1

Пожалуй, придорожное кафе «Твистер» – не самое лучшее заведение из тех, где бывал Морис… Ленивая обслуга, грязные столики с вылинявшей краской сумрачно-голубого цвета. Да уж, что и говорить, бывало и лучше. Морис сладко зажмурился, вспоминая светлый ресторанный зал со столами, на которых горделиво красовались хрустальные бокалы, наполненные золотом шампанского. А еще устрицы… Ах, эти устрицы… Морис проглотил слюну и почувствовал, как желудок разражается громовыми раскатами. Нет, надо заказать хотя бы что-то в этой забегаловке. Вторых суток без еды он уже не выдержит…

Морис еще раз перелистал меню. Фирменное блюдо – курица в кляре. Он прекрасно представляет себе, что такое «курица в кляре» в исполнении этого заведения. Кусок жесткого, застревающего в зубах мяса, покрытого чем-то несуразным… Нет, уж без курицы он как-нибудь обойдется. Так, что же дальше… Пицца с ветчиной и оливками. И наверняка с непропеченным тестом. Нет уж… Как-то не тянет… Сандвичи с беконом, ветчиной, огурцами и помидорами… Что ж, сандвич испортить трудно. Пирог с вишневой начинкой? Тоже неплохо… Если запить его горячим и крепким чаем. Интересно, такой подают в этом сомнительном заведении?

Морис обшарил глазами небольшой зал. И куда, хотел бы он знать, запропастилась официантка? Наконец белое пятно мелькнуло где-то рядом со стойкой бара. Морис аж присвистнул от удивления. А это совсем не та тощая дамочка, которая лениво распахнула перед ним меню. Эта – очень даже симпатичная, вполне себе ничего. Стройные ножки, грудь что надо, короткая черная юбчонка. А глаза-то, глаза… Так и светятся страстным призывом… Нет, последнее он, скорее всего, придумал. Что ж, после месяца воздержания от прекрасного пола еще не то померещится…

– Эй, мисс! – крикнул Морис в сторону стойки. – Не могли бы вы почтить меня своим присутствием?

Девушка, в отличие от той, другой, которая подошла в первый раз, среагировала моментально. Не прошло и минуты, как она стояла перед Морисом и, игриво покачивая соблазнительной коленкой, принимала заказ.

– Значит, – улыбнулась она Морису своим роскошно-пурпурным ртом, – вы не хотите попробовать наше фирменное блюдо…

Морис хотел было сказать, что если фирменным блюдом будет она сама, он обязательно попробует, но удержался.

– Не хочу обижать вашего повара, но «курица в кляре» – очень тонкая работа… Мягкая грудка, – он выразительно посмотрел на просвечивающий под тонкой блузкой кружевной бюстгальтер девушки, – непременно должна быть вымочена в соусе. И обязательно сдобрена приправами. На худой конец, только шафраном… А как ее делают у вас?

– Ну… – замялась девушка. – У нас это просто куриная грудка, обваленная в муке с яйцом и обжаренная на сковородке.

Пурпурная улыбка исчезла с ее лица, и Морис пожалел, что не смог удержаться от короткой прогулки по кулинарной дороге. Но тут же поспешил исправиться:

– Правда, ради таких восхитительных глаз я готов буду сделать исключение и заказать фирменное блюдо. Если, конечно, курица не очень жесткая…

Девушка просияла, и на ее лице снова распустилась улыбка. Как мало им нужно для счастья, усмехнулся про себя Морис, дежурный комплимент и одна маленькая уступка…

– Нет, нет, – поспешила ответить она, – курица совсем не жесткая. Значит, вы закажете? – Она деловито уткнулась в свои записи.

Морис кивнул.

– И еще одно, милая девушка, – улыбнулся он ей. – У вас подают крепкий чай?

– Вообще-то обычный, в пакетиках… Но ради вас я готова сделать исключение…

– Крепкий и сладкий, – подытожил Морис. – Очень сладкий. – Он положил перед девушкой сумму, достаточную для оплаты заказа и чаевых.

– Ну, с сахаром у нас нет проблем.

