Эксперименты. Часть 1

— Раздевайтесь, — скомандовала я, взмахнув флейтой. Сидеть на столе было неудобно – ноги не доставали до пола, но больше в этой небольшой лаборатории не было больше ничего.

Ничего, на что можно было бы сесть. Только печь, несколько полупустых стеллажей, два лабораторных стола и груда коробок, аккуратно сложенных ярусами в углу — видимо не успели разобрать слуги.

Алхимическая печь была новая — Иссихар не делал даже тестовый прогон – предохранитель — тонкая медная нить, на одном из кристаллов был не поврежден. Стулья видимо не успели принести тоже. Переезжали в явной спешке, как будто часть лаборатории перенесли с какого-то другого места, и ещё не успели разместить вещи и реактивы.

Дом Иссихара располагался на границе ремесленного и торгового кварталов. Добротный, но простой – в таких селятся купцы, а не сиры. Снаружи обнесенный высокой стеной в два моих роста из белоснежного камня, увитой редкими побегами южного винограда.

Дом — Исси, а не Данов. Их поместье располагалось за пределами Хали-бада, на границе с пустыней. Большая часть комнат пустовала и была закрыта – стояли одинокие ширмы, покрылись толстым слоем пыли накидки на креслах, гостиной не пользовались не знаю сколько зим. Толстяк – слуга Яванти, принес поздний ужин, и даже зажег свечи, от чего алхимическая лаборатория стала выглядеть просто смешно — я ела сидя на соседнем столе, а Иссихар — стоя, перелистывая при этом свитки. Самый романтический вечер, который я когда-либо проводила со своим женихом в обеих жизнях.

— Раздевайтесь! — повторила я нетерпеливо. Хотелось закончить побыстрее, перейти к делу и вернуться в поместье Тиров. Несмотря на переезд — слуги выучили то, что является важным для господина и исполняли это неукоснительно – в лаборатории было очень холодно. Очень. Почти так же, как осенью у нас в подземельях. Толстяк не мерз, видимо привычный к такому режиму, Исси – блаженствовал, и только я, несмотря на принесенную тонкую тряпку, которая на юге по какому-то недоразумению называлась шалью -- почти отбивала дробь зубами. И даже горячий чай со специями не поправил дело.

– Уступаю леди, – он взмахнул свитками и склонился в издевательском поклоне.

– О, Великий! – я спрыгнула со стола, и начала быстро расстегивать застежки, и развязывать пояс. Исси наблюдал за этим с холодным отстраненным любопытством. Стянула ханьфу с плеч, оголяя плечо – татуировка уже почти полностью зажила – знак штандарта шестнадцатого легиона чернел на белоснежной коже. – Это всё, – убедившись, что он – рассмотрел, я одела платье обратно, и застегнулась. – Теперь вы.

Выражение лица Иссихара было странным.

– Вы знаете, что означают татуировки на Юге, леди Блау? Точнее, что значат татуировки женщин?

Я забралась обратно на стол и закуталась в подобие шали.

– Нет, но вы сейчас мне поясните, – изучать их обычаи так глубоко прошлый раз мне было не интересно.

– Это знак принадлежности, – три широких шага и он останавливается рядом, касаясь кончиками пальцев плеча. – Обычно наносят знак рода мужа, как только женщина приходит в клан. Ваша, – он сделал паузу, – означает – дословно, что «леди принадлежит шестнадцатому легиону», судя по штандарту. Всему. Шестнадцатому легиону.

– Хвала Великому, что не десятому, – пробормотала я тихо.

– Недопустимо, – бросил он веско. – Для невесты рода Дан.

Я прищурилась – Иссихар стоял почти нос к носу, и даже так был значительно выше – пришлось смотреть на него снизу вверх.

