Город из стекла. Часть 2
Удар вышел смазанным, но я и не ставила цели бить точно — в бок, ребром ладони, два пальца в горло, а потом так, чтобы точно ответил — коленом, туда, где находится основное мужское достоинство неумных мужчин.
Удар!
И я кубарем отлетела на пол, больно приложившись головой.
– Сука!
Кольца он не снимал в отличие от меня, и удар по лицу вышел знатным — я встала на четвереньки и сплюнула кровь на плитки пола — песок покраснел. Потрогала языком зуб слева – шатается… и… он разбил мне губу… пальцы окрасились алым, и я растерла кровь между пальцами.
— Шеккова сука! Я говорил сразу – только стазис! — щенок Кораев шагнул ко мне – браслеты сверкнули в свете факелов.
– …и будет полный комплект, — произнесла я сипло, обращаясь к старухе. — Заброшенный Храм Немеса, жрецы, ночь, двенадцать дев… в качестве фокусных лучей на жертвоприношение… ведь все они обладают особым даром? Удивлена, что не пожалели и внука…
— Что ты плетешь, дитя? — Рейна сделала короткий жест юнцу, как собаке — ждать, не подала вида, но удивилась.
Я покатала кровь во рту и сплюнула ещё раз – на записях всё должно быть убедительно. Поднесла пальцы к уголку рта и простонала – вслух.
Думай, Блау! Думай!
Пустыню одной мне не пройти -- нет флейты, вестники… кто знает, как они работают в этом псаковом городе… либо они должны вернуть меня сами в целости и сохранности… либо… нужно просто не оставить им выбора…
Со всеми разом – не справлюсь, и не нужны свидетели. Спровоцировать, и… получить доказательства.
– Сумасшедшая старуха-магистр говорила тоже самое, и она тоже с Юга… – произнесла я.
– Хватит слушать её, стазис…
– Молчать! – бросила она внуку, и тот остановился в шаге от меня, гневно раздувая ноздри, как райхарец. – Девочка, ты решила, что…
– …их ровно двенадцать, – перебила я быстро. – Если добавить охрану, хватит, чтобы запитать фокусные лучи… жертвоприношение… а ритуал снова проведут Жрецы Немеса…
– Что? – один из бритоголовых, возмущенно вскинул руки. – Мы свидетельствуем помолвку! Госпожа, о чем говорит юная дева?
– Вы продажные твари… – выплюнула я в сторону татуированного, – все знают, что жрецы Немеса служат тем, кто больше платит, точно такие же продажные твари, как вы… – горло перехватило, сработала клятва, но я и так сказала, все, что нужно было.
– Это не так! Немес чист! Чист и священен, идеи отступников не имеют никакого отношения…
– Ты решила, что тебя принесут в жертву, девочка? – голос старухи звенел насмешкой и чем-то ещё, что я не смогла определить.
– Не хватает только стазиса, – я кивнула на браслеты в руках Корая. – И тогда комплект будет полным…
И Рейна захохотала, подергивая головой, тряслась, заливаясь каркающим смехом. Но смеялась она одна – южанки в белом, сгрудились плотнее, отойдя на несколько шагов.
– Зачем ехать в пустыню, если можно провести обряд в Хали-баде? Зачем проходить пески, рискуя жизнью? Зачем брать с собой столько одаренных… ведь выбрали лучшие цветы из гарема?
– Чтобы провести помолвку, – ответила мне Рейна снисходительно. – Мест силы осталось не так много под этим небом, клятвы, принесенные в этом храме, Немес скрепляет лично… они нерасторжимы, как и обряды Великого, в которого так верят на Севере, – закончила старуха спокойно.
Нерасторжимы? Что, псаки побери, это значит? Сила Мары здесь слабее, чем везде? Немес может отменить помолвку с Даном?
– Простая помолвка, девочка… все уже готово к празднику, и алое покрывало ждет тебя…
– Тогда удалите всех отсюда… если это просто помолвка, и я добровольно соединю руки перед ликом Немеса…
Старуха молчала и щурилась, взвешивая мои слова пару мгновений.
– Докажите, что это не то, что я думаю…
– Добровольно? Следуя приказу, и подтвердишь это под клятвой?
Я осторожно кивнула – голова болела, юнец приложил меня слишком сильно.
– Добровольно… только свидетели и жрецы…
– Все вон.
Повинуясь властному окрику охрана и девушки торопливо покинули храм, двери захлопнулись, остались только старуха, Лейле, два жреца и …мой жених.