Девушка кокетливо прищурила глаза, и Морис на секунду засомневался, не прилагается ли к заказу номер ее телефона. Он даже захотел выяснить этот вопрос, но его внимание привлекла незнакомка, распахнувшая двери кафе так, как будто открывала деревянные створки салуна.

Теперь уже Морису было не до медово-пряничных улыбок девушки-официантки. Такое он увидел впервые, и не мог оторвать любопытных глаз от незнакомки, ворвавшейся в придорожное кафе, как порыв свежего ветра. И не просто свежего, а ветра перемен… Он заприметил ее еще тогда, когда подъезжал к кафе. Точнее, не ее, а ее спину, склонившуюся над бензобаком трейлера, на котором, очевидно, она приехала.

Его жадный голубой взгляд, не пропускающий ни одного изгиба женского тела, впился в незнакомку. Это была молодая стройная девушка, облаченная в черный костюм: кожаную куртку, приятно обрисовывающую контуры красивой груди, и кожаные штаны, подчеркивающие изящную линию бедер. Как будто она родилась в этом костюмчике, восхищенно заметил про себя Морис и перевел оценивающий взгляд на лицо незнакомки. Оно было мраморно-белым и очень красивым. В небольших, но выразительных глазах цвета спелой черешни светилось упорство. Наверное, даже если бы она захотела выглядеть робкой, ей все равно бы не удалось. Слишком уж сильным казался этот внутренний огонь. А ее губы, пухлые, но не слишком крупные – в самый раз, как заметил про себя Морис, – казалось, улыбались какой-то ироничной улыбкой, приоткрывавшей ряд крупных и ровных белоснежных зубов. На подбородке, мягком и вместе с тем решительном, красовалась очаровательная родинка, похожая на маленькую шоколадную звездочку. Длинные волосы незнакомки, черные и блестящие, словно по ним прошлись ваксой, контрастировали с белизной лица и шеи. На шее, не менее соблазнительной, чем все остальное, красовался короткий черный шнурок, на котором болтался зуб, Морис так и не разглядел – настоящий или вырезанный из камня.

В руке девушка держала небольшую черную шляпку с серебристой пряжкой. Морис не удержался и мысленно надел эту шляпку на ее голову. А что, ей идет, улыбнулся он. Впрочем, такой пойдет все, что угодно… Даже если на нее наденут рубище и деревянные башмаки.

Незнакомка поймала его жадный взгляд. Но вместо ответной улыбки, подачки очередному поклоннику, которую ожидал увидеть Морис, его пронзил холодный, неприязненный взгляд. Вот так дела! – присвистнул про себя Морис. А девочка-то – крепкий орешек. Просто так не расколешь… И все же он решил попытать свои силы. Дождавшись, когда незнакомка сделает заказ – не менее удивительный, чем она сама: два стакана крепкого пива и сандвич по-мексикански, Морис подхватил поднос со своей едой и направился к столику, за которым устроилась девушка.

– Прошу прощения, – блеснул он любезностью, а заодно и продемонстрировал ослепительную улыбку, – у вас, кажется, свободно? Не могу ли я…

Черешневые глаза смотрели на него с уже ничем не прикрытым раздражением. Но, увы, это не все, что ожидало Мориса Митчелла…

– Слепой ты, что ли, – грубо перебила его незнакомка, моментально спустив Мориса с небес на землю. – Не видишь – кафе пустует. Свободных мест вокруг – садись не хочу… И какого же, спрашивается, черта ты так жаждешь плюхнуться именно сюда?

В голову Мориса закралось робкое сомнение: а не перегрелся ли он на солнце и не начались ли у него слуховые галлюцинации? Как такое восхитительное создание может выражаться подобным образом? Как из этого очаровательного ротика могут исторгаться столь гадкие и злые слова? Максимум, на что рассчитывал Морис, подбираясь к ее столику, это на вежливый и холодный отказ. Но эта девушка умудрилась переплюнуть даже тот максимум, который случался с Морисом раз в несколько лет…

Пожалуй, впервые в жизни Морис Митчелл не знал, что ответить. Ощущение было такое, как будто только что его стукнули по голове тяжелой кувалдой. С трудом сглотнув ком, вставший в горле, Морис пробормотал:

– Я хотел сесть рядом с вами. Желание поговорить с человеком, пусть даже незнакомым, никому не чуждо.

