55

– О, Дон! – Цецилия ворвалась в комнату и упала в кресло. – Ты себе не представляешь, как это…

– Тише! – строго посмотрела на нее Синтия.

Она сильно повзрослела за эти минуты: такое выражение не было свойственно лицу молодой девушки, ни разу не встречавшейся с серьезными жизненными проблемами.

– Ну что ты там еще… – отмахнулась от нее Цецилия.

«Роса без сознания…»

Каждый жест и взгляд выдавали ее необычайное возбуждение. Цецилия сидела как на иголках; Крейг при виде ее зажмурился и откинул голову на подушку. Боль удобно позволяла ему сосредоточиваться только на себе, забывая обо всем вокруг.

«Как она не вовремя!» – с неудовольствием посмотрела на мать Синтия. Все в ней протестовало этому вторжению, так нагло нарушившему, может быть, единственные в жизни минуты откровения.

– Послушай, мама, – тяжело и серьезно заговорила она. – Сейчас не время. Отцу плохо.

– А ты думаешь, мне хорошо? Бессердечный ребенок! – по привычке начала игру Цецилия, но тут же наткнулась на осуждающий взгляд дочери, в котором было столько нового и незнакомого, что она запнулась на полуслове и замолкла.

Растерянный вид Цецилии вызвал у Синтии подобие жалости.

«Ну что же ты творишь, мама?» – безмолвно спросила она, не сводя с нее глаз.

Перемена в дочери поразила Цецилию и продолжала удивлять все больше. Да может ли ее девочка смотреть так?

– Мне уйти, да? – испуганно прошептала она.

Синтия кивнула молча.

– Внимание, до взрыва остается семь минут. Просьба срочно принять меры…

«Ну а это еще зачем?» – тоскливо подумала Синтия, вставая и направляясь к встроенному в стену динамику. – Зачем я должна об этом знать, если исправить ничего нельзя?»

Маленький кружочек треснул под ударом, сыпанул искрами и замолк.

Цецилия тоже встала и пошатывающейся походкой побрела к двери.

Впервые она выглядела на свой возраст.