– Теперь ты довольна? Веришь, что никто из Кораев не хотел вредить гостье рода? – произнесла старуха вкрадчиво. Боковым зрением, я видела, что Лейле сняла и ослабила хлыст, но не раскрутила… пока. Не раскрутила.
Никаких плетений, но можно использовать боевые артефакты?
– Верю, – я ухмыльнулась одной стороной рта, потрогав языком шатающийся клык – придется накладывать одно плетение или два, чтобы быстрее зажило? – Совершенно никакого вреда.
– Прошу жениха и невесту занять положенные по обряду места, – один из жрецов Немеса суетливо поправил треногу рядом с центральным камнем, – времени мало, Высокая госпожа! Наш уговор действует до рассвета…
– Дитя, – старуха властно взмахнула рукавом в сторону внука, который демонстративно смотрел в сторону, нервно прищелкивая кольцами.
Я отряхнула юбки, которые перестали быть белоснежными и посерели от пыли, выпрямила спину, вздернула подбородок и, придерживая ханьфу тремя пальцами, как на лучшем из приемов высшего света, прошла и встала плечом к плечу с этим псаковым корайским выскочкой.
Чтоб ты сдох до рассвета, тварь.
Жрецы затянули заунывные куплеты, повышая и понижая тональность, то и дело сбиваясь на иллюзию шипения.
– Приношу свои извинения, – произнесла я вполголоса, глядя прямо перед собой – плечо рядом дрогнуло. – За доставленные неудобства. Была неправа и осознала собственное несовершенство…
Тихий выдох с присвистом справа был единственной реакцией на мои слова. Жрецы продолжали заунывно тянуть и петь, пришептывая.
– …невеста рода Корай должна быть безупречна во всех отношениях…
Ещё один тихий длинный выдох.
– …ради вас, я намерена совершенствоваться… и работать над своей меткостью. В следующий раз, клянусь Великий, я буду бить точнее и попаду три раза из трех…
– С-с-с-сука! – он прошипел так тихо, что не услышали даже жрецы.
– Сука рода Блау, – поправила я едко. – Породистая сука. А генофонд клана Корай – совершенно неподходящий, только породу портить …
– Открытые ладони, чада Немеса… – почти пропел один из жрецов и мы послушно протянули вперед руки.
– Алую ночь можно сдвинуть, – тихо, одними губами прошептал в мою сторону Корай, – у нас можно скрепить помолвку сразу… молись Немесу сегодня, северянка…
– Великому… – поправила я тихо. – Чтобы он ещё раз надрал чешуйчатый хвост…
– Добровольно ли пришедшие возложили руки на алтарь?
Чтобы не было виры Блау, – повторила я про себя. –Слово, данное дядей, должно быть выполнено полностью.
– Добровольно.
– Да, – ответили мы нестройным хором.
– Почитаете ли великого Бога удачи, повелителя пустыни, четырех стихий и семи печатей?
– Да.
– Нет.
Пение на миг прервалось, я фыркнула и повторила.
– Не почитаю. Не поклоняюсь. Не следую. Не преклоняю колен.
– Но, дитя…
– Продолжайте! – властный окрик старухи заставил жреца недовольно скривиться и, бросив на меня ещё один строгий взгляд, полный святотатственного возмущения, он коснулся наших запястий. Пальцы жреца были неожиданно теплыми и сухими, я подсознательно ждала чего-то гладкого и скользкого, как змеиная кожа.
Сила Немеса вспыхнула в воздухе, осыпая ладони серебристыми искрами, и ощущалась… иначе. Энергия Мары – капризна и неустойчива, но, если богиня что-то решила – узлов не развязать, сила Великого, как Ледяной океан – бескрайняя и непостижимая, а сила Немеса – текуча и гибка, как вода.
Казалось, незримые путы веревками смыкаются вокруг запястий, притягивая наши с Кораем руки друг к другу, все ближе и ближе, туже и туже…
Великий, сохрани дочь свою! Пусть Мара сочтет это нарушением и сохранит клятву, данную первой…
Случаев двойных помолвок я не помнила – если и были в Хрониках, я это пропустила, да и кому в голову придет приносить слово дважды? Не Смутные времена, когда можно было брать нескольких мужей… но это – очень старый храм…
Только бы Мара сочла это оскорблением…а если нет…
Серебристые нити вспыхивали вокруг запястий, так же, как в храме Мары, когда мы клялись с Иссихаром, набухая и пульсируя, в такт биению сердца и ритму речитатива жрецов, которые затянули последнюю, завершающую часть церемонии.