– Ты ошибся, парень, – усмехнулась незнакомка, отхлебнув из кружки напиток, по цвету напоминающий машинное масло. – Мне твои разговоры совершенно не нужны. Не по адресу обратился…

От ее наглого и дерзкого тона Морис начал закипать. Еще ни одна женщина не позволяла себе такого по отношению к нему, Морису Митчеллу. Кем она себя возомнила, хотел бы он знать?

– Америка – свободная страна, – холодно парировал он ее высказывание, – и столики в кафе никем не куплены. Поэтому я могу сесть, куда захочу. И сяду именно здесь.

– Плохая идея, – сказала незнакомка, прихлебывая пиво. – Но если тебе безразлично состояние твоей задницы, можешь садиться. Только учти, твои разглагольствования я слушать не собираюсь…

Морис иронично поклонился, растянув губы в резиновой улыбке. Раздражение продолжало бурлить внутри, и Морису только оставалось догадываться, когда же наступит точка предельного кипения. Он поставил поднос с едой на злосчастный столик, из-за которого поднялся такой сыр-бор, и уселся на пластиковый стул.

О, черт! – едва не выругался Морис и сморщился от неожиданного укола. Что-то острое впилось ему в то место, которое он, не осмотревшись, опустил на стул. Боль была резкой и внезапной, и Морис с трудом сдержался, чтобы не закричать от неожиданности. Он медленно поднялся и посмотрел на стул. На грязно-голубой пластиковой поверхности лежала металлическая заклепка-звездочка, угрожающе выставив вверх свои серебристые щупальца. Она напомнила Морису перевернутую медузу. И жглась, надо сказать, не хуже, чем это ядовитое создание.

Морис побагровел и поднял взгляд на незнакомку, которая невозмутимо вытащила из пачки «Лаки Страйк» сигарету и прикурила ее.

– Это вы? – поинтересовался он, с трудом сдерживая гнев.

– Не понимаю, о чем это ты… – протянула незнакомка, с видимым удовольствием затягиваясь сигаретой. – Что-то не так?

– Вы прекрасно знаете, что не так! – прорычал Морис, еще больше взбешенный ее спокойствием. – Это, – он поднял звездочку со стула и протянул ее девушке, – ваших рук дело.

– Интересно, с чего ты взял это, парень? По-твоему, я хожу по кафе и разбрасываю металлические заклепки?

– С чего? Да я абсолютно уверен, что именно вы положили эту штуку на мой стул. Не знаю, как вам это удалось, но заклепка – ваших рук дело. Никогда не поверю, – Морис пробежался глазами по брючкам незнакомки, – что вы не замечали на ваших очаровательных штанишках эти серебристые звездочки. И, если вы думали, что я буду очень признателен вам за щедрость – ведь вы не пожалели своей заклепки для меня, – то я вас разочарую: вы сильно ошиблись…

– Остроумно, парень, очень остроумно… Но, по-моему, мы уже не в школе, чтобы кнопки друг другу подкладывать.

– Я рад, что вы это поняли. Жаль только после того, как сделали.

– Послушай, как тебя там… – Незнакомка выпустила струю дыма в лицо Морису.

– Морис Митчелл… – Морис разорвал пелену дыма рукой, понимая, что еще чуть-чуть, и он не выдержит. – И, пожалуйста, обращайтесь ко мне на «вы». Мы с вами недостаточно близко знакомы.

– Ты, кажется, хотел бы поближе, – усмехнулась незнакомка. – А, Морис? – И она смерила его презрительным взглядом. – Так вот, Морис Митчелл, черт тебя дери… Если с моих брюк слетела заклепка, значит, тебе не повезло. И я надеюсь, что ты очень быстро съешь свой пирожок и уберешься отсюда куда-нибудь подальше…

– Вот, значит, как, – прорычал Морис, чувствуя, что предельная точка кипения достигнута. – Я пробуду здесь так долго, как мне захочется. Заберите свою чертову заклепку и постарайтесь вести себя так, как это пристало девушке, а не какому-нибудь забулдыге, завсегдатаю бара!

