Глава 16

Мегаполис, воскресенье, двадцать два часа тридцать пять минут. Игра продолжается.

Нет, люблю все же этот социум за некоторые забавные особенности. Приучены обыватели сидеть по своим норам. Предпочитают, родимые, не высовываться до тех пор, пока не минует опасность. Вот и сейчас затаились как постояльцы отеля, так и немногочисленный персонал. Сидят и ожидают завершения нашего тут пребывания. Или пока еще думают, что приедут картинные представители закона и порядка, и все развеется, словно утренний туман над гладью озера. Вынужден буду их разочаровать — оба представителя власти недееспособны. И долго пробудут в таком состоянии.

Один уже убедился в этом воочию. Я о портье, Клайве Дагласе, что сейчас скрывался от неприятностей под столом. Наверняка рассчитывает, что этот кусок дерева защитит его… Стоп, а куда это он испарился?

— До чего же быстро способны перемещаться работники пера и чернильницы, — заявила Лио, вновь воплотившаяся в фантома. — И до чего необычный способ выбрал! Крест, а просвети меня насчет повадок местной фауны. Неужели передвигаться на четырех конечностях для них так привычно?

Картина маслом! Пламенеющая в крайне откровенном наряде из металла и кожи с хлыстом в руке. И сей хлыст то и дело входит в соприкосновение с филейной частью портье. А вышеупомянутый, словно являясь наглядной иллюстрацией к словам девушки, перемещается на четвереньках. Но до чего же ловко и быстро перемещается!

— Ну и ловкость, — невольно восхитился я. — Какая-то природная склонность у человека, аж диву даюсь… Ладно, красавица, оставь ты его, не стоит мучить бедолагу. Вроде бы он ничего особо пакостного и не сделал.

— Я и вдруг мучить бедолаг? — обворожительная улыбка Лио сейчас носила откровенно ехидный оттенок. — Они и сами помучаются, да еще и денежки за это отвалить готовы. Примерно как этот слизень…

Сапожок девушки пришел в довольно резкое соприкосновение с задницей портье, вызвав болезненный визг.

Клайв захныкал и отполз куда-то под стол. Ну а меня накрыла волна омерзения.

— Ну и что с ним делать будем?

— Пни его еще раз, да посильнее — большего не заслуживает. Или нет… Сейчас мы из него скульптурную композицию устроим, этакий барельеф, антирекламу для этой дыры.

Попытка поиздеваться над убогим? Помилуйте, уважаемые, мне оно как-то и не к лицу… Дело совсем в другом. Только оставляя за собой видимый и шокирующий это затхло-сонно-безразличное общество след, реально хоть немного всколыхнуть окружающий мир. Мне по сути безразлично, как именно подействуют мои выходки на окружающих. Главное, чтобы они подействовали. Любая реакция лучше того состояния, в котором они пребывают сейчас. Страх, ужас, ненависть? Да на здоровье, меня от этого совесть грызть не будет. Ведь даже страх и ужас могут вытолкнуть из чьих-то душ рабскую покорность и неестественный «гуманизм», столь усердно насаждаемый Республикой.

— Оставим послание всем извращенцам, а заодно и Охранному Корпусу, который тоже…

— Что «тоже»? Крест, эти двое нормальной ориентации.

— Зато их начальство — те еще извращенцы, пусть и в переносном смысле, раз готовит не профессионалов, а жалкую размазню. Она, пардон, и на курок нажать толком не в состоянии. Да, а притащи-ка ты сюда еще и второго, которого я по шее ушиб… Сильно угораздил, раз не шевелится.

— Да притворяется он, притворяется, — подмигнула мне Пламенеющая. — Лучше ты сам сходи да проверь, получишь еще одну порцию незабываемых впечатлений.

Ну, если так, то никуда не денешься. Посмотрим, что это за забавное создание, прикидывающееся полудохлым.

А ведь так и есть. Живой, здоровый, но самым наглым образом прикидывается, что все еще находится в бессознательном состоянии. С какой целью, вот что любопытно. Одно дело, если он желает воткнуть нож в спину или выстрелить из разрядника. Совсем иное — простое желание отлежаться, прикинувшись шлангом. Честно говоря, мне гораздо более симпатичен первый вариант. Он хоть как-то повысит мое мнение об определенной категории людей.

Люблю проводить эксперименты относительно человеческой психологии. Ну а нынче такой роскошный повод, да и условия практически идеальны. Подхожу к притворщику почти вплотную. Теперь нас разделяет лишь пара метров — ничтожное по всем меркам расстояние.

Итак, что делать будем, неуважаемый вы мой? Кобура, где покоится разрядник, до сих пор закрыта, что наглядно свидетельствует о неготовности применить табельное полуоружие. М-дя… Жалкое зрелище.

