Глава 21
Столько праведного гнева было в его тоне и позе, убедительно. Скотина. Но вот на цесаревича такое смелое заявление не произвело нужного впечатления. Его высочество чуть приподнял брови:
— А вы кто?
Страж слегка стушевался, всё таки сообразив с кем разговаривает. Поклонился и представился:
— Старший страж первой ступени Тимофей, ваше императорское высочество.
Он провел рукой перед собой и в воздухе появилась полупрозрачная вязь символов, точно такая, как на амулете, прихваченном мною из архива. Наглядно и эффектно, все залюбовались. Знак медленно растворился и цесаревич удовлетворенно кивнул.
— Что же, тогда вы имеете право тут находиться. Хотя, признаюсь, я удивлен что не вы инициировали эту встречу. И что не пришли ко мне раньше. Так кто преступник и самозванец?
— Да он же! — снова завелся страж, бросив на меня злобный взгляд. — Ваше высочество, он выдает себя не за того, кем является. И властью, данной мне первым советом стражей, я…
— Постойте-ка, любезный, — голос наследника заметно похолодел. — Власть стражей ни на гражданские, ни на военные дела не распространяется. Так что сначала объяснитесь. За кого, по вашему, он себя выдает? И как это касается стражей?
— Так за погибшего графа Ржевского.
Вот тут меня немного тряхнуло. Твою ж мать, меня же эти беспредельщики «стерли». Тем, кто был знаком близко, подправили память, остальным объявили мертвым, а на самого меня, судя по всему, навесили какую-то другую личину. Ничем другим то, что меня не узнал собственный камердинер, я это объяснить не мог.
Но ведь я назвался и цесаревичу… Пусть виделись мы пару раз, но уж кто на него якобы совершил покушение, забыть же он не мог. Или мог? Императорские особы люди очень занятые, всех не запомнишь. На моё имя Георгий никак не отреагировал, ни хорошо, ни плохо.
— И у вас есть доказательства? — ещё прохладнее спросил наследник престола.
— Безусловно, ваше высочество, у меня есть свидетель.
Страж махнул рукой куда-то себе за спину, а у меня поджалось. Ну культист, сказал же, что решил проблему. Но вот про стирание я сам молодец, забыл.
Из теней выплыл Эдуард, настоятель обители и тот, кто меня совершенно точно знал в лицо. Пухляш по торжественному поводу приоделся в нескромную рясу, явно кашемировую. На шее болтался увесистый медальон с треугольниками и всеми известными символами направленностей служителей. Целый нагрудник получился, из чистого золота.
А ведь наставник говорил, что они успели обмыть мою скоропостижную и героическую гибель. Вроде даже речь заводили, чтобы увековечить имя на какой-то стене почета. Я такой в обители не видел, но может ради меня и создали бы.
Плохо это…
Настоятель поклонился высочеству, пробормотал положенные слова и благословение, затем внимательно посмотрел на меня. Странно посмотрел.
— Магистр, — обратился к нему Георгий. — И что же вы желаете засвидетельствовать?
— Что он самозванец! — Тимофея понесло уже конкретно.
И чего он так на меня взъелся? Даже по роже не получал от меня. Ну сбежал я из тюрьмы, из которой никто не сбегал. Ну вестников призвал, и то не я. Нельзя так волноваться, сердце же прихватит.
На его вмешательство цесаревич недобро прищурился. Берегов не видит к тому же, перебивая будущего императора. Я уже подумал, что надо его ешё немного разозлить, чтобы тут и скрутили за хамство.
Но заговорил Эдуард. Пухляш степенно поправил и без того идеальное одеяние и покаялся:
— Простите, ваше императорское высочество. Меня, как обычно, не проинформировали о новой роли и легенде адепта Ржевского. Я получил доклад о его гибели от ран и сомнений в этом не было.
Высочество непонимающе моргнул. Я повторил один в один. Хрен с ним, что я там успел наговорить настоятелю, точнее всего лишь намекнуть. Он меня узнал?
— То есть вы подтверждаете, что это граф Ржевский, адепт императорской обители и защитник? — уточнил цесаревич.
— Конечно, ваше высочество. С этим молодым человеком я хорошо знаком. Возможно, даже слишком хорошо… — добавил Эдуард гораздо тише.