Особо высокая нота, вспышка света, осветившая татуировки вскинувшего руки вверх жреца и… нити погасли.
На доли мгновения в храме наступила тишина – было слышно, как с присвистом выдыхает Корай справа, но прежде, чем он успел открыть рот, скомандовала старуха:
– Ещё раз…
И жрецы повторили церемонию.
Все повторилось с точностью до мгновения – вспышка, заключительные высокие ноты церемониальной песни и… нити снова не вспыхивают, оставляя запястья чистыми.
– Артефакты? – это тихо подала голос Лейле, указывая старухе на мои широкие браслеты, которые тускло сияли в свете факелов.
– Нет…
Жрец, которые стоял сзади, проделал несколько пасов – и сила опять вспыхнула над нашими руками, но… иначе, исследуя… и тонкая нить, появившаяся в воздухе, оплела только мое запястье – бережно и крепко.
Он протянул руку, коснулся, и разряд силы, искрящийся, почти щелкнул его по пальцам.
– Немес великий… святотатство!!! Это – печать Мары!
Первый жрец, который вел церемонию с самого начала, повторил пасы и убедился лично, получив ещё один разряд.
– Печать Мары, узы уже скреплены и… – жрец покосился на молодого Корая и обратился к старухе, – … и это другой жених. Госпожа помолвлена, и обряд проведен в храме Мары… мы ничего не можем сделать, – он развел руки и отступил на пару шагов назад с легким намеком на поклон.
– Она помолвлена! Бабушка!
Старуха смотрела на меня, как на пустынную гадюку, которая тайком пробралась в их возделанный, с такой любовью, сад.
– Кто?! Я спрашиваю, кто? – Корай не сдержался – пощечина была увесистой – голова мотнулась в сторону, во рту стало солоно, злость внутри вспыхнула кипятком, но…
Терпи. Записи.
…я даже не подняла рук, чтобы прикрыться, когда он ударил ещё раз.
Мне. Нужны. Эти сраные записи. И… злость.
– Кто жених? Отвечай! Тварь! Тир?!
Я слизнула кровь с уголка губ и демонстративно растерла ее между пальцами.
– Приказ Главы выполнен – согласие на помолвку дано и было засвидетельствовано в Храме Немеса. Виры больше нет.
– Кто он?!
– Виры. Больше. Нет.
– Можно ли отменить помолвку? – сухо и деловито уточнила старуха, не обращая никакого внимания на внука.
– Нет… пока жив жених, – поправился жрец, – это свидетельство Мары.
– Убить. И потом повторить ритуал, – равнодушный голос старухи звучал устало, как будто у нее резко кончились все силы.
Корай схватил меня за плечи и начал трясти, мотая из стороны в сторону – голова болела от каждого движения.
– Кто? Он?! Кто?! Отвечай!
Эмоции – это ключ. Так говорил мне Ликас, это же вдалбливал Сейр и твердил Таджо. Эмоции – это ключ… как не вовремя дядя ограничил эмпатию…
Я потянулась к змею в лабиринте – осторожными касаниями, переправляя туда волны злости и ярости.
…проснись…
…ну же, проснись…
Змей заворочался недовольно и лениво где-то на краю сознания.
…они посмели…
…это место силы…
Голова моталась из стороны в сторону – Корай продолжал трясти меня за плечи, орал что-то в лицо, брызжа слюной, но я была полностью сосредоточена на лабиринте – мы никогда не отрабатывали вызов, но – это место силы само по себе…
Ещё одна пощечина оказалась решающей – больно было так, что волны эмоций оказалось достаточно, чтобы снести все контрольные метки, которые мы так тщательно возводили… и я услышала, как медленно разворачиваясь в кольца начинает шуршать чешуя…
Сейчас.
Я плавным движением ушла в сторону, поднырнув под руку, складывая пальцы в копье, шаг – удар, и Корай складывается пополам – удар по центру меридианов…
Шаг.
– Род Корай проклят, – выплюнула я отчетливо, – и Немес тому свидетель! Требую справедливости! И – защиты!
…чешуя шуршала все громче и громче… заглушая рев крови в ушах… злость… мало злости… мало…
Задушено ахнула Лейле.
– Прокляты! И Немес тому свидетель! – рука вскинутая вверх сжалась в кулак, и … последние крохи контроля истаяли… и в этот момент змей вырвался на свободу.