Морис протянул ей заклепку, но девушка пренебрежительно отвела его руку. Пальцы Мориса непроизвольно разжались, и заклепка угодила прямо в кружку с пивом, которое пила незнакомка. Пиво негодующе зашипело и начало пениться. Морис осквернил напиток неумышленно, но злорадство все-таки почувствовал.

Он никогда не обижал женщин, но то, что встретилось ему сегодня, не было ни капли похоже на представительницу слабого пола. Ее вызывающий тон, мужицкая грубость, ироничная улыбка, дерзкий, насмешливый взгляд черешневых глаз – все это невероятно бесило Мориса, доводило его до исступления И теперь, когда ему удалось хотя бы немного насолить ей, на душе стало чуть-чуть спокойнее…

Но если бы Морис Митчелл знал о том, что последует за его невинной выходкой, возможно, он постарался бы быть осторожнее…

Белоснежная кожа незнакомки покрылась алым румянцем. Она заглянула в кружку, на дне которой насмешливо блестела металлическая звездочка, а потом перевела взгляд на Мориса. Черешневые глаза налились гневом, и этот взгляд обжег Мориса.

– В чем дело? – язвительно поинтересовался он. – Я не виноват в том, что вы разбрасываете свои заклепки где ни попадя. Аккуратность – достоинство приличной девушки, но вы, кажется, к таковым не относитесь.

– Возможно, – медленно и холодно ответила она. – Но я предупреждала: береги свою задницу… А теперь еще и голову…

Морис не успел опомниться, как над его головой, подобно комете, пронеслось что-то большое и белое. А хвост этой самой кометы чем-то жидким и липким размазался по его лицу. Суть происходящего дошла до него несколько секунд спустя, когда он почувствовал, как по его лицу течет соус, на голове лежит что-то, неподдающееся описанию, а под его ногами крутятся белоснежные осколки тарелки.

Оторопевший Морис коснулся носа указательным пальцем. Потом обнюхал палец. Так и есть. Его подозрения подтвердились: о его голову только что разбили тарелку с тем самым фирменным блюдом, которое он так не хотел заказывать. Если бы она запустила в него сандвичем, было бы куда лучше… Интересно, как он выглядит теперь: грязный, липкий, с кусками куриного филе на голове…

– Идиотка, – пробормотал он, шаря рукой по столу в поисках салфетки. – Настоящая идиотка… Ты откуда приехала, девочка? С фермы? Тебя коровы учили хорошим манерам?

Глаза Мориса застилала пелена соуса, льющегося с прядей волос. Но, несмотря на происходящее, он с удивлением чувствовал, что злость и ярость – совсем не то, что он испытывает сейчас. Густые краски его эмоций больше походили на недоумение и досаду. Он даже не мог злиться на эту ненормальную девицу… К тому же теперь в его мозгу вызревал интересный план. Осуществление его, правда, требовало усилий, но на них Морис Митчелл скупиться не собирался.

– Вот черт, вот черт… – как-то меланхолично выругался он, нащупав наконец салфетку. Он протер глаза, которые пощипывало от соуса, и разглядел сидящую в тумане незнакомку. – Вы со всеми так знакомитесь? – поинтересовался он, вытаскивая из волос кусок куриного филе. – Или я – исключение из общего правила?

– Ну почему – исключение, – невозмутимо ответила она. – Могу насчитать еще троих-четверых, которых постигла такая же участь… Правда, надо признать, ты отреагировал на то, что я сделала, куда лучше их.

– А как реагировали эти несчастные жертвы вашего дурного характера?

– Пытались ответить мне по-мужски, – усмехнулась она.

– То есть?

– С помощью кулаков…

– Ну до этого я не опущусь никогда. Ударить женщину – все равно что ударить собственную мать…

– Надо сказать, я быстро охладила их пыл. – Незнакомка вытащила из пачки очередную сигарету и прикурила ее. – Так что все их цыплячьи усилия не стоили и рваного бакса.

