Глава 17

Давняя история

Сидим с Анзором и не знаем, что сказать; Лиса молча сервирует стол, священнослужитель на нас поглядывает и улыбается каким-то своим мыслям.

– Готово, – объявила Лиса. – Батюшка Даниил, а мне-то к вашей компании можно присоединиться? Как ни крути, а ведь сама пришла!

– Фужер возьми, не стоит женщине вино из стакана пить, – буркнул батюшка и, подойдя к столу, разлил вино, в том числе и полфужера нацедил, который уже подставила журналистка. – За знакомство! – провозгласил тост отец Даниил.

Мы с Анзором к столу подошли, взяли стаканы, после чего чокнулись с присутствующими. Кагор сладкий и крепкий, но чертовски (в этих стенах – плохое сравнение, но другого не нашел) хорош и вкусен.

– Давно такого не пил, – оценил я.

– Старый рецепт, – усмехнулся батюшка. – Сейчас-то все спешат и нарушают старинные традиции приготовления, говоря при этом, что качество то же самое. Но с каждым годом все более современные технологии убивают истинный вкус и букет. Боюсь представить, что произойдет лет через десять.

– Это да, – покивал я.

– Так чего же в моей церкви забыл такой важный господин? – посмотрел на меня отец Даниил.

– Этот вопрос следует задать Лисе, – кивнул я на стоящую рядом журналистку, которая продолжает медленно потягивать кагор из фужера.

– Батюшка, а ты ничего не замечаешь? – спросила журналистка священника.

– А что я должен увидеть? – покачал тот головой.

– Перед тобой наместник Урала, а мою статью ты не мог не читать, – хмыкнула журналистка.

– Значит, пришла, чтобы убедить, что все сказанное тобой правда, а не вымысел. Но стоит ли поднимать все это из забытья? – спросил батюшка, почему-то переведя взгляд на меня.

– Сложный вопрос, – пожал я плечами. – Даже если и есть толика правды в статье, то это ничего не меняет, времени прошло много.

– Отец Даниил, покажи Ивану Макаровичу рисунки, – попросила Лиса.

Священник огладил рукой бороду и глубоко задумался. В келье повисла тишина, только ходики на стене мерно тикают. Прошло не меньше минуты, священнослужитель крякнул и подошел к книжному шкафу. Достал с верхней полки что-то наподобие ящика, скорее – большую шкатулку темного дерева, украшенную серебряными вставками и красивыми резными фигурками: настоящее произведение искусства. Молча водрузил ее на стол, хмурясь, провел пальцами по лакированной поверхности и сказал:

– Тут почти все, что удалось собрать и сохранить с тех давних времен, когда существовала Великая Тартария и царем ее являлся Петр Третий по фамилии Чурник, которого предали забвению. Хороший был царь, справедливый и мудрый. Сквозь время дошли слухи, что непростые правители у Тартарии были, чародейную силу имели, отсюда и прозвище свое его семья получила, а потом и в фамилию переросло.

– Чурник, чародей? – невольно удивился я. – И что же он мог из, – покрутил пальцами в воздухе, – этакого?

– Людей множество за собой мог повести, даром предвидения обладал, да сильное чувство справедливости имел – вот его основные достоинства. А если вы про чудеса спрашиваете, то не взыщите, не ведаю, – по-прежнему поглаживая шкатулку, ответил батюшка. – Открывать?

– Конечно! – воскликнула Лиса. – Лишний раз хочу убедиться, что права!

– Боюсь, этого мы никогда не узнаем, – покачал головой отец Даниил и вытащил из-под рясы цепочку, на которой висел ключик, инкрустированный мелкими рубинами.

Замок пару раз отчетливо щелкнул, батюшка три оборота вправо и два влево сделал, а у Анзора от такого действа на лице отразилось искреннее изумление.

– Неужели шкатулка древняя, а в ней такой секретный замок? – не удержался мой приятель от вопроса.