Проекция проявлялась в воздухе над нами постепенно – кольцо за кольцом, кольцо за кольцом, пока чешуйчатая голова не коснулась верха купола, раскрывая капюшон, а нижний кончик хвоста – полупрозрачный, проплыл прямо перед моим лицом…
Кольца вращались медленно, кружась по кругу, пока не проявились все…
Я рухнула на колени, и жест поклонения Немесу сложился сам – точно, как делали жрецы.
– Во славу твою, во имя твое!
Широко распахнутая пасть с огромными клыками покачивалась под потолком из стороны в сторону, и в этот момент он раскрыл капюшон и… зашипел…
Звук был слишком высоким – уши не выдерживали, и я закрыла их ладонями, отшатываясь назад… с потолка сыпалась крошка и песок…. Купол пошел трещинами…
А змей шипел – и шипел яростно, вкладывая всю силу в звук … за то, что был заперт, за то, что не был свободен…
Ветер трепал волосы, песчинки с пола взлетали вверх, проекция змея разворачивая кольца кружила под самым куполом.
Лейле – рухнула на колени сразу, как и жрецы, ошеломленно воздевшие руки вверх, Корай тоже закрыл уши руками – не думала, что они слышат… и только я и старуха остались стоять – друг напротив друга, разделенные только плитой храмового алтаря.
Корай упал и дергался на полу, пытаясь беспорядочно отстегнуть от пояса сиалу, и одновременно прикрыть голову, но это не тварь… это Немес и всего лишь проекция…
Вспышку радости мы разделили на двоих – я и свобода, яи полет, но… эмоций было слишком мало… браслеты сжались наручниками, запястья обожгло болью… он начал тянуть силы… слишком мало отдала… и он был меньше и бледнее, чем в храме до этого…
Жрецы заголосили что-то на высокой ноте, змей начал сужать круги, кружа вокруг меня и старухи, Рейна – смотрела прямо на меня, не отводя глаз, как будто ее одну совершенно не волновало происходящее, только чуть повела плечами, легко сбрасывая на пол верхнее белое покрывало, оставшись в угольно-черном ханьфу.
– Это не Немес! – голос, как будто усиленный артефактами, накрыл храм.
Я подхватила юбки и рванула к жрецам – за спины.
Змей перестал шипеть, и начал вращаться под куполом все быстрее и быстрее, как будто выбирая жертву, бледнея с каждым мигом, запястья горели, но силы было слишком мало и… спикировал за пределы храма, пройдя сквозь стену…на свободу…
– Защиты! Во имя Немеса!
Жрецы не колебались – сила, так похожая на серебро клятвенных уз, вспыхнула перед ними, после пары пассов – почти стена, полусфера…
Старуха повернулась совершенно спокойно, развела руки в стороны – и… выпрямилась. Тень за ее спиной на стене от факелов стала длиннее и выше ростом – наконец она перестала скрываться.
Артефакты! Вспышка в голове была яркой – Лейле и хлыст, браслеты стазиса… у нее артефакты…
Рукава черными крыльями взлетели вверх и сошлись в одной точке, когда она хлопнула в ладоши, вспышка и от силы волны нас отнесло на пару шагов по полу – но защита жрецов устояла.
Руки ещё раз разошлись в стороны – тени за спиной вспорхнули вверх, и ещё…
Хлопок! Хлопок! Хлопок!
Она трижды ударила в ладоши – татуировки на шеях жрецов полыхнули яростно, и старуха развела руки ещё раз…
Хлопок!
Рисунки на коже полыхнули так, что стало больно глазам, но…они не удержали – щит прогнулся и исчез…а один из жрецов харкнул кровью на плитки.
Какого демона? Это же их храм!
– … будете прокляты! Остановитесь! Во имя Немеса!
– Приму проклятие за весь Род, – рукава взлетели ещё раз…
Хлопок! Хлопок! Хлопок!
Я стояла, почти с ног до головы обрызганная теплой кровью… чужой, кровью… тех, кто миг назад были жрецами разметало вокруг… но я цела … старуха метила не в меня.
– Мне пришлось убить из-за тебя, девочка… – голос старухи звучал очень ровно. Так ровно, что я непроизвольно сделала пару шагов назад, поскользнувшись на плитках пола. – С проклятиями на Юге не шутят …
Псаки, какой у нее артефакт?
– Из-за меня? Вы решили убить меня… выбрали храм… призвали воплощение… – правила гостеприимства нарушены… напали на гостью… нарушили слово главы… решили принести меня в жертву, – ещё пара шагов и я упрусь в стену – отступать дальше некуда.
Рейна – смотрела прямо на меня, не отводя глаз, старческая голова непроизвольно подергивалась на тонкой шее.