– Леди на Севере подчиняются мужу. И Главе. Вы – пока не муж, а дядя не против. Знак принадлежности я предпочитаю трактовать немного иначе. Это мой – шестнадцатый легион. И он принадлежит мне, целиком и полностью. Там служил отец, дед, там будет проходить практику Аксель. И это вы, а не я, будете представлены чужому клану, – добавила я тихо. – Если вам придет в голову идея следовать южным обычаям – я не буду против. Мы посетим целителя, и вам нанесут татуировку рода Блау на плечо.

Иссихар немного наклонил голову на бок – длинный хвост качнулся сзади – и замер. Он даже не моргал – просто смотрел – и этот изучающий застывший взгляд, как у змеи, заставлял напрягаться.

А потом он неторопливо, глядя прямо в глаза, начал развязывать завязки на штанах.

– Верха будет достаточно.

– Татуировки есть и снизу.

– Мне будет вполне достаточно тех, что сверху, чтобы знать и при необходимости продемонстрировать насколько близкие у нас отношения.

– Желания леди – закон, – Дан издевался, но ни тон голоса, ни выражение лица не выдало его. Он развернулся ко мне спиной, и одним слитным движением, не расстегивая застежки полностью, стянул с себя и нижнюю рубаху и верхний кафтан.

Смуглая кожа переливалась в свете свечей. Светлее, гораздо светлее, чем обычно у южан, но темнее, чем у любого с севера.

– Нанести татуировку на плечо не получится, – констатировал он холодно, медленно развернувшись ко мне, уверенный, что спину я уже рассмотрела. – Ни на правое, ни на левое, ни на спину, ни на грудь...

– Значит, обойдемся без татуировок, – выдохнула я, сосредоточенно изучая рисунки, чтобы запомнить.

– Вас ничего не смущает, леди Блау?

– Смущает, – я кивнула. – Не полностью запомнила то, что сзади. Развернитесь ещё раз.

Иссихар послушно сделал медленный оборот вокруг своей оси, чтобы я рассмотрела. Смуглыми и чистыми у него были только ладони – до запястий, и шея. Точнее тот кусочек обнаженной кожи, который должно быть видно, если ворот распахнут полностью. Все остальное – было черным. Полностью черным. Краска была набита так плотно, что даже если бы я искала – найти место для ещё одного рисунка было бы невозможно.

На плечах у Иссихара, извернувшись в кольца несколько раз покоился змей. Не то маленькое подобие змея, которое было набито у Таджо – нет. Змей, чешуйки которого были размером с ноготь моего пальца. Кольца обвивали талию в несколько слоев, так, что казалось Дан сейчас просто задохнется, сжатый со всех сторон, хвост спускался куда-то ниже под линию брюк.

Руны, рунные круги, двойные и тройные связки – настолько сложные, что не то что понять, даже прочитать приблизительное значение было сложно. Знак рода Данов, выбитый на груди, и ещё пара татуировок на руках, которые были сделаны в форме браслетов – и тоже изображали змей. Вот кто чтит Немеса и своего змеиного предка – Квинты жалкое подобие родов, которые действительно помнят о том, кто они.

– Ограничители, – видя мой интерес – он поднял руки, и немного крутнул запястьями, демонстрируя змеек. – Вы удовлетворены?

– Полностью. Десятый проверяли... проверяли в свете последних событий в столице?

Десятый легион, как у нас шестнадцатый – был расквартирован недалеко, в пригороде Хали-бада. По-крайней мере раньше казармы стояли именно там. После волнений в Легионе – больше всего пострадали четвертый, десятый и восемнадцатый, и мне хотелось бы знать – что чистки здесь окончены. Чтобы чувствовать себя в безопасности. Что никто не зайдет в южные ворота с артефактом-подавителем в руках, ведя за собой дивизию «пустых».

– Полностью, – эхом откликнулся Иссихар, натягивая рубашку. – И легионеров, и Корпус. Всех военных.

– А... сиров?

– А что на Севере есть те, кто допустил проверяющих в Клан? – Исси обернулся с интересом.

– За проверку Кланов отвечают Главы.

