожали, по щекам текли слезы. Ее дыхание было едва уловимым, а когда Дуг подошел к ней, свет померк в глазах старой женщины и она испустила дух.

Серая Девочка зашипела на Дуга, гнев исказил ее мертвое лицо: человек пришел и помешал ей удовлетворить свою жажду. Он потянула к нему руку с костлявыми пальцами, обтянутыми похожей на пергамент кожей.

И Дуг выстрелил.

Сила выстрела отшвырнула Серую Девочку к стене. Она прокатилась по полу, но тут же поднялась на ноги и встала перед мужчиной в проеме окна. Выстрел проделал отверстие в ее одежде и «теле», но крови не было. Она стояла и смотрела на Дуга с таким выражением, что ему захотелось бежать, спрятаться, свернуться клубочком в каком-нибудь укромном месте и дождаться, пока она уйдет. На мгновение старый Дуг представил себя спрятавшимся в таком вот месте, и как он слышит топот этих босых ног, и как они подбираются все ближе к его укрытию, дверь медленно начинает открываться...

Дуг снова выстрелил, и «ребенок» превратился в облако мотыльков.

Комната была наполнена снегом, насекомыми, осколками разбитого стекла, воем пурги и рыданьями Дуга Ньютона, оплакивавшего свою умершую мать и себя самого.

Нэнси Тукер медленно спускалась в кухню взять еду для сестры и собак, когда свет погас. Она была грузной женщиной, как некогда заметил офицер Берман, и, уж если бы она оступилась, у нее было бы мало шансов сохранить равновесие. Вдруг она неловко споткнулась на ступеньке и полетела вниз, сильно ударившись головой. Ее сестра ринулась к ней, цепляясь за перила и стены. Собаки последовали за ней.

Из раны на голове Нэнси текла кровь. Острая кость торчала на месте открытого перелома на левой руке, да и левая лодыжка была явно сломана. Ее дыхание было поверхностным, и Линда боялась, что сестра нанесла себе такие сильные повреждения, что спасти ее может только больница. Она побежала звонить, но телефон не работал. Она выдернула его из розетки, снова подключила, но в трубке стояла гробовая тишина.

Линда побежала в гостиную, сняла с кресел подушки, изо всех сил пытаясь устроить сестру поудобнее. Она боялась передвигать ее, хотя даже не была уверена, сможет ли это сделать, если потребуется: Линда была легче своей сестры килограммов на двадцать. Она приподняла голову Нэнси и подложила под нее подушку, потом подложила еще подушки под руки и лодыжки. За все это время Нэнси только однажды слегка застонала, когда Линда подсовывала подушку ей под ноги. Это взволновало Линду еще больше, потому что двигать этой ногой должно было быть невообразимо больно. Линда вытащила из кладовки все имеющиеся пальто и накрыла ими сестру.

Ближайшими соседями Тукеров были Ньютоны, жившие на той стороне Ферн-авеню. Если она доберется до них, то сможет позвонить, ведь не на всем же острове не работают телефоны. Ей не хотелось думать, что может случится с Нэнси, если дела обстоят именно так. Тогда придется доехать до Джо Дюпре и рассказать ему, что произошло. А он, в свою очередь, сможет вызвать подмогу с Чебега или из Портленда.

Линда склонилась над сестрой, убрала ей волосы со лба и прошептала:

— Нэнси, я пойду за помощью. Это займет всего пять минут.

Она поцеловала сестру в лоб. Та вся горела. Линда встала, кутаясь в свое пальто. Собаки у ее ног радостно завиляли хвостами, собираясь залаять.

— Нет, паршивцы, это вам не прогулка.

Но собаки не направились за ней к двери, вместо этого они попятились от нее подальше. Макс, немецкая овчарка, опустился на передние лапы и, поджав хвост, начал скулить. Страх от собак инстинктивно передался Линде, когда она посмотрела на них.

— Да что, черт возьми, с вами творится?!

Она отворила дверь, и Серая Девочка стала вплывать в дом.