– Ты могла бы вчера приобрести союзника, – старуха указала в сторону внука, – семью, опору, защиту, а приобрела врага. За один вечер. Тебя плохо учили. Никаких угроз, девочка, – она вскинула старческие руки с открытыми ладонями – знак безопасности, никаких плетений, тени от черных рукавов крыльями взметнулись за спиной. – Никаких ритуалов, ничего… мы сейчас просто вернемся домой… слово…
– Я не верю вам… Кораи уже один раз нарушили данное слово… Что помешает сделать это ещё раз?
Старуха склонила голову набок, как птичка.
– Я больше не верю вам.
– Ты не вернешься одна, просто не выберешься из пустыни…Мы отправим тебя домой…
– …или убьете моего жениха, и после этого попробуете ещё раз?
Я считала колонны и опорные балки сверху купола – конструкция была стандартной.
Остаточного заряда в Звезде должно хватить для резонанса… Никаких плетений, но это – артефакт!
– Есть другой вариант… зыбучие пески коварны… и ты можешь остаться с последними из Да-арханов…
Я не выйду отсюда. Понимание ослепило – я ошиблась. Никто не вернет меня домой.
– Вира будет большой, не уберегли наследницу, но… не в первой. Убей ее, – скомандовала она внуку.
– Но Немес, бабушка… и дед…
– Ты видишь здесь воплощение? – бросила она презрительно. – Уничтожь угрозу для клана, мы не можем рисковать… если она проделает это ещё раз в городском храме – призовет проклятие и Немес откликнется…
– Убей её, – скомандовала она внуку властно.
Убежать я не успела, высоко прыгнула в сторону – первые путы, простые, такими стреноживают лошадей, пролетели мимо, скользнув ниже, но вторые он бросил точно вверх, опутав руки, и я рухнула на пол, запутавшись в юбках, когда он сшиб меня с ног, подсечкой.
Мы покатились по полу, он сжал руки на шее, так, что что-то хрустнуло внутри и начал душить…
– Ты останешься здесь, сука… – шипел он. – И станешь невестой Да-арханов…
Воздух кончился сразу, в глазах темнело, я пыталась освободить руки, сила внутри билась в горле…но… слишком быстро… последним импульсом силы я потянулась к звезде Давида – и просто вложила прямое намерение…
Вспышка!
Грудь обжигает теплом, остатками сырой силы Корая просто оторвало от меня – ногти пробороздили по шее, и подбросило вверх – под купол на высоту в несколько ростов, он перекувыркнулся в воздухе, и рухнул вниз на плиты с глухим чавкающим звуком.
– Внук!
– Господин!!!
Корай не шевелился. Недвижим. Темная лужа растекалась вокруг. Я надсадно кашляла, сложившись пополам, жадно хватая ртом воздух.
Ну почему опять горло, почему?..
– Убить её! – взмах черного рукава и Лейле шагает ко мне, раскручивая энергетический хлыст, потрескивающий на конце силой.
Псаки, жизнь отдам за одну змейку! За одну!
Я рванула в сторону, перекатившись, и схватила первое, что попалось под руку – треножник, факел швырнула в сторону Лейле – и искры осыпали все вокруг языками пламени – она отбила его одним движением хлыста и шагнула ко мне.
Свист!
Я прогнулась назад, пропуская хлыст сверху, и тут же ушла в сторону – сбоку, прыжок, ещё удар.
Удар!
Удар!
Удар!
Блок!
Треножник заблокировал кончик хлыста, но Лейле увеличила мощность – вспышка, и руки обжигает разрядом.
Удар!
Плечо расцветает болью, и все тело потряхивает от разряда.
Свист!
Ещё один удар мимо – я ушла в сторону.
– Стоять!!! – старуха поднималась с колен медленно, и встала над телом Корая. – Я – сама.
И Лейле послушно замирает, отведя хлыст в сторону. Щелк-щелк по полу.
Мне нужно найти оружие, псаки вас побери!
Старуха медленно и неторопливо развела руки в стороны – рукава как черные крылья – колышутся в свете факелов. Тень от фигуры старухи стала больше в несколько раз.
К псакам нестабильность! К псакам все!
Я щелкнула грязными пальцами, скользкими от крови, и выплела первый узел – плетения, которое должно было спасти жизнь – плетения на самый крайний случай… куда крайнее, Великий!
Узлы целительских чар послушно вспыхнули перед мной, и почти налились силой…
Давай, давай, давай!
… и истаяли с тихим – пух!
И в этот момент старуха хлопнула в ладоши.