XXXVIII
1. Со стороны Кирры к Фокиде примыкают земли так называемых локров озольских. Что касается их прозвища, я слыхал много различных версий, и я передам их все. Когда Оресфей, сын Девкалиона, царствовал в этой стране, одна его собака вместо щенка родила кусок дерева. Оресфей закопал в землю этот кусок дерева, но с наступлением весны, говорят, из этого куска дерева вырос виноград, и от побегов (озой) этого дерева было дано название и людям. Другие говорят, что Несс, бывший перевозчиком на реке Эвене, был ранен Гераклом, но умер не тотчас же; говорят, он бежал в эту землю и, когда он умер, непогребенный его труп стал гнить и распространил в здешнем воздухе нестерпимую вонь (осмэ). Что касается третьей или четвертой версий, то в одной рассказывается, что испарения и самая вода одной из рек были отвратительны, а в другой — что тут росло много асфодела, и когда он зацветал… вследствие тяжкого запаха (осмэ). Говорят также, что первыми обитателями этой земли были автохтоны; не зная употребления одежды, они для защиты тела от холода пользовались невыделанными шкурами диких зверей, шерстью наружу для красоты. Поэтому, конечно, как шкуры, так и самое тело должны были издавать зловонный запах.
2. На расстоянии ста двадцати стадиев от Дельф находится самый большой и самый знаменитый город локров, Амфисса. Стыдясь имени озолов, они причисляют себя к этолийскому племени. Их претензия имеет известное вероятие в том, что когда римский император, выселив этолийцев из прежних мест жительства, велел поселиться всем вместе в Никополе, то большая часть этого народа ушла в Амфиссу. Однако искони они принадлежали к племени локров. Название же городу, говорят они, дано по имени Амфиссы, дочери Макара, сына Эола; эту Амфиссу, говорят, любил Аполлон. 3. Город украшен различными сооружениями, особенно заслуживают упоминания могила Амфиссы и другая могила — Андремона; говорят, что с ним вместе похоронена и Горга, дочь Энея, бывшая женою Андремона. На акрополе есть у них храм Афины и ее медная статуя — богиня изображена в стоячем положении; говорят, она привезена Фоантом из Илиона и является частью троянской добычи. Но меня в этом они убедить не могли. В предшествующих частях своего рассказа я уже указал, что два самосца, Ройк, сын Филея, и Феодор, сын Телекла, изобрели способ аккуратно плавить медь и первые стали отливать ее в формы. Из медных изделий я еще ничего не знаю, что бы было создано Феодором. А вот в Эфесе, в храме Артемиды Эфесской, если идти по направлению к зданию с картинами, встретится за жертвенником так называемой Артемиды Прототронии (Первосидящей) каменная ограда; среди других изображений в этой ограде стоит на краю изображение женщины, работы Ройка; эфесцы называют ее Никтой (Ночью). Это изображение и по своему виду более архаично, чем изображение Афины в Амфиссе, и по работе более грубо. Жители Амфиссы совершают и тайное служение в честь сынов Анактов (Владык), как они их называют. Детьми каких богов являются эти Анакты, об этом говорят различно: одни говорят, что это Диоскуры, другие — что это Куреты, те же, кто считает себя в этом деле более знающими, называют их Кабирами.
4. У этих локров есть еще другие города: выше над Амфиссой, в глубь материка, стадиях в тридцати от Амфиссы, лежит Миония. Это те мионейцы, которые посвятили Зевсу в Олимпии щит. Этот городок лежит на высоком месте; там есть роща и жертвенник, посвященный богам Милихиям (Милостивым); этим богам приносятся ночные жертвы, и полагается при этом съесть жертвенное мясо раньше, чем взойдет солнце. Есть за городом и священный участок земли, называемый Посейдонион; он посвящен Посейдону, и на нем есть храм Посейдона; статуи же в мое время уже не было.
5. Миония, как я сказал, находится выше Амфиссы, у моря же расположена Эантия, с нею граничит Навпакт. Кроме Амфиссы, все остальные города находились под властью ахейцев из Патр, получивших это право от императора Августа. В Эантии есть святилище Афродиты, а немного выше за городом есть роща из кипарисов вперемежку с соснами; в роще — храм Артемиды с ее статуей. На стенах храма были картины, но от времени они так поблекли, что на них нельзя ничего разобрать. Я полагаю, что город получил свое название от имени какой-либо женщины или нимфы. Относительно же Навпакта мне известно предание, будто доряне, шедшие с детьми Аристомаха, строили здесь корабли, на которых они переправились в Пелопоннес; поэтому-то, говорят, и дано название этому месту. Что же касается истории Навпакта, о том, как афиняне, отняв его у локров, отдали Навпакт для жительства мессенцам, отпавшим от лакедемонян и ушедшим в Итому в связи с землетрясением в Лакедемоне, и как впоследствии после поражения афинян при Эгоспотамах (Козьих реках) лакедемоняне выгнали мессенцев и из Навпакта, — об этом я подробно рассказал, описывая историю Мессении. Когда мессенцы были принуждены покинуть Навпакт, тогда локры вновь собрались и заселили этот город. 6. Поэму, которая эллинами называется «Навпактии», большинство приписывает какому-то милетцу; Харон же, сын Пифея, говорит, что ее написал Каркин из Навпакта. И я лично согласен с мнением этого лампсакийца; ведь какой смысл был бы поэме какого-то милетца, написанной про женщин, давать имя «Навпактии»? Около моря есть здесь храм Посейдона; в нем находится его медная статуя, изображающая бога в стоячем положении; есть и храм Артемиды с ее статуей из белого мрамора; она изображена в позе бросающей дротик; называют ее Этолийской. Афродите воздается поклонение в пещере. Молятся ей по разным причинам, но особенно к ней обращаются с молитвами вдовы, прося богиню о новом браке. 7. От храма Асклепия остались одни только развалины; в древности построил его частный человек по имени Фалисий. Он был болен глазами и почти ослеп. И вот бог (целитель) из Эпидавра послал к нему поэтессу Аниту с запечатанной дощечкой (письмом). Женщина получила это поручение в сновидении; она тотчас проснулась и пришла в себя — и нашла у себя в руках запечатанную табличку. Отплыв в Навпакт, она велела Фалисию снять печати с дощечки и прочесть написанное. Фалисий вообще думал, что он не сможет увидать и прочесть то, что там написано, при таком состоянии его зрения. Но надеясь, что он может получить для себя что-либо полезное от Асклепия, он снял печати, и, как только взглянул на воск, покрывавший дощечку, он стал здоровым и выплатил Аните то, что было написано на дощечке, — 2000 статеров золотом.