– Старинные вещи часто в себе хранят забытое умение, – хмыкнула Лиса. – Мне приходилось видеть то, чего сейчас никто не сделает, но самое главное – для чего такое изготовили, никто не понимает.

– Загадки древности и истории таковыми не являются, если знать их предназначение. Да и все когда-то откроется, как бы это ни прятали, – глубокомысленно сказал священнослужитель и открыл шкатулку.

Внутри обшита красным бархатом, есть два отделения: с бумагами и… драгоценностями. В глаза сразу бросился массивный перстень с черным камнем, в который вплавлена золотая фигурка совы.

– Вас же интересуют изображения, а не символы Великой Тартарии, правильно? – осторожно доставая стопку пергаментов, спросил батюшка.

Мы втроем молча кивнули: сейчас в келье священника происходит небольшое чудо. Открывается тайна одного из событий истории, которое кто-то пожелал забыть. И пусть к этому я не имею никакого отношения, но дух захватило и Лисе-Марии обязательно скажу спасибо. Уже ничуть не жалею, что сюда приехал.

Тем временем перед нами появился первый рисунок. С него на нас смотрит гордая царица, в мехах и с короной на голове, а в правом верхнем углу летит причудливый зверь, напоминающий дракона, в нижнем левом углу оттиск печати, на котором изображена сова.

– Летающий дракон – изображался на флаге; символ защиты, ума и справедливости, – указал пальцем отец Даниил.

– Дракон и справедливость? – удивился я такому сравнению, но продолжать не стал, спросил другое: – А на картине кто изображен?

– По преданию это автопортрет матери Петра Третьего, который решил изгнать с московского трона иноземку, что принесла своим правлением смуту и разруху, – ответил отец Даниил.

– Иван Макарович, она вам никого не напоминает? – закусив губу, спросила Лиса-Мария.

Ничего ей не ответил, неопределенно пожал плечами, хотя в лице на картине есть определенные черты, что и у Катерины и Лидии, моей названой матери.

– Это Петр в молодости, еще не вступивший в права царствования, – показал следующий портрет священник.

Парню на картине лет пятнадцать, весел и беззаботен, в левой руке держит какой-то пергамент, правой сжимает рукоять сабли. На плече молодого человека сидит сова и жмурит глаза. Меня немного передернуло: не то чтобы эту картинку наблюдал в зеркале в подростковом возрасте, но, положа руку на сердце, все же очень я на изображенного похож.

Никто из присутствующих ничего не сказал, но я ощутил на себе быстрые взгляды. Отец Даниил уже следующий рисунок показывал. Ну, тут мне можно выдохнуть: изображен царь, строгий и в гневе, с аккуратной бородой; стоит и грозно кому-то рукой указывает.

– Не похож! – резюмировал я.

– Не скажи, – неожиданно возразил Анзор. – В гневе тебя видеть приходилось, а если бороду отпустишь и оденешься подобающим образом, то… – Он покивал головой и не закончил фразу.

Еще несколько картин мы увидели, одна из которых оказалась незавершенной, но новых знаний они не принесли. Да, признаю, что-то общее можно в моем облике отыскать с царем Тартарии, если таковая существовала. Но толку-то от этого? Так собравшимся и заявил.

– По преданию, – медленно проговорил священник, – наследник должен обязательно объявиться, чем спасет единую империю и выведет из-под полога тайны сведения о великой, но несправедливо забытой стране и ее правителях. Думаю, Лиса-Мария заслужила отпущение грехов уже одним тем, что смогла разглядеть в вас, Иван Макарович, потомка нашего царя.

– Спасибо, отец Даниил! – искренне ответила журналистка.

– Признаю, пути Господа неисповедимы, он тебя на данный путь направил и определил место в бренном мире. Возможно, только для того, чтобы ты, а никто другой, рассказала всем о наследнике, – улыбнулся священнослужитель и перекрестил Лису.

Шкатулку святой отец прикрыл, вино по стаканам разлил, мы молча чокнулись и выпили.