Попробуем поставить вовсе в роскошные условия. Проще говоря, сделаю вид, что принимаю притворство за реальность и даже отвернусь. Ну, почти отвернусь — незначительные детали он все равно сквозь полузакрытые глаза не узрит. Прелестная возможность как попробовать использовать разрядник, так и воспользоваться тем оружием, что всегда при человеке. Руки, ноги, голова… Убить можно и таким образом. Не столь и затруднительно, особенно при должном умении и отточенных навыках.

Риск с моей стороны? Он минимален. Щелчок расстегиваемой кобуры я мгновенно услышу и среагирую соответствующим образом. Время на то, чтобы встать, тоже не доля секунды. Остается лишь возможность из положения лежа устроить подсечку, но на это людей тщательно натаскивать надо. Такая хохма начинает получаться только через пару недель отработки движения. Отработки до полного автоматизма, на уровне инстинкта. Я, благодаря многолетнему занятию единоборствами, это умею, а вот он вряд ли.

Парадоксально, но так оно и есть. Обучение рукопашному бою вот уже пару десятков лет как убрали из программы обучения стражей порядка. Негуманно, видите ли, можно покалечить задерживаемого. А сие, как вы понимаете, не есть гуманно и толерантно. Да и не требуется сейчас это, если быть предельно искренним. Марио, Холбик, прочие Гончие и им подобные, да и моя вовсе не скромная личность — это исключения из правила, причем довольно редкие. Вот власть имущие и сочли, что ради исключений не стоит рисковать и сохранять у охранного Корпуса хоть какие-то рудименты силы и умение убивать. Сочли вредными системы жесткой нейтрализации разыскиваемых. Нет, не глупость это, а точный расчет! Гадкий, склизкий, но совершенно умный и правильный с их колокольни.

Нет, никакой попытки броситься, выстрелить. Да уж… Вспоминается какой-то экзотический зверек, при малейшей опасности прикидывающийся трупом, чтобы его не сожрали. Звери ведь не едят дохлятину, брезгуют. Так и тянет последовать их примеру! Нельзя, ибо как же мне обойтись без еще одного элемента будущих декораций? Так что срываю с его пояса разрядник, выдаю поощрительный пинок под зад и сопровождаю поближе к двум остальным «деталям». И, конечно же, нож подобрать полезно будет. Не оставлять же такую хорошую вещь местным обглодкам?

— Вид у тебя, Крест, ну такой разочарованный, — усмехнулась Лио. — Странно. На мой взгляд, все было очень весело.

— Обхохочешься! Я уже с ностальгией вспоминаю о Гончих. Эти были хоть и неприятны, но опасны… Жестоки, но воинственны. С садистическим уклоном, зато личности, а не бараны из стада.

— Мир может измениться, и ты это очень хорошо знаешь.

— Знаю… Потому и готов делать то, что мне само по себе омерзительно и не свойственно. Работа палача не для меня. И почему она так и липнет? — Лио хотела было ответить, но я прервал ее. — Не утруждайся, прекрасное и опасное создание, которое только и помогает держаться в этом безумии. Вопрос ведь сугубо риторический. И все же, как бы я хотел проклясть на веки вечные тех, кто довел нашу жизнь до такого убожества и гнусности.

— Дела лучше проклятий. Овеянные мистической силой, наши действия могут стать переломными. Так один камень, упавший с вершины, увлекает за собой остальные. Десять камней, сотня, а там уже образуется лавина, сметающая все с грубой, первозданной силой. Все сказки о конце мира — полная чушь, но и в них есть доля истины. Конец одновременно есть начало, а мир не идет по прямой. Он вращается по спирали, каждый новый виток и есть конец старого вместе с началом нового.

Этот мир умирает, Крест. Он уже почти мертв. Все происходящее даже не агония, а подергивания трупа, через который пропускают электрические разряды. Нельзя войти дважды в одну и ту же заводь времени, но можно начать новый цикл. А рождение всегда идет через боль, кровь, грязь… Делай свое дело и не сомневайся в правильности пути. Стоит закрасться сомнениям и половина силы и решимости исчезают. Делай свое дело, не стоит рассчитывать, будто его сделают другие. Ау, где вы, другие? Быть может они только и ждут своего часа, а возможно что и нет никого вокруг. Стоит ли рисковать, надеясь на кого-либо кроме себя?

Лио. Пламенеющая… Оплетая паутиной слов, она способна на многое. Особенно если учесть, что все ее слова — правда, пусть и горькая. Но кто сказал, что истина приятна на вкус и легка для восприятия? Уж точно не я. Да и никто из умных людей такое не ляпнет иначе как для одурачивая не слишком умных особей.

