А ТАК ЛИ СТРАШЕН КОНТИНЕНТАЛЬНЫЙ КЛИМАТ?

Мы успели убедиться, что стенания г-на Паршева об ужасно холодном российском климате, по крайней мере, сильно преувеличены. Столь же сильно преувеличены его утверждения, будто «обитаемая Канада — это вполне Западная Европа», в Западной Европе якобы «тёплый ветер дует всегда», а Хоккайдо — «субтропики». Но нам надо получить ответ на принципиальный вопрос: так ли плох наш континентальный климат? И здесь мы снова обратимся к работам замечательного русского учёного А.И. Воейкова.

В своём классическом труде «Климаты земного шара, в особенности России» Воейков обращает внимание на своеобразие чисто морского климата Исландии: «Исландия по своему климату и положению стоит одиноко в Европе... здесь преобладают восточные и северо-восточные ветры. Но, однако, зима не холодна, так как эти ветры проходят по открытому морю. Зато лето прохладно, и земледелие невозможно... В Исландии уже совсем отсутствуют тёплые летние дни, только на юго-западе раз наблюдали температуру 20,8°... Исландия представляет один из примеров того, как мало можно судить о климате страны по одной средней температуре года. Ещё в Стиккисхольме, на севере острова, она 2,8°, то есть та же, что в Казани, и значительно выше, чем во всей Сибири. Между тем, в Исландии даже ячмень не дозревает, а в южной полосе Сибири хорошо растут пшеница и арбузы»^[8].

Таблица 1.6. Средние температуры в Казани и Рейкьявике

Не будем сравнивать Исландию с Сибирью, всё-таки разница средних годовых температур значительна. Но почему бы не сопоставить островное государство с Татарстаном?

Из таблицы видно, что в столице Исландии средняя годовая температура на целых 1,4°C выше, чем в Казани. Мы помним, что, по мнению г-на Паршева, «один градус средней годовой температуры — это на самом деле очень чувствительно» (с. 43). Следовательно, по теории Паршева, климат Исландии надо предпочесть климату Татарстана. 

Мы ещё больше убеждаемся в этом, сравнив разницу летних и зимних температур. В Казани она составляет 32,8°, а в Рейкъявике — всего 11,6°. По теории Паршева, в первом из названных городов климат очень суровый, а во втором — просто благодать! Хотя... Вдумаемся в цифры. Если температура самого тёплого месяца всего 11,4°C, значит, лета как такового просто нет!

Таблица 1.7. Сравнение Исландии и Татарстана по площади, численности и плотности населения

*См: Global Population Policy, Datebase. 1999.

**См: АПК России в 1998 году. М., 1999.

Анализируя таблицу 1.7, в который раз убеждаемся, что утверждения г-на Паршева, скажем мягко, не соответствуют действительности. Мы видим, что в условиях континентального климата плотность населения в 20 раз выше даже при несколько более низкой средней годовой температуре. Выходит, что континентальный климат не так уж плох!

А может ли, если задуматься, быть по-другому? Ведь в Исландии нет настоящих лесов (только местами растут малорослые деревья), не вызревают зерновые хлеба, и лишь небольшая часть острова пригодна для выращивания картофеля и овощей в открытом грунте. Правда, тепличное овощеводство исландцы наладили и с успехом выращивают даже ананасы. Но это заслуга человека, а не климата. В Исландии научились использовать геотермальную энергию — подземное тепло Земли, которого на вулканическом острове хватает. У нас на Камчатке возможностей для этого не меньше, а результат... Ну, слова из песни «на Камчатке замерзают города» все слышали. Причём власть и в центре, и на самом полуострове в последние годы сменилась, а эти слова по-прежнему остаются злободневными.

Но в целом для растениеводства климат островного государства почти непригоден. Выручают исландцев животноводство (которое, впрочем, возможно лишь в приморской полосе, занимающей не более 2/5 площади острова) и рыболовство.

Совсем другое дело — Татарстан. Здесь земледельческая культура (названная «именьковской» по деревне, возле которой археологи впервые раскопали её памятники) прослеживается по крайней мере с IV века н.э. Язык и этническая принадлежность «именьковцев» неизвестны. На этот счет существует не менее четырёх гипотез, по одной из версий (кажется, наименее вероятной), это могла быть даже отколовшаяся ветвь праславян. Однако точно известно, что этот загадочный народ состоял из хороших земледельцев. Дальнейшая судьба «именьковцев» также покрыта мраком. Очевидно, какая-то их часть осталась на месте и перемешалась с пришедшими в этот край в VII-VIII веках тюрками-булгарами, передав им свои земледельческие навыки и знания. Это и позволило булгарам едва ли не первыми среди тюрков перейти на оседлость и создать блестящую (по средневековым меркам) цивилизацию.

В Х веке Булгарский эмират явно опережал по уровню развития Киевскую Русь. Об этом красноречиво свидетельствуют сохранённые русской летописью слова воеводы Добрыни, сказанные им своему племяннику князю Владимиру после сражения с булгарами, в котором русские захватили известное число пленных: «Такие не будут нам давать дани: они все в сапогах; пойдём искать лапотников»^[9]. (В скобках заметим, что само слово «сапог» в русском языке тюркского происхождения.)

И удивляться тут особенно нечему. Ещё в начале Х века, по сообщению участника арабского посольства к булгарам Ахмеда Ибн Фадлана, в Среднем Поволжье получали хорошие урожаи проса, пшеницы и ячменя. При этом процветало и традиционное для тюркских народов скотоводство, особенно разведение коров и лошадей. Сельское население Волжско-Камской Булгарии могло прокормить не только себя и жителей многолюдных (для средних веков) торгово-ремесленных городов — Биляра, Булгара (Бряхимова), Сувара и др. Эти города вели обширную торговлю, поставляя в южные мусульманские страны пушнину, а на север — разные ремесленные товары. В те периоды, когда эмират поддерживал мирные отношения с русскими князьями (бывали и войны, но не чаще, чем между русскими удельными княжествами), булгары иногда оказывали русским продовольственную помощь! Так, во время голода в Северной Руси в 1229 году булгарский эмир послал владимирскому князю Юрию Всеволодовичу 30 насадов (кораблей) с зерном.