– Теперь могу не писать опровержение? – спросила меня Лиса.

– Не уверен, – осторожно ответил я ей. – Боюсь, кроме проблем, это открытие ничего не принесет. Кто-то, может, и поверит, другие назовут самозванцем, произойдет раскол даже среди сторонников императрицы; в любом случае эти знания, – кивнул на шкатулку, – негативно скажутся на обстановке.

Анзор молчит, священник не стал в спор вступать, а вот Лиса-Мария не успокоилась, стала доказывать, что я не прав. Основной ее аргумент основывается на домыслах, что народ вспомнит о Великой Тартарии и встанет под мои знамена. Утопия, хотя и есть над чем поразмыслить. Тем не менее не представляю, каким образом это пойдет на пользу, если попытаюсь доказать свое происхождение от царя Тартарии. Да и, честно говоря, голова отказывается трезво мыслить и анализировать. Усталость берет свое, а впереди еще много неясного, и на завтра… упс, уже сегодня намечено много событий.

– Давайте подведем предварительный итог, – обратился я ко всем в келье. – Не стану отрицать, что с персонажами портретов имею некое сходство, но это ничего не доказывает. Ведь даже фамилия, и та другая.

– Иван Макарович, это легко объяснить! – сразу же отреагировала Лиса-Мария.

– Возможно, – не стал я спорить, – речь не о том. Необходимы твердые доказательства, их мы добыть не сумеем, да и не факт, что стоит поднимать этот вопрос. Даже если на секунду представить, что все предположения верны и моя семья произошла от царской династии. Увы, это уже не важно, вряд ли поможет. Скоро отправляюсь на переговоры, край необходимо отстоять от мятежных войск, это главное, все остальное – вторично. Опровержение… – поморщился, но вынужден был согласиться, – можно и не публиковать. А вот объяснить все происходящее и истинное положение дел – требуется. Лиса-Мария, жду публикации про раскрытие ограбления обоза. Данные все у вас имеются, необходимо подчеркнуть два момента.

– Какие? – внимательно посмотрела на меня журналистка.

– Передел собственности, если мятежные войска захватят территорию. Обязательно подчеркнуть, что организатору нападения за финансирование обещали передать прииски, – пояснил я. – Второй же момент – что из-за мятежа и возможной войны с Альянсом империя может рухнуть. Не мне объяснять, как преподнести их оба, чтобы каждый житель края проникся их важностью и решил защитить свою землю.

– А про императрицу? – прищурилась журналистка, у которой в руках уже появились откуда-то блокнот и карандаш.

– Только в лучшем свете: как она обо всем заботится и как тяжко Ольге приходится, – ответил я, а потом спросил: – Договорились?

– Думаю, да, – покивала Лиса-Мария, задумчиво кусая кончик карандаша.

– Тогда – все, поехали домой, требуется хотя бы пару часов подремать, – тряхнул я головой, пытаясь отогнать сон. – Отец Даниил, – протянул руку священнику, – спасибо вам за все и простите за беспокойство.

– Ничего, сын мой, – пожал он мою руку. – Благословляю тебя, ты достойный потомок… – он помедлил, – своих предков.

Священнослужитель троекратно меня перекрестил, повторил сие действо с Анзором, а вот Лису-Марию за рукав взял и сказал:

– Останься, поговорим.

Хм, он ей это не предложил, а потребовал, но дама и не подумала отказываться, согласно кивнула, а у нас с Анзором спросила:

– Господа, дорогу до усадьбы сумеете отыскать?

– Доедем, – хмыкнул я, а потом пояснил: – По своим следам; отпечатки шин на снегу отлично видны.

