67

Зои привстала, выставив свою заточку вперед, и перенесла вес тела на заднюю ногу, приготовившись к броску.

– Не-не, Зои, – покачала головой Медоуларк и еще сильнее прижала консервный нож к шее Саймона. – Не надо. Не двигайся. Даже не мигай.

Саймон умоляюще взглянул на Зои. Спаси меня.

– Но почему, Медоуларк? – спросила Зои, делая все, чтобы ее голос звучал спокойно, не угрожающе. – Ты говоришь, что давно собиралась убить Саймона? Но что он тебе сделал?

– Хм… Давай посмотрим. Он солгал. – Судя по тону Медоуларк, это была самая очевидная истина в мире. – Саймон – лжец. Все вы лжецы, выдающие себя за заключенных. Но Саймон хуже вас, потому что он притворился добреньким, делал вид, что хочет со мной дружить. И не только дружить.

– Я никогда… – начал было Саймон, но Медоуларк нажала консервным ножом ему под челюсть, заставив его закрыть рот.

– Во-первых, Саймон, заткнись. А во-вторых – заткнись, реально. Сейчас говорю я. Зои, не знаю, упоминал ли об этом Саймон, но я очень высоко ценю честность. Для меня она дороже всего, и поэтому лжецов я ненавижу. Так было всегда. Много лет я потратила на поиски честного человека, одного по-настоящему честного человека во всей этой вшивой галактике. Знаешь, сколько таких людей я нашла за все это время? Ни одного.

– Значит, дело в мужчинах? – спросила Зои и сделала маленький, осторожный шаг вперед. – Они тебе изменяли?

– Нет! Ничего подобного.

– Среди мужчин есть обманщики. Они ни одной юбки не пропустят.

– Серьезно? Ты-то что об этом знаешь, горячая штучка, королева амазонок? Я убила мужчину за то, что он изменил женщине. Не мне, другой женщине. Может, на самом деле, я так пару раз сделала. Может, я и женщину убила – за то, что она поступила так же с мужчиной. Но я убивала людей и по другим причинам.

– Да ладно! – воскликнула Зои. – Ничего такого не было. Ты, Медоуларк? Не верю.

– Думаешь, раз я выгляжу милой, безвредной крошкой, то никак не могу совершить убийство?

Речь Медоуларк изменилась. Певучие, словно у девочки, интонации исчезли: теперь ее голос был мрачным, ровным и глубоким – словно спокойное море под черным ночным небом.

– Многие совершили ту же ошибку, – сказала Медоуларк. – Вот почему мне так долго все сходило с рук: никто и представить себе не мог, что я на это способна. Я давным-давно это поняла, еще на Солсбери. Я рассказывала про это Саймону. Верно, Саймон?

Саймон не ответил. Зои подумала, что он решил выполнить приказ Медоуларк и поэтому заткнулся. Разумно.

– Я рассказала ему о том, что в нашем городе жил пастырь, который крутил шашни с замужней женщиной, – продолжала Медоуларк. – И о том, что какой-то бродяга вломился в церковь и убил его. Только это была не вся правда, совсем не вся. Да, шериф арестовал бродягу, а потом его обвинили в убийстве и повесили. Но даже на эшафоте бродяга клялся, что он невиновен. И знаешь что? Он был прав.

– А ты знаешь об этом, потому что… – протянула Зои.

– По воскресеньям я приходила в церковь на службу, – сказала Медоуларк. – Я сидела там, смотрела, как пастырь стоит перед нами и самодовольно ухмыляется. Он, представитель Господа нашего, говорил нам, что Библия приказывает нам делать, а что запрещает, и все это время я – как и почти все – прекрасно понимала, что он поступает не в соответствии со своими проповедями, а совсем наоборот. «Да как ты посмел, черт побери!» – думала я. И однажды я поняла, что с меня хватит. Поэтому я пришла к нему на исповедь. Мне тогда было шестнадцать. Я встала на колени рядом с ним у ограды алтаря и сказала, чтобы он попросил Бога простить мне грехи, а затем… А затем я перерезала ему глотку. Так же, как перережу глотку тебе, Саймон. В рукаве у меня был спрятан кухонный нож; им я перерезала пастырю глотку и стала смотреть, как он захлебывается собственной кровью на полу церкви. Это было легко. Так легко.

– Зои… – прошипел Мэл, стоявший у входа в пещеру.

– Сэр, у меня тут ситуация, – ответила Зои, не отводя взгляда от Медоуларк и Саймона.

– Знаю. Разберись.

– Делаю все, что в моих силах. Медоуларк…

Зои сделала еще один, почти незаметный, крошечный шаг вперед. Если девушка и дальше будет говорить…

– А ну стой, Зои, – сказала Медоуларк. – Я вижу, что ты ко мне подкрадываешься. Даже не думай, что я этого не замечаю. Я же приказала тебе остановиться, помнишь?

– Ладно, ладно. – Зои сделала успокаивающий жест. – Я не двигаюсь.

Теперь она была почти на расстоянии прыжка. «Почти, но не совсем», – раздраженно подумала она.

– И это хорошо. Если подойдешь еще на дюйм, Саймон отъедет на тот свет.

Чтобы подкрепить свои слова, Медоуларк так сильно ткнула Саймона под подбородок, что ему пришлось закинуть голову назад.