Но за работу, а то чересчур тут задерживаться — не правильное решение. Сперва с мазохистом-извращенцем разберемся, ну а потом за правоохранительную парочку стоит приниматься. Только того, который дохлятинкой прикидывался, во избежание попыток бегства пристегнем наручниками к массивному креслу. Теперь при всем желании быстро и незаметно не смоется, благо более полусотни кило инертной материи сильно затруднят подобное начинание.

— Т-сс! — приложил я палец к губам. — Не вздумай орать, а то клянусь всеми силами, я тебе либо рот зашью, либо по-простому язык отрежу и скормлю твоему же приятелю. Надеюсь, он не вегетарианец? Да если и так, меня сие не остановит.

Орать отнюдь не доблестный представитель Охранного Корпуса явно не собирался. Кишка тонка, к тому же того и гляди на улицу погулять выбежит. Да и этот, портье мерзкого внутреннего содержания, начал подвывать тоскливо, аки псина на морозе.

Однако, поехали. Четыре веревочные петли, столько же ножей, которые неугомонная Лио мигом добыла с кухни. Плюс объект воздействия в единичном экземпляре и стена, обшитая деревянными панелями. Собственно, больше ничего и не требуется. Ну а если и понадобится, то внесем коррективы по мере необходимости. А покамест веревочные петли на конечности, ножи же мощными ударами забиваем в стену. Аккурат в промежуток между петлями и собственно конечностями испытуемого образца. Прелестный крест получился. Ну, не совсем крест, скорее один малоизвестный среднестатистическому обывателю символ. Если быть совсем точным, то руна Хагалас. Читал я интересу ради пару трактатов о рунах, но никогда не думал, что полученные оттуда сведения способны обрести практическую ценность.

Хагалас… Изменение, новшество, свобода и освобождение — вот ее качества и первооснова. Возникновение этой руны указывает на настоятельное желание освободиться от ограничивающей связи с сугубо материальной реальностью. Возможность ощутить иной мир, способный окрасить реальность в новые краски. Руна стихийного разрушения, событий вне контроля тех, кто боится прикоснуться к безудержной мощи первобытных стихий. Могущественная сила, пробуждающая сила. А формы, в которых она предстанет, могут быть совершенно непредсказуемы.

— Это не совсем Хагалас, точнее это ее более поздний вариант «живого креста», — поправила меня Пламенеющая. — Разрывая то, что презираешь, получаешь силу. А тут уже полностью соответствует твоему пути.

— Только послание не поймут, слишком оно завуалировано. Да и откуда среди тех, кто увидит сие зрелище, специалисты по рунам в частности и мистике вообще?

— Ничего, у нас еще эти двое есть, — взгляд девушки переместился на стражей порядка. — С ними можно просто позабавиться в меру твоего желания. Тут и упакуем потаенный смысл в более понятное и приземленное выражение.

Рука Пламенеющей окуталась призрачным огнем и дотронулась до лба прикованного в виде креста. Шипение обугливаемой плоти, крик боли и полная тишина. Объект без сознания, зато на лбу красуется надпись из трех букв крайне нецензурного содержания. Нет, вовсе не то, что некоторые могли бы предположить, гораздо более похабное. РАБ… И это не оскорбление. Просто является верным и окончательным диагнозом.

Да уж, внешняя сторона теперь в состоянии оттенить истинный смысл. Да даже не оттенить, а скорее перевести на более простой для понимания уровень, только и всего.

— Правильно… Материалом для Хагалас всегда были рабы. На их костях и страхе этот символ получил то могущество, что сделало его известным во многих мирах, пусть и под разными названиями.

Сейчас Лио использовала ментальную связь, не желая оставлять после себя след мистического содержания. Разговоры, они ведь могут и запомниться, особенно этими, гавриками из Охранного Корпуса. Пусть у них нет никаких бойцовских качеств, но на память они точно пожаловаться не могут. Убивать же их не входило в мои планы, никак не входило. Думать с особой изощренностью не имелось времени, поэтому пришлось применять продукт быстрого приготовления…

— Повесить придется. Одного за правую ногу, другого, соответственно, за левую. Повисят малость, авось дозреют до пробуждения разума от всепроникающего маразма.

— Просто как-то.

— А на сложное у нас времени нет, — обоснованно возразил я. — Приходится немного унять фантазию.

— Ну… ладно.

Вот и получилось, что двое типов повисли как груши на дереве, раскачиваясь взад-вперед и тихонько поскуливая от избытка впечатлений. Бес с ними, пусть «наслаждаются» полусвободным полетом. Я же вместе с Лио отправились в совершенно иное место, то есть поближе к Службе Социоэтики.