Вот это сюрприз… А не это ли имел в виду владыка, говоря о том, чтобы я не маялся? Ладно, пусть весь запас самогона выпьет, если это так.
Страж от такого предательства побледнел, но тут же начал наливаться румянцем. Он несколько раз открыл и закрыл рот, не в силах что-то сказать.
— Это обман! — наконец разродился Тимофей. — Ваше высочество, этот человек заморочил вам головы. Вы в опасности!
— Граф, — проигнорировал эти вопли цесаревич, обращаясь ко мне. — Вам есть что сказать?
— Да врет он, ваше высочество. Стражи только и умеют, что заморачивать головы. Наверняка вы в курсе, что они вербуют, буквально вычеркивая человека из этого мира. Меня попытались стереть из памяти всех, кого я знал. Но я стражем не являюсь, так что и сделанное им незаконно, — сдал я его с потрохами спокойным тоном.
Георгий выслушал меня и повернулся к главному инквизитору. Князь Бочаров пожал плечами:
— Они оба говорят правду. Но я, ваше высочество, не уверен в неспособности стража первой ступени скрыть ложь. Наслышан об их возможностях, но не встречался ранее. Боюсь, мои выводы могут оказаться ошибочными.
Страж приободрился от его ответа и бросил на меня победоносный взгляд. Вот ведь прилип, делать ему нечего? Миры в опасности, по столице шляется кто ни попадя, а он за мной охоту устроил.
— Позвольте, я заберу его, ваше высочество, — еле скрыл ухмылку страж. — Совет сможет определить его вину и вынесет справедливый приговор. Во имя вашей безопасности!
— Не вижу на то оснований, — озвучил решение Георгий и царственно махнул рукой, показывая что вопрос закрыт. — Если желаете присоединиться к нашему обсуждению, прошу к столу. Магистр, вас это тоже касается, — обратился он к настоятелю. — Мы и так потеряли немало времени. Продолжим.
Эдуард, довольно шустро для своих габаритов, занял один из свободных стульев и вздохнул с облегчением. Я не торопился отворачиваться от угрозы. Видел, что неугомонный страж закипает. С одной стороны я хотел, чтобы он уже успокоился и вспомнил про субординацию. С другой же меня распирало от ожидания бурной развязки. Я жаждал, чтобы враг сделал ошибку.
— Ваше высочество, — сквозь зубы прошипел страж. — Ваша безопасность превыше всего, поэтому я настаиваю…
— Брат Тимофей, — цесаревич чуть-чуть повысил голос, но от этого все подобрались. — Я ценю вашу заботу, но тут собрались люди, способные на многое, — он обвел рукой стол. — Будь я в опасности, они смогут меня защитить. Как и я сам смогу за себя постоять. Не забывайте силу крови императорского рода. Уж вы должны о ней знать лучше всех остальных. Достаточно.
Я же мысленно молился богам, чтобы психованный не отступал. И он меня не разочаровал. Вокруг стража вспыхнуло сияние, синее, колдунское то есть. Мужик решил не размениваться и применить сразу серьезный арсенал.
Честно говоря, ожидал я от него продолжение словесного закапывания себя в могилу, но рефлекс сработал мгновенно. В руках материализовалась коса, я перехватил её за древко, чтобы им быстро вырубить неуравновешенного.
Не у одного меня реакция была на высоте. Засветилась половина присутствующих. Инквизитор кинулся чем-то мозгодробительным, экзорцист лютой разновидностью ловчей сети, артефактор бросил под ноги стража какой-то мелкий предмет. Из того вылетел туман, оплетая наглеца.
Но добила Тимофея ведьма. Светлейшая княжна объединила магию всеблагих и тьмы, бахнув голубоватым сгустком, воплотившимся мерцающим ошейником. Штуковина мгновенно зафиксировалась на шее пациента и он рухнул на пол.
Как беднягу не разнесли объединенными силами, удивительно.
Цесаревич же за это время не шелохнулся, наблюдая равнодушно, даже скучающе. Ему и приказывать ничего не надо было, появилась охрана и вынесла обнаглевшее тело. Я понадеялся, что запрут его далеко и надолго. А прочие представители этой службы на благо миров окажутся более адекватными.
— Ну а теперь, граф, давайте перейдем к делу, — немного раздраженно сказал цесаревич.