– Юг выполняет все приказы Императора и в этом не отличается от Севера, – закончил он равнодушно. – Перейдем к испытаниям.

Я согласно кивнула, растирая замерзшие пальцы – Дан запретил купол тепла в лаборатории, но если исполнять Зов – мы должны выехать в пустыню, и там я согреюсь.

Иссихар забрал меня из дома, миновав слуг, и привез к себе, почти на другой конец Хали-бада. Как он обошел защиту дома – таки не сказал, но судя по тому, что прошел только он один – артефакты.

По пути мы успели обсудить практически всё. Что до конца Турнира – он будет держаться на расстоянии – мне не нужны проблемы ни с Кораями, ни с Тиром. Что дяде я скажу лично, когда приедем через декаду представлять его клану. Если будет разрешение Запретного города, чтобы помолвка была принята официально – мне понадобятся только две вещи – согласие дяди и признание алтаря, причем, я надеялась сначала получить второе, и тогда мне не понадобиться первое – дяде не останется ничего другого, кроме как согласиться, если помолвку с Иссихаром признают предки. Идея договориться с предками мне представлялась более простой и понятной, чем... договориться с дядей. Надеюсь, присутствие рядом Данда немного смягчит его, и он будет настроен слушать. По-крайней мере я очень на это рассчитывала.

Иссихар ходил из угла в угол, настраивая что-то – сила вспыхивала и гасла, пульсируя в воздухе, пока не обошел всю лабораторию. Сеть над нами полыхнула голубыми искрами, заключая зал в клетку – силовые линии переливались на потолке, сияли на стенах, и даже на полу – я поджала ноги, чтобы было лучше видно.

Защита. Если камни по углам – фокусы, значит рисунок – я присмотрелась к едва видным линиям на плитах – силовые лучи. Такую мощность не выставляет даже дядя, когда проводит испытания.

Это значило... я буду мерзнуть. Никакой пустыни сегодня мне не светит – «Зов» будем испытывать здесь.

– Вам не нужно... – Иссихар пошевелил пальцами в воздухе, изображая игру на флейте. – ... распеться?

– Нет, – я нахохлилась и сунула руки под мышки, чтобы согреть и пальцы и флейту. – Но я не уверена, что смогу играть в таком холоде.

– Зимой на Севере теплее?

– Мы – прогрессивные люди, и прогрессивные люди в третью тысячу зим давно используют купола, а не... – я потрясла кисточками того, что Толстяк Яванти назвал «шалью».

– Можете активировать купол... – произнес Иссихар равнодушно.

Я радостно щелкнула кольцами.

– ... но когда защита придет в резонанс с вашими стационарными плетениями, сеть опустится и разрежет вас на кусочки – при такой мощности фокусных лучшей, два стандартных купола – а у вас два стандартных, и запас силы источника третьего круга, это хватит, чтобы продержаться примерно, – он сделал вид, что считает – два мгновения. Чтобы погасить «защиту» нужно четыре мгновения.

Я сунула пальцы обратно под шаль. Когда Дан приедет к нам, я позабочусь, чтобы у него в комнате было очень тепло. И чтобы дядя отдал приказ всем слугам без исключения – обеспечить гостю привычный режим – жаркого юга.

– Повторите последовательность действий, – приказал он, расстегивая манжеты и закатывая рукава у рубашки.

– Один. Активация кровью. На третий счет, я начинаю исполнять Зов. На пятнадцатый – играю «Колыбельную» – проговорила я быстро. Одно и то же – в который раз.

– Не пересекаете линию круга, – Дан ещё раз указал на сияющий голубым периметр вокруг стола, на котором я сидела, и пошел к дальним стеллажам, на одном из которых стояла распакованная коробка. Пара мгновений, и сияющий зеленым фиал вспыхивает в свете магических светляков. Медицинские закаленные иглы, плетения инъекций и Иссихар резко выдыхает, прикрыв глаза, и повторяет операцию.

Эликсиров-ограничителей с таким цветом я не помнила. Странный состав.

