Генри
А может быть, и логично, что все началось с истории про привидение.
Был Хеллоуин, они сидели у костра во дворе отеля «Литтл Нелл», пили коктейли и старались напугать друг друга.
— И никто из нас никогда больше не видел того мальчишку, Дэнни, — сказал Генри. — И тогда мистер Миллер повесил больше сотни объявлений «Проход воспрещен». Но это только разожгло наше любопытство. Нам было по десять лет. Мы пробирались к нему на участок и прятались за деревьями. Он жил в своем жутком коттедже, и у него был полуразрушенный сарай. Помню, как-то раз я принес бинокль. Мы сидели там в засаде и ждали. Ждали, что кто-нибудь вылезет из сарая. Я почти расстроился, когда мы выяснили, что исчезновение Дэнни было связано с тем, что его семья переехала в Денвер, — засмеялся Генри. — Но говорю тебе, там, наверху, невероятная красота. Все окружено горами, но ты находишься достаточно высоко, чтобы почувствовать себя на самой вершине мира.
— Есть желающие на эту землю?
— Мистер Миллер — один из тех, кто никогда не станет продавать.
— Никогда не говори никогда.
— Реально, лучший вид, какой я когда-либо видел.
— Почему я только сейчас об этом слышу?
— Клодин, участок не продается.
— Все продается.
В то время как Клодин охотилась за землей, Генри никогда не был счастливее, проектируя дом. Он знал, что разумнее было бы подождать, пока они не определятся с участком. В конечном итоге место будет иметь решающее значение. Но он ничего не мог с собой поделать. Он был так воодушевлен агентством, так счастлив, что она возродила их брак. Он никогда не находился в большей гармонии со своей работой. Встречи с мастерами, деловые поездки — он любил проверять материалы лично. Его идеальный день заключался в том, чтобы провести лучшую его часть, сравнивая между собой необработанные камни. Все было продумано, от свободной планировки, которую он постоянно корректировал, до петляющей подъездной дороги, ведущей к входной двери. В глубине души он знал, что создавал нечто особенное. Они были на грани большого прорыва. Он был так близок к тому, чтобы сделать финальные чертежи, нужна была только земля.
Найти землю, построить дом, продать дом.
По мере того как кусочки пазла складывались в картину, Генри наблюдал с восхищением, как Клодин заряжалась от самого процесса. Как она решала каждую новую проблему, точно и терпеливо. У нее была цель, да, но что ее действительно выделяло, так это то, что она видела реальный путь к достижению этой цели. Она могла охватить всю картину — от самой ранней стадии — и на ходу определяла, в каком направлении двигаться.
Она вскочила на ноги:
— Поехали!
— Куда?
— В твое секретное место.
— Да оно не то чтобы рядом. Минут десять мы только из города будем выбираться, потом надо будет съехать с шоссе и еще где-то милю проехать, и тогда мы сможем припарковаться — так, чтобы нас не было видно. И дальше придется еще идти пешком, через лес.
— Я готова к приключениям.
— Я серьезно, придется действовать крайне осторожно. Не шуметь. В тех местах за вторжение на частную собственность тебя могут и застрелить.
От этого ей только еще больше захотелось поехать. Генри так и не смог придумать веской причины, чтобы ее отговорить. Он выпил всего два бокала, по его тогдашним меркам — сущая ерунда. В машине были фонари. Почему бы, в самом деле, не развлечься?
— Поехали прямо сейчас. — Она уже собирала волосы в хвостик, как будто это могло подтвердить серьезность ее намерений. Он рассмеялся. Она победила. Генри посмотрел на ее босоножки от «Стива Мэддена» на высоченных каблуках.
— Тебе придется переобуться.
Они ехали в темноте молча, словно космонавты перед стартом. Напряженные. Взволнованные. В предвкушении открытия, опасаясь неудачи. Он остановился на смотровой площадке и выключил зажигание, оставив только фары, освещавшие густой лес впереди.
Через мгновение Генри включил фонарь, выключил фары и открыл дверцу машины.
— Куда идти?
— Сюда, — он показал на узкий проход между деревьями. — Это старая охотничья тропа. Мы пойдем по ней вверх, пока не упремся в грунтовую дорогу. Потом по дороге до поворота, а там уже осторожно подберемся к маленькой рощице, в которой можно спрятаться и оттуда наблюдать за домом.
— Класс!
Он осветил тропинку фонариком и рукой показал, чтобы она шла первой. Луч света метался по земле, указывая ей путь между деревьями. Клодин отказалась переобуваться, но и на каблуках она двигалась быстро. Генри был впечатлен ее чувством равновесия и ловкостью. Все эта йога. Они дошли до Аспен Гроув без приключений. Она старалась охватить взглядом сразу все — сарай, вид, дом. В коттедже горел свет, и был виден мистер Миллер, сидящий за кухонным столом. Прошло почти двадцать лет с тех пор, как Генри видел его в последний раз, но и сейчас старик оставался точно таким, каким Генри его помнил. Мешковатый комбинезон, голова, совершенно лишенная волос, за исключением одной-единственной седой пряди, прикрывавшей лоб и заправленной за ухо. Старый сарай, полный теней, стоял ярдах в двадцати от дома, едва видный в темноте.
Мистер Миллер поднялся из-за стола и подошел к окну. Казалось, он смотрит прямо на них. Разумеется, он не мог их ни видеть, ни слышать. Они прятались за деревьями, луна была закрыта облаками, и от дома их отделяло расстояние в половину футбольного поля. И все же Генри с Клодин замерли, затаив дыхание. Мертвые октябрьские листья шуршали на ветру, и казалось, это были чьи-то шаги. Мистер Миллер прижался лицом к стеклу. Или все же он мог их видеть?
Клодин вышла из-за деревьев.
— Что ты делаешь? — зашипел Генри.
— Хочу получше рассмотреть участок, — сказала она, делая несколько шагов по направлению к коттеджу.
— Клодин! — сдавленно крикнул Генри, стараясь не привлекать внимания мистера Миллера. — Это несмешно.
Она продолжала идти через лужайку, не быстро и не медленно, решительно и целеустремленно. Даже в наступившей темноте красота этой земли была хорошо видна. Клодин шла вперед, впитывая ее в себя.
Генри не осмелился позвать ее еще раз, только на дюйм высунулся из-за дерева.
Похоже, старик увидел ее в окно, потому что в следующее мгновение он был уже на веранде и вертел головой, сканируя лужайку во всех направлениях. А Клодин просто стояла и смотрела прямо на него, находясь, быть может, всего в тридцати ярдах от дома. Возможно, у него были проблемы со зрением? Мог ли он не видеть ее? Мистер Миллер ничего не сказал, и Клодин молчала. Через несколько минут старик ушел в дом. Клодин повернулась и спокойно пошла обратно к Генри.
Он стоял, парализованный страхом, и ждал ее приближения. Когда она подошла, глаза ее были огромны, а на щеках выступил румянец.
— Что это было, черт возьми? — прошептал он, тяжело дыша. На опасность все реагируют по-разному, и Генри просто парализовало. Но Клодин светилась. Она выглядела воодушевленной. Возбужденной.
— Вот оно, — сказала она. — Это наше место. Наша земля. Здесь мы построим дом.
Генри начал было протестовать, но она приложила палец к его губам, расстегнула молнию на его джинсах и стянула их вниз до колен.