Священнослужитель проводил нас с Анзором, а журналистка в келье осталась. Отец Даниил пожелал удачи и закрыл дверь церкви. У меня на душе остался странный осадок от этой встречи. Получается, я уже второй раз становлюсь тем, кем не должен. Когда оказался в теле блаженного паренька, то решил, что в какой-то степени семье Макара принес облегчение и радость. Впрочем, где-то так и было, местные стали к так называемой родне относиться лучше. Да и Катерине сумел помочь, правда, могла сестра и сама свой путь найти, но я ее своим появлением и поступками подтолкнул к действию. Опять-таки, помогал императрице и простым людям. Теперь вот оказывается, что семья Макара имеет царские корни. А так ли это на самом деле или просто похожи? Ну, у царицы лицо мне однозначно напомнило Катерину и ее матушку. Да и свои ощущения помню, когда на будущего царя смотрел.

Подошли мы с Анзором к «мерседесу» и синхронно закурили. Спохватившись, я завел машину, движок уже успел остыть, пусть прогреется.

– Никогда бы не подумал, что подобное в жизни случается, – покачал головой Анзор, выпуская в небо табачный дым. – Что теперь делать-то станешь, Иван Макарович? Ты уж прости, не знаю, как и обращаться: то ли ваше высокопревосходительство, то ли ваше величество! – Он широко улыбнулся и загасил окурок сапогом.

– Иван я для тебя! А титулы… гм, к черту их! – ответил я.

– Эх, Ваня, сейчас бы нам бутылку коньяка раздавить, да по бабам… – мечтательно протянул Анзор.

– А Сима? – скрывая улыбку, поинтересовался я.

– Ой, вай, дарагой, какой Сима, а? – коверкая язык, рассмеялся Анзор, но потом погрустнел и заявил: – Да, сложно с ней, вроде и обязательств нет, а на сторону ходить нет желания.

– Попал ты, брат! – усмехнулся я. – Ладно, поехали, хотя бы пару часов поспать нужно.

Наверное, не стоило ложиться, утром даже две чашки кофе меня не взбодрили. А еще службу стоять. Эх… но деваться некуда. За завтраком собрались все друзья, на меня сочувственно поглядывают, но помалкивают. Только Катерина как-то нервно себя ведет: то чашку с грохотом поставит, то нож на стол швырнет.

– Иван Макарович, – показался в дверях гостиной Сергей, – поручик с офицерами пришли.

– В кабинет их проводи, сейчас буду, – встал я из-за стола и сестрицу к себе поманил: – Кать, на два слова.

Девушка фыркнула, с грохотом стул отодвинула и скорым шагом ко мне пошла. И чего она такая нервная? Отошел я к окну, дождался, когда сестра, зло сверкая глазами, подошла, и спросил:

– Ты чего кипишь? Что случилось?

– А то тебе невдомек!

– Прости, но нет, – покачал я головой и приказал: – Говори!

– А чего ты ночью с Лисой уехал? Вернулся под утро, а сейчас весь такой несчастный и не выспавшийся? Она тебя плохо ласкала?

– Офигела? – уставился я на нее. – С чего бы ей меня ласкать?

– Ой, только не нужно ля-ля! – сморщила сестрица носик. – Видела я, как она на тебя смотрела! Учти, императрице при случае обязательно все расскажу!

– Не стоит, – потер я подбородок. – Хм, не в том смысле, что у меня с Лисой что-то было, нет, по делам мы ездили. Кстати, Анзор с нами был и, как видишь, – кивнул в сторону Симы, – к нему никто претензий не предъявляет.

– Неужели по делам? – опешила сестра. – Вань, но у этой Лисы к тебе неподдельный интерес! Все время пыталась подробности жизни разузнать.

– Это не то, о чем ты думаешь, – покачал я головой. – Кстати, ты была права, родных при первом же удобном случае необходимо из села перевозить. Вот тебе задание: ищи им жилье, не халупы какие-нибудь, а нормальные дома. Можешь договариваться, но заплачу, только когда сам одобрю. Хорошо?

– Спасибо! – бросилась Катька мне на шею и поцеловала в щеку.