И я перешел. Не так просто и быстро получилось пересказать всё по сути. Многовато новой для меня информации и знакомств. Нагнетать не хотелось, само собой произошло. Ведь в итоге свелось всё ко вторжению владык.
И цель у этих могущественных существ была одна. Поработить этот мир, попутно его раздолбав. Завесы нет, сдерживать никто не станет, а союзники… Вот непонятно, во благо они или во вред.
Георгий слушал меня внимательно, не перебивая. Выдержка у него была воистину царская. Военные тоже сохраняли спокойствие, хоть и задумчиво хмурились. Только гильдейский барон ахал и охал, пока не получил предупреждающий взгляд от наследника.
Ведьма мрачнела, а Артемий… улыбался конечно же. Прорицатель вообще никак не реагировал и не участвовал в происходящем. Только пару раз порывался куда-то пойти, но его останавливал сидящий рядом культист.
Когда я закончил доклад, то ещё долго отвечал на вопросы. В основном догадками и теориями, в чем честно признавался. Что-то смог пояснить Демьян. Служитель Вечной занудно поведал о том, что сила мира мертвых встанет на сторону человечества. Туманно «при любом исходе».
Гвардейца Стрельцова волновала лишь подготовка бойцов. Как его собственных, так и храмовников. Тут мне пришлось сознаться, что есть возможность ускорить обучение. Если собрать достаточное количество искателей и использовать их умения нестандартным способом. Если, конечно, не будет возражать уважаемая инквизиция.
Инквизиция не возражала. Наоборот, князь сам предложил помощь, как свою, так и подчиненных. Уж их работа в ментальной сфере не знала себе равных. В общем, могли они сделать поумнее и сообразительнее, при желании.
Барон проявил себя тоже отлично. Урицкий перестал проявлять скверный характер, как только дошло до дела. И я понял, почему именно его выбрал брат Филипп, включив в нашу группу. Евгений Севастьянович озвучил немалый список артефактов, способных помочь нам противостоять демонам.
Оборонщик, граф Синицын, так и вовсе потирал руки в предвкушении. Ещё бы, такая возможность опробовать все последние разработки. Его энтузиазм немного пугал, но вроде он заверял что опытные испытания уже проводились, и не раз. То есть ни на живую экспериментировать будем. Хотя какой у нас выбор…
Юрьевская предпочитала вносить свою лепту исключительно на ушко своему брату, бдительно поглядывая, чтобы никто не подслушал. Я бы не удивился, что есть и ведьминская гильдия.
Обсуждали детали мы почти до рассвета. Сон не выстоял перед важностью собрания. Да и кофе нам подносили исправно. Когда небо за панорамными окнами начало светлеть, очнулся сивилл.
— Братья могут погубить миры, братья могу спасти миры, братья могу возродить миры, — звонко сообщил он, всё так же блаженно улыбаясь.
Ёптить! Про парня тупо забыли. Все разом замолчали, внимая великому пророчеству. Но тот опять впал в свой священный экстаз и умолк, вернувшись к созерцанию люстры.
— Граф, — после минутного ожидания продолжения обратился ко мне Георгий. — Поручаю вам организовать встречу с вестниками. Нам стоит обсудить план совместных действий. Так как вы первым вошли с ними в контакт и наладили связь, прошу стать связным с представителями этого мира. Пять небес, если я верно запомнил?
Из меня знаток пернатых был так себе, но учитывая общую необразованность в этой области, выбор логичный. Про свой безусловный козырь в виде владыки, которого те боялись до усрачки и выпадения перьев в неожиданных местах, я естественно умолчал. А то как бы по щелчку не оказать на месте златовласки.
— Я не обладаю всей информацией о вестниках, ваше величество. Но сделаю всё, что от меня зависит.
— У вас будет доступ ко всем необходимым источникам, граф, это я гарантирую. Со стражами я свяжусь лично, у меня к ним есть вопросы.
Ну вот и слава яйцам, что задавать эти вопросы будет он. Не хватало мне ещё межведомственных разборок. Если что, доступ к их архиву у меня есть. Времени только нет, чахнуть над бумажками, но кому сейчас легко.
— Да хранят нас всеблагие, — на автомате высказался я.