– И как же это у вас получилось? – язвительно поинтересовался Морис. – С виду такая хрупкая и изящная…

– Только с виду. Я с детства занималась борьбой. Отцу спасибо.

По блеску в черешневых глазах Морис понял, что разговор об отце – та лошадка, которую ему стоит оседлать.

– Странный у вас отец. Вместо того чтобы покупать дочери кукол, он занимается с ней борьбой. Наверное, он хотел сына, – предположил Морис.

– Не хотел он сына, – резко возразила незнакомка. – Он хотел именно то, что получилось, – меня. И ни капельки он не странный. Мой папа – самый лучший в мире человек.

Морис понял, что наступил на опасную линию. Однако теперь он знал, где у этой заносчивой мисс слабое место.

– Ладно, я не буду спорить с вами о вашем отце, – сдался он, снимая с волос с помощью очередной салфетки скользкий соус. – Вы мне лучше скажите: что делать человеку, которого с ног до головы облили соусом и сверху посыпали куриным филе? Принимая во внимание то, что ему негде переодеться. И одежду негде купить, потому что уже вечер…

Морис попытался вглядеться в ее глаза, но они были непроницаемы. Ему всегда сложно было разглядеть эмоции в темных глазах. Светлые гораздо быстрее выдают себя. Правда, своими глазами он научился управлять.

– Что делать этому человеку? – задумчиво повторила незнакомка. – Наверное, лечь на ближайшую лавочку и укрыться газетами. Это представляется мне единственным выходом из ситуации…

– Это еще почему? – спросил Морис.

– Да потому, что этого парня отовсюду вытолкают взашей…

– Мм… да, роскошная перспектива, – покачал головой Морис. – Вы думаете, у него нет других шансов?

– Никаких.

– Совсем-совсем?

– Уверяю тебя.

– Ну что ж, – Морис бросил на незнакомку последний взгляд, исполненный душераздирающей тоски, – прощайте, мисс… Кстати, так и не узнал, как вас зовут…

– Кортни Вулф, – бросила она, приступая ко второй кружке пива. – Предпочитаю, чтобы меня называли просто Вулф.

– Что ж, прощайте, Вулф. И пусть совесть не мучает вас при воспоминании о невинно пострадавшем Морисе Митчелле, отчаявшемся страннике…

Для полного эффекта не хватало только пустить пару слезинок. Но Морис знал, что слезы лишь в очень редких случаях располагают женщин к мужчинам. Во всяком случае, в том смысле, в котором он хотел расположить к себе эту Кортни, которая предпочитала, чтобы ее называли Вулф.

Он сделал несколько нерешительных шагов по направлению к двери, все еще размышляя, просчитался он или же его расчет был верен. Судя по равнодушному молчанию позади, просчитался. Ну что ж, и на старуху бывает проруха. Только что теперь делать ему? Он не лгал ей, у него действительно не было возможности ни вымыться, ни переодеться… К тому же он даже не поел.

Ладно, обойдемся без сочувствия, буркнул про себя Морис, распахивая дверь кафе. Что-нибудь придумаем… Тем более, этот неприятный эпизод – не самое страшное, что произошло с ним за последнее время…

Морис вышел из кафе. Все-таки какая же неравномерная штука – жизнь… Если вчера ты блистал на приемах в обществе, то сегодня ты совсем не застрахован от того, что какая-нибудь очаровательная девица – с виду настоящий ангел – опустит тебе на голову тарелку с едой. И даже не попросит прощения…

– Эй, мистер Сижу-на-Заклепке! – раздался позади знакомый женский голос, чуть с хрипотцой. – Если ты будешь вести себя прилично, я дам тебе возможность вымыться и постирать свои шмотки.

Сработало! Морис с трудом сдержал улыбку. Перспектива оказаться с красавицей Кортни в трейлере радовала его даже больше, чем возможность вымыться и постирать вещи. Хотя теперь Морис отлично отдавал себе отчет в том, что с первого раза соблазнить такую штучку ему едва ли удастся. Но будь что будет. По крайней мере, он проведет вечер в женском обществе. Правда, это общество нисколько не напоминало женское, но номинально являлось таковым. Обида уже прошла. Морис не мог долго дуться на представительниц слабого пола – на то он и слабый, чтобы доставлять мужчине мелкие неприятности. И теперь он даже обрадовался тому, что обстоятельства сложились именно так. Хотя, конечно, найти общий язык с Кортни Вулф будет трудновато. Но мало ли молчунов, флегматиков и зануд он убалтывал в своей жизни?