Дан щелкнул пальцами, и проекция времени зависла под потолком – прямо под силовыми линиями, ещё одно плетение – и начнется отчет. Я вытащила ритуальный нож и удобнее перехватила флейту, приготовившись играть, но... круг вокруг стола полыхнул, отзываясь на чужую силу.

Спину обдало холодом – лопатки заломило, и шея покрылась мурашками – опасность.

Опасность, Блау!

– Сир Иссихар, – протянула я насторожено. Исси стоял спиной ко мне, подняв руки с закатанными рукавами – кончики пальцев сияли силой. – Скажите, какой номер состава ограничителя вы вкололи? Сир ...

– Семнадцатый...

Но... эликсира с таким номером нет в общем реестре.

– И это не ограничитель, – Исси обернулся ко мне с закрытыми глазами, одним слитным движением, как будто перетек из одного состояния в другое. – Это – катализатор, – когда Иссихар открыл глаза – радужки полыхнули золотом.

***

Северный предел, деревня на землях Блау

Старик не лез. Пристроился в сторонке – на широкой, отполированной до блеска деревянной лавке, у окна, чтобы не мешать.

Марта сновала по кухне, вытаскивала из ящиков – дверцы хлопали громко – тканые мешочки, перевязанные бечевой, открывала, нюха, морщилась и откладывала на две кучки – одну, ту, что поменьше на краешек стола – это возьмет с собой. И вторую – побольше – просто бросала подальше без разбора.

Глиняные горшочки, запечатанные воском, пучки трав с притолоки, пара полотенец – тут Старик крякнул, но ничего не сказал – зачем ей полотенца? Моток веревки, соль, камни – вес получался приличным, на Арке с нее сдерут дополнительные империалы.

А если учесть, что и сама аллари была не худой... Старик крякнул ещё раз – на этот раз от удовольствия, наблюдая, как крутобедрая, статная, ещё совсем почти молодая по его меркам знахарка, плавно двигается по маленькой кухне, чуть пританцовывая. Цветные юбки закручивались по подолу в такт звону браслетов, сережки поблескивали, темные – почти угольные пряди выбивались из под платка, обмотанного вокруг головы, и липли на потный лоб. Дом Марта топила жарко, как и все южане из кочевых, которые осели на Севере, но так и не привыкли к суровым зимам.

Тепло греет кости – и сейчас Старик почти дремал, разморенный с мороза – за окошком мело – с предгорий пришла пурга, и все было белым-белым – шагу не ступить, руку вытяни – и пальцев не видать.Самые лютые декады после кануна зимы.

Дзынь-дзынь-дзынь.

Золотые кругляши рассыпались по столу, покатились, отскочив от лавки, упали на пол и прилетели прямо под ноги Старика. Он поднял пару империалов, покрутил монеты – рассматривая чеканный профиль на монете с одной стороны, и птицу с крыльями на другой – фениксы.

Монета взлетела вверх, под самую притолоку, сверкнув в воздухе блестящим боком, и Старик поймал империал в полете и прихлопнул, накрыв другой ладонью – монета упала аверсом.

Не повезёт.

Марта не обращала на него внимания, занятая тем, что собирала мелочь в узелок. Старик подбросил монету ещё раз, поймал и прихлопнул, задержав дыхание.

Аверс. Опять. Не повезёт. Но Видящая уже все решила.

– Что передает сын?

– На юге все тихо, – старый аллари выдохнул, вспоминая город, который видел в кругу глазами сына. Ему не нравилось всё – решение таборного совета и Помнящего – оставить девочку на милость Великого, и где? На юге. Не нравилось то, какие настроения были среди старейшин, не нравилось решение знахарки, не нравилось, что ей придется идти несколькими порталами, а аллари после такого количества чуждой силы всегда мутило. Не нравилось, что она решила закрыться от круга – это делало её слабой, но... Видящая решила.