Георгий измученно улыбнулся, но знаком себя осенил. От старых привычек избавиться не так просто. Помнится, был у меня один сослуживец, махровый атеист. Насмехался, по-доброму, мол разум человеческий сильнее любых суеверий. Всё есть результат деятельности разума, разведданных и опыта. Но в моменты, когда со всех сторон рвало, и крестился, и через плечо плевал. И никто его этим не упрекал.
Эдуард к конце совещания оттаял и весьма добродушно давал мне обещания обобрать, подогреть. То есть подобрать и обогреть. Настоятель, будучи сам искателем, в душевном порыве вызвался участвовать в ускоренном обучении. За что заслужил царственного позволения помочь мне первому. Пухляш расстроился, но в итоге соблаговолил согласиться.
Рассвет над столицей был прекрасен. С такой высоты особенно. Первые лучи солнца бликовали на зеркальных поверхностях, стремясь дальше, в темные неспокойные воды залива. Там они играли на волнах, пробуждая город.
Блестели извилины каналов, в районе причалов белели в воздухе стаи вечноголодных чаек. Эти огромные монстры могли, при желании, ребенка унести. Так что видно их было отлично, даже с такой высоты.
Хотелось распахнуть окно и вдохнуть свежего утреннего воздуха. Но заперто тут всё было в лучших традициях небоскребов. Наглухо.
Мы разошлись, договорившись о ежедневной, точнее еженочной встрече. К подвальному штабу прибавился высотный. Упомянуть о том, чтобы меня включили во всевозможные списки допущенных, я не забыл.
Всю ночь посматривал я на ведьму. С очень простым интересом. Вот бы этой высокопоставленной персоне впарить Фросю. Уж она смогла бы обучить девчонку обращаться с магией, дарованной ей.
Несколько часов, которые решили всё. Спускался я вниз с невероятной высоты очень довольным. Уставшим, но спокойным. Мы всё решим, обратное просто невозможно. Высочество разберется окончательно со съехавшими стражами, культисты уже на нашей стороне. Вестники…
Пернатые всё это время внимали великой человеческой и владыческой мудрости. Учитывая, что первоисточником сканирования был я, шанс на взаимопонимание есть. Осталась мелочь, устроить встречу с цесаревичем. Но он нормальный мужик, так что вероятность успеха обнадеживает.
Меня подхватил по пути инквизитор. Тонированный внедорожник резко затормозил на пустой улице, но прямо на ходу опустилось стекло и Бочаров залихватски скомандовал:
— Запрыгивайте, ваше сиятельство, подбросим.
В такой машине на блок-посту к нам не подходили. Шлагбаум открылся заранее и мы пронеслись мимо, въезжая в просыпающийся город. Заставлять главу вся инквизиции довозить меня до дому я не стал. Их путь пролегал в трех квраталах от моего дома. Мы тепло попрощались с Бочаровым и я, хрустнув шеей, решил размяться недолгой прогулкой.
Ведь мне ещё обещали интересный разговор.
А уж после того, как Сэл всех отрезвил, я не сомневался, что особняк бодрствует и продолжает налаживать отношения. Меня же подгоняло отличное настроение.
До ворот я не дошел совсем немного. Я уже видел башенки, возвышающиеся над забором. Краснеющие плодами яблони чуть поодаль. Улыбался, ощущая настоящий дом. Тут то мне и прилетело со спины.
Перед глазами темнело мучительно медленно. Сознание возмущенно не хотело уходить, цепляясь изо всех сил. Ну да какого опять…
Яркий свет и холод. Один долбил сверху, а второй проникал снизу. Это как очнуться в морге. Под коленями, на которых я почему-то стоял, находились крупные мраморные плиты. С едва различимыми серыми прожилками, сверкающие и ледяные.
Зрение не особо стремилось вернуться, так что я смог разглядеть лишь смутные очертания возвышения впереди. И человеческие силуэты. Их было пять.
Выключите этот долбанный свет! Я крепко зажмурился, но он проникал сквозь веки и раздражал.
Затем пришло чувство скованности. Мне натурально связали руки за спиной, туго до онемения. По пальцам пробежались иглы, когда я попытался ими пошевелить.
— Что за… — в горле пересохло и ругательство завершить не вышло.
— Секретарь, занесите в протокол. Обвиняемый пришел в себя. Заседание суда стражей объявляется открытым. Оно будет коротким, господа, — усмехнулся кто-то мерзко.