* * *

…Мои невольные гости все-таки уснули, примостившись кто где. А я сижу на кухне, курю. Еще один звонок раздался уже под утро.

Это была Галя Вострякова. Заглянула в гостиную, перевела дух и тихо прошла на кухню.

— Дорохов, у тебя водка есть?

— Должна. — Я заглянул в старинный резной буфет, вытащил графин, закрытый фигурной литой пробкой.

— Налей. Выбираю рюмку.

— Нет. В стакан.

Стакан Галина Петровна опростала по-мужицки, единым махом, выдохнула:

— Только моему благоверному не сказывай. Не любит он этого. Как он, умница?

— Выше всяких похвал.

— Дорохов… Нет больше Замка. И — ничего там нет. Сейчас уже головни догорают.

Неожиданно опустила лицо в ладони и разрыдалась враз, подвывая в голос, причитая что-то по-бабьи… Плечи тряслись, я обхватил их, женщина уткнулась мне в плечо и припустила пуще…

Выплакалась, подняла лицо:

— Вам, мужикам, не понять… Налей еще, кавалер хренов…

Выпила, спросила просто:

— Что же теперь будет, а?

Я вспомнил разговор с Герасимовым:

— Да ничего страшного. Жить будем.

— Жить?

— Жить. Долго. Счастливо.