49

– Ну хорошо, но почему я должен вам верить? – спросил пилот, испуганно разглядывая окруживших его незнакомцев.

– Не верь, – Рипли сплела руки на груди и сердито посмотрела на него.

– Мы можем найти и другого, который войдет в число спасителей вашей планеты – но можем и опоздать, и тогда все вообще сорвется. А ты говорил, что знаешь о местонахождении чужой станции…

– Мой катер обслуживал ее.

– Ну и прекрасно! Я спрашиваю в последний раз: или ты нас везешь, или мы ищем другого пилота. Не думай, что это так сложно.

– Постой, – священник мягко отстранил Рипли. – Послушайте, молодой человек. Мне понятна природа ваших сомнений, но сейчас постарайтесь их отбросить – это я вас прошу. Если ее рассказ не переменит решения инопланетян о начале войны – его не переменит уже ничто. Пусть это кажется невероятным – но вспомните историю: не раз страны и государства спасали именно чудеса, стечения обстоятельств, которые нельзя объяснить без вмешательства сверхъестественного. Я слишком молод и ничем не отличился, чтобы мое слово имело достаточный вес, но все же я готов утверждать, что это существо с третьей планеты послано к нам свыше. – «А кто послан не оттуда», – мысленно извинился священник перед Тем, кто мог знать все его мысли до последней. – Так что будь добр, помоги… Мы ничего не потеряем, но можем получить самое ценное из всего, что только может быть – мир.

– Ну, ладно. – Пилот поднялся. – Только в случае чего я буду утверждать, что вы принудили меня подчиниться силой.

– Хорошо – беру ответственность за это на себя, – поспешно заявила Шеди. – А теперь – бежим. Если на каждого придется потратить столько же времени, мы не выберемся отсюда за сто периодов.

Теперь прятаться было некогда – все решала только скорость.

Очень быстро Рипли поняла, что отстает: ее ноги явно уступали по техническим качествам развитым скаковым суставам местных жителей.

– Шеди, подожди! – задыхаясь, крикнула она – и Сестра на ходу подхватила ее, забрасывая себе на спину.

Группа Простых выросла перед ними совершенно неожиданно.

От резкого торможения Скейлси чуть не ткнулась носом в жесткое покрытие космодрома.

Простые стояли широким полукругом… нет – они окружали их со всех сторон, а где-то вдалеке уже гудел патрульный летательный аппарат секретной службы: его сигнал невозможно было спутать ни с чем.

«Неужели все пропало?» – не веря себе, Рипли огляделась по сторонам.

Кольцо медленно сужалось.

– Только не это! – прошептала Шеди, и Рипли ощутила, как задрожала под ней хитиновая спина.

– Как жаль, что я не Посредник, – произнесла Скейлси и заскулила. – Я бы приказала им уйти.

– Бедный ребенок, – негромко проговорила Рипли, намереваясь слезть.

– Я здесь ни при чем! – напомнил пилот. Шеди жестом приказала ему «не выступать».

– Последние… – пробормотал священник, думая о чем-то своем. – Эти Простые – не из диких… А между прочим…

– Мы погибли, – обернулась к нему Шеди. – Помолитесь за нас…

– Нет, постой! – священник вдруг приободрился. – Я знаю, что делать. Простые слушаются в основном Посредников, и многие – только одного Посредника. Но не только посредники могут заставить простых подчиняться.

– Но кто же? – нервно мотнула головой Шеди.

– Я.

На несколько секунд все потеряли дар речи.

В самом деле – и не на таких тупиц мог повлиять тот, кому руководство душами было вменено в профессиональную обязанность. Теоретически его духовная власть могла заставить подчиниться любого. Правда, вряд ли за всю историю можно было найти больше примеров такого вмешательства, чем пальцев на руке, – но они были, и права у священника на это никто не отнимал.

Он медленно пошел вперед, ветер трепал полосы материи, составлявшей его одежду, придавая уже одному его виду мистический колорит.

– Слушайте меня, Простые братья! – заговорил он гулким голосом. – Я призываю вас пропустить этих ваших братьев и сестер на корабль. Так должно быть – и так будет. Ваши начальники введены в заблуждение и видят в них врагов. Я клянусь всем святым – и пусть на меня будет послано проклятье за эту клятву, – что они те, кто может принести нашей планете мир. Пропустите же их и помогите им свободно уйти…

И Простые покорно расступились, освобождая проход.

– Бегите на катер, – повернулся к замершим беглецам священник, – что же вы стали? Мне есть еще о чем с ними поговорить – вы успеете улететь. Ну?

– Пошли, – кивнула Рипли. Медленно, чтобы не нарушить торжественности момента, они прошли мимо замерших охранников, и лишь выйдя из разомкнувшегося круга, позволили себе побежать.

– Счастливо вам долететь! – крикнул священник им вслед и повернулся к собеседникам.

Всю жизнь он стыдился собственного призвания: ему казалось, что он обманывает горожан относительно своих достоинств. Он был зауряден – но считал себя худшим, чем есть. Не отличаясь ни особой глубиной знаний, ни пониманием философии, он хотел одного – «замазать свои черные точки» и побудить сделать это и других, но не добился ни малейшего успеха в этом деле. Где-то в глубине его души жило, однако, желание совершить для спасения мира что-то необычное, пожертвовать для него многим – если не всем, – и при этом он знал, что никогда на это не решится. И лишь сейчас он понял: час пробил. Или он действительно должен признаться в своей некомпетентности – или принести себя в жертву. Пусть его послушались Простые – сложно было ожидать того же от их хозяев.

Теперь он ждал развязки.

Победить могло что-то одно – или привычка подчиняться Посреднику, или его, священника, воля.

Пока еще Простые слушались его.

ПОКА – слушались.

Гудение патрульной машины все приближалось, пока не смолкло в нескольких шагах.

– Задержите их! – приказал священник величественно и спокойно.

– Хватайте предателя! – закричали из машины.

Простые стояли как статуи, и так же неподвижно высилась среди них фигура в развевающейся одежде, освещенная заревом от взлетающего катера…