8. Начало Балтийского флота

В Копенгагене пришлось задержаться на два дня – король очень любил охоту, и, к моему величайшему сожалению, Виталий Дмитриев тоже оказался заядлым охотником, и у них с Кристианом даже возникло нечто напоминающее дружбу, тогда как я потерял в глазах Его Величества, ведь мне убивать животных никогда не нравилось. И я вздохнул с облегчением, когда мы, наконец, ушли из Копенгагена и оказались в Балтийском море.

Первый день пути был вполне будничным, разве что торговые корабли, которые завидев нас, меняли курс, чтобы оказаться подальше от непонятного левиафана. Нас, другими словами, не трогали, ну и мы никого не трогали. А вот на второй день, когда мы проходили мимо Готландии, из-за мыса показались пять военных кораблей, под всё теми же жовто-блакитными флагами.

Я распорядился пока по ним не стрелять, и из первого из них к нам направилась шлюпка. По шторм-трапу на борт «Победы» взобрались несколько человек под командованием офицера в уже знакомой нам «попугайской» форме. На этот раз его звали Свен Йоргенссон.

Точно так же, как предыдущий «попугай», он затянул песню о том, что, мол, «рус, сдавайсь и идти за нами в наш порт Висбю – там будет теплый постель и много водка». Конечно, не этими же самыми словами, но смысл было именно таким.

На что я ему сказал:

– Свен, – тут его передернуло, ведь у шведов назвать незнакомого человека по имени было верхом фамильярности, – я уже написал вашему королю, что любая попытка причинить вред русскому кораблю чревата. Полагаю, что до вас этого еще не дошло. Так вот. Последний шанс. Ноги в руки, возвращайтесь на «Три обезьяны», или как там именуется ваш корабль?

– «Тигерн», – ответил тот со злостью.

– Мне без разницы. Скажете своему капитану, что я даю вам, скажем, полчаса, чтобы все пять кораблей оставили нас в покое. Иначе от вашего котика^[30] останутся рожки да ножки.

Тот пытался что-то сказать, но я развернул его за плечи и сказал:

– Weg mit Ihnen! (Пошли отсюда!)

Он вернулся по шторм-трапу в шлюпку, и через пятнадцать минут «скандинавский тигр» начал разворачиваться, другие же, похоже, пристраиваться к нему в кильватер. Я решил подождать первых выстрелов – до них было около километра, и сомнительно было, что с такой дистанции попадет по нам. Но когда выстрелы начались, то два ядра все-же угодили в борт, оставив в нем изрядные вмятины.

Понятно, что после этого от бедного «Тигерна» через четверть часа не осталось ничего, кроме плавающих по поверхности щепок. Увидев это, другие корабли начали разворачиваться для отхода, но мы точно так же потопили последний в строю корабль (который, как оказалось, гордо именовался «Папагойен» – «Попугай»). С мачт трех уцелевших шведов быстро сползли флаги, и со второго корабля к нам отправилась ещё одна шлюпка.

На этот раз к нам прибыл командир «Лёвена» – «Льва», Кристиан Карлссон.

– Добро пожаловать, на борт «Победы». Прикажите всем оставшимся целыми кораблям следовать за нами. Все ваши корабли мы конфискуем в пользу российского флота, а вы объявляетесь военнопленными. Вопросы есть?

– Как вы смеете?!

– Напомнить вам, кто начал стрелять первым?

– Да, но это еще не причина…

– Вы все обвиняетесь в пиратстве. По морскому закону, вы лично, командир, и все матросы на этих кораблях заслужили смертную казнь. Мы же всего лишь конфискуем все три корабля, а вас в должное время отпустим, после того, как Его шведское Величество согласится на кое-какие условия. Так вот. Любая попытка избавится даже от части вашего оружия, имеющегося на борту, закончится для виновных смертью. Любая попытка сбежать – аналогично. Имейте в виду, что мы за вами будем наблюдать даже ночью. А пока следуйте за нами. Какова максимальная скорость, на которую способны ваши посудины?

– Вы порожденье дьявола, – сказал побледневший швед.

– Поменьше голословных обвинений, если вы хотите вернуться к вашей Аннике – или Инге…

– Астрид, – машинально произнес тот.

– Так вот, спрашиваю еще раз – какая ваша максимальная скорость?

– Чуть больше семи узлов при хорошем ветре, – сказал побледневший капитан. – А обычно не более пяти узлов.

– Так вот. Следуйте за нами. Имейте в виду, что мы с легкостью можем превратить вас в груду обломков и из кормовой пушки. Ну что, пошли? Даю вам десять минут после того, как вы вернетесь на вашего «Льва», чтобы просигналить другим судам – и чтобы без шуток или подвохов!

– Да какие уж там шутки, – грустно пробормотал Карлссон.

Следующие три дня мы шли к острову Гогланд. На северной оконечности его была небольшая бухта, на берегу которой находилась крохотная финская деревушка – Суур-Саари. Туда мы и загнали все три шведских корабля, а команды разместили в трюме «Льва» и оставили на нем десяток ополченцев. Впрочем, шведы вели себя на удивление пристойно – все-таки относительно дисциплинированная нация.

А я с Валей Кесконеном, единственным финном из наших «идальго» (он был из деревни недалеко от Виллози под Петербургом), пошел поговорить с деревенским головой. В деревне жили одни рыбаки. Она состоялаиз всего одиннадцати домов; из одного из них вышел малец, и Валя сразу спросил у него, где дом головы и как его зовут. Вышедший за ним мужчина показал нам дом Пекки – фамилий у них не было.

Вскоре мы сидели в доме старосты, который только что вернулся с рыбной ловли и потому был на месте. Он, как оказалось, не любил шведов, и сначала встретил нас настороженно; а еще он, понятно, испугался нашей «Победы». Но когда он получил в подарок нож и зеркало – по тем временам, королевский подарок – то успокоился. Узнав, что мы русские, а шведы – наши пленники, он расхохотался и сказал, что, как это перевел Валя, мы – их друзья. И что вечером он организует сход, и мы сможем пообщаться со всеми жителями деревни.

Мы спросили, нет ли у него рыбы на продажу, решив, что неплохо было бы внести некоторое разнообразие в нашу диету. В результате пришлось делать два рейса к "Победе", причём Пекка не взял за свой улов ни копейки, в довесок выдав нам сушеных грибов прошлогоднего урожая.

– В этом году рыбы очень много, всего нам не съесть, а продавать их здесь некому, – сказал он. – Да и грибов столько, что нам до конца года не съесть. Так что это мой ответный подарок вам.

Вечером, мы предложили жителям Суур-Саари принять русское подданство, пообещав им нашу поддержку и защиту. А еще мы попросили разрешения построить на мысе Каппельниеми, недалеко от деревни, крепость, а корабли частично оставить в бухте. А пока казарма не готова, мы договорились о постое двадцати наших ребят в домах местного населения, с оплатой деньгами или товарами, причём по весьма умеренной цене.

Мы порывались сразу пойти к Котлину и далее в Питер, точнее, в Невское устье – Петербурга ещё не было и в проекте. Но, по словам Пекки, зима была суровой, к востоку от Гогланда в море до сих пор немало льдин, и лучше подождать пару недель.

Так что мы решили пока наведаться к шведам и потолковать с ними за жизнь. Выгрузив часть строительной техники и самих строителей, мы установили батарею из четырёх американских орудий на мысу и ушли обратно в море.