Морис повернулся к Кортни и продемонстрировал одну из своего огромного репертуара улыбок, покорную: мол, я согласен на все, что угодно, лишь бы меня не выставляли вон.

– Постараюсь вести себя прилично, – пообещал он. – Только и вы, Кортни…

– Вулф, – поправила она.

– Только и вы, Вулф, не бросайтесь в меня больше тарелками…

– Простите, – сказала она, не меняясь в лице. – Иногда я веду себя слишком резко, особенно когда чувствую, что мне угрожает опасность. Но в этот раз я ошиблась.

Опасность? – удивился про себя Морис. Это он-то представляет опасность? Может быть, у девочки типичная паранойя, и напрасно он напросился к ней в трейлер? Кто знает, а вдруг она маньячка, убийца мужчин… Ну как там показывают в этих дурацких передачах…

– Не бойся, – засмеялась она, увидев замешательство Мориса. – Я тебя и пальцем нетрону.

Бред какой-то, подумал Морис, идиотизм… Хрупкая девушка говорит ему: не бойся. И ведет себя с ним, как с мальчишкой. Приятного мало…

– Еще чего, мисс Разобью-Тарелку-О-Твою-Голову, – усмехнулся Морис. – Я отроду женщин не боялся…

– Ты просто не встречал таких, как я, – высокомерно отозвалась Кортни.

– А по-моему, кое у кого слишком большое самомнение. Когда-то оно научилось летать и застряло на Эвересте.

– Чего ты хочешь больше: вымыться или продемонстрировать мне свое потрясающее чувство юмора?

– Пожалуй, первое. Но за «потрясающее чувство юмора» все равно спасибо. А где ты обитаешь?

– Не бойся, тебе не придется долго топать своими маленькими ножками. Вот в этом трейлере. – Кортни ткнула пальцем в домик на колесах, который Морис увидел, когда подъехал к кафе.

– По-моему, неплохо. Очень компактный домик, а главное – всегда с собой.

– Неплохо? По-моему, восхитительно. Этот домик – настоящее чудо. Внутри он еще лучше, чем снаружи. Сам увидишь…

– Скажи, Кортни…

– Вулф…

– То есть Вулф… Ты считаешь, что единственное правильное мнение – твое собственное?

– С чего ты взял? – нахмурилась Кортни.

– Ты не признаешь других.

– Что ты хочешь сказать?

Морис понял, что его очаровательная собеседница снова встает в стойку, и решил не развивать щекотливую тему.

– Ладно, Кортни…

– Вулф! Сколько можно повторять?

– То есть Вулф… Если я не вымою голову в течение двадцати минут, меня придется брить налысо.

– Это просто, – широко улыбнулась Кортни, обнажив ряд идеально белых зубов. – У меня в трейлере есть машинка для стрижки волос… Я еще ее ни разу не использовала. Купила, чтобы сбрить волосы, а потом передумала.

– Ты хотела сбрить волосы? – изумленно поинтересовался Морис. – Но зачем? Они у тебя восхитительные…

– Не подлизывайся…

– Но это действительно так. Не понимаю, для чего их сбривать…

Кортни посмотрела на Мориса так, как будто он хотел узнать о ней что-то запредельно личное.

– Забудь. Тебе незачем об этом знать. К тому же я все равно передумала.

– И слава богу, – пробормотал Морис.

– Ну что, Морис, – Кортни зазвенела ключами, – ты готов посетить мое холостяцкое жилище?

Он кивнул, в глубине души сомневаясь в том, что поступает правильно. Хотя… у него все равно нет выбора…

Кортни несколько раз повернула ключ в замочной скважине. Потом потянула за ручку и распахнула перед Морисом дверь.

– Проходи, ковбой. Добро пожаловать к Кортни Вулф…