– Этот пастырь был первым, – сказал она, возвращаясь к теме разговора. – Я сделала так, чтобы все решили, будто в часовню вломились грабители, что пастырь им помешал, и за это его убили. Так подозрение пало на бродягу. Мы все пришли посмотреть, как его вешают. Это было что-то вроде праздника – кто-то играл на скрипке, люди пили, танцевали и радовались. Меня не заподозрили. Когда на шею бродяги надели петлю, он рыдал, лопотал, что мы схватили не того человека… Я с трудом удержалась от того, чтобы не заржать.

Медоуларк на миг умолкла, погрузившись в воспоминания.

– Тогда я поняла, что это моя миссия – искать лжецов, худших из них, и карать их. Я покинула Солсбери и отправилась в путь, перелетала с планеты на планету. Дедвуд, Уайтхолл, Цзян-ин, Абердин… Я нигде долго не задерживалась. И я всегда кого-то находила – запятнавших себя чиновников, беспринципных людей, тех, кто должен умереть. Я сближалась с ними, испытывала их, давала им все шансы доказать, что они – честные люди. И каждый раз – каждый раз – они меня разочаровывали.

– Но это же просто люди, Медоуларк, – сказала Зои. – Рано или поздно все разочаровывают. Такова жизнь. Ты просто заманивала их в ловушку, оценивала их по запредельно высокому стандарту, и это давало тебе повод с ними расправиться.

– Нет.

– Херня это, а не миссия. Джейн был прав насчет тебя, да? Он сказал: «Может, она серийный убийца?» Он тогда шутил, но это же чистая правда.

– Это описание мне не нравится, – беспечно заметила Медоуларк. – «Серийный убийца»… Словно я… даже не знаю… неразборчивая. Всех подряд я не убивала – только тех, кто это заслужил.

– И про граффити на общественных зданиях ты тоже соврала.

– Ошибаешься, нахалка, – отрезала Медоуларк. – Я это делала. Это был еще один способ доказать свою правоту – только более публично. Именно поэтому я и оказалась на Атате. Это стопроцентная правда.

Зои медленно кивнула: до нее дошло.

– Но за то, что ты действительно совершила, тебя не судили.

– Точно! Какая ирония, да? Меня взяли за ерунду, хотя за мной тянулся след из трупов.

– Сколько их было?

– Теперь, наверное, четырнадцать-пятнадцать.

– И Саймон – следующий.

– Он типичный. Умный, разговорчивый парень, который лжет, лжет и лжет, и никто ему ничего не скажет, потому что он выглядит таким порядочным.

– Он порядочный, – сказала Зои. – Поверь, Саймон – один из самых честных людей, которых я встречала.

– Тогда как он связался с вами? Вот что я хочу знать.

– В основном из-за неудачного стечения обстоятельств. Это ему не повезло, не нам.

– Ну, это ты так говоришь, – сказала Медоуларк. – А так как вы все прибыли на Атату под чужими личинами и до сих пор врали обо всем, то твое слово, Зои, ни черта не стоит.

– Но, Медоуларк, подумай вот о чем… Когда ты занималась всем этим, тебе постоянно приходилось лгать. Если ты сама была бы честной, то не стала бы тайно убивать людей и заметать следы, а действовала бы в открытую. В первый раз ты даже свалила вину на другого. Заслуживал ли тот бродяга смерти? Как это согласуется с твоей кривой моралью?

– Это было необходимо.

– Тебе стоит как следует посмотреть на себя в зеркало, Медоуларк. Возможно, ты не лучше всех остальных. Возможно, ты даже хуже.

Медоуларк моргнула.

– Нет… я не такая. Это все бред.

– Более того, возможно, сейчас ты впервые рассказала о себе правду.

– Нет.

Медоуларк начала волноваться. Она теряла самообладание. Именно этого и добивалась Зои. Этим она могла воспользоваться.

– Нет, – повторила Медоуларк. – Я должна была скрывать это от людей, чтобы и дальше заниматься своим делом. Это нормально, это разрешено.

– Правда? Или тебе сложно смириться с тем, что, если говорить начистоту, ты – главная лицемерка в мире?

Медоуларк стиснула зубы. Зои чувствовала, что Медоуларк собирается совершить какой-то импульсивный, непоправимый поступок.

Саймон тоже это ощутил и закрыл глаза, словно смиряясь с неизбежным.

Зои понимала, что у нее есть лишь несколько секунд. Через несколько секунд Саймон умрет. Медоуларк, похоже, не волновал тот факт, что, убив заложника, она лишится своего единственного преимущества. Ее безумная «миссия» казалась ей более важной, чем все остальное. По крайней мере, она хотела, чтобы так думала Зои, – и Зои была готова ей поверить. Ей казалось, что девушка достаточно безумна, чтобы поставить жажду мести выше самосохранения.

– Зои, – сказал Мэл.

Зои не отвела взгляда от Медоуларк.

– Мэл, – буркнула она, стиснув зубы, – не сейчас, я серьезно.

– Да, да, я знаю. Но вот беда: «регуляторы» зашевелились. Они приняли решение и уже бегут в атаку.

Взгляд Медоуларк сместился в сторону входа в пещеру – всего на долю секунды, но Зои поняла, что у нее появился шанс, и воспользовалась им. Она бросилась вперед.

Однако Медоуларк это предвидела.

Она воткнула консервный нож в горло Саймона.