18

Я поднял трубку.

— Детективное агентство Билейна…

— Моя фамилия Гроверс, Хал Гроверс, мне нужна ваша помощь. В полиции меня подняли на смех.

— Что случилось, мистер Гроверс?

— Меня преследует космический пришелец.

— Ха-ха-ха, мистер Гроверс, давайте серьезно…

— Вот видите, все надо мной смеются.

— Извините, Гроверс. Но прежде чем мы продолжим разговор, сообщу мою таксу.

— Да?

— Шесть долларов в час.

— Ну это меня не затруднит.

— И никаких чеков с отскоком, иначе понесете свои грецкие орехи в сумочке, понятно?

— Деньги для меня не проблема. Проблема — женщина.

— Какая женщина, Гроверс?

— Черт, про какую мы говорим? Космический пришелец.

— Космический пришелец — женщина?

— Ну да, ну да…

— Откуда вы знаете?

— Она сама сказала.

— И вы ей верите?

— Конечно, я видел, что она вытворяет.

— Например?

— Ну, вылетает через потолок и так далее…

— Вы выпиваете, Гроверс?

— Конечно. А вы?

— Без этого разве можно… Теперь слушайте, Гроверс, прежде чем мы начнем, зайдите ко мне лично. Третий этаж здания Аякс. Перед тем как войти, постучите.

— Условным стуком?

— Да. Побрить-н-Постричь, Бам-Бам — тогда я буду знать, что это вы…

— Хорошо, мистер Билейн…

Пока дожидался его, я убил четырех мух. Черт, смерть кругом, повсюду. Люди, птицы, звери, рептилии, грызуны, насекомые, рыбы — у них никаких шансов. Всем крышка. Я не знал, что с этим делать. У меня испортилось настроение. Понимаете, смотрю на упаковщика в супермаркете, он пакует мои продукты, и вдруг вижу, что он самого себя засовывает в могилу вместе с туалетной бумагой, пивом и куриными грудками.

Потом раздался условный стук в дверь, и я сказал:

— Входите, пожалуйста, мистер Гроверс.

Он вошел. Из себя невидный. Метр сорок два ростом, 71 килограмм, 38 лет, глаза серо-зеленые, левый — с тиком, уродливые желтые усики, волосы того же цвета, с прогалиной на макушке слишком круглой головы. Вошел косолапо, сел.

Мы сидели и смотрели друг на друга. Больше ничего не делали. Прошло пять минут. В конце концов я разозлился.

— Гроверс, почему вы ничего не говорите?

— Я ждал, когда вы заговорите.

— Почему?

— Не знаю.

Я откинулся в кресле, закурил сигару, положил ноги на стол, вдохнул дым, выдохнул и выдул идеальное кольцо.

— Гроверс, эта женщина, эта… космическая пришелица… расскажите о ней что-нибудь…

— Она называет себя Джинни Нитро…

— Рассказывайте дальше, мистер Гроверс.

— Вы не будете смеяться надо мной, как полицейские?

— Никто не смеется так, как полицейские, мистер Гроверс.

— Ну… эта девочка из космоса — с товаром.

— Почему вы хотите избавиться от девочки с товаром?

— Я боюсь ее, она управляет моим сознанием.

— Как это?

— Ну, что она скажет, то я должен сделать.

— А если она скажет вам съесть ваше ка-ка, вы съедите?

— Наверно, да…

— Гроверс, просто вас лохматка оседлала. Это со многими мужчинами случается.

— Нет, она такие номера проделывает, что просто ужас.

— Все эти номера я видел, Гроверс, и даже такие…

— Вы не видели, как она появляется ниоткуда, вы не видели, как она улетучивается сквозь потолок.

— Гроверс, вы меня утомляете, все это муде-колеса.

— Нет, не колеса, мистер Билейн.

— Нет? Да откуда вы взялись, Гроверс, вы говорите как вахлак.

— А вы не похожи на детектива, мистер Билейн.

— А? Что? А на кого же я похож?

— Дайте сообразить, дайте подумать…

— Так шевелите пузырями. Это стоит вам шесть долларов в час.

— Ну, вы похожи на… сантехника.

— На сантехника? На сантехника. Хорошо. Что бы вы делали без сантехника? Вы знаете кого-нибудь важней сантехника?

— Президент.

— Президент? А вот и неправильно! Опять ошиблись! Вы как рот откроете, так сразу и ошиблись!

— Я не ошибся.

— Вот видите! Опять ошиблись!

Я отложил сигару и закурил сигарету. Этот человек был полный мудак. Но клиент. Я посмотрел на него долгим взглядом. Это был тяжелый труд — смотреть на него. Я перестал смотреть. Я стал смотреть мимо его левого уха.