Н-да, мгновенно с нее лоск дамы высшего общества слетел! Зато ее деятельную натуру я вновь делом занял и могу какое-то время спокойно жить. Пристроить ее пора, в какие-нибудь крепкие и надежные руки. Эх, нет только никого на примете, да и строптивая у меня Катька, за нелюбимого ее замуж не выдать.

Отстранил от себя сестрицу, улыбнулся ей, а потом, сославшись на неотложные дела, покинул гостиную, но предварительно напомнил всем, что скоро в церковь поедем.

В кабинете Сергей в окружении военных травит какую-то байку. Хм, ржут, как кони. Впрочем, поручик и в самом деле привел молодых парней, не старше меня по возрасту. Трое подпоручиков и трое поручиков оказались в моем распоряжении. Со служивыми коротко переговорил, потом с каждым провел личную беседу. Увы, узнать, о чем служивые думают на самом деле, нельзя, каждому задал пяток вопросов. Отвечают уверенно, говорят, что Отчизне и императрице верны и живота своего не пожалеют.

– Сергей, – дал указания Батону, – найдешь Александра, скажешь, чтобы каждому, в том числе и тебе, выдал АК и по пять магазинов.

– Иван Макарович, такие приказы не передают через третьи уста, – возразил мне тот.

Не согласиться с ним не могу, Саша считается моим помощником и решит проверить лично такое распоряжение. Времени почти нет, а своего помощника я сегодня не видел.

– Сашка в доме? – уточнил я у Сергея.

– Ага, к нему вчерась девица пришла, еще не уходила, – сдал моего помощника Сергей.

– Анна? – поинтересовался я, но ответа ждать не стал, продолжил: – Так, поднимай Александра, он мне через минуту нужен.

Батон скорым шагом ушел, а я в коридор к господам офицерам вышел.

– Мы отправляемся на переговоры с мятежниками. Всем об этом известно? – осмотрел я свою, надеюсь, команду.

– Так точно, ваше высокопревосходительство! – хором ответили офицеры.

– Господа, полагаюсь на ваше слово чести и данную императрице присягу. Если у кого-то хотя бы капля сомнения, то прошу покинуть наши ряды, – сказал им, а сам в лица всматриваюсь.

Стоят серьезные, из глаз ушло веселье, понимают, что в данный момент дело серьезное. Никто не дернулся, в лице не изменился.

– Надеюсь, переговоры пройдут по правилам, но ожидать можно чего угодно. В дальнейшем вы составите команду, подчиненную только мне, но, естественно, посмотрю сначала на вас в деле. Сейчас придет мой помощник, с ним вы пройдете в тир, и он вас научит обращаться с оружием. – Мои слова прервались из-за удивленного переглядывания офицеров. – Гм, господа, не точно выразился. Оружие новое, вам неизвестное, врагу оно не должно достаться ни при каких обстоятельствах… ну, в ближайшее время. Вопросы?

– Ваше высокопревосходительство, – начал поручик Гаврилов, но я его перебил:

– Денис Иванович, простите, но сразу оговорим один момент. В бою, коли такой случится, обращаться коротко, можно по имени или прозвищу, если дадите. При личном общении – по имени-отчеству, официально – наместник Урала. Впрочем, в дороге этот момент обговорим. Так что вы хотели уточнить? – посмотрел я на Гаврилова.

– Это оружие… – начал тот, но в этот момент подошли Сергей с Александром, и поручика я вновь перебил:

– Простите, Денис Иванович, на эти вопросы ответит мой помощник, если у него останется время. Зовут его Александр Анзорович, – указал на Сашу и кивнул тому в сторону кабинета. – Господа, простите еще раз, мне необходимо раздать указания, а потом уже встретимся на перроне.

С Александром зашли в кабинет, и я ему выдал инструкции. За час обучить офицеров обращению с автоматом, и чтобы каждый произвел пару выстрелов, не такая и сложная задача. Меня интересовал еще один вопрос, не факт, что удастся с Анзором переговорить.

