3

Марти Пульман сидел на закрытой крышке унитаза, глядя в дуло «магнума-375». Круглая черная дырка неприятно большая. Хуже того – перед унитазом раздвижные зеркальные дверцы, за которыми стоит ванна. Не особенно хочется наблюдать за реальным убийством, как в грязном кино. Минуту подумав, он влез в ванну, закрыл за собой створки, с легкой улыбкой направил струю из душа к задней стенке, пустил воду на полную мощь. Превратив жизнь в грязную кашу, нечего превращать в нее смерть, черт возьми.

В конце концов, устроившись к своему полному удовлетворению, сел, сунул в рот дуло. Вода лилась на голову, на одежду, на обувь.

Поколебался пару секунд, вновь обдумывая сделанное вчера вечером, если что-то вообще было сделано. Впрочем, это теперь не имеет значения. Марти нащупал пальцем предохранитель.

– Мистер Пульман?

Марти застыл, палец дрогнул. Проклятье! Наверняка галлюцинация. В дом никто никогда не заходит и, разумеется, не пожелал бы зайти, кроме, пожалуй, «свидетелей Иеговы».^[2] Хорошо, что в руках у него пистолет.

– Мистер Пульман? – Молодой мужской голос прозвучал громче, ближе. – Вы здесь, сэр? – Дверь задребезжала от сильного стука.

Выдернутый изо рта пистолет оставил омерзительный вкус. Пришлось сплюнуть в воду, воронкой крутившуюся над сливом.

– Кто там? – крикнул Марти, изо всех сил стараясь изобразить недовольное удивление.

– Извините за беспокойство, мистер Пульман, но миссис Гилберт велела мне выломать дверь в случае необходимости…

– Кто вы такой, черт возьми, откуда Лили знаете?

– Джефф Монтгомери, сэр? Работаю в питомнике?

Парень разговаривает одними вопросами. Жутко на нервы действует. Марти взглянул на пистолет и вздохнул. Дело сделать никогда не удастся.

– Стой на месте. Сейчас выйду.

Он вылез из ванны, сорвал с себя промокшую одежду, сунул в корзину вместе с пистолетом и обувью, завернулся в полотенце по пояс, открыл дверь.

В коридоре неловко стоял высокий миловидный парнишка лет восемнадцати-девятнадцати, самое большее, сунув руки в карманы джинсов.

– Ну, вот он я. Теперь рассказывай, зачем Лили велела тебе выломать мою дверь.

Большие голубые глаза Джеффа Монтгомери комически вылупились на широкий шрам, диагонально пересекавший голую грудь Марти. Впрочем, он поспешно отвел взгляд.

– Э-э-э… Да ведь я ее не выломал? Она была открыта? Миссис Гилберт вам целую вечность звонит, а к телефону никто не подходит? Ох, мистер Пульман, мне страшно жалко, но мистер Гилберт скончался.

Марти целую минуту не двигался и даже не моргал, потом сильно растер лоб, словно это помогло бы усвоить известие.

– Что? – прошептал он. – Мори умер?

Паренек крепко стиснул губы, хмуро уставился в пол, стараясь не заплакать, отчего мнение Марти о нем повысилось на несколько градусов, несмотря на вопросительные знаки в конце каждой фразы. По его мнению, каждый, кто до слез любит Мори, не так уж и плох.

– Убит, мистер Пульман? Кто-то застрелил мистера Гилберта?

Марти ничего не сказал, только кровь с лица полностью схлынула, вроде того, как бывает, когда разом вытаскивают затычку из сливного отверстия. Он обмяк, привалился к дверям, радуясь, что нашел опору.

Господи, до чего ж ненавистный мир.