— Ладно, что вы хотите чтобы я сделал? С этой космической пришелицей? С этой Джинни Нитро?

— Избавьте меня от нее.

— Я не киллер.

— Освободите меня от нее как угодно.

— Вы вступали в половые сношения?

— В смысле — сегодня?

— В смысле — с ней.

— Нет.

— Вам известно место жительства этой птички? Номер телефона? Род занятий? Татуировка? Хобби? Особые привычки?

— Только последнее…

— В частности?

— В частности, она улетает через потолок и всякое такое.

— Гроверс, вы сумасшедший. Вам нужно туда, где мозги чинят.

— Я уже там был.

— И что они сказали?

— Ничего. Только они берут больше чем шесть долларов в час.

— Сколько они берут?

— Сто семьдесят пять долларов в час.

— Это доказывает, что вы сумасшедший.

— Почему?

— Кто столько платит — обязательно сумасшедший.

Потом мы просто сидели и смотрели друг на друга. Довольно глупо. Я пытался думать. У меня заболели виски.

Потом распахнулась дверь. И вошла эта женщина. Ну что я могу вам сказать? На земле миллиарды женщин, так? Некоторые выглядят нормально. Большинство выглядят прилично. Но время от времени ПРИРОДА выкидывает номер: она изготовляет особенную женщину, невероятную женщину. То есть ты смотришь, и ты не можешь поверить. Колыхание спелых волн, ртуть, змеиный изгиб, ты видишь лодыжку, ты видишь локоть, ты видишь грудь, ты видишь колено, и все это сливается в колоссальное манящее целое, и красивые глаза улыбаются, углы рта чуть опущены, но губы сложены так, словно она вот-вот засмеется над твоей беспомощностью. И одеться они умеют, и длинные их волосы жгут воздух. Ну просто сил нет. Гроверс встал.

— Джинни!

Она вплыла в комнату, как стриптизерка на роликовых коньках. Она остановилась перед нами, и стены задрожали. Она посмотрела на Гроверса.

— Хал, что ты делаешь с этим второсортным сыщиком?

— Эй, полегче, стерва! — сказал я.

— Понимаешь, Джинни, у меня небольшая проблема, и мне понадобилась помощь.

— Помощь? В связи с чем?

— Не могу сказать. Язык проглотил.

— Хал, у тебя нет проблем, пока у тебя есть я. Все, что может второсортный сыщик, я могу лучше. Я встал. Впрочем, я уже стоял.

— Правда, красавица? А ну покажи, как у тебя встанет девятнадцатисантиметровый.

— Эротоман!

— Ну что, съела? Съела?

Джинни несколько раз прошлась по комнате, сводя нас всех с ума. Потом обернулась. Посмотрела на Гроверса.

— Поди сюда, пес! Ползи ко мне по полу! Быстро!

— Не слушай ее, Хал! — закричал я.

— А?

Он полз по полу к Джинни. Все ближе и ближе. Подполз к ее ногам и остановился.

— А теперь, — сказала она, — лижи языком мои туфли! Гроверс подчинился. Лизнул. Стал лизать дальше. Джинни посмотрела на меня и ухмыльнулась. Ухмыльнулась грязной ухмылкой. Я не стерпел, вскочил.

— АХ ТЫ КУРВА! — воскликнул я. Я расстегнул ремень, выдернул его из брюк и, сложив вдвое, вышел из-за стола.

— Ну, курва, — сказал я, СЕЙЧАС Я ТЕБЕ ПРОПИШУ! Я бросился к ней. То, что оставалось у меня от души, дрожало от радостного предвкушения. Ее волшебный зад горел перед моим мысленным взором. Небо опрокинулось вверх тормашками и дрожало.

— Брось ремень, онанист, — сказала она и щелкнула пальцами. Ремень выпал из моей руки. Я оцепенел. Она повернулась к Гроверсу.

— Пойдем, глупыш, встань с коленок. Пошли из этого дурацкого места.

— Да, дорогая.

Гроверс поднялся и поплелся за ней к выходу; дверь открылась, закрылась, и их не стало. Я все еще не мог пошевелиться. Стерва, она, наверно, обработала меня из лучевого ружья. Оцепенение не проходило. Может, я неправильно выбрал профессию? Минут через двадцать я стал ощущать покалывание во всем теле. Потом оказалось, что я могу шевелить бровями. Потом — губами.

— Черт побери, — сказал я.

Потом начали постепенно оживать другие части. Наконец я сделал шаг. Два шага. Потом еще несколько — к столу. Обошел его. Открыл ящик. Нашел пол-литра водки. Отвернул пробку. И как следует врезал. Решил, что на сегодня — шабаш, а завтра все снова.

1