– Саша, если у меня на переговорах что-то пойдет не так, то пути отступления вы с Анзором наметили? Кстати, после моего отъезда обязательно обучи обращению с оружием дам и профессора. Не угадаешь, что и когда в жизни пригодится.

– Сделаю, Иван Макарович, не переживайте. Да и если что, то пара мест у Анзора есть на примете, легко сможем пересидеть, а потом и улизнуть, если потребуется.

– Хорошо, – хлопнул я его по плечу и руку протянул: – Ну, будем надеяться, что все пойдет хорошо.

– Не сомневаюсь, – пожал мою ладонь Саша. – Честно говоря, мне бы спокойней с вами в поездке было, чем здесь. Представляю, сколько на мою голову вопросов посыплется, да еще от вашей сестрицы достанется…

– С чего бы? Чем Катерина может недовольной оказаться? – нахмурился я.

– Так она же вместо вас остается, – пожал тот плечами.

Мля! Совсем из головы вылетело! Действительно, в городе и крае, когда я отлучаюсь, все бремя ответственности переходит к градоначальнику Маркову. Правда, он и так продолжает решать насущные вопросы. А в доме-то хозяйкой автоматически становится Катерина! Блин, чего делать-то? Сестрица у меня вспыльчивая, может дел наворотить, что потом не расхлебаешь. Анзора поставить ответственным? Нет, не вариант, да и он не пойдет на это. Профессора с Симой и Катериной: пусть втроем решают, в том числе и к голосованию могут прибегнуть. А инструкции Анзор уже получил, и если угроза появится, то он без спроса всех эвакуирует.

В церковь отправились на машине, идти не так далеко, но потом еще на вокзал ехать, где меня уже небось штабс-капитан мятежников дожидается. Ничего, подождет, час погоды не сделает. На заднем диване «мерседеса» разместились дамы: Катерина, Марта, Сима. Рядом со мной устроился профессор, что-то записывая в толстую тетрадь. Краем глаза посмотрел, что он пишет, – латынь и формулы. Опять какое-то лекарство изобретает. Хм, мне он ни слова про микстуры и таблетки не сказал. Понимает господин Портейг, что в данный момент вопрос на повестке дня стоит другой.

– Пока выдалась минутка, хочу вас попросить не ссориться и решения принимать коллегиально; ну, если потребуется, – медленно сказал, выезжая с территории усадьбы.

– Вань, ты это о чем? – нахмурилась сестрица.

– Да, Иван Макарович, вы бы конкретнее изъяснились, – поддакнула ей Сима.

Профессор закрыл тетрадь, карандаш в карман убрал и на меня вопросительно посмотрел.

– Ситуация сложная, это вам известно; в случае угрозы вашей безопасности – беспрекословно слушаться Анзора, – ответил я и уточнил: – Понятно?

– А что значит… – начала Катька, но ее Марта в бок локотком ударила, и сестрица решила промолчать, а Сима сказала:

– Более-менее, но вопрос коллегиальности непонятен.

– Содержание дома, различные покупки и тому подобное, – попытался я пояснить, но понимания ни у кого не нашел.

– А как же исследования? – спросил Портейг. – Иван Макарович, дамы – в большинстве, и все проголосуют за шляпки или наряды, но никак не за реагенты. Как понимаю, речь идет о счетах, коими мы сообща можем распоряжаться?

– Да, все верно, – согласился я. – Семен Иванович, поймите, покупать любой товар в данный момент следует осторожно и убедиться, что тот в наличии. Никакой предоплаты или аванса, как и нельзя расходовать большие суммы, не исключаю того, что деньги потребуется пустить совершенно на другие нужды.

– Нам все понятно, – неожиданно заявила Марта. – Ваня, не переживай, я потом все объясню, кубышку необходимо иметь.

Владелица сети ресторанов в столице, оказывается, поднаторела и в политике. А может, догадалась о положении дел и смогла уже проанализировать.

