134
– Вот черт! – шепнул я. У меня упало сердце. – Если мы их не убедим, что убийца он, а не мы...
Я не договорил и растерянно поглядел вниз, не зная, что же делать дальше.
Внизу на равнине этот человек стоял, опираясь на ружье, и кричал своим людям, что мы с Кейт – коварные убийцы, что пока мы живы, всем грозит опасность.
А в ста метрах от него по запекшейся грязи шли тысячи изголодавшихся отравленных газом беженцев, шли к кораблю, как зомби. И несли на плечах детей из последних сил.
И безостановочно кричал человек, называющий себя Иисусом:
– Убейте Рика и Кейт! Убейте, как только увидите! Иначе они перебьют вас всех по одному...
Он вдруг перестал кричать и застыл, глядя на корабль. Что-то он увидел такое, что парализовало его страхом.
Я перегнулся через поручень и посмотрел на верхнюю палубу. Его народ и мой шагнули вперед, держа оружие наготове.
Я увидел их лица.
Сердце подпрыгнуло.
Я узнал это выражение лица.
Зрачки и радужки сомкнулись в точку.
И обожженный внизу тоже это увидел. Он понял, что эти люди, вооруженные дробовиками, винтовками, автоматами и револьверами видят в нем серого.
Я смотрел, как он орет:
– Нет! НЕТ! Вы, кретины! Это я! Глаза протрите! Меня зовут Иисус, дебилы! Я – Иисус. Я – ИИСУС! Он бросил ружье и замахал руками над головой. Это серый гад, думали они. Один из тех, кто убил старика, кто перебил половину нации.
– Нет! Протрите глаза! Меня зовут Иисус! Меня зовут...
Треск выстрелов заглушил его голос.
Сотни пуль вспенили пыль вокруг этого человека. Он вскрикнул и взметнул руку, как регулировщик, останавливающий автомобиль в каком-то кошмаре. Но пули не хотели останавливаться.
Куски металла впились ему в живот, в грудь, в ноги. Он кричал, он поднял руку повыше. Над головой рявкали ружья. Зарядом дроби Иисусу оторвало пальцы, но он все держал руку ладонью наружу. И кровь толчками хлестала из обрубков.
Затрещал пулемет, взрывая землю вокруг него. Пули вспороли ему ноги от колена вниз.
Он вскрикнул и рухнул на колени.
И ревел голосом, в котором смешались ужас и боль:
– Я – ИИСУС! МЕНЯ НЕ УБИТЬ! Я ЖИВОЙ! Я ЖИВОЙ!
Заговорили винтовки. Красные трассеры метнулись указателями ему в лицо.
Между глазами раскрылось пулевое отверстие – такое, что палец можно просунуть. Одновременно разлетелся затылок этого человека, расплескав мозги веером по горячей грязи. Они зашипели и запеклись, как яйцо на сковородке.
У меня руки болели – так я вцепился в поручень.
Не могу поверить.
На этот раз он мертв.
Упавший труп валялся тряпичной куклой на земле, разбросав изжеванные пулями руки и раскрыв искаженный рот, будто собираясь выкрикнуть оскорбление небу.