Старик извернулся, устраиваясь на лавке поудобнее – тянуло и ломило спину, еще пару зим и он не сможет так же на равных работать с молодыми в конюшне.

– Оставь притирку.

Знахарка, немного подумав – все с полок лежало в беспорядке – перебросила ему маленький плоский горшочек, пахнущий привычно и терпко. Старик погладил шершавым пальцем гладкий глиняный бок и положил империал на крышку – птицей вверх.

Как же он – стар. Много зим назад – он помнил – эти золотые диски, которые принесли с собой «чужие» называли – «фениксами». Говорили «нет места в Империи, где нет фениксов», «крылья феникса простираются по всей Империи». В каждом доме, в каждом кармане. Сейчас эти желтые кругляши называют империалами, но что изменилось для аллари? Ни-че-го.

Старик ещё раз подбросил монету вверх, прихлопнул ладонью, но смотреть не стал. Дурной знак – если выйдет третий раз – не стоит отправляться в путь, но Марта уже все решила.

А он слишком стар, чтобы спорить с женщиной, которая уже всё для себя решила. Точнее с двумя. В то, что знахарка увидела что-то в своем блюде на воде, он не верил. Скорее старая Сейла решила начать свою игру. А «Видящие» – как ветер в поле, никто не удержит. Знахари всегда сами по себе – не таборные, и потому могут решать куда уйти и прийти – им везде рады. Прийти – и остаться, как Марта когда-то.

Совет – кучка старых идиотов, пока Ликаса нет, терять влияние нельзя – нельзя упускать время. Его сын не справится, а Марта... женщина всегда поймет женщину и найдет обходные пути.

– Не забудь положить, – он кивнул на маленький сверток, который передала Нэнс – Маги собирала всё самое любимое. Нужно напомнить девочке, где её дом, кто её любит на самом деле, и кто был рядом с ней все эти зимы с самого детства – аллари. Пока Ликас не вернется нельзя упускать возможности. Старик отправил бы на Юг и Нэнс, но Сейла уперлась. – Будь готова на заре – пошлю двоих доставить к порталу.

Марта задумчиво кивнула, вся в своих мыслях.

«Равновесие» – Старик вздохнул ещё раз. – «Давать и брать. Ограничивать, не лишая свободы. Охранять, позволяя учиться на собственных ошибках, и расти. Привязывать без цепей, приучать медленно, давая знания по капле».

Последнюю зиму он стал думать, что воспитывать юную сиру исподволь, стало слишком сложно. Раньше – было проще, но раньше она и не слышала зов круга – всё было понятно и привычно. Или просто он стал слишком стар для всего этого?

«Доверие можно предать только единожды». Именно поэтому он был не согласен с решением совета. Не важно, что Помнящий там видит – он лучше знал юную госпожу. Девочка – запомнит и не простит.

– Этот... Шаман опять здесь, – поделился Старик. – Возвращается снова и снова.

– Ждет на границе. – Марта не спрашивала – Марта утверждала. Посмотрела в окно и нахмурилась – метель разыгралась. Такое упорство горцев не нравилось никому. Это – их девочка.

«Долг духов» – так вещал горец. Шамана ловили, вышвыривали за границу – охрана получила четкие указания, вывозили в предгорья, грозили карами, но он возвращался снова и снова, утверждая, что должен поговорить с юной госпожой.

«В этом он был согласен с Главой Блау – горцам нечего было делать рядом с их девочкой. Ни одному из этих горных огрызков...» – спина стрельнула резкой болью и он простонал, проглотив ругательство. Они уже обожглись один раз с тем горцем из общины Сакрорумов, но они умеют исправлять свои ошибки.

Когда придет время, они сами расскажут, как можно разбудить двуединого Хэсау, который спит в подземельях дома. Горцы – отработанный вариант, им для этого не нужны Шаманы.

Когда придет время. Но сначала – девочка должна совершенно отчаяться. Потерять надежду и веру, и тогда её благодарность аллари будет безмерной.