– Вот и отлично! – бодро, но неискренне воскликнул я и перевел разговор на другую тему: – Смотрите, сколько сегодня в церковь народу пришло!

Улица перед храмом вся заполнена, но при нашем приближении толпа расступается, давая проезд. Многие почтительно кланяются, некоторые просто глазеют и пальцем показывают.

– Это за кого же нас принимают? – озадачился профессор.

Ответа он не получил, наши дамы и сами от удивления чуть ли рты не раскрыли, а вот у меня смутная догадка имеется. Неужели Лиса-Мария не сдержала слово и выпустила статью в газете? Нет, не могла успеть. Пока написала и отредактировала бы, текст еще наборщик должен набрать, а это не так и быстро, потом в типографии напечатать и начать продавать. Нет, это не тот вариант! А вот то, что на крыльце стоят два священнослужителя в рясах и к одному из них постоянно народ с какими-то вопросами подходит, – заставляет задуматься. Не узнать отца Даниила трудно, как и отца Сергия. Но странно: мне показалось или Сергий перед Даниилом как бы заискивает? Как такое возможно? Глава епархии – и склоняет голову перед рядовым священником? Хотя если отец Даниил являлся наставником… Опять не подходит, разница в возрасте не так велика. Так и не придумал достойного объяснения, остановил машину, вышел и помог дамам выбраться, прислушиваясь к ропоту толпы. Звучат различные слова, упоминаются наместник, спаситель, Пугачев, мятеж… Непонятно, но зато все внимание приковано ко мне и моим спутникам.

– Ваше высокопревосходительство, Иван Макарович! – послышался возглас, и из-за спин прихожан вышел господин Марков в сопровождении начальника полиции. – Очень рад вас видеть! Повезло, что не разминулись, а то от наплыва желающих на вас посмотреть мы могли бы на служении стоять в разных местах!

– А что тут происходит-то? – поинтересовался я, обмениваясь приветствиями с ним и господином Друвиным.

– Сами в догадках теряемся, – пожал плечами начальник полиции.

– Думаю, отец Даниил свою паству привел, чтобы вас поддержать, – в очередной раз улыбнулся мне градоначальник и склонился, чтобы облобызать ручку Катерине.

Я подошел к ступеням храма, посмотрел на крест, установленный на куполе, три раза перекрестился и, немного неуклюже, поклонился. М-да… чувствую себя плохим актеришкой. Под взглядами десятков, а то и сотен людей неудобно, поэтому поспешил к священнослужителям. Те меня дождались, и оба по очереди громко благословили на добрые дела во славу Отечества, народа и земли Русской. После чего сразу объявили, что начинают службу. Не дав задать мне ни одного вопроса, степенно ушли внутрь церкви, двери широко открыты, плечом к плечу священники прошли, словно показывая всем, что по статусу равны. Н-да, какие-то они мне загадки задали, но обдумывать некогда.

– Иван Макарович, здравия желаю!.. – громко шепнул мне полковник.

– Иван Матвеевич, рад вас видеть, – пожал я руку Гастеву, краем глаза следя за двумя священнослужителями, которые начали службу и речитативом что-то нараспев произносят (какую-то молитву, не силен я в этом).

– Через пять-шесть дней пушки прибудут, снарядов в достатке, но имеется одна проблема, о которой никто из нас не подумал, – сказал полковник.

– Вы о чем? – призадумался я и сразу же ответил: – У вас нет людей, кто с артиллерией умеет обращаться?

– Естественно, нет, – выдохнул Гастев. – Понимаете, ваше высоко…

– Без титулов, долго их произносить, и мы не на официальном совещании или приеме, – недовольно буркнул я.

– Несколько офицеров с пушками умеют обращаться, но…

– Попытайтесь в городе найти тех, кто уже отслужил артиллеристом, – перебил я его. – Зачислите на довольствие, по договору, но не в штат. Денег положите из расчета за сутки, как у… – на секунду задумался, – подпрапорщика, но если начнутся боевые действия, то сумма к выплате пусть будет, скажем, в два-три раза выше. Надеюсь, на таких условиях мы найдем пушкарей.

– Не сомневаюсь, – озадаченно ответил полковник и замолчал, видимо, обдумывая мое предложение.

Дам и господ в церкви много, но на этот раз ни от кого не вижу пренебрежительной улыбки. Даже одна старушка, с большими бриллиантовыми сережками и перстнями на пальцах, и та мне уважительно первой кивнула. Черт, нет времени разбираться в этом, мягко говоря, циркусе! Украдкой потянул цепочку и вытащил часы из кармана: служба идет уже пятьдесят минут, а конца и края ей не видно! Покрутил шеей, а потом отважился и, поймав взгляд отца Сергия, указал ему пальцем на открытые в своей руке часы. Ну, не прав, знаю! Однако другого выхода не видел! Такими темпами они тут и до обедни дотянут, в паре-то! Нужно отдать должное, здорово священнослужители друг друга дополняют. Один подустанет, второй подхватывает. Мой жест не остался незамеченным, отец Сергий что-то шепнул отцу Даниилу. Ночной знакомый на меня сурово посмотрел, но я не оробел, жест повторил, и… священнослужитель в знак согласия глаза прикрыл, и через десять минут служба завершилась. Но даже я, толком без знания церковных правил и

Из церкви вышел, попрощался с друзьями и сестрой, после чего в «мерседес» сел и погнал к вокзалу. Там меня уже должны ждать господа офицеры и Сергей. Машину планирую оставить возле перрона, опасаться за нее не стоит – не угоняют еще здесь автомобили, хотя в той же Германии подобным уже начали промышлять. В штатской одежде чувствую себя не очень-то уверенно, но офицерскую надевать не стал. Дело в том, что полковничью форму так и не заказал, да и не считаю это звание своим, хотя его и присвоили вместе с титулом наместника. Была идея надеть офицерскую форму без знаков различия, но решил, что так будет неправильно.

На вокзале ко мне подошел Сергей и отрапортовал:

– Иван Макарович, паровоз под парами, господа офицеры оружие получили и в вагоне размещены, штабс-капитан Лаваркин уже заждался и мне нервы измотал!

– И чего ему неймется? – поинтересовался я, медленно шагая к перрону, опираясь на свою трость, которую предусмотрительно с собой взял. – Сергей, запас патронов Саша не пожалел?

– Почти всю заначку выгреб, так сказал, – ответил тот и улыбнулся. – Получилось по восемь магазинов на брата.

– Меня посчитал? – поинтересовался я.

– Да, ваш автомат у поручика Гаврилова, как и мешок с магазинами.

– Лады, – кивнул я и остановился, заметив спешащего к нам Лаваркина.

Штабс-капитан с недовольным лицом подошел и попенял:

– Иван Макарович, не стоит до переговоров нарушать данное слово.

– Штабс-капитан, а не много ли вы себе позволяете?! – рыкнул я на него. – Попрошу не забываться!

– Простите, – отвел тот взгляд в сторону. – Можем отправляться?

– Командуйте, – махнул я рукой.

Поезд состоит из двух вагонов и паровоза; по словам штабс-капитана, обслуга и персонал размещаются в вагоне-ресторане, а для нас предусмотрены просторные купе. Разговаривать с Лаваркиным нет желания, голова и так забита мыслями, но проанализировать их никак не получится. В сон меня тянет, бессонная ночь сказывается. Ничего, скоро в путь тронемся, отдам распоряжения офицерам и пару часов спокойно посплю, а потом уже и за анализ прошедших событий можно взяться. И все же чувствую, что многое упустил, да и на переговоры отправляюсь подготовленным из рук вон плохо. Рискую? Может, да, а может, и нет. В любом случае необходимо выиграть время и попытаться затянуть переговоры на пару дней. Получится? Честно говоря, сомневаюсь.